Той же ночью шхуна ушла в Мексику, - а через неделю мы узнали, что Хуан погиб в бою с пограничниками. Я про себя поклялся отомстить за друга и его бойцов, но случая все не представлялось. В бой меня не пускали, сколько я ни просил.
- Ты слишком ценный кадр, - ухмылялся Фидель в ответ.
- У нас все равно нет самолетов, - возражал я.
- Будут.
И он говорил это с таким видом, что я не понимал, шутит он или нет.
Однако когда наступил новый 1958 год, проблема с оружием и медикаментами начала обостряться. Повстанцы продолжали теснить отряды Батисты, но пока что им удавалось лишь выбить их из отдаленных селений и небольших городков. Крупные же города и железные дороги пока что были под контролем правительственных войск. А барбудос очень нуждались в патронах и вооружении. Нередко бывало так, что их отряд располагал гранатометом, но к нему не было снарядов, а бойцы были вооружены лишь ружьями и винтовками. Автоматы же по большей части были очень старыми, то и дело заклинивали при стрельбе. Фидель распорядился закупить несколько партий автоматического оружия и боеприпасов, но часть этих поставок снова была перехвачена каскитос.
Видимо, тогда он и вспомнил про наши с ним перебранки. А может, он и раньше просчитывал эту возможность. Как бы то ни было, весной Движение получило-таки свою авиацию.
Началось все с того, что в конце марта Сантамария нанял в Майями двухмоторный транспортный самолет С-46 "Коммандо". Официально он предназначался для доставки оружия в Коста-Рику, но на деле не улетел дальше Кубы. 30 марта наш пилот, Педро Луис Ланс, вылетел из Майями и приземлился в провинции Ориенте, близ городка Циенгуилла. Увы, метеоусловия были весьма сложными, и при посадке он подломал шасси. В тех условиях починить самолет было невозможно, и потому мы сожгли его после разгрузки, чтобы он не достался врагам.
- Жалко терять такой самолет… - вздохнул Педро, когда партизаны спешно уходили с места посадки, оглядываясь на пылающий транспортник. Над полем поднимался столб черного дыма, и военные уже наверняка спешили сюда.
- В другой раз будем аккуратнее, - отозвался его радист.
Педро вздохнул еще раз и, поудобнее повесив на плечо винтовку, зашагал следом за остальными. Словно прощальный салют, прогремел на поле взрыв - огонь добрался до баков…
Известие о потере транспортника Фидель воспринял стоически - в конце концов, оружие все-таки было спасено. Поблагодарив участников операции, он занялся своими делами. А двенадцатого апреля 1958 года появился приказ о создании Повстанческих военно-воздушных сил, сокращенно названных FAR. Их командующим был назначен гражданский летчик Орестес дель Рио Геррера, который с позволения Кастро начал забирать под свое командование всех партизан, мало-мальски знакомых с авиацией - летчиков, механиков, стрелков.
- Опять ты у меня бойцов отбираешь… - шутливо пенял Фидель, когда Геррера подавал ему на утверждение очередной список нужных людей.
- Самолеты ведь сложная штука, - так же шутливо возражал Орестес. - Механиков им опытных подавай, пилотов, бензин получше, запчасти подходящие…
- Полосы подлиннее, погоду поспокойнее… - поддакивал Фидель.
- Угу, и это тоже.
Первыми нашими самолетами стали три "Пайпера" и одна "Цессна", - легкие транспортно-пассажирские самолеты, поднимавшие максимум двух-трех человек. Для бомбардировок их никто применять и не пытался - машины было решено использовать для доставки небольших грузов из США на Кубу. Одиночным самолетам было проще прорваться к партизанам, нежели кораблям. Специально для них к 19 июня был оборудован небольшой полевой аэродром близ городка Сагуа де Танамо, что на северо-востоке острова. Увы, уже через пару дней его разбомбили самолеты правительственных ВВС (сокращенно по-нашему называемых FAEC). Тогда же мы потеряли "Цессну", которую Геррера вместе с Гиллермо Вердагуэром пытались ночью перегнать из Майями на Кубу. У них в воздухе заглох мотор, и при вынужденной посадке Геррера вдребезги разбил самолет. К счастью, летчики уцелели; Орестесу за тот полет даже присвоили звание капитана, - парни садились на пересеченной местности, изобиловавшей оврагами, деревьями и валунами, и уцелели только благодаря мастерству Герреры.
