Отношение меняется. Исчезает волшебство, сказка, непредсказуемость, ожидание встречи, ты даже не успеваешь соскучиться, ты постоянно видишь ее обнаженной, переодевающейся и знаешь, что в любой момент у вас может быть секс. Она становится слишком доступной и интерес пропадает.
Быт очень все портит в этом плане, и хоть говорят, что на место страсти приходит что-то новое, начинается другой этап отношений – по мне так это чушь собачья. Начинается рутина, отношения постепенно умирают".
Когда это прочитала моя жена, она написала примерно следующее: "Все! Ложь!!!! От начала до конца. Иди на хуй, я с тобой больше жить не хочу. Ты насквозь лживый и охуевший от собственной слепоты. Забирай манатки, возвращай деньги и вали к родителям. Я подаю на развод".
Честно говоря, такой поворот событий особо меня не удивил – все к этому шло. И все же на душе скребли кошки. Так и не смогли услышать друг друга. Удержать и по-настоящему оценить все то хорошее, что между нами было…
Все кончилось и мне немного грустно,
Не встретим больше наш с тобой рассвет.
Я вместо денег отдавал тебе все чувства,
Ты вместо чувств готовила обед…
Вернувшись с дачи, я собрал свои вещи и переехал к родителям. Я был слаб, и мне хотелось любви. Чтобы отец, пытаясь отвлечь меня от грустных мыслей, брал меня на рыбалку и по грибы, приглашал на футбол, ну или просто куда-то развеяться. А мама – обнимала и говорила нежные слова. Что я самый лучший, самый любимый, талантливый и обязательно добьюсь успеха во всем, что бы я ни делал.
Какой там… Отец был хмур и молчалив, а если и обращался ко мне, то лишь для того, чтобы высказать какую-то претензию. Не выключил микроволновую печку, забыл погасить свет, рассыпал на столе крошки, израсходовал слишком много зубной пасты. Мать и вовсе жила в каком-то своем мире и каждый день жаловалась, как тяжко ей пришлось на работе и какие там все козлы.
Мне казалось, что эти, самые близкие мне люди, не умели радоваться жизни – они регулярно пребывали в депрессии. Все плохие. Кругом говно. Ничего хорошего уже точно не случиться. Жизнь полна трудностей.
А мне так хотелось видеть рядом с собой родителей-учителей, родителей-мудрецов. Как все эти коучи, на тренинги которых я ходил и чьи книги читал. Я даже не мог поделиться с ними своими мыслями и идеями – они мыслили совсем иными категориями и стремились к абсолютно другим целям. Они были как все, а мне так хотелось, чтобы они были особенными. Чтобы они давали мне вдохновение, новые знания, ответы на вопросы, которые я безуспешно искал. Советы, подсказки, помощь, решения. Чтобы подошли и спросили: "Саша, что тебя беспокоит? О, не волнуйся, тут следует сделать вот так. Мы поможем! Твори, меняй мир. Ты рожден для великой цели". Но какая там великая цель – все их разговоры сводились к деньгам, где что подешевле купить и какие вокруг все уроды.
Даже к своей собаке они относились куда как человечнее. "Ох, ты мой хороший. Мы так по тебе соскучились. Иди сюда, поцелуем тебя"… Мне таких слов они не говорили. Они вообще говорили лишь тогда, когда хотели сделать какое-то замечание. Поздно лег спать, намусорил, не убрал за собой, не экономлю электроэнергию, не работаю, не занимаюсь спортом и толстею – список грехов был обширен. А вот собака была хорошей. Я так завидовал ей – только повиляешь хвостом – и тебя все сразу любят. Сделаешь умильную моську – и все хотят поцеловать, погладить, прижать к себе. А меня нет. Потому что плохой.
А быть все время плохим – мерзкое чувство. Плохой для Наташи, плохой для родителей, практически без друзей, абсолютно одинокий. Без денег, без работы, пытавшийся изменить весь мир, а в итоге вдохновивший, дай Бог, пару десятков таких же белых ворон как я сам.
