Глава седьмая
- Могу ли я обратиться к вам, шарфюрер? - прокричал молодой ССманн, пытаясь перекрыть грохот музыки, которая заполнила все пространство "Кафе де ла белль альянс" в Дьеппе. Эсэсовец был очень молодой и белобрысый. Его светлая челка постоянно сползала ему на лоб.
- Почему бы и нет? - бросил Шульце, разглядывая танцпол, на котором сгрудились хохочущие пьяные проститутки, солдаты германской армии и военные моряки.
- Вы хорошо знакомы с этим местом? - прокричал ССманн.
- О да, - проговорил Шульце, не отводя глаз от танцпола и стараясь высмотреть в толпе кого-нибудь из состава первой роты. - Это бордель Рози-Рози.
- Прекрасно! Вот почему я здесь.
И Матц, и Шульце одновременно резко обернулись и уставились на молодого эсэсовца.
- Ты из состава первой роты? - рявкнул роттенфюрер Матц. В его голове явственно звучала угроза фон Доденбурга отправить их обоих обратно в берлинский госпиталь "Шарите", к сестре Кларе, если хотя бы один из солдат первой роты батальона СС "Вотан" подцепит венерическую болезнь.
Молодой эсэсовец отрицательно потряс головой:
- Нет, из третьей.
Оба унтер-фюрера с облегчением выдохнули.
- Ну, тогда все нормально. Продолжай, ССманн; говори, чего ты хочешь?
- Я хочу женщину, - прямо ответил эсэсовец.
- Тогда ты пришел в то самое место, которое тебе нужно, - осклабился Матц. - Этот бордель - идеальное заведение для тебя, если ты желаешь избавиться от своей грязной водички.
Молодой эсэсовец покраснел. На его лице появилось выражение смущения.
- Это так, роттенфюрер. Но, видите ли… мне нужна особая женщина.
Шульце с любопытством воззрился на него.
- Чего же ты хочешь - бабу с двумя влагалищами? Или бабу с влагалищем под мышкой? - Высказанная им неожиданная мысль раззадорила его самого, и он живо повернулся к Матцу: - Старина Матц, ты только вообрази себе, как было бы здорово, если бы влагалища у баб располагались бы прямо под мышками. Тогда нам не пришлось бы даже снимать сапог, чтобы попользоваться ими. - Он сделал неприличный жест, выразительно приподняв свой собственный локоть, чтобы наглядно показать, что именно имел в виду.
- Честно говоря, лично я вряд ли смогу стянуть с себя сегодня сапоги после пятикилометрового марш-броска, который пришлось проделать за пятнадцать минут, - признался молодой эсэсовец. - Мои ноги после этого превратились в кровоточащий кусок мяса.
- Да, тебе будет непросто, - бросил Матц, впрочем, без особого сочувствия. - Но давай вернемся ближе к теме. Какого же рода женщина тебе все-таки нужна?
- Ну, это трудно объяснить… - смутился юнец. - В общем, она должна быть хороша не только в постели. Короче говоря, я имею в виду, что женщина должна быть такая, чтобы с ней можно было поговорить.
- Поговорить потом? - пожелал уточнить Матц.
- Ну да, конечно, потом, - согласился молодой ССманн.
Шульце затряс головой:
- Господи боже мой, Матц, до чего же докатилась наша армия! Этот сосунок желает вести разговоры со шлюхой. Черт бы тебя побрал, парень, ведь им платят не за то, чтобы разговаривать с ними - а за то, чтобы они лежали на спине, открывая при этом все свои дырки!
- Послушай, дай ему возможность получить то, что он хочет, Шульце, - запротестовал Матц. - Он же неплохой на вид парень. Наверное, когда он пьет шнапс, то его маленький розовый отросток поднимается и встает вот так, - Матц сделал непристойный жест.
- Я хочу найти женщину, с которой мог бы жить, пока нахожусь во Франции, - развивал между тем свою мысль молодой эсэсовец.