На некоторое время мы остались без аэродрома. Приходилось использовать любые подходящие площадки, чтобы принимать самолеты; при разгрузке мы рисковали попасть под удар правительственной авиации или быть окруженными солдатами Батисты. К счастью, удача все время оказывалась на нашей стороне.
Я в те дни уже числился в рядах FAR, но еще не летал.
- Извини, Мишель, - разводил руками Геррера. - Я бы рад дать тебе самолет, но… Фидель приказал оставить тебя в резерве. Если у нас появятся военные самолеты - их некому будет пилотировать.
- Черт вас дери, коллега, вас, гражданских пилотов в ВВС теперь хоть пруд пруди, - ругался я. - А я, военная косточка, сижу на земле!
- Приказ Фиделя…
- Понимаю…
Пришлось ждать. Вместе со мной сидел в резерве и лейтенант Адольфо Луис Диаз, также летавший на "Мустангах", но выпускавшийся из школы в Гаване позже меня (кажется, в 1952 или 1953 году). Изредка нам удавалось уговорить Герреру взять нас на разгрузку самолетов, и тогда мы помогали другим парням, - но чаще всего приходилось днями напролет сидеть в лагере. От нечего делать мы стали обучать молодое пополнение. Вместе с ними мы стреляли по мишеням и бегали с полной выкладкой по горам вокруг лагеря, как когда-то в Мексике. Это помогало нам не закиснуть со скуки и поддерживать себя в форме. Еще мы постоянно вспоминали руководства по летной эксплуатации знакомых нам самолетов, вплоть до самых мелочей - что и как делать при той или иной ситуации в полете, какие действия предпринимать при отказах тех или иных систем, как стрелять и как садиться, если отказал мотор…
Глава четвертая
…К концу лета правительственные войска потерпели поражение в горах Сьерра-Маэстры. Блицкриг войск Батисты захлебнулся уже в третий раз. Тогда же были открыты Второй и Третий фронты: один - в горах Эскамбрай провинции Лас-Вильяс, расположенной в центре острова, другой - в провинции Пинар-дель-Рио на западе Кубы. Партизан, которым предстояло воевать в Эскамбрае, возглавил Эрнесто Че Гевара; те, кто шел дальше, на самый запад Кубы, подчинялись Камило Сьенфуэгосу. Ход войны был наконец-то переломлен в пользу революционеров.
Не знаю, почему, но я тогда как-то сразу понял: скоро и мне придется воевать. И очень обрадовался этому - мне, кадровому военному, стыдно было сидеть в тылу в то время, как мои друзья воевали.
Оказалось, я был прав. К концу августа повстанцы захватили небольшой аэродром близ городка Майяри-Арриба, расположенного к северу от Сантьяго-де-Куба. Взлетная полоса оказалась в хорошем состоянии, поэтому Фидель с Орестесом решили использовать это место в качестве базы для самолетов Повстанческих ВВС.
В начале сентября Фидель вызвал меня к себе и без обиняков попросил напомнить, какими типами самолетов я умею управлять.
- "Пайпер Кэб", "Тексан" и "Мустанг", - ответил я.
- "Мустанг"… - задумчиво произнес Фидель и потер переносицу. - Это истребитель, верно?
- Верно.
- Но он может нести и бомбы?
- Да, конечно.
- Отлично! - обрадовано воскликнул он. - Кто у нас еще умеет управлять "Мустангами"? Адольфо Диаз?
- Да, он самый, - я снова поразился превосходной памяти Фиделя. Он всегда держал в голове десятки имен и цифр, и почти никогда не ошибался.