Признаться, я хотел умереть… Многие люди вообще почему-то страшно боятся смерти, даже заговаривать о ней решаются немногие. А для меня она стала бы прекрасным избавлением от всех моих жизненных невзгод. Я боялся боли, но самой смерти – нет. Наоборот, ждал ее всем сердцем. Предвкушал, как это будет прекрасно – навсегда исчезнуть из этого мира, уйти от всех его бурь и невзгод, фальши и несправедливости и никчемных людей с их примитивными фантазиями и устремлениями. Успокоиться и начать все с нуля – в другом теле, в другом мире, времени, пространстве.
Смерть – это подарок. Пожалуй, даже больший, чем жизнь. По крайней мере, моя теперешняя жизнь. Я мог только порадоваться за людей, которые покидали этот мир. Безусловно, расставаться с ними было грустно, но я точно знал – там они станут куда счастливее, чем были здесь. Поэтому я никогда не любил ходить на похороны, посещать кладбища и уж тем более проливать там слезы. Я радовался за умерших, завидовал им и безумно хотел оказаться на их месте. Страдания закончились, теперь их ждет новый дом, новая судьба. Господи, как же это прекрасно!
Увы, судьба имела на меня еще какие-то планы и отказывалась забирать отсюда. Честно говоря, сей замысел был мне абсолютно не понятен. Ведь совершенно очевидно, что я совсем не годился для этого мира. Я оказался здесь по какой-то нелепой случайности или ошибке. А может, это было наказанием за предыдущие проступки? Я ничего не мог дать этому миру, а он, очевидно, ничего не мог дать мне. Разве что сломать меня, мокнуть мордой в грязь в угоду серой толпе. Но зачем кому-то там наверху еще одна сломленная душа? Своих что ли мало?
Черт его знает! Постичь замыслы Вселенной не удавалось еще никому, но как бы там ни было, я абсолютно точно знал, что после смерти все только начинается. И ждал ее. Звал ее. Как маленький ребенок зовет свою мать. Я хотел обнять ее, броситься ей на шею и целовать, целовать, целовать без устали ее холодные, но столь желанные губы. А потом взять за руку и идти. Куда глаза глядят! Лишь бы подальше отсюда. Прочь из этого мира!
Господи, какая же это радость – смерть! Великое приключение, азарт, ожидание нового. Это как поездка в неизведанную страну. Миллионы людей открывали ее до тебя, открывал и я сам – просто забыл. Тысячи жизней позади и впереди еще много тысяч. Новые миры, новые возможности, новые существа. Наверняка, где-то можно летать, а где-то путешествовать во времени. А как было бы здорово попасть в сообщество высокодуховных людей, где вообще не знают про деньги. Или где технический прогресс достиг такого уровня, что можно материализовать все, что душе угодно – от яхты до гарема с распрекрасными девицами. Или оказаться на той же Земле, но только в прошлом и принять участие в создании легендарной Римской империи, поучаствовать в Крестовом походе, вместе с Аль Капоне наводить ужас на всю Америку.
А может, я оказался бы в мире, где можно телепортироваться и посещать другие галактики. Места, где жизнь вообще устроена по-другому. Где живут драконы, эльфы и гномы. А может, я стал бы магом. Или цветком, который просто цветет и вообще ни о чем не беспокоится. И в самом деле – какие проблемы у цветка? От него, по крайней мере, никто не требует зарабатывать деньги, устраиваться на работу, да и женщин соблазнять нет никакой нужды: встретились пестик и тычинка – и вся делов.
Конечно, можно было бы покончить с собой, но я точно знал – так будет только хуже. Вселенная должна сделать этот выбор – не я.
