Замок щелкнул, дверь открылась, и кулак начпо… застыл в воздухе - на него голубыми всепрощающими глазами смотрели два Христа: один с иконы в углу каюты, другой - лично… во плоти! Сама каюта была переоборудована в алтарь, служйл за которым лейтенант - Сын… Отца… нашего Главного… Он по-прежнему был одет в наглаженную форму офицера флота, но имел вьющиеся волосы до плеч, изрядную бороденку и крест на груди поверх галстука. Комсомольский значок покоился на своем обычном месте. И главное - глаза, пронзительные всепрощающие глаза!
- Вы что? - промямлил главный коммунист, - Вы зачем?
В ответ донеслось: "Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь! Уже не Я живу, но живет во мне Бог наш".
- А почему носки красные? - начал сходить с ума начпо.
- Смирись в своей гордыне! - ответил "святой". - Ибо сам ты одет в неуставные ботинки!
И хлопнул дверью перед носом капраза. Начпо сдуло, но его визг обогнал тело.
Следующим очередь на исповедь занял комбриг, выслушавший лекцию о мире во Святом Духе и радости зрящих красоту лица Господня. Узря, комбриг был отправлен в госпиталь лечить "рану сердечную". Вылечившись, ушел в капитаны-наставники. Так его проняло!
А "Святого" после этого уволили в недельный срок. Тогда! в середине 80-х! Чудны деяния твои, Господи!
СЛУЧИЛОСЬ
Могло ли это не случиться? Могло, но случилось.
Мог ли он пройти мимо? Конечно же, не мог!
Совесть коммуниста? Нет, просто молодость…
Советская молодость. О ней - смешной, незатейливой, но честной.
Валера был молодым коммунистом, а мы - молодыми офицерами.
Он был мичманом, а мы - аполитичными юношами, желающими получить деньги. И пропить…
А Валера оправдывал флотскую поговорку о мичманах как о золотом песке в подшипнике боевой подготовки. У него фамилия была благородная - почти золотая. И должность денежная - корабельный финансист.
Инвестор?!!
Нет, скорее аутвестор. Подрыватель финансовой дисциплины. Не по призванию, а по безалаберности. И по молодости советской.
Он был нам должен денег. Много. Сейчас хватило бы на новенький "ниссан". Он нес морские деньги. Они назывались "бонами", сейчас зовутся "бонусами". Много морских денег нес… за весь шестимесячный поход… всему экипажу, но вдруг пропал. Пропал и сопровождающий его старшина с пистолетом.
Слышали, намедни инкассатор перестрелял сослуживцев и скрылся с деньгами. Теперь ег, о ищут.
А Валеру не искали - его ждали. Кто ж в наше время мог подумать, что он с этими бонусами рванет в Гонконг? Единственный вариант того времени - Одесса. Но надежный! И дальше - на Брайтон Бич.
Валеру ждали сутки, а он не появился. Появился старшина с пистолетом и рассказал то, что рассказывать было не надо. И так все догадывались.
Проходя мимо рыбного порта, "банкиры" увидели ошвартованное судно - плавбазу "Советская Россия", только что вернувшуюся из ох… длительного плавания. Просто ох! Население этого плавгорода было на 90 % Евами. Остальные 10 % были Адамами, сдавшимися Змею. Много Ев и Евушек стояли на юте этого мастодонта и наядами пели проходящим финансистам: "Скорее лев откажется от мяса, чем девушка от ласки моряка".
Валера вздрогнул, старшина вошел в резонанс. Валера побежал вверх по трапу, охраняющий кинулся за ним. За Валерой? За опечатанным портфелем? За резонансом, забыв о резонерстве! Такой вот соглашатель… Соглаед. Лучше так.
Что ж там у них, на судне, мусульманский рай был? Да, рай! Но без девственниц.
Оба были сразу схвачены и утащены. Через сутки старшина, как малоопытный, сумел вырваться и доползти до своих, но без портфеля. С пистолетом… с кривым стволом.
