DUM SPIRO SPERO
"Пока живу - надеюсь", - сказал Сенека и определил на долгие столетия философию волевых людей тех галантных времен - времен бронзы и мрамора.
Так, наверное, думал и майор ВВС США Джон Пол Стрэпп, хотя жил во времена алюминия и пластмассы. В том далеком 1948 году он, с трудом влезая в кресло, усаживался в тележку-ускоритель, чему мешал громоздкий экспериментальный костюм, разработанный для первых летчиков реактивной авиации. Его и дорабатывал Стрэпп, на себе испытывая адские перегрузки резкого ускорения, достигая скорости в 1000 км/час за пять секунд. Это можно было пережить. Но, когда реактивная тележка останавливалась всего за 1,4 секунды, майору оставалось только надеяться, что "слон, сидящий у него на груди", - перегрузки в 30 g - не раздавит его.
Сегодня он решил преодолеть "планку" - достичь 31 g! Зафиксировать рекорд должны были шесть датчиков, установленных на реактивных санях. Разгон по рельсам - направляющим, сброс тормозного ковша, брызги воды, опять "слон" на груди, но в этот раз по-настоящему тяжелый и остановка. Собрав щеки с затылка и поместив их на "штатное" место, Джон спросил у техника:
- Сколько g сегодня?
- Ноль… - ответил тот.
- На всех шести датчиках?
- На всех…
- Звоните Эду! Пусть приезжает и разбирается!
Скоро приехал Эд и выяснил, что все без исключения датчики были установлены в направлении, противоположном вектору торможения. Вздохнув, он сказал:
- Если для выполнения работы есть несколько способов и один из них приведет к катастрофе, то всегда найдется человек, который им воспользуется.
Так родился один из главных афоризмов XX века - закон Мерфи… капитана ВВС США Эдварда Мерфи. А майор Стрэпп его упростил до "Если что-либо может быть сделано неправильно, оно будет сделано неправильно!".
Сегодня, когда вспоминают взрыв топливного бака "Аполлона-13" на полпути к Луне, говорят, что причина - число "13": тринадцатая миссия стартовала в 13.13 местного времени и взрыв произошел 13 апреля 1970 года.
Бросьте! Вспомните капитана Мерфи! Все, что может сломаться, сломается!.
Теперь попробуйте найти несчастливое число в следующей истории.
9 июля 1991 года с борта авианосца "Авраам Линкольн" (бортовой 72) в свой сотый полет взлетел экипаж самолета-заправщика KA-6D "Интрудер" (бортовой 515) из состава 95-й штурмовой эскадрильи ВМС США. Пилотировали "танкер" два лейтенанта: Марк Баден - командир и Кейт Галлахер - штурман-оператор. Тот день был двадцать шестым днем рождения ирландца Галлахера.
Нашли число "13"? Нет, потому что все случившееся далее подпадает исключительно под закон Мерфи!
