Когда к железнодорожнику пришли разведчики от Гнидаша, он воспрянул духом. Разведчики начали получать от него важные сведения обо всех эшелонах, проходящих через железнодорожный узел Нежин. По заданию Гнидаша стрелочник лично взорвал семь вагонов с боеприпасами. До самого прихода советских войск патриот помогал разведчикам добывать нужные сведения. После освобождения города его назначили заместителем начальника железнодорожной станции Нежин.
***
В самом Нежине с сентября 1942 года по сентябрь 1943 года действовала боевая группа, созданная из местных жителей. Некоторые члены этой группы по заданию Гнидаша поступили на работу в различные немецкие учреждения, а один сумел устроиться на аэродром. Благодаря этим людям советское командование получало сведения о количестве и типах самолетов, находящихся на аэродроме, о том, что хранится на воинских складах и каковы координаты этих объектов. Пользуясь данными, получаемыми от этой подпольной группы, советская авиация неоднократно наносила по объектам противника бомбовые удары, в результате которых десятки фашистских самолетов, базировавшихся на нежинском аэродроме, были выведены из строя, а три немецких воинских склада боеприпасов полностью уничтожены.
К сожалению, пока не удалось узнать подробно о боевых делах этой группы. Известно только, что возглавлял ее двадцатичетырехлетний житель Нежина Яков Петрович Батюк. Активно помогала Якову его сестра Евгения Батюк, семнадцатилетняя комсомолка. Имена других участников неизвестны. Сам Батюк был слепым от рождения, и в течение двух лет его деятельность была вне подозрения. Однако в сентябре 1943 года гестаповцы схватили брата и сестру. Их зверски пытали, требовали, чтобы они назвали всех лиц, связанных с подпольной организацией. Так ничего и не добившись, гестаповцы расстреляли патриотов за три дня до освобождения Нежина нашими войсками. Простые советские люди Яков и Евгения Батюк, перенеся нечеловеческие пытки, погибли, но не склонились перед врагом, не выдали товарищей.
Кто Леонидов?
В один из мартовских дней 1943 года Гнидашу сообщили, что в Остерский район прибыла воинская часть противника, укомплектованная бывшими советскими военнопленными. Немцы именовали эту часть 121-м казачьим батальоном. Гнидаш поставил задачу Санину и еще нескольким разведчикам установить, откуда и с какой целью прибыл батальон и какова в нем обстановка.
Санин решил прикинуться одноруким. Ему крепко прибинтовали левую руку к телу, так что снаружи висел пустой рукав полушубка. Опираясь на палку, "инвалид" направился в село, где расквартировался "казачий" батальон. "Казаки" сидели на крылечках, балагурили. Санин подошел к одной группе, попросил закурить. Разговорились. Большие, опущенные по-украински усы, добродушное лицо, пустой рукав, заткнутый за пояс, внушали доверие и располагали к задушевному разговору. Санин пробыл среди "казаков" несколько часов, узнал много интересного и благополучно вернулся на базу.
Может показаться, что Санин слишком рисковал, отправляясь в логово врага под видом инвалида. Конечно, риск был, и немалый. Но разведчик, находясь в тылу врага, постоянно рискует. Даже незначительная на первый взгляд оплошность, какое-либо непредвиденное обстоятельство могут привести к гибели разведчика.
После трагического случая с Кочубеем разведчики стали осмотрительнее. Направляя Санина на разведку в село, занятое противником, Гнидаш особое внимание обратил на его внешний вид. Кроме того, Санин мог ответить на любой вопрос и с легкостью рассказать выдуманную историю о том, кто он, откуда, куда идет, зачем. Личность разведчика удостоверяла справка, выданная самим старостой (справедливости ради следует оговориться, что этот староста "по совместительству" работал у партизан).
Предусмотрели разведчики и возможный арест Санина. Ведь в случае задержания сразу выявилось бы, что он вовсе не инвалид. Санин объяснил бы тогда, что занимается попрошайничеством, а так как инвалиду подают лучше, он и придумал весь этот маскарад. В подтверждение он мог показать холщовую сумку, прикрепленную к поясу, в которой лежало несколько кусков черствого хлеба. Словом, все было продумано и учтено.
Санин успешно справился с заданием. Выполнили свою задачу и другие разведчики, которые, правда, не ходили сами в расположение батальона, но беседовали с местными жителями, в домах которых квартировали "казаки".
