– Устройся на работу, – требовала мать, – хоть на 20 тысяч в месяц.
У каждого был свой фетиш, и каждый считал нужным делиться им со мной. Конечно, я кивал головой и соглашался, чтобы побыстрее отвязаться, но в глубине души удивлялся той огромной пропасти, что лежит между нами. Они тоже не понимали всей широты моих замыслов, видели мир так же примитивно, как и все остальные люди.
Как я уже говорил – я не мог не творить. Уже без грез о Кремле, яхтах, женщинах, не надеясь изменить мир – а просто так, для себя. Я работал над новой книгой, а параллельно брал интервью у интересных людей и делился их знаниями с читателями моего сайта. Я получал отзывы, видел, что на мои материалы есть отклик, их перепечатывают, ими делятся. Да, славы это не приносило, и ни копейки денег, между прочим – ну и пусть. Зато мне было интересно, и в этом был самый главный смысл.
Мне так хотелось, чтобы родители гордились мной. Ведь их сын мыслитель, философ, исследователь жизни. Но они так и не прочитали ни одного моего интервью – весь их мир состоял из бытовых хлопот. В каком магазине дешевле продукты, как меньше платить за электроэнергию, ах, как дорого нынче стоит одежда и еще какой-то незначительной херни, на которую было противно даже тратить слова. Эта нищебродская психология ужасала меня.
Как-то я выпил и не смог сдержать свой гнев. Повысил голос, высказал, что было на душе.
– Что ты о себе возомнил, – закричал отец. – Чем ты гордишься? Книжка какая-то. Написал полную ахинею.
– Шизофреник, – поддержала его мать. – Столько сил в тебя вложили и все зря. Когда ж ты уже уберешься отсюда!
Каждый день они задавали один и тот же вопрос – ну что там с работой?
Они не понимали, что работой были мои интервью, моя новая книга. Все это стоило колоссальных усилий и отнимало почти все свободное время. Как можно было не понимать, что мне просто некогда зарабатывать деньги?! Что я занят куда более серьезными и важными вещами. Никто этого не понимал! Ни бывшая жена, ни родители, что уж там говорить о посторонних людях. Мир варваров. Дикий парадоксальный мир.
Каждый день я просыпался с тревожным ожиданием. Будь моя воля, я не просыпался бы вообще, ведь ничего хорошего меня не ожидало. Только новые проблемы, новые обвинения, очередная головная боль. Когда с родителями стало совсем невмоготу, я написал Наташе. Что хотел бы вернуться, начать все сначала – только забери меня из этого ада. Но попытка сбежать потерпела крах. "Ты всех кидаешь. Когда вернешь мне деньги? Без тебя мне лучше, чем с тобой", – вот и все, что сказала Наташа. Эх, если бы у меня были деньги, жена и родители любили бы меня гораздо больше. Как смешно и нелепо…
Когда человеку плохо, он обычно обращается к Богу, но никакого Бога рядом с собой я не видел. Ислам казался мне слишком строгим, буддизм – уж очень миролюбивым, христианином я вроде как был в настоящий момент (по крайней мере, меня крестили), но этот Бог отвернулся от меня и, видимо, дальше, нам было не по пути. И тогда я придумал своего Бога. И молитвы к нему я тоже придумывал сам. Вернее, к ней, по своему образу она скорее представлялась мне богиней-матерью. Полноватой, розовощекой, с длинными волосами и огромными голубыми глазами. В длинной юбке до самых пят, какой-то легкой рубашке и вязаной шерстяной жилетке поверх нее. Она была такой великодушной, всепрощающей, любящей, нежной, которая не сидит где-то там на далеком облаке, а вращается среди нас, простых смертных и помогает в наших делах и устремлениях. Никого не карает, не требует жертв и безусловного поклонения, не ставит условий, не издает сводов правил – а просто любит. Безусловно. Как мать. А я один из ее сыновей, пусть и слегка заблудший.
Молитвы эти были на каком-то странном языке, – они сами приходили мне в голову и каждый раз были разными. "Ишта май-я, ана-миа. Ама-ина-я, ива-им-ана" – звучало это примерно так, а может, и как-то иначе. Обычно я молился ей по ночам, лежа в кровати, когда рядом никого не было. И представлял, как она подходит ко мне, гладит по волосам, целует. А я кладу ей на колени голову, рыдая навзрыд – слезы душат, всего трясет – я и говорить толком не могу, но все же пытаюсь. О том, как мне больно, как плохо, как несправедлив и жесток ко мне мир. Но ей и не надо говорить – она и так все знает. Гладит по волосам, улыбается, целует и говорит так нежно и ласково: "Успокойся, мой мальчик. Я позабочусь о тебе. Ты очень важен и дорог мне. Все будет хорошо, Алешенька. Все будет хорошо".
