- Фуу, нельзя, - отогнал его Пачишин, - да это я так, маслица там килограммчика три взял, сахарку, печенья, тушёнки, сгущёнки… прапорщик я или нет?
Пачишин принялся рассовывать уворованное в рюкзак и, под впечатлением от выполнения обязанностей начальника ПХД, занялся кормёжкой братьев-связистов.
Доктор вытащил "снаряженный" дипломат, еще раз осмотрел его и протянул мне.
- Приближается день "икс", время "ч" и полная "ж", - торжественно провозгласил Аллилуев, передавая мне дипломат, - и помни, перед употреблением - встряхнуть!
Группа под прикрытием растянутых масксетей и машин начала неспешно экипироваться. Я переписал снятые координаты в блокнот радистам, подготовил свой рюкзак для быстрого одевания и, достав бинокль, осмотрел окрестности. Мы на открытой местности. Лес от нас метрах в пятистах. Если начнём убегать, то нас будет лицезреть весь личный состав подвижного командного пункта. Тем более, с той стороны могут подбираться к пункту "спортсмены". Увидев нас, да еще на открытой местности, они постараются не упустить возможности нам насолить. Угнать какую-нибудь машину? Было бы конечно хорошо, но мы всё-таки не в кино снимаемся. Если с БМП лейтенанта Рябушкина в чистом поле этот фокус прошёл, то тут на виду у множества больших начальников можно и по шапке за такое "ковбойство" получить. Ход мыслей прервал "Фашист", выпрыгнувший из "радийки" и попытавшийся вырвать у меня из рук бинокль.
- Блин, что за хрень творится в наших войсках! Если я лётчик, так что мне теперь - на каждую вертушку (вертолёт) посадочную площадку готовить?! Ну, дай, блин, бинокль, мне еще на "бабочку" надо шуровать - обстановку наносить.
- На хрен тебе посадочная площадка? - всё еще думая о своём, спросил его я.
- Да наши сейчас передали, чтобы я лично вертолёт с командующим армии принял, а вертушка одна. Сейчас генералов привезёт, а потом группу какую-то из ваших должна подобрать и на ваш полигон закинуть. А они, ваши спецы, еще даже до места эвакуации не дошли. Значит экипажу еще круги наматывать, керосин жечь.
В мозгу у меня защёлкало и мысли заметались, пытаясь выстроится в логическую цепочку.
- Слушай, а нахрена им керосин жечь? Вот они мы, не надо никого искать, они нас здесь прямо с площадки и подберут.
- Да без проблем, там экипаж Тищенко, ты его знаешь - он же с нами в командировке был, на войне помешанный, я сейчас на КП полётов своим звякну, что вы уже на площадке. И нам проще, и круги не мотать. Задача была группу подобрать, а какая группа - мне так лично без разницы.
- Командир, - заорали связисты, - мы на связи, начали работать.
Рома полёз в "радийку" связываться со своими. С командного пункта прибежал посыльный - Каузова вызывали в оперативное отделение. Мысленно перекрестившись, я взял "заряженный" дипломат, проверил готовность группы к движению. Моё напряжение передалось личному составу, и все начинали потихоньку нервничать. Ромашкин пытался снова отобрать пулемёт у начфинёнка. Пачишин с Пиотровским остервенело запихивали негабаритный кусок масла в рюкзак. Доктор, видно для успокоения, перебирал свою медицинскую сумку.
- Ну всё, пошёл, - возвестил я, чувствуя себя так, как будто участвую в покушении на Гитлера.
- Ни пуха, ни Виннипуха, - помахали мне разведчики.
- Заткнитесь, - занервничали Артемьевы, работающие на связи с Центром.
* * *
Возле входа в оперативный отдел под грибком стоял понурый часовой в каске и скособоченном бронежилете. На него громко и с удовольствием орал какой-то подполковник.