Итак, взлетев, экипаж "зеленых ящериц" (Green Lizard - 515) занял эшелон 2400 метров при скорости 415 км/час и начал нарезать круги над авианосцем, ожидая самолеты своего авиакрыла, нуждающиеся в дозаправке в воздухе. Заканчивая третий круг над "Линкольном", экипаж самолета решил проверить подачу топлива из подвесного бака, в котором все еще оставалось 500 килограммов. Подачи не было - заел клапан. (Помни закон Мерфи!) Когда пилот танкера, следуя инструкциям, начал бросать машину вверх и вниз в попытке перегрузками открыть упрямую железяку (и опять Мерфи!), раздался громкий хлопок. Повернув лицо вправо, Марк Баден вместо приветливой улыбки своего штурмана увидел… пустоту, а взглянув вверх, наконец увидел… друга-ирландца сидящим верхом на кокпите. Согласитесь - ужас?! Нет, ужас - впереди…
Галлахер сидел в кресле верхом на фонаре самолета, в плексигласе которого зияла огромная зазубренная дыра. Лицо и голова несчастного были оголены; его щеки раздувались так, как будто в его рот был вставлен пожарный брандспойт и подача воды включена. Внутри самолета оставались только ноги штурмана, болтающиеся как игрушка-талисман в кабине такси. Присмотревшись, пилот Баден был поражен еще более: ремни не удерживали его друга - они были автоматически отстегнуты, как это случается при катапультировании; Галлахера удерживали в кресле только захлестнувшие его грудь стропы парашюта. Счастье, что Баден не знал, где его купол - "потухший" шелк висел на хвостовом оперении, не дотянувшись до рулей высоты всего несколько сантиметров. Счастье и то, что штурман подавал признаки жизни: он пытался удерживать голову, но вскоре сдался под мощным напором воздуха и уронил ее на плечо. Лицо его, если можно было назвать лицом надутый противогаз, стало белеть. И это стало окончательным сигналом к действию: Баден перевел ручки сектора газа в нижнее положение, выпустил закрылки и щитки воздушного тормоза, постепенно доведя скорость почти до скорости сваливания - 290 км/ час и сообщил на авианосец об аварийной ситуации - частичном катапультировании члена экипажа. Авиадиспетчер "Линкольна" тихо и печально спросил:
- Штурман - в кабине?
- Нет, только его ноги, - ответил пилот.
На другом конце линии раздался стук - это упал в обморок диспетчер авианосца, представивший забрызганную кровью кабину и падающую в океан верхнюю часть туловища штурмана.
"Интрудер" начал делать плавный разворот, находясь в 14 километрах на траверзе авианосца. Оказавшись в 10 километрах от кормы корабля, Баден запросил разрешение на аварийную посадку - времени не было: голова Галлахера была неподвижна, его лицо позеленело.
Когда самолет вышел на глиссаду, находясь в пяти километрах от авианосца на высоте всего 90 метров, пилот начал верить в удачу - ноги Галлахера шевелились. Значит, он все еще жив!
Но закон Мерфи… Он забыл о нем! Внезапно начало запотевать лобовое стекло, когда до посадочной палубы оставалось совсем немного. Баден включил обогрев и, когда стекло очистилось, увидел, что "Линкольн" начал циркуляцию влево!!! Идти на второй круг он не мог - это убило бы его штурмана, поэтому, круто довернув влево и едва не свалив самолет, Баден "поймал" красный огонь системы визуальной посадки авианосца, выровнял "Интрудер", сбросил газ и плюхнул самолет задолго до первой линии аэрофинишеров. Держа переднюю стойку в воздухе, он дождался захвата троса хвостовым гаком и вздохнул с облегчением - прочно опутавшие Галлахера стропы не дали тому упасть грудью на "ножи" разбитого плексигласа. Баден вскочил со своего сиденья и бросился к другу. Когда тот прошептал: "Я уже на палубе?", Марк понял, что все позади.
Последующее разбирательство показало, что:
- катапультное кресло штурмовика было изготовлено в Англии в 1963 году и у него ни разу за 28 лет не менялся механизм отстрела;
- из-за принудительно созданных перегрузок сломалась прижимная пружина кресла, которое резко приподнялось и пробило фонарь самолета;
- поднятие кресла инициировало срабатывание пиропатрона и часового механизма катапульты, выпустившего парашют;
- кресло, пробив кокпит, поднялось недостаточно высоко, чтобы дернуть трос включения стартового двигателя катапульты.
Капитан Мерфи был бы доволен: этот случай подтвердил его теорию, - а на всех без исключения американских "Интрудерах" срочно поменяли механизмы катапультирования.
Верил ли Мерфи в удачу? Этого мы не знаем…
ЮЭС НАВАЛЕННЫЙ
Иstoryя
Неустанно хочется писать об американском флоте, ибо…
Абы нельзя не писать о молочном брате, который хотя и катается на более совершенном авто, более удачлив в бизнесе, но в душе - такой же охламон. Ну, сосал ты левую грудь (пик Коммунизма), а он - правую (пик Капитализма) - молоко-то одно в районе Твин Пике - нефть. И спирт один - что в виски, что в водке. Вот здесь-то настоящая борьба за лидерство и начинается! Дашь фунт гидромотиватора на грудь, и все - ты впереди планеты, если найдешь ее глазами в вертящемся параде. Найдя, надо еще и приземлиться штатно или нештатно. Штатно - это в Казахстане или во Флориде. Нештатно - это в Сингапуре или в Малаге.
