- Я тщетно пытался уговорить Эттербери, но даже по распоряжению короля Якова он не отступится от своего предприятия. Епископ утверждает, что его величество не имеет понятия о том, насколько оно продвинулось. Его партия ежедневно пополняется влиятельными людьми, и отступать уже поздно. Нельзя допустить, чтобы сам Эттербери или его агенты успели встретиться с лордом Остермором. Тогда наши планы рухнут - нельзя будет выдать Остермора, не предав остальных. Вся надежда на тебя.
- Завтра я все сделаю, если смогу.
- Если сможешь? - вновь нахмурившись, вскричал сэр Ричард. - Почему, "если сможешь"?
Мистер Кэрилл подошел к столу и наклонился к приемному отцу.
- Сэр Ричард, - взмолился он, - довольно об этом. Завтра я постараюсь сделать все, что от меня требуется. Сегодня я дал волю своим чувствам, но завтра - завтра все будет иначе. А сейчас давайте оставим этот разговор.
Сэр Ричард пристально вгляделся в глаза своего воспитанника, и что-то в них глубоко тронуло его.
- Мой бедный Жюстен! - мягко произнес он. Но уже в следующий момент он обуздал себя. - Что ж, хорошо, - отрывисто бросил он. - Ты навестишь меня после визита к милорду?
- Разве вы не останетесь здесь?
- У тебя негде ночевать. И, кроме того, сэр Ричард Эверард слишком известен, чтобы находиться в твоих апартаментах. Я не имею права появляться в Англии, и, если меня схватят, я могу утянуть тебя на дно вместе с собой. Я поселился на углу Мэйден-Лэйн, через дверь от входа в "Золотой Окорок". Жду тебя завтра после визита к Остермору.
Он хотел было взять обратно слова обвинений, высказанных мистеру Кэриллу, но осекся и резко протянул руку: "Доброй ночи, Жюстен". В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Ледюк.
- Капитан Мэйнуоринг и мистер Фэлгейт желают видеть вас, сэр, - объявил он.
Мистер Кэрилл нахмурился. За время горячей дискуссии с сэром Ричардом он совершенно забыл о Ротерби и о том деле, которое его ожидало.
- Проводи сэра Ричарда, - велел он слуге, - и проси сюда джентльменов.
Сэр Ричард отступил на шаг.
- Надеюсь, никто из них не знает меня, - сказал он. - Иначе мое присутствие здесь может скомпрометировать тебя.
Но мистер Кэрилл успокоил его.
- Ерунда. Это маловероятно, - сказал он, и сэр Ричард направился к двери.
Друзья лорда Ротерби, скучавшие в приемной, едва взглянули на сэра Ричарда. Но когда он вышел из гостиницы и пересек площадь, от стены отделилась фигура, до сих пор скрываемая тенью, и последовала за ним сквозь лабиринт грязных улочек сначала до Черинг-Кросс, затем до Бедфорд-стрит и потом до самого дома на углу Мэйден-Лэйн.
Глава 11
Дуэль
Лорд Ротерби назначил встречу на семь утра на Линкольн-Инн-Филдз. В такой ранний час это место как нельзя лучше подходило для выяснения отношений между джентльменами; но поскольку оно было неподалеку от Стреттон-Хауза, трудно было избавиться от мысли, что Ротерби специально выбрал его, чтобы тем самым выразить свое презрение к отцу, которого он подозревал в сговоре с мистером Кэриллом.
Часы собора Святого Климента Датского только что пробили семь, когда мистер Кэрилл, герцог Уортон и майор Гаскойнь, оставив привезший их экипаж ждать на углу Португал Роу, появились на поляне, окруженной густым поясом деревьев.
Они прибыли первыми, и герцог, не тратя зря времени, принялся осматривать место предстоящей схватки. Мистер Кэрилл безучастно стоял в стороне, и его, казалось, не занимали ни действия секундантов, ни яркие краски солнечного утра.