За Валерой тут же снарядили экспедицию из старпома. Экспедиция работала двое суток и Валеру нашла, а "бонус" не получила. Портфелек оказался утерянным в череде десятков кают, которые поменял мичман. Он еще и пил, гад. Поэтому ничего не помнил. Лежал в каюте, стонал и готовился к суду Линча. Прокуратура казалась ему детским садом.
Но красота спасает мир. Она и Валеру спасла… от прокуратуры.
Три грации стояли на причале и просили вахтенного вызвать командира нашего корабля. Чертили так скромно ножками сорок третьего размера по асфальту, выводя дугу вокруг кожаного портфеля.
- Гражданин капитан, мы вам денежки принесли. Там все! И еще тыщу сверху девчонки собрали. Вы нам только Валерчика еще на пару суток отдайте…
Отдали… на десять суток… на гауптвахту. Там и вылечили.
КАРТ-БЛАНШ
Карт-бланш для политиков, юристов и моряков - понятие разное. Даже для моряков это разное понятие. Для штурманов "бланковка", чистый лист морской карты, - конец всех ограничений - чистая вода, дающая немного свободного времени: можно незаметно вздремнуть, уткнувшись головой в автопрокладчик, можно сыграть милую шутку с молодым вахтенным офицером, но тут нужна серьезность во взгляде! Самая серьезная из серьезнейших серьезностей серьезности! Не улыбаясь, поменять карту вахтенному офицеру с бланковой на почти бланковую. Пусть там в центре листа будет маленький такой остров. Еще, сильно нажимая на правый палец своей ноги, серьезно поговорить с лейтенантом о бдительности несения вахты, не предупреждая его о виртуальности надвигающейся земли. Отпустить правый палец, расслабиться и, выждав, насладиться паникой молодого, орущего о неотвратимой посадке корабля на мель. Значит, карт-бланш для штурманов - рекреационное антистрессовое средство.
Для всех остальных "бланковка" - расходный материал:
для замполитов - средство наглядной агитации,
для прочих (офицеров и мичманов) - оберточная бумага, в которую заворачивается кета, кижуч или чавыча перед отправкой на… опа, не поймаете… в Украину или на родину,
для старых садистов (командиров боевых частей) карт-бланш - самогонный аппарат. Вы мне не верите? Не верите…
Устройство этого аппарата - знакомая до боли кастрюля со змеевиком. В нем применен принцип холодного самогоноварения. И брагу не надо разводить, так как разводят лейтенанта.
Я был лейтенантом. Из меня тоже гнали спирт. Самому понравилось.
Меня вызвал мой начальник, старый боевой конь… из сказки Ершова, и предложил ускоренно "свальсировать в темпе румбы" в Гидрографию флота для получения карт на поход. В основном - бланковых.
Взявшего низкий старт меня схватил за шиворот и спросил участливо:
- Ты туда без шила пойдешь, глупый?
- А что, Сан Владимыч, так не дадут?
- Не дадут. Там женщины работают, у которых мужья флотские. А они все пьющие! Вот, возьми бутылку, но обратно без нее… хм… карт не возвращайся!
Я надел соответствующие весне шинель и шапку, засунул в рукав бутылку и, делая высокие выПАды ногами, попылил в горку, держа пеленг чуть правее ресторана "Океан" на Ленинской улице. Пеленг лежал точно на здание Владивостокского цирка, веселящего толпу через улицу от Управления гидрографической службы Тихоокеанского флота.
Открыв резные дореволюционные двери, помнящие растрелли… расстрелянных офицеров штаба царского флота, был очарован испоганенной красотой когда-то чудного фойе с обязательной широкой мраморной лестницей. Она была не прямолинейно марксистской, а витой, напоминающей кудрявую бороду адмирала Макарова.
Оглядываясь, поднялся на второй этаж, где, постучавшись в "тюремное" окошко выдачи готовых карт, услышал:
- Ваши карты еще не отредактированы. Лейтенантик, приходите с бутылкой завтра. Если не женаты, приходите с шампанским.
Вставив бутылку в правый рукав, я весело запрыгал по лестнице. Обратный путь лежал под горку!
