9
Рядовой и старшина идут по улице Достоевского.
Слева, за декоративным чугунным забором, мрачные, почти крепостные стены громадной тюрьмы, справа - обычные дома: один, тот, что прямо напротив тюремных ворот - вполне современный и красивый, а остальные - дореволюционные трущобы.
Это не простое место, а историческое: в суровые годы кровавого царского режима пламенные революционеры томились вот за этими самыми стенами. Причём - в самом прямом смысле за этими самыми. Именно вот в этом месте, где сейчас прохаживается сверхсрочник с автоматом, был совершён взрыв стены, и в образовавшийся пролом все борцы за светлое будущее самым пламенным образом вырвались на свободу и благополучно сбежали, и вот теперь страна наслаждается тем, что они ей подарили.
Поворот направо - старшина и писарь оказываются на улице Гоголя, упирающейся перпендикуляром в улицу Достоевского. Если главная достопримечательность улицы Достоевского - тюрьма, то на улице Гоголя самое главное - театр имени Гоголя. Городские власти, наверное, вложили в это такой смысл: Достоевский читал на тайном сборище революционеров запрещённое цензурою письмо Белинского к Гоголю и вот попал в тюрьму; Гоголь же сочинил пьесу "Ревизор", и вот теперь в честь этого писателя назван театр. И вообще в этом городе все знаменитые русские писатели увековечены в названиях улиц. Есть тут и улица всё того же пресловутого Белинского, есть и улица Пушкина, и улица Лермонтова, и Тургенева, и Аксакова и многие другие. Причём все эти улицы не разбросаны как попало по всему городу, а сгруппированы в одном его районе - самом центральном.
Но поскольку наша история посвящена солдатской тематике, а не литературоведческой, то для нас сейчас интереснее всего улица имени Николая Гавриловича Чернышевского. Любимейшего писателя самого Владимира Ильича Ленина, который, кстати, тоже приложил руку к судьбе и репутации этого города - какое-то время он жил в нём, чему служит доказательством дом-музей великого вождя, куда всех солдат местного гарнизона водят на экскурсию в обязательном порядке.
Но Старшина Степанов и рядовой Полуботок направляются сейчас отнюдь не в дом вождя мирового пролетариата. Их конечная цель - эта самая улица Чернышевского, а точнее - некое учреждение, расположенное на этой улице.
Пока они туда идут, нам следует обратить внимание и на другие особенности данного города. Есть в нём какое-то необъяснимое свойство притягивать к себе весьма значительные события отечественной истории и вообще события. Например, здесь когда-то власть бурно переходила от белых к красным и - наоборот, здесь бесчинствовал печально знаменитый чехословацкий корпус, а в одном из тюремных учреждений именно этого города перевоспитывался будущий герой Великой Отечественной войны - тогда ещё несовершеннолетний правонарушитель Александр Матросов. Война уже давно отгремела, но по городу до сих пор ходят слухи: его там так довели, что, как только он оказался на фронте, бедняга тут же с горя взял да и бросился грудью на немецкий пулемёт… За последние два-три года по различным подразделениям описываемого здесь конвойного полка прокатился ряд самоубийств. Например, в третьей роте, откуда только что вышли старшина Степанов и рядовой Полуботок, было два самоубийства. К чести старшего лейтенанта Тобольцева - оба до его назначения в эту роту. Но и это не всё: спустя четырнадцать лет и пять месяцев после нашей истории - именно в этом городе несколько солдат именно этого самого конвойного полка дойдут до безумия и, захватив заложников и убив нескольких человек, попытаются умчаться куда-то в далёкие края на авиалайнере, который они потребуют для себя…
Но и это не всё. Сейчас, когда старшина Степанов и рядовой Полуботок свернули на улицу Чернышевского, самое время рассказать ещё и о том, что спустя тридцать один год именно на этой самой улице произойдёт террористический акт, нашумевший на всю страну - это будет мощный взрыв с целью убить одного из влиятельнейших людей этого города. Улицу Чернышевского будут показывать и показывать по центральному телевидению, но, к сожалению, того учреждения, о котором у нас сейчас пойдёт речь, так и не покажут.
Наши герои, однако, о будущих взрывах ничего не знают и неотвратимо приближаются к назначенной цели - старшина и рядовой. В руках у рядового - нечто, завёрнутое в газету. Это "нечто" называют обычно "джентльменским набором", но об этом позже.
10
Улица Чернышевского.