После беседы с сэром Ричардом он почти не сомкнул глаз ночью, пытаясь решить, как ему поступить: порвать с приемным отцом, которого он всей душой любил и почитал, или предать человека, который, несмотря на все содеянное им, оставался его родным отцом. Сердцем он понимал, что должен поступать по велению сыновнего чувства, но разум противился - это означало бы пренебречь памятью матери, обмануть сэра Ричарда и, возможно, навсегда расстаться с ним, единственным в мире человеком, заменявшим ему и друзей и семью.
И, словно мало было мистеру Кэриллу этих мучений, на него, как снег на голову, свалилась еще ссора с Ротерби. Там, у Уайтса, он должен был отдавать себе отчет, что ничего иного не могло последовать после его рассказа. Но Кэрилл также прекрасно сознавал, что никакие последствия не остановили бы его. Имя Гортензии надо было очистить от налипшей к нему грязи, и только он мог сделать это. Более того, Ротерби своей агрессивностью сам вынудил мистера Кэрилла прибегнуть к крайнему средству, и, защищая Гортензию, он защищал также и себя. Но это была лишь одна сторона дела. При иных обстоятельствах он бы безмятежно проспал всю ночь, нимало не беспокоясь о предстоящем поединке. Но Ротерби был его сводным братом, сыном его отца, и перспектива скрестить с ним шпаги нравилась мистеру Кэриллу ничуть не больше, чем перспектива предать лорда Остермора.
- Неужели нельзя избежать схватки? - размышлял он.
Возмущенный голос майора Гаскойня вывел мистера Кэрилла из задумчивости.
- Черт побери! Где этот малый? Может, он еще не протрезвился после вчерашней попойки?
- Да, становится поздновато, - отозвался герцог Уортон, доставая табакерку. И действительно, с улиц уже доносились крики утренних торговцев. - Если его милость сейчас не объявится, нам придется уходить. Иначе мы рискуем иметь полгорода свидетелями.
- Позвольте-ка, не они ли это? - спросил Гаскойнь, шагнув в сторону и вытянув шею, чтобы лучше видеть. - Ага, ну наконец-то! - И он указал на приближающуюся к ним троицу: лорда Ротерби, его приятеля мистера Фэлгейта, экстравагантного юнца, и крепкого и дородного капитана Мэйнуоринга, слывшего в городе большим забиякой. Более странную пару секундантов трудно было представить, но у Ротерби, видимо, не оказалось иного выбора.
- Дьявольщина! - выругался мистер Фэлгейт своим пронзительно-жеманным голосом. - Что за рань для приличных людей. Я бы еще спал и спал, а теперь наверняка буду клевать носом весь день! - Он снял шляпу и тщательно промакнул лоб куском шелка, который именовал платком.
- Джентльмены, не начать ли нам? - грубовато спросил Мэйнуоринг.
- Давно пора, - ответил Уортон.
- Ну! Ну и ну! - в притворном ужасе закудахтал мистер Фэлгейт. - Вы, ваша светлость, похоже, сегодня еще не ложились!
- Мы уже осмотрели здесь почву, - сказал Гаскойнь, не обращая внимания на болтовню Фэлгейта, - и нам кажется, что вон там, под деревьями, самое подходящее место.
Мэйнуоринг критически посмотрел туда.
- Так, солнце… Ага! Отличное место, я…
- Но нам оно не годится, - вскричал Ротерби, до этого не принимавший участия в разговоре. - Чуть правее земля лучше.
- Но там вы будете у всех на виду, включая и Стреттон-Хауз, - возразил герцог.
- Ну и что? - спросил Ротерби. - Пусть подглядывают. Или ваша светлость стыдится показаться в компании вашего нового друга? - неприятно рассмеялся он.
Герцог в упор посмотрел на Ротерби и повернулся к его секундантам.
- Если мистер Кэрилл не станет возражать, мы сразу же приступим, - сказал он и, поклонившись, удалился вместе с Гаскойнем.
- Проверьте шпаги, Мэйнуоринг, - отрывисто бросил Ротерби. - Эй, Фанни! - обратился он уже к Фэлгейту, которого на самом деле звали Фрэнсис и которого восхищало употребление женского имени при обращении к нему. - Помоги мне с одеждой.
Мистер Кэрилл с неудовольствием выслушал пожелания Ротерби. Жуткий смысл происходящего был понятен лишь ему одному. Он устало вздохнул.