- Слышь, ты, два глаза роскошь для одного, пропускай, говорю, мне срочно пройти надо!
- Не могу, товарищ подполковник, мне сказали пропуска у всех проверять, я сейчас скоро сменюсь, тогда и проходите.
- Да ты охамел, солдат!
- Не могу, товарищ подполковник…
Офицер витиевато выругался и, чертыхаясь, пошёл обходить штабные машины, затянутые сетями. Приехали! Вся операция по закладке самодельного взрывного устройства срывается, внутрь я не пройду, часовой требует у всех пропуска. Наверняка специально поставили перед прилётом командующего армией.
Часовой заметил меня и радостно гаркнул:
- Здравия желаю!
Что-то лицо мне его знакомое. И смотрит он как-то подозрительно обоими глазами в разные стороны… так это же - боец Касабланка!
Я, сделав озабоченный вид, подошёл к грибку, под которым томился боец и как можно небрежнее бросил:
- Здарова, будь добр, не пропускай и меня, а то так неохота на командующего нарываться…
- Да нее, проходите, - заулыбался часовой и, воровато оглянувшись, поднёс пару пальцев к губам, жест известный все курильщикам.
Я щедрой рукой отсыпал ему несколько сигарет и с кислой миной начал подниматься по приставной лестнице к штабным прицепам. Все автомобили были выстроены в ряд, между прицепами выложены дощатые настилы, образовывался длинный коридор, по которому туда-сюда сновали озабоченные военные с картами, папками и бумагами, хлопали двери кунгов, звенели телефоны. Обычная атмосфера на командном пункте на выезде. Ориентируясь по табличкам, я вышел в конец "коридора" к огромнейшему крытому прицепу. Из двери вылетел офицер с выпученными глазами и чуть не сбил меня с ног.
- Вы из штаба воздушной армии? - радостно заорал он, увидев меня.
- Да вот, вызвали, а я еще должен вертолёт встречать…
- Идите, быстрее свои пункты наносите на карту, потом пойдёте вертолёт свой встречать, сейчас командующий прилетит…
Странная логика, сами не понимают, что хотят - и на карте им нарисовать надо, и, одновременно, авианаводчиком поработать. Я прошмыгнул внутрь - над огромным столом с расстеленной на нём карте склонилось человек пять различного военного люда. Кто-то рисовал, кто-то стирал, кто-то в недоумении пялился на остальных.
- Лёёётчик пришёл, - с оттенком сарказма возвестил какой-то полковник, сидевший рядышком за столом, уставленным кучей телефонов.
- Долго же вас ждали! Вы можете на карте поработать, или мне командующему доложить, что вы ни хрена ни на что не способны?! - вызверился он на меня.
Остальные, не отрывая карандашей от бумаги, что-то прогундосили себе под нос и замолчали. Я, сделав печальное лицо, засунул дипломат под стол и расщёлкнул замки. Когда буду уходить, изо всей силы пну несчастный портфель. Дай бог, детонатор Аллилуева сработает.
Умыкнув у кого-то карандаш и офицерскую линейку, я изобразил усиленную работу мысли. Потом для убедительности, найдя на карте Курояровку и отодвинув в сторону одного из штабных офицеров-операторов, нарисовал рядом с ПКП значок разведывательной группы специального назначения. Подписал дату и число. Сделав выноску от значка командного пункта, нарисовал значок диверсии, подписал Ос. Оф. РГ СпН, число, время. Потом разрисовал маршрут выдвижения, нарисовал посадочную площадку, подписал время эвакуации сегодняшним числом. Войдя во вкус, я незаметно засунул Черепановский телефон в рукав, включил на нём камеру в режим видеосъёмки и начал водить рукой над всей картой, задерживаясь над нарисованными позициями войск, маршрутами выдвижения и пунктами управления. Никто на мои манипуляции даже внимания не обратил - тут почти что все водили руками над картой. Начальник, сидевший за столом, начал нервничать и хватать трубки телефонов.