Глава 10
Чтобы как-то примириться с окружающей действительностью, я снова начал пить. В пятницу, в субботу, а если повезет, то еще и в воскресенье. У меня даже была разработана специальная система. Когда родители были чем-то заняты – я открывал свой портфель и прямо из горла глушил спиртное, трусливо озираясь по сторонам, чтобы быстро спрятать бутылку в случае их приближения. Спустя полдня они замечали, что язык у нелюбимого сына чуток заплетается, а глаза как-то неестественно блестят. В этот момент я "палил" первую бутылку водки, выслушивал порцию ругани и делал вид, что мне очень стыдно. А когда они отправлялись спать –я открывал вторую бутылку. Никто и никогда не мог даже предположить, что она у меня есть! Система!
И она была не одна. Например, когда у родителей намечался какой-то сабантуй, я всегда заранее покупал бутылочку для себя. Папа считал себя вправе распоряжаться, сколько мне можно пить и когда пора остановиться. Но я-то думал иначе, и когда родители отправлялись спать – мой волшебный портфель и тут приходил мне на выручку.
Отец тешил себя мыслью, что может контролировать меня и что-то мне запрещать. Но это было настолько наивно! Взрослому человеку вообще нельзя ничего запретить. Он все равно сделает все, что считаешь нужным, просто ты этого не увидишь и никогда не узнаешь.
Я все больше становился каким-то бесчувственным и равнодушным. Меня не трогали самые кровавые преступления и катастрофы, мне было плевать, сколько наворовали чиновники, я перестал смотреть по телевизору некогда любимый футбол и бои без правил. Не читал книги, не посещал театры и кино – вообще мог целую неделю не выходить из дома. Игнорировал душ, бритье, стрижку и запросто мог выбраться на какую-нибудь редкую встречу с грязной головой, полной перхоти.
Я не чувствовал унижение, выпрашивая деньги. Мне было все равно, чем питаться, что пить, какая на мне одежда. Перестал извиняться, если по пьяни писал знакомым девушкам всякую ахинею. Выслушивал оскорбления родителей или бывшей жены и оставался абсолютно спокойным. Мог общаться в каком-нибудь порно-чате 5-6 часов подряд и просто убивать время, которым абсолютно не дорожил, и которое вообще было мне без надобности. Еще посмеивался над людьми, которые увлекались тайм-менеджментом или сетовали на то, как бы и все успеть. Меня не радовало радостное и не огорчало грустное. Мне стало наплевать. На все.
Все потеряло смысл. Я просматривал свои социальные сети, читал ленты друзей и недоумевал. Вот кто-то пробежал марафон, другой покорил Эверест, третий демонстрировал мощный пресс в тренажерном зале, четвертый пообедал в модном ресторане. Они улыбались. Им казалось, что это так классно – заниматься всеми этими вещами. Наверное, они даже наслаждались всем этим, чувствовали себя успешными, гордились собой. У меня же все это вызывало лишь зевоту и единственный вопрос– зачем? Что это меняет? Вы – маленькие песчинки мироздания, все ваши поступки не имеют никакого смысла. Чем все эти активности и движухи отличаются от того, чтобы лежать на диване и бухать? Ведь ни от того, ни другого не изменится ровным счетом ничего. Не остановятся войны, не прекратится засуха, мир не станет ни лучше, ни счастливее. А если не можешь ничего глобально изменить – к чему все эти поползновения и жалкие попытки? Все бессмысленно. Бесполезно. Напрасная трата времени. Все, что мы делаем.
Черт, ну накачаешь ты свое тело, получишь образование – даже два или три – не важно, устроишься на работу, будешь участвовать в производстве пятидесятого сорта апельсинового сока или зубной пасты, да хоть даже станешь мега-успешным и заработаешь миллиарды – что толку? Помрешь и в следующей жизни начнешь все с нуля. Ты забудешь наработанный опыт, полученные знания, тебе дадут другое тело – все по новой. Из раза в раз, из жизни в жизнь. Зачем?!