- Я возражаю против встречи с милордом, - сказал он.
- Это немного странно, - с презрением в голосе отозвался герцог. - Но у вас нет выхода, и, я надеюсь, вы научите его вести себя как следует.
- Неужели это неизбежно? - спросил мистер Кэрилл.
- Неизбежно? - с откровенным изумлением взглянул на него Уортон.
- Неизбежно? - повторил за ним Гаскойнь. - Что вы имеете в виду, Кэрилл?
- Я хочу сказать, нельзя ли как-то все уладить без дуэли?
Герцог Уортон задумчиво погладил подбородок.
- Ну, мистер Кэрилл, - после небольшой паузы начал он, и его голос звучал иронически, - вы можете попросить у лорда Ротерби прощения за сказанное вами. Вы заклеймите себя лжецом и объявите вашу версию случившегося в Мэйдстоуне гнусной выдумкой, отстоять которую вам не хватило мужества. Но я надеюсь, что, хотя бы ради меня, вы не пойдете на это.
- Меньше всего меня беспокоят ваши чувства, - сказал мистер Кэрилл, слегка раздосадованный тоном герцога. - Но чтобы вы оба не терзались сомнениями, я готов поклясться, что отнюдь не трусость останавливает меня. Честно признаюсь, я не дуэлянт и презираю дуэль как средство разрешения противоречий. Но сколь бессмысленными ни казались бы мне поединки, я не тот человек, чтобы отступать там, где отступать нельзя. - Он помедлил секунду. - Однако не все так просто, как вам кажется, ваша светлость.
Мистер Кэрилл говорил спокойно и беспристрастно, и Уортон сразу понял, насколько беспочвенны были его опасения - отнюдь не страх сдерживал Кэрилла. Насмешливая улыбка сошла с лица герцога.
- Не занимайтесь пустяками, время идет, - напомнил он, - ваш отказ повредит не только вам, но и той даме, чье доброе имя вы взялись защищать. Сейчас поздно сомневаться.
- Да, черт возьми! - с жаром выругался Гаскойнь. - Что вас гложет, Кэрилл?
Мистер Кэрилл решительным жестом сорвал с головы шляпу и швырнул ее на землю позади себя.
- Что ж, идемте! - воскликнул он. - Гаскойнь, помогите друзьям милорда со шпагами.
Облегченно вздохнув, майор отправился сделать последние приготовления, а мистер Кэрилл с помощью Уортона поспешно избавился от костюма и жилета, оставшись в белой полотняной рубашке и коротких облегающих штанах.
Еще немного, и противники встретились лицом к лицу: дрожащий от нетерпения Ротерби с платком вокруг коротко остриженной головы, и мистер Кэрилл, явно неохотно приступающий к делу.
Противники отсалютовали друг другу, и их шпаги скрестились. Но Ротерби, не дожидаясь, пока лезвия соприкоснутся, как того требовали законы чести, сделал резкий и мощный выпад. Он будто намеревался застать противника врасплох, и на мгновение присутствующим показалось, что его грязная хитрость удалась. Она действительно удалась бы, если бы не феноменальная реакция мистера Кэрилла. Грациозно и безо всякой спешки, как танцор, он развернулся на правом носке, и смертоносное лезвие Ротерби встретило лишь пустоту. По инерции милорд сделал лишний шаг вперед, и мистер Кэрилл оказался в выгоднейшей позиции сбоку от него.
Ротерби охватила паника. Он мгновенно понял, что из-за своей хитрости сам попал в ловушку и теперь Кэриллу достаточно одного движения руки, чтобы закончить поединок.
Однако мистер Кэрилл улыбнулся и подождал, пока Ротерби вновь встанет в позицию. Фэлгейт побледнел, Мэйнуоринг тихо выругался, опасаясь за жизнь своего патрона, то же самое сделал Гаскойнь, сожалея об упущенной мистером Кэриллом возможности. Герцог Уортон изумленно сжал губы, во все глаза наблюдая за происходящим.
Ошеломленный Ротерби снова приготовился к схватке, но, прежде чем возобновить ее, противники несколько мгновений молча стояли лицом к лицу, будто испытывая друг друга взглядом. Затем милорд яростно бросился в атаку.