- Быстреее, - заорал он чуть ли не благим матом, - командующий на подлёте.
Всё, пора уходить. Я со всей силы пнул портфель под столом и, сделав очень озадаченное лицо, выскользнул из кунга. Не успел сделать и пары шагов, как меня кто-то дернул за плечо:
- Браток, портфель забыл!
Я очумело вылупился на одного из офицеров оперативного отдела, с вымученной улыбкой протягивающего мне дипломат.
Как он только не расрылся?
Я в прострации схватил дипломат в охапку и благодарственно кивнул:
- Спасибо, братан, совсем замотался, мне еще вертолёт сажать с вашим командармом.
Оператор сочувственно помотал головой, а я понесся к своей группе, прижимая "бомбу" к груди и холодея от страха, вдруг Аллилуев произвёл неправильные расчёты и самодельное взрывное устройство условно взорвётся у меня в руках. Группа была в сборе. Братья-капитаны уже свернули свои антенны и упаковали радиостанции. Все были готовы к движению. Где-то неподалеку стрекотал вертолёт.
- Как сеанс? - прокричал я Артемьевым, скидывая лётный бушлат и шапку и переодеваясь в свою форму.
- Отработали, всё передали, подтверждение есть, задача выдвигаться к южной окраине Курояровки для посадки на машины и эвакуации на пункт сбора групп.
Я лихорадочно нацепил на себя тактический пояс, закинул на спину рюкзак и повесил на шею автомат. Всё-таки несправедливо устроена наша армия, для кого-то вертолёт подают на эвакуацию, а нам автомобиль, который непонятно когда еще придёт. Ну ладно, автомобиль оставим "спортсменам". Думаю, им он пригодится.
* * *
Когда вертолёт сел, и командующий армией со свитой и посредниками, придерживая под мышками папки с документами и натянув поглубже на голову каракулевые шапки, чтобы не сдуло винтами, начали подниматься вверх на небольшой пригорок, случилось неожиданное. Сверху с криками "Оооо, бляяяя!" на них покатилась какая-то группа неизвестных людей с рюкзаками и автоматами. Сбили с ног встречающих и на вопль командующего ответили длинной очередью из пулемёта.
- Диверсанты! - заорал генерал, - товарищи офицеры, к бою!
Товарищи офицеры из свиты уже давно залегли вокруг командующего, но в бой вступать не собирались. Неизвестное подразделение пробежало мимо генерала, при этом все дружно отдали воинское приветствие поворотом головы. Обезумевший командующий рванул у одного из рук дипломат, с явно похищенными секретными документами. Диверсанты уже ловко запрыгивали в вертолёт, последний, остававшийся на земле, еще раз от бедра дал очередь из пулемёта и был затащен на борт уже поднимавшегося вертолёта. Ми-восьмой, накренившись набок, сразу же ушёл от площадки и, не набирая высоту, скользя по рельефу местности, скрылся из глаз…
То, что орал командующий своим подчинённым по дороге на пункт управления, можно, думаю, опустить. Когда генерал грохнул на стол спасенный им лично дипломат, всем офицерам стало не по себе. Комендант командного пункта еле сдержался, чтобы не упасть в обморок.
- Здесь были диверсанты, а вы… я… тот гвоздик… на котором висит портрет кошки вашей бабушки… - тут взгляд командующего упёрся в карту на столе.
- Товарищ, командующий, откуда здесь им взяться, - тоненько пропищал начальник оперативного отделения…
Генерал молча ткнул пальцем в карту - рядышком со значком ПКП был аккуратно нарисован значок диверсии, подписано время и дата…
- Аххххуеть, начопер, ты видишь, что тут нарисовано?! Мы уничтожены через две минуты, если верить карте и тому, что на ней нарисовали твои долбоёбы-операторы!!
Начопер рванулся к карте и открыл рот.
