6
Если реакционная точка зрения на "Героя нашего времени" была высказана Достоевским в "Дневнике писателя" с полной отчетливостью, то для либерально-буржуазных критиков 80-90-х годов характерно сочетание реакционных воззрений на роман Лермонтова со всякого рода оговорками, маскирующими политический смысл их взглядов.
Так, например, в монографии о Лермонтове Н. А. Котляревского (1891 г.), несмотря на общие рассуждения о "духе времени" и "переходной эпохе в жизни общества", полностью отсутствует конкретно-исторический анализ "Героя нашего времени".
По мнению либерального ученого, Печорин "не цельный тип, не живой организм", а "скорее тип единичный, чем собирательный", он не мог называться героем своего времени, "не был Онегиным своего времени". Эти положения Н. А. Котляревского были направлены против статьи Белинского, стремившегося подчеркнуть типичность Печорина, против взглядов, высказанных Лермонтовым в предисловии ко второму изданию романа.
Весьма характерен для либерального критика следующий прием: расходясь с Белинским в главном, он развивает слабую сторону его статьи о "Герое нашего времени". Образ Печорина рассматривается им как "отражение одного момента в духовном развитии писателя", за которым должно последовать примирение.
Отсутствие истинного понимания Лермонтова обнаруживает Котляревский в педантическом разборе душевных качеств и характера Печорина. Оказывается, главный порок Печорина в том, что у него нет "желания стать в нормальное положение к окружающей жизни", "для него не существует никаких вопросов жизни" и т. п.
Концепцию Н. А. Котляревского в основных чертах, а порою даже в тех же формулировках, повторил другой представитель культурно-исторической школы в литературоведении - А. Н. Пыпин. Для него "Герой нашего времени" - также всего лишь отрывок из незавершенного большого замысла, а Печорин - лишь отражение противоречий внутреннего мира самого писателя.
"Лермонтов, - пишет Пыпин, - изображал внутреннюю борьбу, совершавшуюся в нем самом, борьбу сильной личности или властного духа с условиями ограниченной жизни или, в частности, с условиями общества".189 Заметим также, что А. Н. Пыпин, игнорируя общую концепцию Добролюбова, выраженную в статье "Что такое обломовщина?", односторонне использовал вырванную из контекста формулировку и заявил, что для Добролюбова Печорин был лишь вариацией типа Обломова.
Иную интерпретацию романа, по сравнению с представителями культурно-исторической школы, дал П. А. Висковатый, ученый, близкий к официозно-консервативным научным кругам. Характеризуя "Героя нашего времени", П. А. Висковатый утверждал, что никак нельзя "винить Лермонтова за то, что люди его поколения, а, пожалуй, и следовавшего за ним поколения, приняли сатиру его за идеал…".190 Исследователь стремился доказать, что лермонтовская сатира не доходила "до крайних граней", так как, отрицая явления современной ему жизни, поэт "далеко не негативно относился к вечным вопросам и задачам жизни". Однако эти "струны положительного" Висковатый прежде всего видел в религиозных мотивах, которые, по его мнению, получили развитие в лирике Лермонтова последних лет.
Висковатый выступил против отождествления Лермонтова и Печорина. Чтобы объяснить отмеченное современниками сходство писателя со своим героем, он писал о Лермонтове: "Ударившись молодым человеком в Петербурге в общественную жизнь, он скоро стал сознавать всю мелочность и тщету ее и выражать это в своих произведениях… бичуя современников, он бичевал и себя, такого, каким был он, когда шел с ними одною дорогою".191
Диссонансом в юбилейной литературе 1891 г. прозвучал голос критика-народника Н. К. Михайловского, подчеркнувшего в статье "Герой безвременья" ("Русские ведомости", 15 июля и 8 августа 1891 г.) действенное, протестующее, героическое начало в творчестве Лермонтова. Через всю статью Михайловского проходит мысль о Лермонтове-борце, страдающем в эпоху безвременья от невозможности приложить свои "необъятные силы". Михайловский сравнивает в этом отношении Лермонтова с Печориным. Однако подлинного анализа "Героя нашего времени" Михайловский не смог дать, потому что все творчество Лермонтова он рассматривал как иллюстрацию к народнической теории "героя и толпы". "С ранней молодости, можно сказать с детства, и до самой смерти, - писал Михайловский, - мысль и воображение Лермонтова были направлены на психологию прирожденного властного человека…".192 Одним из таких властных людей, стремившихся подчинить себе окружающих, и был, по Михайловскому, Печорин.