А потом она превращалась в прекрасную юную девушку. Раздевалась, ложилась ко мне в кровать, и мы занимались любовью. Я слышал ее стоны, видел страсть в ее глазах, чувствовал ее нежные руки, обвивающее мое тело, вкус ее поцелуев. И больше не ощущал себя ненужным и одиноким, отвергнутым и преданным всеми. Она была и матерью, и женой, и сестрой, и другом – всем сразу и никем одновременно. Как и подобает настоящей богине. И может быть, в тот же самый момент она отдавалась, гладила по волосам, утешала еще сотни тысяч существ из сотен тысяч миров во Вселенной, которые, так же как и я, нуждались в ее любви и внимании. Сила ее была безгранична, как и ее великодушие.
Общение с ней успокаивало меня. Придавало сил. Не удивлюсь, если где-то во Вселенной и правда существует эта богиня. Ведь не просто же так ее образ так запал мне в душу. Возможно, мы даже увидимся с ней – не в этом мире, так в следующем. Где-то в безграничной Вселенной, в одном из неизведанных миров и еще не прожитых жизней…
Правда, даже придуманная Богиня была не способна помочь мне в бытовых мелочах… Нужно было оплатить телефон, постричься, у меня барахлила зарядка для ноутбука, нужно было оплачивать свою литературную страничку, возвращать долги бывшей жене, да хотя бы даже сигарет купить. И это постоянно довлело надо мной. Где взять эти бумаги, где? Раздражало не только их отсутствие – раздражала сама мысль, что я должен тратить свои силы, энергию и нервы на то, чтобы думать о решении столь примитивных проблем. Как не понимала Вселенная, как не понимали все окружающие меня люди, что у меня нет на это времени! Нужно творить, создавать, писать, вдохновлять, – делать то, что получается у меня лучше всего. И не отвлекаться на разного рода бытовые хлопоты.
Накапливалось раздражение, злость, меня просто разъедала депрессия. "Устройся хоть куда-то", – пилили родители. "Мне нужны деньги", – писала моя бывшая, вся зарядка для ноутбука была испещрена изолентой, поскольку постоянно отходила. Как можно было творить в такой атмосфере?!
И тогда я сорвался. Не нужно никому мое творчество – да и идите вы все к чертовой матери! Я покопался в интернете и нашел вакансию грузчика в своем районе. Записался на собеседование, пришел…
– Кем хотите работать в нашей компании?
– Грузчиком.
– Вы занимались журналисткой, возглавляли PR-проекты, судя по трудовой.
– Ну а теперь себе бросаю новый вызов.
– Зачем?
– На самом дне я оказался волей судеб – работа грузчиком теперь достойной будет.
– Ну хорошо, а у вас опыт был? Что вы делать умеете?
– Могу возглавить СМИ, отдел пиара, статьи пишу, могу стихи, коль надо.
– Грузчик?
– Простите, что-то я увлекся, буду проще. Я тяжести могу носить и днем, и ночью. Когда-то от груди я жал за сотню, а если б не бухал, то смог бы больше!
– У нас сложный график. С 9 до 21:00. Оплата…вы точно хотите грузчиком?
– Не смейте даже сомневаться!
– А вот еще у нас в анкете вопрос. Каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный руководитель?
Размер зарплаты привязать к результатам пахоты,
Лучшим – прибавка, хорошим – поощрительные грамоты.
Ценить в людях, что они в себе ценят,
Поощрять идеи, приветствовать инициативы.
Уважать людей, делегировать полномочия
Блатных и родственников – гнать в любом случае.
Не должно быть ни к кому особого отношения,
Теперь рулят грузчики нового поколения!
Йо!
– Хуя себе…Ну ладно. Перезвоним.
Я вернулся домой и обрадовал родителей. Вы хотели, чтобы я устроился – дело в шляпе. Можно поднять бокалы и много радоваться.
Что тут началось!
– В 40 лет будешь инвалидом и импотентом! Катишься вниз по наклонной! Ты абсолютный идиот! – кричала мать. – Ты это нам назло? Уебывай отсюда!
Но уебывать было некуда – на улице стояла холодная зима…Ах, если бы можно было околеть и сдохнуть за пару секунд – я бы с радостью вышел и околел. Но я слишком боялся боли, поэтому смолчал и сдержался. Увы, меня никто не ждал. Друзьям был бы в тягость, с любимой женщиной я развелся, а нелюбимых не заимел…
Когда все уснули, я заперся в туалете и разрыдался. Проклинал свою жизнь, весь этот гребаный мир, всех людей, которых так мечтал спасти, всю окружающую реальность. Эти злосчастные деньги, эти ненужные и бесполезные работы, душевную пустоту, одиночество, свою миссию, свою придуманную Богиню, себя самого и свои жалкие слезы.
"Хочу домой, как маме, – повторял я сквозь рыдания. – хочу домой, к маме"… А потом понимал, что я уже и так дома с мамой, и от этого становилось особенно больно. Последний бастион пал. Просто пал последний бастион…
Александр Андрианов
[битая ссылка] www.sandrianov.ru