А Петрович разговорился:
- Люди, Андрей Михайлович, больших сдвигов ждут в сельском хозяйстве, а их что-то не видно.
Павлов пробует отшутиться:
- Надо бы, Петрович, раньше в дискуссию вступать.
- Не мне же поручено руководить сельским хозяйством, - на полном серьезе произнес Петрович. - Мне поручили вас возить, я и стараюсь, чтобы по моей причине ни минуты машина не простояла, чтобы в любой момент быть наготове.
- Ты прав, Петрович! - И опять тяжело стало на сердце у Павлова, словно это он, только он виноват в отставании области от задания семилетки.
Началась степь. Кругом никакой еще зелени, но весна вступила в свои права. Необычайно рано пришла она нынче. Уже к середине марта на полях не осталось снега. И с того времени ни капли дождя. Заговорили о возможной засухе, называли характерные приметы.
Павлов и сам знал многие из этих примет. За годы жизни в Сибири он убедился, что слишком ранняя весна - примета плохая: может быть засуха.
Но вот и хорошо знакомое здание… Вернее, два одинаковых. Они и возводились одновременно - оба каменные, двухэтажные, под шифером. Райком и райисполком. Между ними просторная площадь, засаженная деревьями.
В здании райисполкома и разместился штаб Несгибаемого.
Михаил Андреевич в окно еще увидел машину Павлова, торопливо сбежал по лестнице.
- Прошу, Андрей Михайлович, - широко улыбнулся он, изобразив обеими руками открытый семафор.
Павлов подал руку и сразу ощутил так знакомое крепкое пожатие Несгибаемого.
- Что-то спокойно здесь, ни единой машины у штаба, - начал Павлов, всматриваясь в лицо друга.
- В наш штаб пока что ездить незачем.
Они поднялись на второй этаж.
Несгибаемый присел в кресло у стола, Павлов - напротив, в другое кресло.
- Ну что же, Андрей Михайлович, можно докладывать?
- Дело не в докладе, Михаил Андреевич… Дело в хлебе. Стране нужен хлеб. Ты это, конечно, и сам хорошо понимаешь. С этих позиций и расскажи о начальных шагах.
- Сам я успел побывать только в наиболее отстающих хозяйствах района. Правда, сегодня собрался в "Борец", но…
- Поедем вместе, - предложил Павлов. - Мне давно хотелось Климова повидать.
- Прекрасно! - обрадовался Несгибаемый. - И главного агронома возьмем.
В кабинет вошел главный агроном Михайлов. Он молод еще, на нем темно-синий костюм, лакированные ботинки.
Пожимая руку Михайлова, Павлов подумал: "Да, это явно не полевой агроном…"
У машины Несгибаемый сказал Михайлову:
- Вы будете ведущим, садитесь впереди.
13
В машине Павлов думал об агрономе Климове. Он встречался с ним, но только на совещаниях и в кабинете. Впечатление осталось хорошее. Но каков он и деле? И прав ли был Гребенкин, когда досадовал, что Климов решительно отказался от поста главного агронома треста совхозов.
- С Обуховым не виделся? - спросил Павлов Несгибаемого.
- По телефону недавно говорил. Рвется в передовики, просил подкинуть гусеничных тракторов.
И тут Павлову пришла неожиданная идея: а что, если побыть эти дни в роли гостя Несгибаемого, простого свидетеля его действий? Ни во что не вмешиваться, только сопровождать и наблюдать?
Он высказал идею Несгибаемому:
- Не удержишься, Андрей Михайлович, - усомнился Несгибаемый.
- Начинаются климовские поля! - объявил Михайлов.
Обращали на себя внимание стройные ряды лесных полезащитных полос, они уже высокие, метра четыре-пять…
- Во многих хозяйствах района есть защитные полосы? - спросил Павлов.
- Кое-где есть, но мало… А в "Борце" успели опоясать чуть ли не половину полей.
…Как и следовало ожидать, Климова на усадьбе не оказалось. Посоветовали искать его в первом отделении.