Здесь-то, по левой её стороне, и находится гарнизонная гауптвахта. Ничего примечательного: дома, домики, дворы, дворики, серость и убожество. Но вдали, на глухой стене большого дома, этажей как бы не во все пять, виден большой и обнадёживающий плакат:
вверху какие-то малюсенькие буквы, а ниже -
ОБУВИ столько-то МИЛЛИОНОВ ПАР
ещё ниже - график, изображающий победный рост производства обуви.
Старшина Степанов и рядовой Полуботок входят в распахнутые и никем не охраняемые ворота городской комендатуры. Большой двор, похожий скорее на плац; впереди - жалкое одноэтажное здание, резиденция коменданта, а слева - плотный, высокий деревянный забор, а в нём - плотная калитка, а на калитке надпись:
Гарнизонная гауптвахта.
То самое, что нам и нужно.
Степанов нажимает кнопку звонка.
Открывается окошко. Выглядывает часовой.
- Открывай, - говорит Степанов. - Я вам новенького привёл.
11
Оба вступают в Г-образный дворик, оставляя позади себя часового, вооружённого карабином, на котором - штык.
Этот часовой, а равным образом и все остальные часовые, охраняющие гауптвахту, принадлежат авиационному полку. Погоны, петлицы и эмблемы у них - авиаторские. Каждые сутки состав караула полностью меняется от начальника караула (офицера) и до рядовых его членов. Неизменным на гауптвахте остаётся только одно лицо - начальник гауптвахты, старший лейтенант Домброва, офицер с малиновыми петлицами и общевойсковыми эмблемами. С ним мы ещё встретимся, но то будет позже. Пока же навстречу двум гостям идёт пожилой капитан авиации - человек с усталым и явно добрым лицом. И с пистолетом на боку.
Степанов и Полуботок, видя, что к ним уже идут, останавливаются возле деревянного навеса в форме гриба и ждут. Под крышею грибочка висит плащ защитного цвета, а рядом - таинственная надпись на столбике:
ТУЛУП.
Большими чёрными буквами по белому фону. Тут же висит гильза от четырёхдюймового снаряда, а к ней в придачу - колотушка. Это - вместо гонга, на случай тревоги.
Но вот, капитан с добрым лицом подошёл.
- Здравь-жлай-тарщ-кап-тан! - докладывает Степанов, отдавая честь. - Вы здесь начальником караула будете?
Капитан насмешливо молчит в ответ.
- А я к вам арестованного привёл. Документы в порядке, медицинская комиссия признала его годным, вещи при нём в полном комплекте. Принимайте! Докладывает старшина Степанов! Вот.
Гильза с колотушкою висят себе неподвижно и беззвучно. А зря. Сейчас бы ударить гонгу и отметить, что с этой самой секунды для рядового Полуботка начались
Первые сутки гауптвахты!
1
Полуботок сидит во дворе перед столиком, вбитым единственною ножкою в землю.
Слышно, как рядом, на соседней скамейке кто-то всхлипывает. А кто именно - мы этого пока не видим.
- Деньги, ценности, часы - имеешь? - спрашивает Добрый Капитан - так мы его будем называть.
- Не имею, - отвечает Полуботок.
- Табак, папиросы, сигареты, спички, зажигалки?
- Я не курю. - Видя, что капитан чего-то недопонял, Полуботок отвечает по всей форме: - Не имею, товарищ капитан!
- Выворачивай все карманы. Снимай шинель.
Полуботок на глазах у офицера выворачивает карманы всей своей одежды. Ничего, кроме военного билета, при нём не обнаруживается.
Добрый Капитан берёт военный билет и читает:
- Полуботок - ну и фамилия у тебя! - неодобрительно покачивает головою. - Так… Владимир Юрьевич… 1950-го года рождения… Место рождения: Новочеркасск Ростовской области… Беспартийный… Что - даже и не комсомолец?
- Не комсомолец, - отвечает Полуботок.
- А чего ж так?
- Не достоин я этой чести. Не созрел.
Капитан пожимает плечами. И сличает фотографию с лицом находящегося перед ним живого человека.
- Так. Ясно. А теперь снимай оба ремня.
Полуботок отдаёт капитану внешний ремень - тот, который с медною бляхой.
Капитан берёт.
- И брючной ремень, - добавляет Добрый Капитан.