- А как насчет моей старухи? - предложил Матц, хмуря брови. - Ты можешь спать с ней, когда тебе захочется - и я даже заплачу тебе за это двадцать марок.
Молодой эсэсовец улыбнулся:
- Нет, женщина должна быть обязательно француженкой.
- Эй! - позвал Шульце высокую брюнетку с завитыми волосами, стоявшую за стойкой бара.
- Чего ты хочешь? - осведомилась она на своем вполне сносном, хотя и полном грамматических ошибок немецком.
- Тебя, Рози-Рози.
Женщина поставила на стойку стакан, который протирала полотенцем.
- Я готова, шарфюрер Шульце, - ответила она. - Пошли!
- Да, лично ты, Шульце, конечно, можешь пойти с ней, - желчно бросил Матц, - но шарфюрер Шульце не имеет права этого делать!
- Ах ты, старый ублюдок! - выдохнул в сердцах Шульце. Он во все глаза разглядывал хозяйку борделя, которая получила свою кличку Рози-Рози из-за того, что ее огромные груди имели обыкновение время от времени вываливаться из ее платьев с низким вырезом, в результате чего все могли иметь возможность лицезреть ее роскошные розовые соски, которые она к тому же все время подкрашивала.
- Черт бы меня побрал, - восторженно протянул гамбуржец, мечтательно поглядывая на гигантские груди Рози-Рози. - Так бы и запустил свои лапы в это богатство. И ты только погляди на ту роскошную задницу, которую она носит, Матц, - у нее же задница, как у породистой кобылы!
Рози-Рози вышла из-за стойки и остановилась перед их столиком. Верхняя часть ее необъятных грудей колыхалась, словно желе.
- Итак, что же все-таки у тебя на уме, шарфюрер? - решительно осведомилась она.
- Это у меня не на уме, - загоготал Шульце, - это у меня в штанах!
- Тогда пусть эта грязная штука там и остается, - ровно сказала Рози-Рози. - Так ты идешь со мной?
- Если бы только он имел на это право! - воскликнул Матц. - Нет, Рози-Рози, речь идет не о Шульце, а об этом молодом человеке. - Он показал на юного эсэсовца. - Он только что пережил любовную неудачу.
- Да? - Рози-Рози вся подалась вперед от любопытства, выставив на обозрение Шульце все несравненное богатство своих необъятных грудей.
- Точно! Он сломал свою правую руку! - Шарфюрер Шульце неистово расхохотался от собственной шутки.
- Грязный ублюдок! - выдохнула Рози-Рози. Однако в ее ярких голубых глазах тем не менее промелькнул огонек сочувствия. А когда Шульце осторожно положил свою загипсованную руку на ее пухлое колено, слегка поглаживая его, она не стала протестовать.
- Но если серьезно, Рози-Рози, то этот паренек решил отказаться от старого способа удовлетворять себя при помощи своей собственной пятерни и перейти на девочек. Однако он хочет, чтобы его девчонка была особенной - такой, с которой он мог бы поговорить. - Шульце осклабился: - В этом смысле паренек немного странный, но что поделаешь?
- Ах, немцы… - вздохнула Рози-Рози и повернулась так резко, что все ее необъятные телеса разом заколыхались. - Жо-Жо, - позвала она мужчину-бармену с острыми внимательными глазами, к нижней губе которого, казалось, навсегда прилипла тлеющая сигарета "Голуаз". - Парень хочет шлюху, с которой можно разговаривать.
Жо-Жо кивнул в знак того, что все понял. Он огляделся, а затем нырнул в толпу, которая толклась на танцполе. Вскоре он появился оттуда, держа за руку толстую девицу с круглым лицом. Ее фигура была похожа на два мешка картошки, которые были связаны узким пояском в районе талии, терявшемся в складках ее объемистого живота.
- Ах, Жанна! - воскликнула Рози-Рози и ласково потрепала девицу по волосам. Парикмахер, который остриг девицу, был, должно быть, косоглазый, да к тому же наполовину слепой.