Оба приземлились в Малаге. Нештатно. Так говорилось в циркуляре командующего, который однажды, в далеком 87-м году, довелось прочесть.
Командующий вспомогательным флотом ВМС США сидел и писал. Писал и вздыхал. Вздыхал и вспоминал. Вспоминал свою лейтенантскую юность. Рука тянулабь написать о веселой попойке в японском баррио, что за углом ворот военно-морской базы Йокосука, а тяжелый адмиральский погон подглядывал из-за плеча и требовал строгости поведения и наказания.
Поэтому приказ вышел сухим, но все равно веселым. Вобла - она тоже сухая, но размочишь в пиве - весело.
Написал и вызвал адъютанта:
- Джордж Стивенович, вы, голубчик, пошлите сей циркуляр в открытой радиосети. Думаю, русским тоже полезно будет почитать.
Русские почитали, но ничего полезного не нашли, зато посмеялись:
- Шкертня! Гордон Чарльзович, бывало, искуснее поступал: засечет нашу лодку в Аляскинском заливе и шлет открытую благодарность своим противолодочным силам - нам намек про болт с резьбой. А мы намек понимаем: заглотили американцы подставу - можно разводить. А тут - надрались два моряка?! П-ф-ф… Шкертня! Хотя… сообщите в ГлавПУР - пусть встретят этот танкер.
Этот танкер вспомогательного "черного" флота СССР уже вышел из Малаги и взял курс на родину, которая ему нравилась. Не нравились только замполиты, которые от нетерпения прыгали на причале и посылали "молнии" за горизонт:
- Когда на судне последний раз проводилось партсобрание?
- Застрелился ли секретарь парторганизации танкера-предателя?
- Есть ли родственники за границей у провинившегося коммуниста-алкоголика?
- Как допустили швартовку в иностранном порту борт о борт с кораблем ВМС США?
Как допустили? Просто: стояли на топливном причале этого испанского порта, когда буксир приволок и поставил к левому борту ЮЭС Нэйвал шип - танкер ВМС США. Можно, конечно, было его баграми оттолкнуть, но постеснялись. Только приказали вахтенному на юте стоять спиной к империалисту. А империалисты приказали своему вахтенному стать лицом к Вашингтону, к коммунисту - спиной.
Обе стороны сделали трагическую ошибку, бикоз моряки чувствуют все спинным мозгом. Хордовые они и гибкие. Даже политически, если с флотским пьешь. А "пьешь" они спиной слышат.
Вот и американский вахтенный стоял и вдруг, вот ведь, услышал спиной:
- Дринк-дринк-дринк, - якорь-цепи будто звенят.
Нет, ничто не звенело. Это у русского вахтенного были пальцы разведены на 10 сантиметров, а между ними разряд электрический, горящий неоновой рекламой "Дринк Столишная!" Это у русских такой софт-дринк. Нет, сов-дринк. А американцы рекламопадкие. Сэйлор улыбнулся и отрепитовал флажным семафором из пальцев:
- Ньет проублем. 30 мин-нет watch оувер. Хер кам. Эй, и "Столишная" не забудь!
- Понял, брат! - ответили пальцы русского.
Через тридцать две минуты коммунист, сиганув через леера, уже разливал сов-дринк в каюте империалиста, оказавшегося корабельным радистом.
Выпили? Конечно же! За "холодную войну", за здоровье Рэйгачева, за море (три раза) и за баб (семь… на каждого). Нет, песняка не пели - недосуг, так как устроили порносуг. Что ж наш подумал, увидев видеомагнитофон в каюте обычного сэйлора? А кассеты какие!!! Он подумал:
- Счас и я его удивлю!
И добавил:
- Джей Джонович, добро на мой шип!