Вот и фойе, и за резной дверью путь на свободу, который оказался перегорожен шикарным, каким-то несоветским контр-адмиралом! Он выглядел как контра: хлыщеват, узколиц, длиннопалец, хрустящеманжетен, "третий шар в центральную лузу", "Вестовой, пару вдов в каюту! Клико, пейзанин!". И самое страшное - перченые ироничные глаза Колчака! Начальник Гидрографии флота! Житие мое!
Правая рука пошла вверх, но честь отдать не успела, так как потянулась за бутылкой, летящей под ноги Колчака и угрожающей разбиться вдребезги о половую плитку. Описав дугу, она мягко упала под одной ей известным углом самосохранения и покатилась под ноги адмирала.
Остановив ее блестящим полуботинком, Колчак очень естественно улыбнулся и спросил:
- Пьешь? Или за картами приходил?
- Пью… за картами, тащ контрамирал.
Моя детская паника умилила старого волка.
Хмыкнув, он ступил на "бороду Макарова", открывая мне фарватер.
Я опять вставил бутылку, но уже в левый рукав, и через пятнадцать минут пытался отдышаться в своей каюте. Бутылка зло сопела в рундуке. Сопение выдало…
В дверь постучались. На пороге стоял улыбающийся механик:
- Шило есть?
- Нет, дядя Миша.
- Не ***** ("обманывать" - разговорный русский). Доставай!
- Меня начальник через клюз протащит! Смилуйтесь!
От неравноправного диалога нас отвлек повторный стук в дверь. Механик юркнул на шконку и задернул штору. На пороге стоял помощник Гога. Неравноправный диалог на разговорном русском повторился.
- Гога, этот шкет не понимает, что Саня, его начальник, - наш друг и что Саня дал "добро" это шило съесть, - сказал механик, откинув полог. - Наливай!
- Можно, я у Сан Владимыча узнаю?
- Узнай, он сейчас у комбрига на совещании. Наливай же!
Через полчаса довольные садисты ушли, унося с собой полстакана "необходимых для протирки рефмашины". Но я-то знал, что у моего шефа суточная норма - полстакана чистого без закуски враз. И не более, но и не менее.
Зазвонил телефон.
- Кто говорит?
- Облом! Быстро в мою каюту!
- Где карты?
- Не готовы. Завтра.
- А где шило? - дохнул шеф знакомым перегаром.
- Ваши друзья схарчили.
- Что-о-о? К 18.00 бутылку на стол! Сход на берег - через шило!
Поняв, что со мной сыграли одну из флотских шуток, начал действовать. Сход на берег был нужен как воздух!
- Дима, пол-литра шила срочно! Отдам через неделю! - кинулся к корабельному стоматологу, зная, что тот только что получил 10 литров чистого медицинского на поход.
- Бутылка моего спирта - это бутылка хорошего коньяка! - заупрямился док.
Через полчаса мы уже разливали бутылку грузинского "чая". В 18.00 шило сопело на столе моего шефа.
- Люблю военных! - крякнул он. - Добро на сход! Впредь будь бдительнее!
ФЛОТСКИЕ КООРДИНАТЫ
Лейтенант, попавший на борт корабля, первым делам обживает свою каюту. Он сидит в ней и глупо улыбается фотографии бросившей его девушки под плексигласом. Улыбается недолго - команда, и он уже бежит в одну из четырех сторон: на ют строиться, на ходовой сдавать зачеты, на боевой пост изучать заведование или в кают-компанию, чтобы иногда поесть, а чаще - на совещание или суд офицерской чести. Блаженны вы, нынешние, ибо партсобрания временно отменили.
Изредка он опять приседает на шконку в своем утлом жилище и глупо улыбается, глядя на дыру в кармане кителя, в котором он забыл семечки. Сначала он списывает все на стасиков (тараканов), своих первых подчиненных, которых подвергнет злостной воспитательной работе. В его руках появляется спичечный коробок… Счастливец - с ларисками (крысами) он пока еще не встречался.
Его каюта - это центр перекрестка четырех дорог, которые графически можно изобразить в виде буквы "X". Отсюда он и идет дальше в избранном направлении, лишь два из которых правильные и заканчиваются, если идти вверх, старлейским погоном. Две дороги вниз ведут в рестораны "Парус" и "Чайка".