Вновь острие шпаги оказалось вблизи груди мистера Кэрилла, но тот легко и изящно, в лучшей манере французской школы парировал удар, противопоставив изощренную технику грубой силе противника. Ротерби, сам отличный боец, вскоре понял, что в этой схватке ему потребуется все его мастерство, но как ни стремительно двигалась его шпага, она всякий раз наталкивалась, словно на кирасу, на непроницаемую защиту.
Ротерби переступал с места на место, тяжело дыша и потея под лучами утреннего солнца, и про себя проклинал этого осторожного и невозмутимого фехтовальщика, который берег силы и, казалось, почти не двигался, но который с помощью мастерства и ловкости сумел нейтрализовать его преимущество в силе и длине выпада.
- Французская собака! - не выдержал виконт. Их шпаги со звоном сшиблись, сначала Ротерби сделал ложный выпад, потом ударил ногой о землю, отвлекая внимание противника, и вновь сделал резкий и глубокий выпад.
- Защищайся, проклятый maitre-d'armes! - заревел он.
Мистер Кэрилл молча парировал, затем еще и ее раз.
Когда противник начинал чересчур сильно наседать и требовалось его отогнать, он наносил ответный удар, но ни разу не сделал выпад.
Их секунданты смотрели во все глаза, завороженные столь необычным и прекрасным зрелищем, которое являл собой поединок, и никто не обратил внимания, как в соседних домах стали распахиваться окна и появляться зрители. В одном из них дуэлянты, оторвись они на мгновение от схватки, могли бы узнать своего отца, а рядом с ним увидели бы леди Остермор. Всего несколько секунд лорд глядел на сражающихся, а затем торопливо исчез в глубине дома и тотчас же появился на улице в сопровождении пары торопящихся слуг.
Между тем дуэль продолжалась, и Ротерби почувствовал, что его силы на исходе. Он сделал шаг назад, чтобы успеть перевести дыхание, но мистер Кэрилл не позволил ему. В первый раз с начала поединка он сам атаковал Ротерби и сделал это так стремительно, что у милорда мелькнула мысль, не конец ли это?
В последний момент отчаянным усилием он отбил атаку мистера Кэрилла и перешел в контрнаступление. Ротерби увидел брешь в обороне противника, ложным выпадом попытался расширить ее и нанес отчаянный удар, вложив в него все оставшиеся силы. На этот раз его удар не был парирован. Произошло кое-что иное. Его шпага, двигавшаяся недостаточно быстро, оказалась захваченной, словно щупальцами, шпагой мистера Кэрилла и в следующее мгновение была вырвана из руки милорда и упала на землю в полуярде от него.
Ротерби почувствовал, как его тело стало липким от холодного пота. Крик ужаса замер у него на губах, и зрачки расширились, как у безумца - он увидел, что острие шпаги мистера Кэрилла устремилось на него. Время и весь мир вдруг остановились и перестали существовать для Ротерби, и так же неожиданно в трех дюймах от обнаженной глотки остановилась шпага мистера Кэрилла.
Боясь пошевелиться, милорд, как зачарованный, глядел вдоль сверкающего на солнце лезвия в глаза человеку, в чьей власти находилась сейчас его жизнь. И эти глаза смотрели с мрачным торжеством.
На поляне воцарилась тишина. Высоко в синем небе заливался жаворонок, но Ротерби не слышал и не видел ничего, кроме отливающей золотом шпаги и сурового взгляда его противника. И вряд ли до него дошел смысл слов мистера Кэрилла, которыми тот нарушил молчание.
- Ну, что, еще? - и не дожидаясь ответа, опустил шпагу. - Я думаю, хватит, - продолжил он. - Смерть лишила бы вас возможности усвоить этот урок.
Мир для Ротерби вернулся на свое место. Его черная душа пылала гневом. Красный туман застилал глаза.
Мистер Кэрилл повернулся к нему спиной и пошел прочь от милорда.
- Подберите шпагу, - на ходу бросил он через плечо.
Уортон и Гаскойнь, еще не успевшие прийти в себя от изумления, поспешили ему навстречу.