Вскоре Гнидащ имел довольно полную информацию. Этот батальон действительно состоял почти из одних советских военнопленных. Вначале пленные содержались в специальных лагерях, режим которых был особенно тяжелым. Людей морили голодом, заставляли выполнять непосильные работы, в зимнюю стужу держали в неотапливаемых полотняных палатках без одеял на голых нарах. Здесь ежедневно умирали десятки людей. После изощренных пыток и издевательств пленным предлагали вступить в батальон. Отказ означал смерть.
В батальоне было 400 человек, он состоял из трех конных рот и пулеметного взвода. Командовали им немецкие офицеры - хауптман Шмидт и лейтенант Хольст, начальником штаба был бывший старший лейтенант Советской Армии Леонидов. Батальон прибыл в Остерский район из Киева. С какой задачей его перебросили сюда - солдаты не знали.
Получив эти данные, Гнидаш решил заняться батальоном. Прежде всего следовало встретиться с Леонидовым и выяснить его настоящее лицо. Гнидаш предполагал использовать и самого Леонидова и личный состав батальона для борьбы против гитлеровцев.
Гнидаш решил пойти на риск. Он поручил Санину подбросить Леонидову записку, в которой говорилось, что командир партизанского отряда предлагает ему встретиться для переговоров. Указывались также время и место встречи и условие: Леонидов должен явиться один, без сопровождающих. При этом гарантировалась его неприкосновенность. Встреча была назначена близ села, в котором разместился батальон, на опушке леса. Выбранное место позволяло разведчикам просматривать все подступы со стороны села.
За сутки до встречи Гнидаш направил в намеченный район группу для наблюдения, сам же прибыл туда с пятью разведчиками перед самой встречей. Замаскировались и стали ждать. "Придет или не придет? - думал Гнидаш.- Если придет, то с чем, с какими мыслями?" За несколько минут до назначенного срока появился Леонидов. Он шел медленно, осторожно, оглядываясь по сторонам. Разведчики зорко следили за ним, но ничего подозрительного не заметили. В селе было тихо.
Леонидов подошел к двухстволой березе, резко выделявшейся на фоне других деревьев, остановился, достал портсигар и закурил. Гнидаш и двое разведчиков вышли из укрытия и направились к нему.
- Вы - Леонидов?
- Да.
- Я - представитель советского командования и командир партизанского отряда. Садитесь сюда,- Гнидаш указал на пень.- Сначала хочу задать вам несколько вопросов,
- Спрашивайте,- Леонидов присел на пень.
Из рассказа начальника штаба гитлеровского батальона разведчики узнали, что он - бывший командир роты Советской Армии, старший лейтенант. Под Харьковом полк, в котором служил Леонидов, попал в окружение и был разбит. Офицер с группой солдат с боем пробивался на восток к своим. Их осталось несколько человек, когда, израсходовав все патроны, они наткнулись на немецкую засаду и были захвачены в плен. Леонидов, как и другие из "казачьего" батальона, вынес все ужасы специальных лагерей.
- Прошу вас, верьте мне, - сказал он, заканчивая
рассказ о себе.- Я вынужден был надеть немецкие погоны с единственной целью - получить оружие и при первой же возможности снова начать борьбу с фашистами,
Я ждал только удобного случая, чтобы перейти на сторону партизан или Советской Армии. Знаю, что многие в батальоне думают так же, как и я.
О своей части Леонидов рассказал то, что разведчикам в общих чертах уже было известно. Не знали они лишь о том, что "казачий" батальон направлен в Остерский район для борьбы с партизанами, что через день - два ожидается прибытие из Киева на автомобилях гитлеровского батальона СС, и тогда должны начаться совместные действия против партизан.
Эти сведения оказались очень важными для разведчиков. Следовало предупредить командиров партизанских отрядов о том, что немцы готовят карательную экспедицию в этом районе. Уточнив маршрут движения эсэсовского батальона, Гнидаш сказал Леонидову:
- Мы вам верим. С этой минуты вы поступаете в мое распоряжение. Ваше первое боевое задание будет такое...
Выполняя задание Гнидаша, Леонидов пытался арестовать немецких офицеров - командира батальона и его заместителя. Те оказали сопротивление и были убиты. Ликвидировав сельский полицейский участок и нескольких гитлеровских приспешников, Леонидов построил батальон на площади. Прибывший сюда Гнидаш объявил перед строем, что батальон поступает в распоряжение партизанского командования, командиром назначается Леонидов, все остальные командиры остаются на своих местах, а в помощь им назначаются комиссар и политруки рот - все из разведывательной группы Гнидаша. Разведчики тут же встали в строй и приступили к исполнению своих новых обязанностей.