Полуботок вспыхивает от возмущения:
- Но, товарищ капитан, ведь в Уставе не написано, чтобы сдавать брючной ремень! Я же прекрасно помню эту статью! Это - нарушение!
Капитан терпеливо ждёт, вытянув руку.
Полуботок тихо вздыхает и снимает брючной ремень - брезентовый, самый обыкновенный. Отдаёт.
2
Капитан берёт.
- Ведь это нарушение Устава!.. И это просто нелепо!.. И ведь у меня же штаны будут спадать!
Добрый и безгранично терпеливый Капитан говорит:
- Снимай сапоги.
Рядовой Полуботок снимает, уже ничему не удивляясь. Чуть поджимает под себя ноги в толстых шерстяных носках, чтобы не ставить их на грязный снег.
- Вытряхивай - что спрятано!
Полуботок вытряхивает из сапог спрятанную в них пустоту. Усердно вытряхивает. А офицер усердно просматривает выпавшее.
- Так. Ясно. Обувайся.
Полуботок обувается, а Добрый Капитан берёт шапку и шинель. Тщательно проверяет и их.
Потом возвращает.
- Оденься. Холодно. - Выждав немного и сделав какие-то пометки в записке об арестовании, говорит: - Оделся? Десять суток - это, конечно, дело тяжёлое. В первый раз садишься?
- В первый.
- Оно и заметно. Но ты не падай духом. И сдерживайся - здесь это очень важно. Понял?
- Так точно, товарищ капитан!
- К примеру сказать, вот ему - куда хуже, чем тебе. Парень сегодня десять лет получил от Военного Трибунала. Сейчас за ним должны приехать.
И лишь теперь мы видим того, кто всё это время всхлипывал.
Это младший сержант танковых войск. У него - затуманенные ужасом глаза, у него - стриженная налысо голова (чёрная щетина волос на круглом черепе, шапка лежит перед ним на столике), у него - трясущиеся пальцы, которыми он судорожно растирает слёзы по лицу. И красные полосы на щеках от этих самых пальцев.
3
Оглядываясь на младшего сержанта, Полуботок идёт вслед за капитаном к одноэтажному зданию гауптвахты.
Дверь открылась и поглотила офицера и солдата.
Дверь закрылась.
А справа от двери - плакат на кирпичной стене. А на плакате изображён часовой, героически стоящий на посту. А ниже, под часовым, такая надпись:
ЧАСОВОЙ, ПЕРЕД ЗАСТУПЛЕНИЕМ НА ПОСТ - СДАЙ КУРИТЕЛЬНУЮ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ!
4
Капитан отпирает дверь с надписью:
КАМЕРА № 4
для арестованных солдат (матросов).
В камере - гробовая тьма.
- Тут у нас неполадки с электричеством. Посидишь пока тут в темноте. Но учти: стены побелены и прислоняться к ним нельзя - запрещено.
Рядовой Полуботок входит во мрак и тонет в нём.
Дверь захлопывается.
Ключ проворачивается.
Шаги за дверью - удаляются.
Но мрак в камере оказывается не таким уж и безнадёжным - тусклый свет всё-таки проникает через глазок в двери.
5
По коридору мимо дверей с глазками медленно проходят двое охранников - ефрейтор и курносый рядовой. У обоих полудетские лица и настоящие взаправдашные карабины с самыми настоящими штыками. Оба солдата шёпотом переговариваются о чём-то весёлом.
А пока они ходят по коридору, сверху, с потолочных балок, за ними сурово наблюдают плакаты следующего содержания:
НА ПОСТУ - ЧТО НА ВОЙНЕ! БУДЬ БДИТЕЛЕН ВДВОЙНЕ!
ЖИВИ ПО УСТАВУ - ЗАВОЮЕШЬ ЧЕСТЬ И СЛАВУ!
И ещё что-то такое об укреплении воинской дисциплины и за подписью Владимира Ильича Ленина, дух которого витает и над этим городом, и над всеми происходящими в нём событиями.
6
Камера номер четыре.
Полуботок тоскливо смотрит в глазок. Не увидев ничего интересного, осторожно отходит от двери, нащупывает табуретку и садится.
И сидит, отбывает свой срок. Секунда за секундою. Минута за минутою.
И тихо бормочет:
- И что же? Так вот все десять суток и будет продолжаться?.. Да-а, мне потом будет о чём вспоминать…
7
Курносый солдат прохаживается по коридору мимо дверей с глазками.