- О, Боже! - воскликнул Шульце. - Жанна д'Арк!
Однако молодой эсэсовец выглядел вполне удовлетворенным. Буквально через несколько секунд он уже оживленно беседовал с девицей, пересыпая свою речь многочисленными "oui, oui" и помогая себе в трудных случаях при помощи жестов.
Шульце переключил все свое внимание обратно на хозяйку.
- Мы могли бы отлично позабавиться, не правда ли, дорогая? - бросил он, обхватывая ее необъятную талию своей мощной ручищей и притягивая женщину к себе.
- Эй, осторожно, Шульце! - воскликнул Матц. - Она может выколоть тебе правый глаз своим соском, если ты не будешь осторожнее!
- Ты хочешь станцевать со мной джигу в постели? - игриво осведомилась Рози-Рози, делая вид, что не обращает внимания на руку Шульце, которая уже забралась ей под юбку.
- Хочу станцевать с тобой джигу? - с надеждой выдохнул Шульце. - Да если бы я мог это сделать, то ты увидела бы, как весь ваш бордель ходит ходуном от этой джиги! Рози-Рози, я говорю правду!
Женщина рассмеялась, и ее огромные груди соблазнительно заколыхались. Шульце почувствовал себя окрыленным и просунул свою забинтованную руку прямо между ее ног. Рози-Рози вскочила.
- Она такая твердая - и горячая! - проворковала она.
- И это не единственная твердая и горячая вещица у меня! - блестя глазами, заявил Шульце. - Если бы только мы могли…
Но Шульце не было суждено наслаждаться прелестями Рози-Рози этой ночью. Потому что в эту секунду огромное полотно светомаскировки, прикрывавшее дверь, оказалось отодвинутым в сторону, и в кафе ввалился гауптшарфюрер Метцгер с группой своих закадычных приятелей. У всех них были совершенно багровые рожи - очевидно, они уже успели до чертиков накачаться спиртным. Мясник заметил Шульце, стоявшего вместе с женщиной, и пророкотал:
- Перестань трогать его, Рози-Рози! Этот пердун, который маскируется под унтер-фюрера, на самом деле триппер-полицейский первой роты. Обследует всех баб на предмет венерических заболеваний. Невозможно даже представить, чем можно заразиться, просто прикасаясь к нему. - Он широко распахнул объятия: - Иди сюда, моя маленькая девочка, иди к своему папочке! С ним тебе будет уютно и хорошо и ты будешь чувствовать себя в полной безопасности!
Рози-Рози сбросила с себя руку Шульце, которую тот вновь незаметно положил на нее, и сквозь смеющуюся толпу проституток и солдат проложила себе путь прямо к гауптшарфюреру Метцгеру. Тот обхватил ее за талию и потащил к ближайшему столику, а затем расчистил себе и Рози-Рози место, просто ткнув сидевшего за ним солдата в грудь так, что тот улетел в угол вместе со стулом.
- Проклятый извращенец! - мрачно пробормотал Шульце. - Вот если бы я лег с его бабой сегодня ночью, то мне удалось бы доставить ей истинное наслаждение. Какой бы это был секс!
- У старшин существуют свои привилегии по отношению к простым сержантам, - сочувственно произнес Матц. - А к тому же ты обязан признать, что вокруг и так полно девчонок. Тебе точно есть из кого выбирать!
- Угу, - согласился Шульце и уставился на шлюх в легкомысленных развевающихся платьях и потных военнослужащих германской армии, кружившихся с ними в ритме танго, норовя просунуть свои ноги поближе к женским промежностям.
Но Шульце не удалось слишком долго разглядывать девиц, лелея про себя грандиозные планы на предстоящую ночь или планы мести Мяснику.
- Эй, Шульце, - прервал его мысли Матц, - посмотри-ка вон туда. Видишь, там танцует один из наших, из первой роты. А шлюха, с которой он кружится по танцполу, кажется, вся набита нехорошими болезнями!