Получив старлея, наш лейтенант уже не сидит, а лежит на шконке в обуви! Уже можно. Из-под стекла на переборке ему улыбается молодая Барбара Брыльска. Крысиная нора в углу его каюты забита битыми стеклами и зацементирована; у раковины стоит ловушка для тараканов. Сам он теперь не бегает, а быстро ходит, так как направлений движения у него теперь меньше - всего три, что графически можно изобразить буквой "У". Два направления ведут вверх к кап-лейскому погону - они проходят через боевой пост или ходовой мостик. Третье направление ведет криво вниз - в или из ресторана "Океан".
А вот он уже капитан-лейтенант! Он спит исключительно на нижней шконке обутыми ногами на подушке и головой на палубе, в его кулаке зажато что-то шелковое, явно женское, но он не помнит, откуда это. Вчера, сегодня и завтра он передвигался по маршруту, который смело изобразим в виде. латинской буквы "Й". Вообще-то, это перевернутая буква "2", на которую села птица, но наш герой лежит вниз головой и видит ее отраженной в зеркале над умывальником, в котором вода и его единственная надежда убить этого дятла, клюющего в висок.
Кап-кап-кап. Каптри - капдва - капраз - утекает вода из водонаборного бачка, но уже по другой системе координат, по другим физическим законам, отличным от вышеописанных "Икс - Игрек - Й латинское", по которым передвигается лейтенант, - каплей. Его посылают, и он идет: орать, рулить, строить, снимать кулаками отпечатки зубов. Все это время он борется с матросом, переворачивая его с ног на голову, с бока на спину в поисках умного лица, которое надежно спрятано последним до дембеля.
- Тр-р-р-р! - трещит телефон в лейтенантской каюте, в звонок которого подложен деревянный чопик. Подложил не сам лейтенант, а его предшественник, который переселился в каюту палубой выше.
- Я не буду брать трубку! - упрямствует он. - Не позволю над собой издеваться!
- Тр-р-р-р-р-р!
- Не возьму! А если это старпом?
Щелчок - трубка у уха:
- Каюта 15. Лейте…
- Лейтенант, пошел на…!
- Тр-р-р-р-р-р!
- Каюта…
- Летеха, пошел в…!
Пытаемся отговорить Левана, но он срывается с места, бум-бум по трапу вниз, бам-бам-бам-бам-брэк-бам-бам-бам в кубрике под нами.
- Тр-р-р-р! - снова звонок.
- Тащ, пра-а-астите мени-иа! Зачем же вы и Ваньку отметелили?!
- В злэдужий рас вэз кубрык вырэжу! - оттеняет свой легчайший кавказский акцент милейший и добрейший питерец Леван. Мы знаем, что он это не сделает, если маму не упомянут. Все, теперь до пенсии таких звонков в его каюту не будет. В своих координатах он выбрал верный вектор.
А в это время за столиком ресторана "Челюскин" сидит печальный капраз, поднявшийся в своей системе координат до каппятьсот. Он грустит о потерянной власти - его большой противолодочный корабль терпит крушение: он стоит в среднем ремонте в заводе и захвачен обу-ревшими годками.
За его столик садятся двое: невысокие, коренастые, коротко остриженные.
- Бандиты! - вздыхает каппятьсотпятьдесят и наливает всем по пятьдесят.
- Спецназ ВМФ! - представляется один из них, почесывая подмышку. И капшестьсот с облегчением понимает, что это действительно бандиты, но военно-морские. А почесывает этот "тюлень" жабры, которые под мышкой у него и находятся. И еще он понимает, что пришло спасение.
- Братцы, каждому по альпаку и накрытую поляну во флагманской каюте! Только один визит, братцы! - падает им на грудь капсемьсот.
Утром, подписав у своего медведеподобного командира план занятий по теме "Захват надводного корабля", "тюлени" прибывают на борт БПК в объятия капраза. Тот выдает им матросские робы и играет большой сбор, на который годки величаво забивают болт. Это командиру и надо! В низы спускаются два новоиспеченных "матроса" и начинают "воспитательную работу".