- Отлично! Поедешь в Штаты вместе с ним, там люди Хэйди помогут тебе достать эти самолеты. Подчиняться будешь человеку по имени Дональд МакАллен, он отвечает за закупку запчастей для самолетов. По всем вопросам обращайся к нему. Все! - хлопнул он ладонью по столу.
- Есть!
- Вечером тебя и Диаза переправят в Штаты. Пока что отдыхай.
Сердце было готово выпрыгнуть у меня из груди, когда я шагал в свою палатку. Неужели? Неужели наконец-то?!
…Пока Вердагуэр вел нашу маленькую "Цессну" на север, я размышлял о том, что нам предстояло сделать. Необходимо было достать не только самолеты, но и запчасти, вооружение, патроны… Все это надо будет доставить на Кубу. Положим, с перегоном я справлюсь, хоть и не сидел уже за штурвалом шесть лет. А вот обслуживать самолет сам не смогу. Нужны будут механики. Хорошо бы узнать, есть ли среди наших бойцов люди, знакомые с "Мустангом"…
Поздно ночью наш самолет приземлился в Майями. На пустынной стоянке возле здания аэропорта стоял одинокий легковой автомобиль, рядом курил водитель. Я подошел к нему и, поздоровавшись, сказал как бы между прочим:
- Прохладно у вас тут вечером… А днем на болотах такая жара…
- Это да, - согласился водитель и затушил сигарету. - А вы по краешку ходили, или вглубь забирались?
- Вглубь, конечно, - пожал плечами я. - Что на краю ловить?
- Понятно. Ну, поехали, амигос…
Он услышал от нас пароль, мы от него - отзыв. Беспокоиться больше было не о чем. Нас разместили в небольшом отеле на окраине Майями, - и уже следующим утром мы занялись поиском самолетов.
Я вижу, вы удивлены - как это мы так запросто собрались купить истребители. Придется сделать небольшое лирическое отступление…
…Когда закончилась Вторая Мировая, практичные американцы стали распродавать излишки техники и вооружения. Любой человек, имевший несколько лишних сотен тысяч долларов, мог без особых проблем прикупить себе какой-нибудь списанный истребитель или бомбардировщик. Разумеется, без вооружения и кое-какого бортового оборудования. На предложение охотно откликнулись пожарные службы, авиаперевозчики, а особенно заинтересовались правительства южноамериканских стран. Сотни переоборудованных бомбардировщиков тушили теперь лесные пожары в Орегоне и Калифорнии; десятки истребителей, переделанных в скоростные пассажирские самолеты, возили бизнесменов по стране. Некоторое количество машин приобрели коллекционеры, интересовавшиеся военной историей. Ну, а остальное скупили южноамериканские диктаторы, у которых не хватало денег на реактивную технику. Немало списанных американских и канадских самолетов несло теперь службу в военно-воздушных силах Кубы, Сальвадора, Гватемалы и еще ряда стран. FAEC располагало приличным парком, состоящим из сорока с лишним истребителей Р-47 "Тандерболт", десятка с лишним Р-51 "Мустанг", нескольких тяжелых двухмоторных истребителей Р-38 "Лайтнинг", а также полутора десятков фронтовых бомбардировщиков В-26 "Инвейдер", большого количества вспомогательных невооруженных аэропланов - "Цессны", "Пайперы", и так далее. Из Великобритании, по данным разведки, должна была прийти партия истребителей "Фьюри". Эти превосходили "Мустанги" и "Тандерболты" в вооружении, - не шесть пулеметов калибра 12,7 мм, а четыре 20-мм пушки, - и были более скоростными и маневренными. И еще в бытность мою лейтенантом FAEC ходили слухи, что вот-вот из США прибудут реактивные машины - F-80 "Шутинг Стар" или даже более современные F-86 "Сейбр". Насколько я знал, в 1955 или в 1956 году Батиста отправлял учить первую партию пилотов для этих машин в США, но вот получили ли FAEC сами истребители - мне было неизвестно. ВВС располагали и несколькими вертолетами - сногсшибательная и очень дорогая новинка в те годы. Но они использовались лишь для перевозки правительственных чиновников да высшего генералитета, в войсках их почти и не видели.