По просторному полю, отмеченному со всех сторон лесными насаждениями, ползал трактор с двумя сеялками на прицепе.
Несгибаемый удивленно глянул на Михайлова. Тот в ответ пожал плечами. А когда вылезал из машины, сказал:
- Вообще-то Климов не признает ранних сроков посева…
Климов неторопливо шагал навстречу. Это был невысокого роста человек, в синем плаще. Ветерок играл вихрами волос льняного цвета, сильный загар подчеркивал сплетения морщинок на лице. На губах Климова добродушная улыбка.
- Сев развертываете? - кивнув в сторону трактора, спросил Несгибаемый Климова.
- Десять гектаров выделили для раннего сева… Без этого нельзя. Наш секретарь райкома товарищ Топорков настроен и нынче всех обогнать на севе… Так что… Поле у нас отведено для опытов по срокам сева. Сорт "мильтурум" посеем в четыре срока. - Покопав носком сапога землю, добавил: - Говорят, Обухов тысячу гектаров уже посеял.
- Позвольте! - удивился Несгибаемый. - Я немножко следил за Обуховым, писали о неплохих урожаях в его совхозе.
- Первые два года были, пока агроном опытный держался. А в прошлом году Обухов собрал по восьми центнеров зерна, сорняки разводит. Вот и нынче: на севе будет первый, а в связи с плохим урожаем получит самый низкий план по хлебосдаче и по проценту к плану опять будет впереди. Да разве это правильно, товарищ Павлов? - загорячился вдруг Климов. - Разве это нормально? Живем рядом, земли одинаковые, мы в прошлом году собрали с гектара по семнадцати центнеров, в два раза больше, чем Обухов, а по проценту к плану хлебосдачи он даже выше нашего, потому что ему план нищенский установили.
Гости молча выслушали благородный гнев агронома.
К машине подошла миловидная женщина, поздоровалась. Климов представил:
- Вера Васильевна, агроном. И еще - моя жена.
Вера Васильевна смутилась, на ее лице заиграл густой румянец. Она пошутила:
- Семейственность, одним словом…
Павлов когда-то работал на сортоиспытательном участке, и у них с Верой Васильевной завязался оживленный, сугубо специальный разговор. Оказалось, что многие из его замыслов по сортоиспытанию Вера Васильевна осуществила на полях совхоза. Он записал в свою книжечку названные Верой Васильевной цифры урожая отдельных сортов при различной обработке и в зависимости от сроков посева. Из цифр явствовало, что разница в урожае за счет сроков сева достигала в некоторые годы десяти центнеров с гектара.
- А ведь что получается, Андрей Михайлович, - загорячилась Вера Васильевна. - Мы, например, придерживаемся оптимальных сроков, у нас для каждого сорта найден лучший срок посева. Все наше зерно идет только на семенные цели. Теперь возьмите Обухова. Мы ему в позапрошлом году дали семян пшеницы на три тысячи гектаров. Очень хорошие, раннеспелые семена. А он взял да и посеял их в конце апреля. Ну, конечно, поля сорняками заросли. Расшумелся на весь район: соседи плохих семян дали. Это же возмутительно! Мы на тех же семенах по двадцати с лишним центнеров с гектара вырастили, а он и восьми не собрал. Понимаете, что наша работа по семеноводству смазывается? Вот вы теперь, как начальник управления, - повернулась она к Несгибаемому, - наведите порядок…
- Предложение дельное, - просто ответил Несгибаемый. - Мы его, Вера Васильевна, принимаем к исполнению.
Павлов, помня обещание, отключился было от общего разговора. Но сообщение о том, что Обухов уже сеет, его возмутило. Разве их установка на оптимальные сроки сева не ясна? Он так и поставил вопрос перед Климовым.
- Мы Топоркову позавчера еще на совещании напомнили про установку области, а он зачитал нам статью из центральной газеты. Там один ученый-метеоролог рекомендует нынче, именно нынче, учитывая раннюю весну в Сибири, посеять пораньше, чтобы вовремя получить всходы.