Шульце уставился на солдата из первой роты, танцевавшего с проституткой, которая по возрасту могла бы годиться ему в матери. С профессиональной сноровкой она всунула свой язык ему в ухо, сладострастно облизывая его, тяжело дыша и изображая при этом страсть. Весь ее подбородок был усыпан красной сыпью, которая, похоже, была сифилитического происхождения.
- А ну, вперед! - побагровел Шульце. - Хватит сидеть здесь, как незваные гости на свадьбе! А не то этот сосунок в мгновение ока станет таким же больным и заразным, как и она!
Шульце и Матц вскочили на ноги и с трудом проложили себе путь среди танцующей толпы, бесцеремонно отпихивая в сторону и девиц, и солдат.
Поравнявшись со шлюхой с сыпью на подбородке, Шульце опустил свою тяжелую руку на ее костлявое плечо:
- Покажи свой желтый билет!
- Отвали! - огрызнулась она, продолжая самозабвенно танцевать.
- Шарфюрер, - запротестовал парень, танцевавший с ней, - не надо отравлять мне удовольствие. Я ведь пришел сюда только чтобы потанцевать. После нашего вчерашнего марш-броска на батарею Геббельса у меня все равно ничего не встанет!
Но Шульце не намеревался оставлять это просто так.
- Командир приказал мне проверять все их сраные желтые билеты, чтобы точно знать, что они не будут распространять среди наших солдат маленькие поганые подарки в виде французской болезни, как только вы полезете им под юбки, - мрачно проговорил он. - Так что, милая, - повернулся он к проститутке, - будь любезна, предъяви-ка свой желтый билет!
- Отвали! - повторила шлюха. Она искательно посмотрела на своего кавалера: - Сделай так, чтобы они нам не мешали, солдатик!
- Я не собираюсь повторять дважды, - угрожающе начал Шульце, но в эту секунду в его спину врезался толстый обермаат кригсмарине, едва не сбив его с ног.
Шульце гневно повернулся.
- Ты что, совсем ослеп, олух?! - злобно бросил он моряку.
- А какого дьявола ты стоишь в самом центре танцпола, словно столб? - заорал тот в ответ. - Чертов гомик из СС - как же ты меня достал!
- Ты, судя по всему, мечтаешь нарваться на мой кулак! - грозно завопил в ответ шарфюрер Шульце, выставляя вперед свои загипсованные руки.
Обермаат выпустил из своих объятий шлюху, с которой только что кружился в танце.
- Ты обращаешься ко мне, солдат?
- А к кому ты думал - к сраному Большому Льву?
Моряк побагровел:
- Для тебя, вонючий карлик, он - адмирал Дениц!
Кровь бросилась Шульце в лицо.
- Если ты не будешь следить за своим языком, я все твое лицо превращу в одну кровавую лепешку, ты, жирный пердун! - угрожающе прорычал он.
- Эй, что здесь происходит? - Рози-Рози пробилась к обермаату и Шульце, которых тесной толпой уже окружили остальные. - В этом заведении мы трахаемся, а не боксируем!
- Я всего лишь сказал шарфюреру, - как на духу, признался молоденький эсэсовец из первой роты, - что всего лишь хочу потанцевать с этой женщиной. После вчерашнего марш-броска на Берневаль…
Матц что есть силы двинул юношу локтем в живот, и тот согнулся от боли пополам, так и не успев докончить фразы. В ту же самую секунду обермаат попытался обрушить решительный удар на шарфюрера Шульце. Тому лишь в самый последний момент посчастливилось увернуться. Не в силах остановиться, моряк пролетел по инерции вперед и врезался в Рози-Рози. Женщина издала такой отчаянный визг, что ее груди сами собой вывалились из платья.