Несмотря на успехи партизан на земле, в воздухе Кубы пока господствовала FAEC. Нам надо было переломить ситуацию в свою сторону, - а для этого предстояло раздобыть старые истребители.
Увы, покупка четырех "Мустангов" в Венесуэле сорвалась. Пришлось искать самолеты в Штатах. Чтобы не привлекать внимания американских спецслужб, была создана фирма "Метеор", якобы собиравшаяся открыть новые маршруты авиаперевозок. От ее имени мы и работали, присматривая подходящие самолеты.
Руководил фирмой один из сочувствующих Фиделю людей - Дональд МакАллен, высокий голубоглазый шатен, угрюмый и скрытный. Я знал о нем лишь то, что он был военным летчиком, дрался с фрицами в Европе, а потом вернулся в США и стал бизнесменом. МакАллен подчинялся Хэйди Сантамарии и отвечал за закупку самолетов и запчастей для повстанцев.
Первый наш "Мустанг" мы приобрели у фирмы "Ливард" в Майями. Она занималась ремонтом и перепродажей подержанных самолетов. Истребитель, выпущенный в 1945 году, до 1951 года использовался в частях американских ВВС; потом его списали и продали частным владельцам. "Ливард Аэронавтикал Сейлз" выкупили его после аварии - предыдущий владелец не справился с управлением на посадке и поломал шасси.
- Мы все отремонтировали, - заверил меня хозяин "Ливарда", плотный лысеющий мужчина лет сорока, когда я наведался к нему и заявил, что хочу купить эту машину. Я прикинулся этаким бизнесменом-плейбоем, сделавшим состояние на поставках армии в годы корейской войны и увлеченным самолетами.
Истребитель стоял в одном из ангаров на краю летного поля; я осмотрел его и нашел, что он вполне пригоден для наших целей.
- Машина хорошая, - сказал хозяин. - Вы ее как пассажирскую использовать хотите?
- Не совсем, - ответил я. - Думаю создать небольшую коллекцию старинных самолетов. Маленький частный музей, в котором все летало бы. С детства мечтаю о таком.
- Дело хорошее, - согласился хозяин.
Он хотел за машину сто двадцать тысяч долларов. Я предлагал всего сто с небольшим. Сошлись мы на ста семи тысячах, после чего машина стала моей (формально, разумеется).
Второй истребитель мы отыскали там же, в Майями. Одному местному коллекционеру старых самолетов срочно потребовались деньги, и он выставил "Мустанг" на торги. Мы с Дональдом приехали к нему и расспросили об истории самолета и его техническом состоянии. Выяснилось, что истребитель выпущен в 1946 году, до 1952 стоял на вооружении канадских ВВС, потом был списан и продан коллекционерам, после чего дважды менял хозяев.
- В авариях не бывал, состояние идеальное. У него даже бронирование кабины сохранилось! - похвастался хозяин, желая, видимо, набить цену.
- На кой черт оно мне? - хмыкнул МакАллен.
Он лукавил. Броня была бы нелишней в предстоящих боях, и ее наличие на покупаемом самолете было для нас немалым плюсом. Но хозяину самолета это было знать необязательно. Кроме того, он мог оказаться провокатором, работавшим на ФБР, ЦРУ или что-то еще в том же духе.
- Я не вру! - коллекционер с обиженным видом полез в кабину. Мы забрались на крыло следом за ним.
- Видите? Вот бронеспинка! - указал он на стальной лист, защищавший спину пилота от пуль. - Тут еще и система наддува баков нейтральным газом осталась…
Это было похоже на сказку - нам в руки шел почти готовый к бою самолет! Такая система обеспечивала нагнетание в баки азота по мере выработки топлива, и если в бою бак оказывался прострелен, то бензин не загорался, поскольку кислорода в нем было ничтожно мало. Разумеется, эта система была нам необходима. Но умница МакАллен продолжал ломать комедию.