Приказав всем оставаться пока на прежнем месте, Гнидаш направился на свою базу, чтобы договориться с местными партизанами о принятии батальона Леонидова. Было бы более правильным не оставлять его на месте, а отвести в лес. Но для этого следовало срочно подготовить в лесу какую-нибудь базу, обеспечить батальон хотя бы на первые дни продовольствием. Без помощи же местных партизан сделать это Гнидаш не мог. Вот и пришлось пока оставить батальон на месте.
Гнидаш рассчитывал, что успеет увести его до прибытия эсэсовцев. Однако гитлеровцы каким-то образом сразу же узнали о происшедшем в "казачьем" батальоне восстании. Подразделения СС прибыли не через день - два, как предполагалось, а через несколько часов, и не один батальон, а два. Развернувшись перед селом в боевой порядок, эсэсовцы с двух сторон повели наступление на батальон. Леонидов занял круговую оборону. Бой был жестоким и часто переходил в рукопашную схватку. Через четыре часа эсэсовцам удалось окружить восставших. Положение стало опасным. И если бы не случай... В нескольких километрах от места боя проходил крупный партизанский отряд. Командир, услышав перестрелку, выслал разведку и, оценив обстановку, атаковал фашистов с тыла. Удар оказался настолько неожиданным, что гитлеровцы не выдержали и отступили. На поле боя осталось около ста убитых эсэсовцев. Значительные потери понес и батальон Леонидова. Ни "казаки", ни эсэсовцы пленных не брали.
Задуманная гитлеровцами карательная операция против местных партизан была сорвана.
Батальон Леонидова после боя с эсэсовцами присоединился к одному из партизанских отрядов и действовал с ним вплоть до освобождения Черниговской области советскими войсками. Сразу после освобождения личный состав батальона влился в ряды Советской Армии.
Так это было
В начале февраля 1943 года наступил коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Советская Армия, одержав выдающуюся победу на берегах Волги, захватила инициативу в свои руки и развернула наступление на огромном пространстве. Линия фронта снова приблизилась к Черниговской области, где действовала группа Гнидаша. В эти дни политрук Гнидаш со своими разведчиками перешел в подчинение разведки штаба Центрального фронта, войска которого сосредоточились под Курском и в дальнейшем должны были наступать на черниговском направлении.
***
С утра 5 июля немецко-фашистские войска перешли в наступление под Курском. Еще в период подготовки к битве командование Центрального фронта организовало непрерывную разведку. Наземная разведка велась как на переднем крае, так и в тылу противника.
В дни битвы под Курском разведчики Гнидаша не знали ни сна, ни отдыха. Это были дни самой напряженной работы за все время их пребывания в тылу врага. Командованию фронта важно было знать расположение оперативных резервов противника, состояние оборонительных рубежей, тыловых баз снабжения и многое, многое другое. К Гнидашу доставлялись донесения с различных концов Черниговской и Киевской областей. Донесения по радио передавались в штаб фронта. Верные люди круглые сутки следили за прохождением вражеских эшелонов на таких маршрутах, как Киев - Бахмач - Конотоп (основная магистраль, идущая на Курок), Киев - Чернигов, Киев - Прилуки. Наши разведчики и партизаны разбирали железнодорожное полотно, подкладывали под рельсы мины, взрывали мосты. В результате не все поезда с фашистскими войсками, спешившими к месту сражения, приходили вовремя к станции назначения, а некоторые вообще не дошли - остались лежать грудой исковерканных вагонов и тел под насыпью железной дороги.
- Когда фашистское командование почувствовало надвигающуюся катастрофу.под Курском, оно срочно приняло меры к строительству оборонительных полос и укреплений в прифронтовом тылу, надеясь задержать возможное наступление советских войск, О строительстве вражеских оборонительных сооружений в своем районе действий Гнидаш узнавал быстро. Это было нетрудно, так как гитлеровцы сгоняли на строительство местное население, а Гнидаш всюду имел своих людей. Труднее было выяснить подробности, например прочность сооружений, точное начертание оборонительных рубежей. Гнидаш рассылал разведчиков в районы строительства. Сами и через местных жителей, согнанных на строительство, они выясняли начертание линий траншей, расположение огневых точек, капониров, противотанковых рвов и других заграждений и тщательно наносили их на схемы, Гнидаш ежедневно докладывал об этом командованию по радио, а с самолетом, отправлявшимся с одного из партизанских аэродромов, посылал в штаб Центрального фронта подробные схемы немецких оборонительных сооружений, построенных вокруг городов Чернигов, Нежин, Остер и по западному берегу реки Десна.