Позже в командирском коридоре строят тех старослужащих, которые смогли сами подняться по трапу, поддерживая друг друга. Капсто выходит из своей каюты, и "годки" испуганно' отшатываются, увидев за его спиной улыбающихся "бурых карасей".
- Бойцы, - радостно молвит командир, - в следующий раз они придут вчетвером и на сутки! Разойдись!
Позже, напившись и наевшись, довольные "тюлени" вываливаются из флагманской каюты и говорят капдевятьсот:
- Если что - зови! Но в следующий раз оттяни пароход на якорях от стенки, а то пару годков успели уйти.
Прошел год, но сигнала SOS с БПК не поступило.
ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА…
Лейтенант шел в полный рост, сняв фуражку и расстегнув флотскую тужурку, сжимая холодный, колющий руку металл. Его первые нетвердые шаги сменились более уверенной, по-флотски раскидистой поступью. И, когда дистанция до цели сократилась, он побежал, грозным криком "За Родину!" заглушая страх ожидания - ожидания яркой вспышки света и резкого, рвущего вечерний воздух звука. Взглянув перед собой вновь, лейтенант увидел жерло орудийного ствола и жало курсового пулемета танка.
- Где же они, эта вспышка света и душераздирающий звук? - ныло его затуманенное сознание. - Я смогу! Я обязательно смогу! Ведь смогли же мои друзья и тот офицер-тихоокеанец. Тот, который сумел держать оборону добрый час, отстреливаясь от врагов из пулемета. Он даже нашел силы целых пять минут висеть на рукоятках "Максима", когда нападающие, схватив его за ноги, пытались скинуть с занимаемой высоты. А позже, когда ему крутили руки, он плевал во врагов и обзывал их козлами!
Размахнувшись, лейтенант невольно зацепил краем глаза островок оставшейся за спиной мирной жизни - светящиеся окна ресторана "Парус", но потерял ориентацию и, поскользнувшись в грязи, упал спиной на землю, предусмотрительно подняв вверх правую руку. Поднявшись, он, спотыкаясь, побежал на танк и увидел вспышку света и услышал тот "лающий" звук, которого он боялся, но бросил гранату в холодное тело боевой машины, хотя и услышал крики друзей за спиной: "Болт, шухер! Менты!" Граната глухо звякнула о броню, разбрызгивая шампанское по башне танка - памятника "Т-34", когда-то первым ворвавшегося в этот немецкий город, ныне - Балтийск.
Позже, когда лейтенанта вязали сержанты, выбежавшие из противно орущей и мигающей милицейской машины, он думал: "Тому каплею во Владивостоке, залезшему на памятник героям революции на центральной площади города, ничего не дали - его увезли лечиться от белой горячки. Ну, а мне-то червонец точно светит!"
Десять суток на гауптвахте пролетели быстро. На одиннадцатые лейтенант ушел в море.
СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА
(Бондарчук - гений, но сегодня отдыхает.)
Механики выжимали из дизеля остатки моторесурса. Корабль шел домой! Одетые по первому сроку матросы, бородатые офицеры и мичмана (растили пять месяцев) в парадной форме стояли на шкафутах, ласковым взглядом обнимая очертания мыса Поворотный и вдыхая божественный запах земли.
Вот уже и залив Петра Великого, и до Владивостока - рукой подать. Пережить бы это еще раз!
Механики "подкинули сена лошадям", и хотя время замедляется в такие минуты в 10 раз, вскоре на траверзе левого борта уже был остров Русский, а там - 20 минут по Золотому Рогу, бросили яшку, сдали кормой, привязались и - в "Челюскин" (тогда - главный флотский кабак, ныне - пятизвездочный отель "Версаль"),
Но что это? Командир сообщает по громкой связи, что из-за тумана заход в базу задроблен и встречу с берегом придется перенести до утра!
Каюта командира. В каюте сидят два друга (редкий случай) - сам кэп и старпом.
- Пить будем за возвращение?
- Неа, утром начальства понаедет на разбор похода…
- Тогда… распорядись спустить рабочий катер. Съезжу на Русский, зайцев настреляю, - говорит старпом.
- Добро, но быстро.