Взаимоотношения лермонтовского героя и общества получили у Михайловского антропологическое объяснение: "Действовать, бороться, покорять сердца, так или иначе оперировать над душами ближних и дальних, любимых и ненавидимых - таково призвание или коренное требование натуры всех выдающихся действующих лиц произведений Лермонтова, да и его самого".193
Михайловский подчеркивал индивидуализм Печорина и других лермонтовских героев, причем видел в этом норму поведения. Взгляды Михайловского были шагом назад по сравнению с оценкой творчества Лермонтова революционными демократами.
7
К "Герою нашего времени" обращалась и декадентская критика начала XX века.
Д. С. Мережковский создал мистический портрет Лермонтова - посланца из потустороннего мира, решающего религиозно-философские проблемы в духе самого Мережковского. В соответствии с этим критик-декадент произвольно интерпретировал лермонтовский роман, ставя при этом знак равенства между Печориным и Лермонтовым. Раздвоение Печорина, по его мнению, объясняется извечной борьбой между светом и тьмой, "необъятные силы" Печорина, его сознание своего высокого назначения, "фатализм", игра со смертью - неземным происхождением, отношение к Вере - "омерзением к христианскому браку" и т. п.194
Роман Лермонтова, проникнутый глубоким историзмом, поднимающий самые острые общественно-политические вопросы, рассматривается Мережковским в полном отрыве от реальности, от каких-либо общественных проблем.
Об упадке либерально-буржуазной критики начала XX в. свидетельствует и труд представителя другого ее крыла. Пропагандист психологического метода в литературоведении Д. Н. Овсянико-Куликовский видел в Печорине автопортрет писателя, воспроизводящий "важнейшие стороны натуры Лермонтова, склад его ума, его психологическое отношение к людям, его социальное самочувствие".195
Определяющим фактором, по мнению Овсянико-Куликовского, являются врожденные качества Печорина, прежде всего "эгоцентризм". Однако "условия общества" и "духа времени" не дают возможности Печорину обратиться к общественной деятельности, и поэтому у него обнаруживаются "уклоны в патологическую сторону". Печорин - это "картина болезни" эгоцентризма и вместе с тем "патология собственной души Лермонтова". Лермонтовские слова о "болезни" в предисловии к "Герою нашего времени" Овсянико-Куликовский истолковывает как аномалию личности Печорина. Психологическое критик отрывает от социального. По его мнению, общество не обусловливает характер человека, а лишь влияет на развитие врожденных качеств. Стремясь искусственно примирить свои взгляды с традициями русской демократической критики, Овсянико-Куликовский не утверждает, подобно Котляревскому, что образ Печорина фальшив и нетипичен. Он признает типичность Печорина, но лишает это понятие общественного смысла. Типичность Печорина, по Овсянико-Куликовскому, в широком распространении подобной болезни, в том, что подобные индивидуальности "в психологии людей 30-40-х годов встречаются не редко".196 Отсюда и скудность выводов: Лермонтов - "прирожденный меланхолик", а его художественное творчество - средство выхода из меланхолии.
Анализу образа Печорина посвящена пятая глава труда Овсянико-Куликовского "История русской интеллигенции". Отдельные правильные наблюдения и верные мысли (об общности психологии Печорина и передовых представителей русской интеллигенции 30-х годов) обесцениваются субъективно идеалистической общей концепцией этой книги. На вопрос "кто виноват?" в том, что лишние люди становятся таковыми, либеральный критик отвечает: "…отсутствие культуры и умственной традиции, в силу чего даровитый человек не получает надлежащей выдержки в труде…".197
Несмотря на фразы о "социальном самочувствии", психологическая критика Овсянико-Куликовского уводила читателей от реальных противоречий, раскрытых в лермонтовском романе, и в этом отношении смыкалась с рассуждениями Мережковского.
Демократические традиции в оценке творчества Лермонтова в начале XX в. получили развитие в книге П. А. Кропоткина. Находясь много лет в эмиграции, он прочел небольшой курс лекций по русской литературе, опираясь, как это указано им в предисловии, на труды Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, а также современных ему литературных критиков-народников.