Близ города Нежин гитлеровское командование оборудовало большой полевой аэродром. На нем базировалась главным образом бомбардировочная авиация (больше 120 самолетов Ю-87 и Ю-88), наносившая удары по войскам Центрального фронта, оборонявшим Курский выступ. На немецком аэродроме постоянно находилось также 20-25 истребителей. Гнидаш сообщил в штаб фронта подробные данные об этом аэродроме, которые явились ценным дополнением к сведениям, полученным командованием из других источников, в частности от воздушной разведки.
Однажды Гнидаш получил задание уточнить систему противовоздушной обороны аэродрома противника, а после налета на него нашей авиации донести о результатах бомбежки. Гнидаш разработал план разведки и через день сообщил штабу, что аэродром прикрывается одной зенитной батареей из шести орудий.
Налет нашей авиации на нежинский аэродром был совершен в ночное время, К рассвету Гнидаш с группой разведчиков прибыл в район аэродрома, чтобы определить результаты бомбежки. В бинокль летное поле хорошо просматривалось. Гнидаш внимательно квадрат за квадратом осмотрел его. Но что это? На аэродроме по-прежнему стояли ряды самолетов, спокойно расхаживали люди. Часть самолетов зачехлена, прикрыта маскировочными сетями и ветками кустарника. Он увидел лишь три - четыре свежие воронки да в самом дальнем углу, аэродрома, в его северо-восточной части, догорала какая-то небольшая постройка, вокруг которой суетились немцы. Гнидаш забеспокоился: "Неужели наши летчики так ошиблись и сбросили бомбы далеко в стороне?"
Целые сутки провели разведчики в районе аэродрома, стремясь установить причины ошибки, и их труды не пропали даром. Когда стемнело, они увидели, что примерно в трех километрах северо-восточнее аэродрома появилась слабо освещенная полоса. Все стало ясно: гитлеровцы устроили ложный аэродром, который ночью умышленно оставляли плохо замаскированным. Наши летчики в ночной темноте приняли его за действительный и сбросили на него весь запас бомб. Гнидаш, взяв за ориентир ложный аэродром, уточнил фактическое расположение самолетов противника и передал в штаб франта подробное донесение об этом.
Гитлеровцы так уверовали в свою хитрость, что не подумали перебазировать или хотя бы рассредоточить находившиеся на аэродроме самолеты. Получив уточненные данные, авиация Центрального фронта снова нанесла бомбовый удар. На этот раз бомбы легли точно на цель - и вот результат: сорок три самолета уничтожены, летное поле сильно повреждено, следовательно, намного уменьшилась емкость аэродрома и использование его стало ограниченным.
***
Оккупированный немцами Киев не входил в полосу наступления Центрального фронта; наши войска должны были наступать несколько севернее. Однако этот город мог оказать существенное влияние на ход наступления, так как гитлеровское командование держало там значительный гарнизон, войска которого очень быстро могли прибыть в полосу наступления Центрального фронта.
Гнидаш получил новое задание: установить количество немецко-фашистских войск в Киеве. Вскоре в штаб фронта пришло донесение от Гнидаша. В нем сообщались данные о численном и боевом составе всех гитлеровских войск, находящихся в Киеве, указывалась их дислокация. Сведения были очень важные. Когда их доложили начальнику штаба фронта, он, естественно, заинтересовался ими, но усомнился в их достоверности, потому что в донесении ничего не говорилось о том, где и как эти данные были получены. Запросили по радио Гнидаша. Он тотчас же ответил, что сведения точны, взяты из подлинных немецких документов, захваченных непосредственно в немецком учреждении, снабжающем киевский гарнизон продовольствием, и назвал советского патриота, захватившего эти документы. Удостоверившись, что сведения точны, советское командование могло сделать соответствующие выводы о силах гитлеровских войск, находившихся в оккупированном Киеве.
Позже Гнидаш подробно рассказал о том, как удалось захватить эти документы. Было это так.
Два разведчика из группы Гнидаша больше полугода жили в Киеве на квартире у старого рабочего, который также входил в разведывательную организацию Гнидаша. Рядом была квартира из двух комнат. В одной из них до войны жила семья, которая в 1941 году эвакуировалась; в другой, поменьше, жил немолодой одинокий человек по имени Виктор Васильевич. Хозяин квартиры, где обосновались разведчики, знал Виктора Васильевича с давних пор как соседа по дому, но никогда не был с ним в дружеских отношениях.