Павлов тоже читал статью.
- А вы как думаете? - спросил он Климова.
- Этот ученый напоминает мне работников инкубаторной станции. Они заботятся только о том, чтобы вывести как можно больше цыплят. А вот есть ли чем цыплят кормить, где содержать, их это не интересует. Так и здесь: получим всходы! Да если в почве малы запасы влаги, то ведь ранние-то всходы и влагу из почвы рано высосут, не дождутся июньских дождей и погибнут. Разве это не ясно? Задержать же влагу в почве мы знаем как. Боронить!
- Все же когда развертывать массовый сев?
- У нас?.. - Климов посмотрел на Павлова, чему-то усмехнулся. - В середине мая. Потому что в начале мая похолодание будет. А при нашей технике пшеницу мы посеем за восемь дней. И вообще, Андрей Михайлович, надо все же больше доверять агрономам. - Откинув назад волосы, он продолжал наставительно: - Не может честный агроном повторить заведомую ошибку в агротехнике, если, конечно, он сам распоряжается на полях. Это же как врач! Если он ошибся с применением какого-то лекарства, то второй раз он не ошибется. А почему? Потому что сам предписывает рецепты, а не под диктовку уполномоченного. Может, потому в медицине и прогресс заметен…
- Там много достижений, - начал было Михайлов, но его перебил Климов:
- В сельском хозяйстве тоже немало открытий. Разве сельскохозяйственная техника шагает вперед хуже, чем медицина?.. Но вот болезни полей никак не переборем. Сорняки одолевают, роста урожаев не чувствуется. Значит, болезнь не излечивается. А все потому, как мне думается, что из года в год повторяются одни и те же ошибки. Первая и главная из них - нет полного доверия агрономам…
- А вторая, - перебил его Несгибаемый, - нет строгого спроса за урожай.
- Верно! - воскликнул Климов. - Где доверие, там и спрос; где нет спроса, там нет и доверия. Вспомните сами, Михаил Андреевич, мечтали вы о самостоятельной работе, когда заканчивали институт?.. Нас же до двадцати трех лет, можно сказать, за ручку водили, все поучали. После этого так хочется самостоятельно поработать! А кое-где молодого агронома так и продолжают за ручку водить: то-то так делай, а этак тебе нельзя… Вот так и воспитываются безвольные агрономы. Таким диктуют агротехнику все, кому не лень. И еще замечу: если урожай хороший - премируют. Это правильно. А если неурожай? Спроса фактически ни с кого нет. Надо бы с агронома спросить… Но как спросишь, если он точно выполнял данные ему установки? И вот тогда-то замалчиваются недостатки, выискиваются для оправдания всякие причины: то, видите им, лето сухое, то дожди излишние…
Вера Васильевна поддержала мужа:
- Странно получается: ветеринарам доверяют, агрономам же… - Она запнулась, исподлобья посмотрела на Несгибаемого, усмехнулась: - Это потому, Михаил Андреевич, что у нас очень много стало агрономов. Всякий, кто читает газеты и журналы, уже считает себя достаточно осведомленным в делах агрономии. А ведь вы хорошо знаете: каждое поле - это все равно что у ветеринаров отдельное животное. Нельзя и подумать, что ветврач всему стаду пропишет одно лекарство. А у нас не только одному хозяйству, целому району порой предписывают одно лекарство. И в то же время много говорят о научно обоснованном ведении земледелия. А ведь научно обоснованное ведение земледелия - как раз и есть индивидуальный подход к агротехнике каждого поля.
Она начала называть номера полей, характеризовать каждое. Очень убедительно показала, что даже на двух соседних полях не может быть одинаковой агротехники.
Павлов прислушивался к словам Веры Васильевны, а сам думал так: вот собрались пять агрономов, у всех разные чины, но все имеют отношение к земле-матушке. И кому же пытаются доказать свою правоту эти труженики земли, двадцать лет работающие агрономами в одном хозяйстве, на одних и тех же полях? Агрономам!