Однако даже великолепное зрелище обнаженной роскошной плоти Рози-Рози не могло остановить драку, которая постепенно разгоралась, захватывая все новых и новых участников. В воздухе замелькали бутылки. Мужчины в бешенстве осыпали друг друга ударами. Почти все столы в зале опрокинули, и пустые стаканы хрустели под ногами дерущихся. Шлюхи в страхе пытались спрятаться под столами. Маленький оркестрик из трех человек в панике побросал инструменты и с последним аккордом аккордеона поспешил скрыться.
Кто-то изо всей силы ударил Шульце пивной кружкой по затылку. Здоровяк почувствовал, как у него помутилось в голове. Его качнуло вперед. Сквозь кровавый туман, застлавший глаза, шарфюрер различил скалящуюся физиономию Мясника, который оказался прямо на его пути. "Это как раз то, что тебе требовалось!" - прорычал гауптшарфюрер Метцгер и пинком ноги втолкнул Шульце обратно в дерущуюся, визжащую, бешено орущую толпу.
- Ублюдок! - прорычал в ярости Шульце. Он потряс головой, точно бык, отгоняющий назойливых мух. Затем, почувствовав, как в голове у него немного прояснилось, бросился на тех, кого ненавидел сейчас больше всего, - на военных моряков.
Снаружи раздался вой сирены автомобиля фельджандармерии.
- Цепные псы подъехали! - воскликнул Матц, хватая Шульце за локоть.
- Отпусти меня! - разъяренно зарычал Шульце. - Дай мне убить этих негодяев - всех до одного!
- Замолчи! - истерично закричал Матц. - Ты что, хочешь, чтобы нас отправили в госпиталь "Шарите", ты, тупоголовый осел? Следуй за мной, идиот! Мы сейчас выберемся наружу так, что никто нас не заметит, - через окно туалета!
До Шульце наконец дошло, чем они рискуют. И он, хоть и нехотя, но все же согласился с приятелем. Вдвоем они проложили себе путь сквозь дерущуюся толпу и скрылись в туалете. Это случилось буквально за секунду до того, как в заведение Рози-Рози ворвались фельджандармы с резиновыми дубинками наперевес.
Через тридцать минут они выволокли наружу последнего упирающегося солдата, и командовавший подразделением лейтенант подписал представление на имя немецкого военного коменданта города, поданное ему Жо-Жо. В представлении перечислялись убытки, причиненные заведению дерущимися, и указывалось, что они должны быть оплачены германским военным командованием.
После того как полиция отбыла восвояси, Рози-Рози осталась одна на середине зала, оглядывая разрушенную обстановку и машинально массируя левую грудь, которая тоже пострадала в драке. Она массировала ее так, точно мяла хлебный батон. Однако мысли хозяйки были не об испорченной обстановке и не о причиненных убытках. Она размышляла над странными словами двух молодых немецких солдат, которые ей довелось сегодня услышать. Они оба страшно жаловались на натертые и разбитые ноги. На ноги, которые так пострадали во время марш-бросков к батарее Геббельса. Но с чего бы это военнослужащие батальона СС "Вотан" начали вдруг совершать пешие марш-броски к батарее - ведь у них было вдоволь и бронетранспортеров, и военных грузовиков, и другого транспорта? Почему они вдруг решили тащиться в Берневаль на своих двоих? Это могло означать что-то очень важное… хотя, с другой стороны, это могло и не значить ничего. Совсем ничего. Но, чтобы быть спокойными, все это требовалось проверить.
- Жо-Жо! - позвала своего невысокого любовника Рози-Рози.
- Да, милая? - тут же отозвался Жо-Жо, к нижней губе которого, как обычно, была приклеена тлеющая сигарета.
- Тот немецкий гауптшарфюрер, что только что был у нас, хочет через полчаса воткнуть в меня свой кусок мяса. У себя дома.
- Ну и что? - зевая, ответил Жо-Жо.
- То, что из-за этого у меня не остается времени! Поэтому идти придется тебе!
- Куда?
- Идти повидать англичанина. Я хочу, чтобы ты сообщил ему следующее…