- Связь мне, быстро, с командирами дивизий, - разорялся командарм.
- Товарищ командующий, дальняя связь пропала! Начальник полевого узла связи докладывает, что они подверглись нападению какой-то группы спецназа, - прижимая трубку к уху и бледнея на глазах, промямлил начальник связи армии.
Крышка дипломата резво подскочила вверх и из портфеля вылез раздутый до безобразия презерватив, который как бы спрашивал:
"Здраствуйте!! А кто здесь?"
* * *
Портфель я тащил в руках непонятно зачем, скорее всего, просто, не думая в спешке, подхватил его на руки. Когда на спуске первым поскользнулся Ромашкин, остальные, думая, что так и надо, покатились вслед за ним. Дальше уже была сплошная импровизация. Стрелял из пулемёта только лейтенант-начфинёнок - видно явно перевозбудился от избытка адреналина. Как портфель у меня вырвали из рук, я так и не понял - видно просто сильно струхнул, увидев генерал-лейтенантские погоны. Но больше всего меня поразил экипаж вертолёта. Тищенко, услышав стрельбу, подвергся тому же "вьетнамскому синдрому", которому частенько подвергался Ромашкин. Когда я влетел на борт, командир экипажа высунулся из кабины и заорал:
- Вали духов, пацаны, я их щас НУРами обработаю!..
Летёху еле успели затащить на вертолёт.
- На Харачой, бляяяя! - заорал командир и увёл вертушку из-под "условного обстрела".
Хорошо, что на подвеске вертолёта ничего боевого не было, да и Тищенко быстро пришёл в себя.
* * *
За то, что мы прибыли с задачи на вертолёте, нам ничего абсолютно не было. Начальник штаба, руководство учениями и многочисленные посредники, уже находившиеся на полигоне, долго не могли поверить в то, что группа выполнила задачу. Все координаты местонахождения ПКП, данные во время двухстороннего сеанса, один в один совпадали с теми, что были у посредников, а может были даже и точнее. Руководство смущало несколько непонятных фактов. По докладам о реально действующих группах, мы ходили где-то в районе Вахапетовки кругами. По докладам поисковой группы Специального отряда быстрого реагирования, они были у нас на хвосте и вот-вот должны были обнаружить и нейтрализовать. Пару часов назад даже поступил доклад о том, что мы пойманы на дневке и пытаемся залегендироваться под туристов. С СОБРом такие детские отговорки не проходят и они вот-вот нас расколят на чистосердечное признание. А через час выходим мы и докладываем о выполнении задачи.
План-схема ПКП немного убедили посредников, но дозвониться до командующего армией они так и не смогли - отсутствовала связь. (Как оказалось позже, "спортгруппа" вывела из строя узел связи командного пункта). Пришлось, скрепя сердце, отозвав в сторонку одного из офицеров посреднического аппарата, продемонстрировать видеозапись на телефоне. У посредника был ноутбук с инфракрасным портом, и, в нарушение всех требований секретности, запись перекинули ему для дальнейшей демонстрации руководству.
А потом вышел командующий и, громко матерясь, доложил, что его подвижный командный пункт вместе с ним уничтожен и всё управление армией теперь переходит к его заместителю, а он сам едет отдыхать в баню и ну всех нах…
И, несмотря на удачное выполнение задачи, нас ждал еще один сюрприз. Мы должны были отстрелять на своём стрельбище упражнение "Группа в налёте", а после этого пробежать марш-бросок десять километров - так называемое упражнение "Отход группы после налёта". Тут уже никого не обманешь и не подставишь. Стоя на инструктаже командиров групп, я тихо выпадал в осадок. Здесь мы уже точно не выиграем никак. Остальные группы - это слаженные боевые единицы, и это упражнение в полном составе выполняли не раз. Отстрелять худо-бедно можно. Благодаря данному ранее результату, мы спокойно можем завалить и стрельбу, и марш - количество сеансов связи у нас больше всех. Самая сложная задача была у офицерской группы, и мы её выполнили. Зачем же сейчас над нами издеваться? Отправили бы уже нас домой, да и забыли. Нет, напоследок надо всё-таки поглумится. Бормоча под нос ругательства, я побрёл к своим офицерам разведчикам. Надо хотя бы распределить цели и обозначить боевой порядок группы при проведении налёта и порядок отхода. Как-нибудь уж отстреляем, а десять километров пройдём пешком и пошло оно всё к чёрту.