До чего же грустно становится Павлову.
Вера Васильевна осталась, чтобы проследить за закладкой опытных делянок, муж отдал ей ключ от своего потрепанного "Москвича", стоявшего у лесополосы. Климова посадили рядом с шофером.
У каждого поля Климов останавливал машину и вел гостей по дороге вдоль лесозащитной полосы, рассказывал историю поля.
Павлов думал: много ли найдется таких агрономов, которые проработали в одном хозяйстве пусть не двадцать, а хотя бы десять лет? Единицы. И не в этом ли одно из главных объяснений беспорядка на полях многих хозяйств?
Он высказал свою мысль. Климов первым отозвался:
- Опять же причина одна: доверие! Если агроному доверяют, разве он согласится на частую смену хозяйств? Никогда. Если он, конечно, настоящий агроном, - уточнил он. - Поля надо полюбить. А тут, - он усмехнулся, оглянулся на Павлова, - тут, пожалуй, не бывает любви с первого взгляда. Нет. Нужно сначала по́том полить землю; за один-два года не успеешь влюбиться… Читал как-то в газете восторженную статью о молодом агрономе… Приехал накануне сева, а осенью его колхоз собрал хороший урожай. И что вы думаете - весь успех приписан молодому агроному. Да разве можно так? За одну весну он ничего капитального для урожая сделать не мог, это ясно всякому агроному. Природа, конечно, помогла. Я к тому говорю, что такими приемами можно испортить молодых агрономов. А потом, смотришь, человек после похвалы на выдвижение пошел - в райплан, в райком комсомола или еще куда-то.
Несгибаемый заметил, что выдвигать надо умных, энергичных людей, знатоков своего дела.
- Именно так, - согласился Климов. - Знатоков! Но разве тот, кто два года побыл полевым агрономом, знаток? Разве он заслужил уже право давать советы другим, более опытным?.. Продвижение для агронома - это ежегодная прибавка урожая на полях.
- Но кто-то должен же руководить! - бросил Михайлов.
Климов, ничего не ответив, повернул направо.
- А вот и шестое поле третьего отделения.
Когда вышли из машины, Климов сказал примерно так: если к нему приедет опытный агроном, знаток сибирских условий, он с душой выслушает его советы и мысли. Если же приедет "канцелярский агроном", он будет слушать его только из деликатности.
Михайлов взбеленился:
- А дисциплина?
- Бросьте, Борис Петрович, на дисциплину ссылаться, - резко ответил Климов. - Давайте на вещи смотреть трезво. Вот вы главный агроном управления, мне нельзя вас ослушаться, я это понимаю. Но если не по чинам, а по совести: есть ли у вас серьезные основания давать нам агрономические советы?
- Много на себя берете, Василий Васильевич! - зло бросил Михайлов.
- Может быть. Но откровенно говоря, я не могу понять: что вы советуете молодым агрономам?
- Ладно вам, петухи, - видя, что назревает конфликт, проговорил Несгибаемый. - Давайте лучше поговорим о деле, которое ждет решения. Какая агротехника для нынешней весны самая подходящая и надежная?
- Пусть скажет товарищ Михайлов! - отрезал Климов.
Куда девалось простодушное выражение на лице Климова! Он сразу посуровел, серые глаза его стали какими-то колючими.
- А ваше мнение? - настаивал Несгибаемый.
- Пусть сначала скажет главный агроном, - упорствовал Климов.
Михайлов молчал и смотрел на носки своих модных ботинок.
Павлов поинтересовался: ведется ли в совхозе книга истории полей?
- А как без истории полей можно вести полевое хозяйство? - удивился Климов. - Эта книга - наш главный советчик.
И вот теперь, попав в родную стихию, Климов заговорил об особенностях нынешней весны, о состоянии своих полей, о наиболее целесообразной агротехнике. Говорил он вдохновенно, просто и очень убедительно.