- Мне все эти навороты ни к чему… - задумчиво почесал он в затылке. - Лишний вес, - лишний расход топлива, а я не Крез. Надо подумать…
- Да вы же можете снять это после покупки и продать! - убеждал его хозяин. - Замените на более легкие, делов-то… Я с вас даже не возьму за эти штуки лишних денег. Я бы и сам снял, но мне оно ни к чему, а возиться с демонтажом и продажей не хочу.
- Что думаешь, Мишель? - с тяжелым вздохом обратился ко мне МакАллен.
- Самолет нам, в принципе, подходит, - с важным видом сказал я, критически осматривая истребитель. - Броню, конечно, снимем, как и систему. Странно, что военные не демонтировали ее при списании… Ну, и второе кресло надо ставить. Работы на пару дней - и машина выйдет на линию.
- Вот и чудненько, - просиял коллекционер. - Давайте пройдем ко мне в офис и все обговорим…
С ним мы сторговались на ста трех тысячах.
…Разумеется, мы с МакАлленом облетали самолеты, чтобы удостовериться в их пригодности. Замечаний у нас не оказалось - состояние "Мустангов" действительно было отличным.
…Поздним ноябрьским вечером мы перегнали самолеты на главный аэродром Майями - и сразу спрятали от любопытных глаз в дальнем ангаре. Там нас уже ждали проверенные техники-кубинцы, которых потом также должны были перебросить на Кубу.
- Парни, осмотрите каждый винтик, - сказал я, вылезая из кабины. - Потом будет не до этого.
- Сделаем, сеньор, - ухмыльнулся старший техник.
Они управились за двое суток. Самолеты было не узнать - их отмыли и выкрасили в серый цвет, обновили черную краску на капотах, а облезлые коки винтов сделали ярко-желтыми. Рули направления раскрасили под цвет кубинского флага: широкие горизонтальные полосы (три синих и две белых), поверх которых был нарисован красный треугольник с вписанной внутрь белой звездочкой. Такой же флаг мы нарисовали на фюзеляжах. Вооружение устанавливать пока не стали - это уже грозило серьезными проблемами с американской полицией. А вот пока мы летали без оружия - придраться было не к чему.
Напоследок техники большими черными цифрами написали на бортах машин взятые с потолка номера: мне достался "400", а Диазу - "401".
- Все-таки под гражданской одеждой не скрыть солдатской выправки, - философски заметил я, наблюдая, как наши машины преображаются на глазах. - А под веселенькой раскраской не спрятать боевой камуфляж… Вот нам потребовалось, - и этот самолет снова стал боевым. И хоть как ты его покрась и переоборудуй, он останется тем, чем был - Истребителем!
Во мне уже плескалось двести грамм коньяку, и потому я был весьма остроумен. Меня просто распирало от обилия оригинальных мыслей.
- И что это такое? - хмыкнул трезвый и усталый Диаз, поглядев на пестро расписанные хвосты самолетов.
- Невежа! - возмутился я. - Не знать такого! Это же наш национальный флаг!!! Три синие полосы намекают на количество провинций, на которые разделили Кубу испанцы. Белые полосы символизируют чистоту наших революционных устремлений. Красный треугольник означает пролитую в борьбе кровь. А белая звезда - стремление к полной независимости… ик…
- Я в курсе, - смутить Диаза было нелегко. - Не боишься, что это привлечет излишнее внимание?
- Лететь под знаками каскитос еще более глупо, - хмыкнул я. - Их вряд ли обманем, еще и свои не поймут и обстреляют на посадке…
- А почему нельзя было лететь вообще без окраски или под какими-то нейтральными знаками?
- Потому что это тоже привлечет нездоровое внимание, - пожал плечами я. - Я прикидывал… мы и так по скорости делаем всех над Кубой… а без вооружения и с неполными баками еще быстрее полетим.
Я слегка лукавил. Если бы мы встретились с реактивными истребителями Ф-86 "Сейбр" или даже Т-33 "Шутинг Стар", нам была бы крышка. Эти птички могли догнать даже "Мустанг". Однако об этой маловероятной возможности я предпочитал не думать.
- А если тут кто увидит? - продолжал настырничать ведомый.