Кропоткин дал характеристику "Героя нашего времени" в духе революционно-демократической критики. Он подчеркнул прогрессивный смысл лермонтовского пессимизма, связанного с "могущественным протестом против всего низменного в жизни": "Печорин - смелый, умный, предприимчивый человек, относящийся с холодным презрением ко всему окружающему. Он, несомненно, незаурядный человек и стоит выше пушкинского Онегина; но он прежде всего - эгоист, расточающий свои блестящие способности во всякого рода безумных приключениях, всегда так или иначе имеющих подкладкой любовь… Таковы были герои нашего времени, и мы должны признать, что в данном случае мы имеем дело не с карикатурой. В обществе, свободном от материальных забот (в эпоху Николая I, при крепостном праве) и не принимающем никакого участия в политической жизни страны, талантливые люди, не находя исхода своим силам, часто бросались в омут приключений, подобно Печорину".198
Взгляды Кропоткина не были новым словом в оценке лермонтовского романа. Однако самый факт издания "Истории русской литературы", опирающейся на передовые традиции русской критики, был весьма своевременным. Не случайно эта книга была напечатана в издательстве товарищества "Знание", руководимом М. Горьким.
8
Новый этап в изучении Лермонтова и его романа открывает Г. В. Плеханов, обосновавший с марксистских позиций необходимость исторического подхода к изучению творчества Лермонтова.
В статье "Столетие со дня рождения Белинского" (1911 г.) Плеханов писал: "Искусство обязано своим происхождением общественному человеку, а этот последний изменяется вместе с развитием общества. Стало быть, понять данное художественное произведение значит не только понять его основную идею, но и выяснить себе, почему идея эта интересует людей - хотя, быть может, и немногих людей, - данного времени". Плеханов выясняет исторические обстоятельства, при которых возникли стихотворения "Бородино" и "Дума": "Для разрешения этого вопроса надо будет вспомнить, что Лермонтов родился в октябре 1814 г. и что, следовательно, ему пришлось провести свою юность в таком обществе, которое было совершенно подавлено реакцией, очень усилившейся после неудачи известного движения декабристов…".199
В подготовительных работах о Белинском Плеханов отмечал, что в статье "Герой нашего времени", "несмотря на все рассуждения, историческое значение Печорина не понято. Характер Печорина объясняется с точки зрения личной психологии… Печорин страдает оттого, что еще не примирился с действительностью. Оно и так, да не так. Ему примириться с действительностью было то же самое, что Александру Македонскому сделаться канцелярским писцом".200 Таким образом, Плеханов углубил критику этой статьи, предпринятую в свое время Чернышевским.
В статье "Литературные взгляды Белинского" (1897 г.) Плеханов отметил противоречивый характер статьи Белинского о "Герое нашего времени": "Белинский категорически заявляет там, что искусство нашего века есть воспроизведение разумной действительности. У него выходит, что Печорин страдает только потому, что еще не примирился с этой действительностью… Впоследствии, совершенно перейдя на диалектическую точку зрения, он лучше понял общественное значение лермонтовского творчества, но на художественную его сторону он продолжал смотреть так же, как смотрел и прежде".201
Изучая историю литературы и общественной мысли "с точки зрения взаимных отношений и взаимного влияния общественных классов", Плеханов в статье "А. И. Герцен и крепостное право" (1911 г.) высказывает мысль "о роли крепостной передней" в деле нравственного развития тех "представителей "отрицательного" направления нашей общественной мысли, которые происходили из дворянской среды". "Укажу на Лермонтова, - пишет Плеханов, -… не это ли тесное общение забросило в его душу первые семена того "отрицательного" настроения, которое впоследствии так своеобразно развилось, - вернее было бы сказать: так своеобразно недоразвилось, - в ней?".202
Плеханов считал, что в отличие от Герцена и Белинского свободолюбивые идеи Лермонтова не получили развития вследствие одиночества поэта, отсутствия кружка единомышленников: "В его поэзии преобладает нота индивидуального протеста гордой и независимой личности против пошлой общественной среды".203
В подготовительных работах к этому труду Плеханов писал: "Пример Лермонтова… К чему бы привело, если бы все были таковы? К тому, чем стал Лермонтов или Печорин. "Одиночество в кругу зверей вредно"".204 Стремление Плеханова объяснить творчество Лермонтова отражением народных интересов и настроений было безусловно плодотворным. Однако Плеханов ограничивал это воздействие "крепостной передней", не учитывал всей глубины влияния народной жизни на писателя.