На своем шипе он достал большую банку с прозрачной жидкостью.
- Таежное виски! - сказал коммунист и поджег налитый стакан для демонстрации качества.
- Джоныч, давай!
Джоныч дал, и планеты закрутились. Перед его глазами кружились яркие звезды испанского неба, сливаясь в кольцо вертолетного винта. Когда слились, он забылся… где он.
А был он в страховочной сетке под трапом своего танкера. Удачно упал - мимо моря. Потом были вызовы в каюту капитана, построение команды на юте и вот теперь еще и приказ командующего: "Категорически запретить общение с экипажами советских кораблей. Провинившемуся радисту снять все денежные премии и запретить сход на берег на месяц".
Командующий поставил точку и вызвал адьютанта:
- Джордж Стивенович, принесите-ка мне карту Токио - район Йокосуки. Пора проверить готовность наших сил в Японии.
Найдя на карте ту улицу и то старое баррио, адмирал улыбнулся украдкой, как лейтенант.
БОЖИЙ ПРОМЫСЕЛ
Общеизвестно, что Бог благоволит морякам, имея под боком ярого лоббиста флотских - святого Николая. Кто не верит - приведу доказательство…
Встретились как-то пехотинец, авиатор и военмор за чаркой и стали горячо обсуждать извечный вопрос - какой из видов вооруженных сил почетней, важней и нужней. Ни уговоры, ни доводы, ни битье лица не помогли прийти к консенсусу. И обратили они взоры в небеса, и взмолились: "Боже, рассуди нас!" И расступились облака, и опустился к ним на стол, брезгливо перебирая лапками в луже пива, голубь белый со свитком в клюве. Развернули свиток алчущие и прочли:
"Всему личному составу вооруженных сил
Служебная записка
Товарищи рядовые и офицеры!
Все виды вооруженных сил являются равно почетными, важными и нужными для службы своему Отечеству.
Капитан 1 - го ранга запаса Бог Всевышний". -
Но, как всякий истинный флотский, и БоГ допускает разгильдяйство и халатное отношение к выполнению своих обязанностей, чему есть немало примеров.
В тот день еще молодой и полный сил капитан 2-го ранга Бог явно расслабился и не заметил бардака, происходящего в низах на его заведовании.
Далее - реальная история, незаслуженно покрытая слоем пыли.
8 сентября 1923 года из военно-морской базы Сан-Франциско вышел отряд боевых кораблей в составе 14 эсминцев, возглавляемый флагманским кораблем "Дэлфи", для суточного перехода в военно-морскую базу Сан-Диего. Корабли трех дивизионов эсминцев (31-, 32-и 33-го) ВМС США встали в строй кильватера и ходом в 20 узлов начали резать океан курсом строго на юг. Прочапав весь день, к вечеру американские эсминцы имели на траверзе мыс Ар-гуэлло (там сейчас расположена знаменитая авиабаза Ванденберг, с которой производятся испытательные пуски всякой межконтинентальной, Противоспутниковой, противоракетной и прочей противогадости). Здесь отряд решил подвернуть на ост и пройти вдоль береговой черты через пролив Санта-Барбара, не сбрасывая скорости. Зачем, непонятно?! Есть же прямой путь мимо острова Сан-Николас: путь с приличными глубинами и не столь плотным судоходством (особенно в те годы). Здесь-то их и поджидали плотный туман и тупость штурмана головного корабля (позже он объяснял случившееся не своей ошибкой, а влиянием подводного возмущения, вызванного землетрясением в Токио!!! произошедшим за неделю до этого. Боец!).
В 21.05, через пять минут после поворота на ост, "Дэлфи" на полной дури (20 узлов) выехал на берег в районе Хонда Пойнт (не японская ли диверсия!), за ним послушно влетел на рифы эсминец "Ли" - и пошло, и поехало! "Флотский цирк приехал", - думали окрестные фермеры. Едва не срезав корму "Дэлфи", на пляж выскочил эсминец "Янг", отброшенный в сторону еще работающими винтами флагмана. Следом пропороли прибрежные скалы "Николас", "Вудбь-юри", "Фуллер" и "Чэнси". Думаю, что командир соединения удовлетворенно крякнул - эсминцы выстроились в линеечку!