Ротерби секунду глядел на удаляющегося противника, потом нагнулся и не спеша поднял шпагу, и вдруг стремительно бросился вслед за мистером Кэриллом. О намерении милорда можно было без труда догадаться по выражению его искаженного злобой лица.
У Фэлгейта от изумления отвисла челюсть, а Мэйнуоринг рванулся вперед в отчаянной попытке предотвратить неизбежное. Но опоздал. Ротерби успел вонзить шпагу в незащищенную спину Кэрилла прежде, чем его успели остановить.
Мистер Кэрилл почувствовал резкий удар между лопаток и с удивлением увидел, как у него на груди из-под рубашки на три дюйма высунулось острие шпаги. В следующее мгновение оно исчезло, и все его существо пронзила жгучая, невыносимая боль. Он закашлялся, пошатнулся и рухнул на руки подбежавшего майора Гаскойня. Земля закачалась, как при землетрясении, деревья и дома вдалеке запрыгали и затанцевали, словно живые; в ушах закружился бессвязный гомон голосов, звучавших то громко, то тихо, а затем откуда-то возник монотонный гул, перекрывший все остальные звуки и нараставший до тех пор, пока сознание не оставило его.
А тем временем вокруг мистера Кэрилла разыгралась жуткая сцена. Герцог Уортон вырвал шпагу из руки Ротерби и в гневе сам чуть было не проткнул ею убийцу. Капитан Мэйнуоринг - горячий, импульсивный человек, не способный сдерживаться, повалил лорда Ротерби на землю и молотил его кулаками, осыпая при каждом ударе проклятиями, а жеманный мистер Фэлгейт, готовый упасть в обморок, лишь вытирал платком губы и клялся, что никогда больше не позволит втянуть себя в подобное дело.
- Мерзавец! - заорал Мэйнуоринг, отпустив наконец Ротерби. - Ты знаешь, что тебя ждет? Тебя повесят в Тибурне, как последнего вора. О, Боже! Я охотнее расстался бы с сотней гиней, чем быть замешанным в такую грязную историю.
- Сейчас это не имеет значения, - сказал герцог и буквально оттащил его от Ротерби.
Милорд медленно поднялся с земли. Теперь, когда приступ ярости прошел, он начал понимать, что же он сделал. Ротерби взглянул на распростертую на земле безжизненную фигуру человека, голову которого поддерживал майор Гаскойнь, на смертельно-бледное лицо, сомкнутые глаза и окровавленную полотняную рубашку и содрогнулся от ужаса.
- Если мистер Кэрилл умрет, - ледяным тоном проговорил герцог Уортон, - я позабочусь, чтобы вас вздернули, милорд. Я не успокоюсь, пока не увижу на вашей шее веревку.
Чьи-то торопливые шаги и тяжелое дыхание заставили герцога замолчать и обернуться. Он едва не выругался, очутившись лицом к лицу с самим лордом Остермором, за которым торопились двое слуг, а за ними тянулись еще десятка два зевак.
- Что здесь происходит? - вскричал граф, не взглянув даже на своего сына. - Он мертв? Мертв?
Гаскойнь, пытавшийся остановить кровотечение, ответил, не поднимая головы:
- Все в руках Божьих. Но кажется, он близок к смерти.
Остермор повернулся к Ротерби. Он неожиданно побледнел, и углы его рта задрожали. Будто собираясь ударить сына, он занес кулак, но бессильно уронил его.
- Негодяй! - задыхаясь от ярости и быстрого бега, проговорил он. - Я сам видел! Я видел все! Это убийство, и я, твой отец, клянусь тебе: если мистер Кэрилл умрет, ты окончишь свои дни на виселице.
Эти слова и вывели Ротерби из оцепенения.
- Будь как будет, - безразлично пожимая плечами, сказал он, - я уже дважды слышал это сегодня утром. И мне наплевать.
В этот момент до них донесся голос Мэйнуоринга, склонившегося над раненым.
- Опасно двигать его. Это только усилит кровотечение.
- Мои люди отнесут его в Стреттон-Хауз, - сказал лорд Остермор. - Эй, вы, олухи, помогите.