Недостатки подхода Плеханова к истории литературы и творчеству Лермонтова в большей мере проявились в его характеристике Пушкина, Лермонтова, Тургенева как бытописателей дворянских гнезд, не выступающих против основ господствующего строя, а лишь критикующих его отрицательные стороны.
В речи, посвященной 25-летию со дня смерти Н. А. Некрасова (изданной отдельной брошюрой за границей в 1903 г. и вошедшей в 1905 г. в сборник Плеханова "За двадцать лет") Плеханов говорил: "Поэзия и вся изящная литература предшествовавшей общественной эпохи была у нас преимущественно поэзией высшего дворянского сословия…
Что такое Евгений Онегин? Образованный русский дворянин "в гарольдовом плаще". Что такое Печорин? Тоже образованный дворянин и в том же плаще, только на другой лад скроенном…".
"Дворянская точка зрения" Пушкина, Лермонтова и Толстого, по мнению Плеханова, заключалась не в защите сословных привилегий ("Совсем нет! Эти люди были по-своему очень добры и гуманны, а угнетение крестьян дворянами резко осуждалось - иногда, по крайней мере, - некоторыми из них"), а в том, что они изображали дворянский быт "не со своей отрицательной стороны, - т. е. не с той стороны, с которой обнаружилось бы противоречие интересов дворянства с интересами крестьянства. <…> Отношения этих людей к подчиненному им сословию или совсем обходились или изображались одной-двумя чертами. "…Мы совсем не знаем, например, как относился к своим крестьянам Печорин".205
Отношение к Лермонтову, как писателю "высшего дворянского сословия", указание на то, что Лермонтов обошел в "Герое нашего времени" крестьянский вопрос, - все эти суждения, органически вытекающие из историко-литературной концепции Плеханова, объективно приводили к неправильной оценке значения дворянских писателей в развитии русского революционно-освободительного движения. Только на основе ленинского учения о трех периодах в развитии русского революционно-освободительного движения, ленинской теории отражения стало возможным глубокое марксистское освещение творчества Лермонтова и его романа.
Традиции революционных демократов и Плеханова в их оценке Лермонтова были развиты в лекциях М. Горького по истории русской литературы, прочитанных им в 1909 г. в партийной школе на острове Капри.
Горький подчеркнул в творчестве Лермонтова действенное начало, "жадное желание дела, активного вмешательства в жизнь", раскрыл прогрессивное общественное значение пессимизма Лермонтова.206 В лекциях Горького, посвященных Лермонтову, центральное место занимает анализ образа Печорина, его сравнение с Лермонтовым.
Сопоставляя беседу Печорина и Вернера со стихотворением "И скучно и грустно", Горький писал: "И снова мы видим полное совпадение чувств и мысли автора с чувствами и мыслью его героя. Нам важно знать, что Онегин - портрет Пушкина, а Печорин - Лермонтова…".207
Вместе с тем Горький считает, что в "Герое нашего времени" между автором и героем уже нет полного слияния: "Печорин был для него слишком узок; следуя правде жизни, поэт не мог наделить своего героя всем, что носил в своей душе, а если б он сделал это - Печорин был бы неправдив.
Иначе говоря, Лермонтов был и шире и глубже своего героя; Пушкин еще любуется Онегиным, Лермонтов уже относится к своему герою полуравнодушно. Печорин близок ему, поскольку в Лермонтове есть черты пессимизма, но пессимизм Лермонтова - действенное чувство, в этом пессимизме ясно звучит презрение к современности и отрицание ее, жажда борьбы и тоска и отчаяние от сознания одиночества, от сознания бессилия. Его пессимизм весь направлен на светское общество".208
Возвращаясь к характеристике Печорина, Горький отметил, что "Печорину и Онегину чужды так называемые социальные вопросы, они живут узко-личной жизнью, они оба сильные, хорошо одаренные люди и поэтому не находят себе места в обществе".
Во взглядах Горького на дворянскую литературу и творчество Лермонтова отразилась плехановская концепция, развитая в цитированной выше речи Плеханова о Некрасове. Образы Онегина и Печорина Горький связывал с "дворянской самокритикой". "Каким образом дети крепостников дошли до поклонения рабам отцов своих и своим: одним словом, посмотрим, как барин изображал сам себя в литературе".209 Так формулировал свою задачу Горький, характеризуя роман Лермонтова.