Но другие даже не замечали того, что казалось для меня таким очевидным и простым. Они снова бегали, тренировались, посещали театры, открывали какие-то бизнесы – одним словом, прозябали в своей дремучей неосознанности. Забивали свою жизнь пустыми процессами. Ехали из точки А в точку Б, но при этом и точка А, и точка Б существовали только в рамках одной жалкой жизни. И они мыслили этой одной жизнью – я же мыслил вечностью – на уровне мироздания, на уровне Вселенной.
Толстый ты или стройный, образованный или не очень, сильный или слабый, богатый или бедный – что это меняет? Голыми приходим в этот мир – голыми из него и уйдем, и в этом смысле лежание на печи ничем не отличается от грандиозных активностей по 24 часа в сутки. Смерти все равно. Что бы ты ни делал – поезд идет под откос.
Конечно, людей греет мысль оставить что-то после себя, и вроде как уже все не зря. Большинство подразумевает под этим детей. Просто потому, что больше ни на что не способны. И вроде как их будут помнить, рассказывать о них внукам и значит, все уже не зря. Но что уж там греха таить: любая алкоголичка может оставить после себя хоть целый выводок – не велико достижение. Да и память человеческая коротка – дети помнят о тебе, пока ты им нужен.
Я хотел оставить после себя книгу, передать в ней свои опыт и знания, да и мысли других людей, с которыми успел познакомиться за годы своей жизни. Но когда книга вышла, и не последовало практически никакой отдачи, я понял, что и это бессмысленно. Не работает. И объяснение на поверхности. Но я был так увлечен своими идеями о спасении мира, что даже не думал об этом.
Увы, люди необучаемы. Нельзя прочитать книгу, посмотреть фильм, послушать коуча и начать жить по-другому. Если уж человек и захочет измениться – ответы он найдет не там. Ответы скрыты внутри каждого из нас. И они приходят, когда мы оказываемся к ним готовы. И когда там наверху кто-то решит: ну все, пора!
Поэтому нет – оставить после себя нельзя ничего. По крайней мере, с той целью, что обычно задумывает автор: научить, направить, показать новый путь, вдохновить да или просто открыть свою душу в надежде быть услышанным. На это не способны ни книги, ну музыка, ни картины, ни скульптуры, ни дворцы, никакие другие нерукотворные памятники, которые пытаются возвести люди на потеху своему эго. Это как дуновение ветра – потреплет чьи-то локоны, а человек пригладит их рукой и пойдет себе дальше, как будто и не было этого дуновения.
Изменить ты можешь лишь свою жизнь. А другой человек – только свою. Потому что у каждого из нас свои задачи и свои ответы на них. Подглядеть к соседу и списать не получится – мы не в школе. Все наше творчество, все наши попытки созидать уйдут вместе с нами и не помогут больше никому. Все пустое. Все тлен…
Глава 11
Помимо всех прочих невзгод меня крайне расстраивало мое одиночество. Мне хотелось встречаться с девушкой. Хотелось секса и нежности. Но и с этим дела особо не складывались. Все женщины мечтали видеть рядом с собой один и тот же образ – сильный, уверенный в себе, за которым как за каменной стеной. А я совершенно не хотел быть таким. Этот образ был мне чужд. Я мог дать чувства, эмоции, тепло, нежность, но никак не эти стереотипные представления о настоящем мужчине. Взяться за руки и окунуться в мир фантазий и грез, гулять под луной и целоваться до самого утра, искусывая губы в кровь от нахлынувшей страсти, писать стихи, улыбаться, хохотать над глупыми шутками, заниматься любовью и просто наслаждаться друг другом. А весь этот мир с его катаклизмами и неурядицами, где существуют какие-то проблемы и есть нужда в твердых плечах – пусть катится к чертовой матери. Мне и без него хорошо. Не велика потеря.