Давешний ефрейтор куда-то ушёл, и теперь Курносому скучно… Вот он даже с тоски стал перечитывать плакаты…
Из глазка камеры номер четыре на него смотрит голубой человеческий глаз.
Курносый презрительно усмехается: дескать, ты - там, ну а я - так здесь! Во как здорово!
- Эй, слышь! - кричит Полуботок.
- Ну, чо тебе?
- А когда свет дадут?
- Не знаю.
- Слышь ты! А в туалет сходить можно?
- Можно. Я выводному скажу, он тебя и выведет.
- Ну так ты скажи там, а?
8
Коридор гауптвахты.
Опередив замешкавшегося выводного, Полуботок самовольно выходит во двор. Потрясённый застывает при виде немыслимо голубого неба и высоких белых берёз, что растут где-то за забором. С наслаждением вдыхает в себя пьянящий воздух Свободы.
Это безобразие с ужасом замечает часовой, стоящий возле грибка с надписью "ТУЛУП". Нелепо выставив вперёд карабин со сверкающим на солнце штыком и выпучив карие тупые и испуганные глаза, он лепечет:
- А капитан сказал, чтобы без выводного - чтоб никого!.. Сказал, чтоб не выпускать! Стой! Стрелять буду!
Полуботок цедит сквозь зубы:
- Тьфу ты! Салага хренова!..
Появляется ефрейтор и выводит ещё нескольких губарей во двор. Увидев Полуботка в неположенном месте, говорит:
- А ты почему вышел без моей команды?
Тот не отвечает.
- А ну быстро в туалет, мужики! - кричит ефрейтор.
Наш герой и ещё трое арестантов идут к кабинкам туалета.
Двое других стоят в сторонке и ждут.
Все - арестанты, и их выводной - вышли налегке, но у ефрейтора на голове шапка, и при нём - ремень, не говоря уже о подсумке с магазинами, о карабине и о штыке. А вот у губарей ничего этого нет, и этим - но главным образом ОТСУТСТВИЕМ РЕМНЯ - чётко обозначается их юридический статус в пространстве по имени "ГАУПТВАХТА".
Полуботок входит в свою кабинку, хочет закрыть за собою дверь, как того и требуют приличия. Но ефрейтор пресекает это нарушение:
- Эй, там! Дверь не закрывать! Не положено!
Картина: арестанты, каждый в своей кабинке, стоят спиною к ефрейтору и делают своё дело.
9Камера номер четыре.
Полуботок сидит во мраке, уставившись в светлое пятнышко в двери.
Из коридора слышны голоса, шаги. Свет в глазке чем-то заслоняется, ключ в замке проворачивается, и вот - дверь открыта. И на пороге стоит капитан с добрым лицом.
- Ну что? Заморился сидеть в темноте? Тут у нас вышли кое-какие неполадки с электричеством. И надолго. Так что пойдём-ка, я тебя в другую камеру переведу. Туда, где светло.
Полуботок идёт по коридору. Жмурится.
Добрый Капитан отпирает дверь камеры номер семь для арестованных солдат (матросов) и подталкивает туда Полуботка.
- Заходи, здесь хоть окно есть. Посидишь пока здесь.
10
Камера номер семь.
Сразу же, как только открывается дверь, происходит нечто необычное для того, кто никогда прежде не погружался в гауптвахтовскую стихию: все шестеро обитателей камеры с молниеносною быстротой выстраиваются - пятеро в шеренгу, а один - впереди.
Этот последний - рядовой Кац, стройбатовец.
Кац командует губарям:
- Равняйсь! Смирно!
И все пятеро застывают.
Кац продолжает:
- Товарищ капитан! В камере номер семь содержится шестеро арестованных! Докладывает старший по камере - рядовой Кац!
- Было шестеро, а будет семеро, - говорит Добрый Капитан. А затем строго приказывает Кацу: - Вольно!
Кац поворачивается к губарям и приказывает им:
- Вольно!
Арестанты несколько расслабляются, но стоят всё же в напряжении и ожидании.
- Замечания, претензии имеются? - спрашивает Добрый Капитан.
- Никак нет, товарищ капитан! - отвечает за всех Кац.
Рядовой Полуботок, подталкиваемый капитаном, переступает порог и остаётся в камере.
Дверь запирается.
Ключ проворачивается.
Шаги за дверью удаляются.
Теперь в камере номер семь содержится семеро арестованных.
Запомним эти цифры - они будут иметь значение.