Пачишина и Пиотровского на месте не оказалось, куда - то смылись, предупредив, что скоро вернутся. Пришлось потренироваться без них. Ромашкин получил гранатомёт и теперь с презрением посматривал на лейтенанта с пулемётом. Начали тренироваться в передвижении. По окончании стрельбы я посоветовал не мчаться обратно на исходные позиции сломя голову, а имитировать отход по парам, прикрывая друг друга. Потренировались вроде неплохо, особенно колоритно выглядели Ромашкин и начфинёнок. Подошли улыбающиеся технари. Я даже не успел наорать на них. Прибежал боец и оповестил, что нам пора выдвигаться на пункт выдачи боеприпасов. Задержавшись минуты на три, мы прошлись еще раз теперь уже с парой технарей в боевом порядке.
Будь, что будет.
* * *
Замкомбриг с удивлением посмотрел на офицерскую группу, только что вернувшуюся с выполнения упражнения. Досадливо крякнул и оглянулся через плечо на посредника, стоявшего рядом.
- Ну, товарищи офицеры, честно говоря - не ожидал…
Я поморщился, сейчас начнёт над нами стебаться, хотя, по моему мнению, отстрелялись мы не отлично, но вполне хорошо - особенно был хорош Ромашкин с гранатомётом.
- Поражены все мишени, оценка - "отлично"! - с досадой вымолвил полковник и отошёл в сторону, уступая место посреднику.
- Вот, что значит профессионалы, молодцы товарищи офицеры, - затараторил полковник из "верхнего" штаба, - особенно мне понравился отход: все организовано по боевым парам, видно, что работают специалисты, у которых не один боевой выход за спиной.
У меня за спиной кто-то тоненько хихикнул. Пришлось покоситься через плечо на весельчака. Пиотровский с красным лицом прикрывал рот перчаткой и еле сдерживался, чтобы не заржать во весь голос. Начальник еще пару минут повосторгался нами и распустил строй.
- Идите, к марш-броску готовьтесь, - пробурчал замкомбриг и снова потеребил свои усы.
- Товарищ полковник, а скидки на возрастные группы будут, мы чай уже не мальчики-призывники, не ухари-контрактники, - крикнул я ему вдогонку.
- Вы на выполнении задачи, какие вам нахрен скидки?! Итак всех обскакали! Идите, давайте.
Я с удивлением оглянулся на свой уже во весь голос хохочущий личный состав.
- Я, конечно, тоже удивлён и обрадован, но вы мне всё-таки объясните, что за ерунда здесь происходит?
_ А потому что, командир, мы всегда привыкли работать с исполнителями, - перебивая друг друга, затараторили технари, - прапор-оператор на вышке, он откуда?
- Ну, из роты обеспечения, - недоумённо ответил я, еще не соображая в чём дело.
- А рота обеспечения - это наша вотчина. Мы там всех прапоров и контрабасов как облупленных знаем, а начальник стрельбища нам всегда чего-то должен, а за пару кэгэ уворованного маслица, за сгущенку и тушёнку, не прилагая к этому никаких усилий и вовремя опуская мишени, я бы тоже для нас красивых постарался, - закончил свой спич Пачишин и победно улыбнулся.
- Аааа… так вот вы куда пропадали!!! - сразу же просветлел я мозгами, - оператора подкупали!!
- Да чего его подкупать, он чуть ли не сам нам сделку предложил!