- Но, где же "Сомерс" и "Фарагю"? - подумал он и вздохнул с облегчением: два запоздалых эсминца под предупреждающий вой корабельных тифонов, как под аплодисменты зрителей, грациозно сели на камни (но схалтурили, так как смогли впоследствии самостоятельно слезть с камней и отойти от берега). Итого: 9 эсминцев "пошли на сход на берег", 7 из них так там и остались! Форевер!! И сейчас там!!! Вчера, во всяком случае, были там. Позже они были вычеркнуты из списков ВМС и проданы (кому? Нептуну?) за 1035 зеленых США.
Капитану 2-го ранга Всевышнему было задержано присвоение очередного звания…
ЛЮБЛЮ АВИАНОСЦЫ
Люблю авианосцы - эти узаконенные пиратские острова, воплощенные мечты Жюля Верна. Они плавают, как предсказывал великий француз, но пока не летают. И слава богу! Но скоро научатся, и тогда анекдот о порхающей корове станет страшной явью. Очень близко уже…
Раньше я любил наблюдать за их стремительным полетом над волной и, ступив на землю, продолжаю следить за их похождениями, сравнивая.
Вот когда-то было так:
- Ради всего святого, Гарри! - недоуменно воскликнул Габриэль, - Ведь мы вернулись всего два месяца назад. Как они умудрились спустить все, что привезли из Пуэрто-Белло, за такой короткий срок?
- Ты же знаешь ребят, - посетовал Морган, - женщины, выпивка…
Стало:
28 апреля 2002 года на морской порт Австралии Перт обрушился "ураган" - авианосное ударное соединение во главе с атомным авианосцем "Джон Стеннис", возвращающееся домой после шести месяцев похода. По пути заглянули в Австралию - для снятия стресса.
Местный дом свиданий "Лангтриз" перевыполнил годовой план, успев обслужить пять с половиной тысяч "морских волков". Но по требованию работниц "конвейера", от которых начал валить дым и запахло паленой резиной, администрация "предприятия" вынуждена была его закрыть и занять оборону.
Еще было и так:
Картахена - самый богатый город на материке - считался наиболее укрепленным из всех городов побережья, и даже Морган признавал, что взять его будет намного тяжелее, чем Пуэр-то-Белло. Но добыча обещала быть такой богатой, что при одном упоминании города в глазах пиратов появлялся жадный блеск. Имея мощный корабль во главе флота, они считали, что город уже у них в кармане.
Стало:
В апреле 1999 года к австралийскому порту Хобарт подошел атомный авианосец "Карл Винсон". И город вздрогнул! В радиусе 6 миль от побережья размеренная жизнь гражданского населения была парализована: машины орали сигнализацией и отказывались заводиться, ворота частных гаражей "хлопали ресницами", опускаясь и поднимаясь с непонятной строгой периодичностью. А периодичность эту задавала мощная радиолокационная станция авианосца: мазок - ворота пошли вверх, другой - закрылись, еще один - заорала сигнализация. И все просто - для взятия города нужен всего лишь мощный корабль. Куда ж мощнее? Ему надо просто появиться и взять город.
Случались у буканьеров и казусы:
Покинув Моргана и не имея никаких конкретных планов, дю Буа провел несколько недель, бесцельно бороздя прибрежные воды Эспаньолы и пытаясь придумать нечто такое, что принесло бы ему славу и заставило других пиратов взирать на него с уважением и восхищением, а Моргана поставило в глупое положение. Однажды ранним утром вахтенный матрос разбудил его и сообщил о том, что на горизонте появились паруса испанских кораблей.
Случались они и у современных каперов:
- Вахтенный офицер, усилить наблюдение за выходом из Сан-Диего! По всем признакам "Карлуччо" собрался в море.
- Есть! - ответил я - Сигнальщик, смотреть в четыре глаза!