Я не хотел никого спасать, думать о быте или деньгах, что-то планировать. Моя жена как-то сказала: "Нормальная девушка с тобой не сможет, а если найдешь такую же творческую как ты сам – вы оба умрете от голода где-нибудь в лесу". Что ж, возможно, и так. Но зато умрем счастливыми, тесно прижавшись и до последнего согревая друг другу своим теплом. Ну а если девушке сильно захочется решать бытовые вопросы и строить планы на будущее – так бога ради. Я на все согласен заранее. На любой ремонт, на любые путешествия, на любой шкаф в гостиной. Только целуй, обнимай, ласкай – и делай, что хочется. А я буду обнимать, целовать и ласкать тебя. Ничего больше не надо. И не интересно, пожалуй.
А еще я хотел видеть рядом с собой самую настоящую декабристку. Которая всегда будет за меня горой и поддержит в любых творческих проектах – и не важно, приносят они прибыль или нет. Которая будет готова отправиться за мной хоть на край света, жить хоть в палатке в лесу или индийском ашраме – лишь бы рядом. Только бы слышать мой голос, чувствовать мои руки на своей талии, знать, что я с ней. А еще безмерно восхищаться, понимать мои замыслы, видеть их масштаб и величие. С открытым ртом ловить каждое мое слово, воспринимать меня не только как мужа, а как гуру, учителя, своего наставника.
Вот о какой женщине я мечтал, но таких на моем жизненном пути не попадалось. А даже если бы и нашлись – я был без денег и не мог пригласить их даже в кафе, что уж там говорить про подарки и прочие земные блага. Кроме того, я весьма ощутимо растолстел. А заглянуть ко мне в душу они не могли или не умели. Да и не нужна была им эта душа – лишь бы их содержали, давали денег, а внутренний мир – да какой угодно, лишь бы он вместе со своим хозяином передвигался на иномарке и жил в элитной квартире.
Как больно было снижать притязания, осознавая при этом все свое внутреннее величие. Чувствовать себя гением, но не находить отражения этому в реальной жизни. Понимать, что достоин всех благ и достижений этого мира, но жить в квартире с родителями без копейки в кармане! Немыслимо! Нелепо! Временами я ехидно посмеивался, как много теряет и упускает этот мир и все эти люди, не видящие, кто я и на что способен, но зачастую это был смех сквозь слезы.
Я вынужден был покоряться обстоятельствам, уж очень хотелось хоть кого-нибудь рядом. Я бросался почти на всех своих знакомых девушек. Давай, мол, попробуем встречаться, сходим на свидание, но в ответ слышал лишь отказы. Может, потому, что писал им уже безумно пьяный и путал буквы. Я обращался даже к тем, кто совсем мне не нравился и с кем я даже не мог представить себя в постели. Даже такие игнорировали.
Тогда я скачал приложение для телефона и стал писать дамам за сорок. Я считал, что эти одинокие и отчаявшиеся женщины уж точно мне не откажут. Писал, как нежно и страстно буду ласкать языком пальцы их ног, их сладкие анусы и вагины, подарю столько страсти и нежности, сколько они и в жизни своей не видели. Позволю им забраться на меня и тереться влажной вульвой о мое лицо. Только встреться со мной, дай мне – я уже так устал от одиночества и онанизма, и даже сам не знаю, от чего больше.
Ах, моя милая бальзаковская дама,
Ты мне, пожалуйста, ничего не говори.
Не обнажай свою большую душу,
Большую жопу лучше обнажи.
С некоторыми я даже встречался, но ничего серьезного из этого не получалось. Взрослые женщины и правда не требовали от меня денег и не ждали подарков. Но многие хотели серьезных отношений – дети, ЗАГС, отдых в Крыму, шашлычки на природе, совместный просмотр фильмов под домашние блинчики. После таких разговорчиков онанизм уже казался не такой уж отталкивающей идеей.
Все было плохо. Вообще все.
– Занимайся спортом, – говорил мне отец каждый день. – Посмотри, какое отрастил пузо.