Когда добрались до совхозной усадьбы, Климов привел гостей в свой кабинет. Тут множество снопов и снопиков различных культур. Эти снопы и снопики стояли вдоль стен, висели на стенах, лежали на столе. А возле стола с двумя тумбами стоял большой шкаф. За его стеклянными дверцами аккуратно расставлены книги, журналы. Несгибаемый сразу же подошел к книжному шкафу.
- И время для книг находите? - повернулся он к Климову.
- Приходится выкраивать… Иначе нельзя! Столько новинок рождается, столько интересного, проверенного в других местах… Чтобы не открывать уже открытое, приходится следить за литературой. Вот только беда… - Климов показал рукой на полку в шкафу, на которой размещались сельскохозяйственные журналы. - Мы выписываем девять журналов, а всех-то их несколько десятков. Очень уж узко специализированы наши сельскохозяйственные журналы. По каждой отрасли - свой журнал, даже по отдельным культурам, и в каждом есть что-то нужное любому агроному. Но все эти журналы даже просмотреть немыслимо. Да и выписать все их не каждому по силам…
- Вы правы, - согласился Несгибаемый. - Я давно вносил предложение издавать специальный журнал для агронома. Чтобы в этом журнале концентрировались все новейшие достижения агрономической науки и практики.
- Именно такой журнал и нужен! - горячо подхватил Климов. - Зональные журналы стали выпускать - это хорошо. В них бы и надо концентрировать главные новинки.
Несгибаемый открыл дверцу шкафа, взял наугад сразу три книжки, но, увидев в них закладки, осторожно поставил на свое место.
- Василий Васильевич, - тихо произнес Несгибаемый. - Познакомьте нас, пожалуйста, с книгой истории полей.
Климов извлек из своего стола весьма объемистую книгу. В ней для каждого поля выделено по нескольку страниц и на каждой из них описаны "повадки" поля: степень засоренности, какой обработке каждый год подвергалось, какие сорняки особенно активно проявили себя, какой урожай и многое другое.
Павлов с затаенной завистью смотрел на эту книгу. Их же еще в институте учили, как надо вести историю полей, говорили, как это важно для агронома, для повышения урожаев на каждом отдельном поле. И первые два года работы Павлов тоже вел книгу истории своих полей, убедился, какой это мог быть увлекательный труд: назначать лечение "заболевшим полям", выписывать своеобразный рецепт лекарств для излечения и наблюдать за выздоровлением. Ему самому не довелось выписывать подобные рецепты: его начали выдвигать по служебной лестнице, и уже не было с чего писать историю полей.
И теперь он листал большую книгу, внимательно вчитывался в отдельные записи.
Но вот и последняя страница. Он захлопнул книгу, повернулся к Михайлову:
- Где еще ведется такая книга?
- Таких обстоятельных я не припомню, но… отдельные записи некоторые агрономы ведут.
Несгибаемый укоризненно покрутил головой. Теперь он начал листать книгу.
Когда вышли из конторы, Климов пригласил к себе.
- Пора бы немножко перекусить, - сказал он.
- Закусить рано еще, а вот стаканчик воды… - начал было Несгибаемый и сразу примолк, виновато глянул на Климова.
Павлову понятен этот взгляд: Несгибаемый только что пил воду в конторе из графина на столе у Климова. Но, конечно же, ему хотелось посмотреть квартиру агронома. И Павлову хотелось.
Дом Климовых - совершенно новый, переселились они прошлой осенью, но вдоль ограды уже торчат саженцы тополей, сирени, акации. А квартира светлая, просторная - в три комнаты. Павлову понравилась планировка квартиры, и он записал себе в блокнот: "Квартиры для специалистов по типу климовской".
В одной из комнат стоят два книжных шкафа, но и они не вместили в себя всех книг: стопки их лежат прямо на шкафах.
- И эти успеваете прочесть? - не без удивления спросил Несгибаемый.
- Постепенно… Вера Васильевна - охотница до художественной литературы. Ну и меня втянула…