Ознакомившись с ходом боевой и политической подготовки в полку, с жизнью и бытом его личного состава, командующий остался доволен, но счел необходимым предупредить нас, чтобы мы не зазнавались. Обращаясь к сопровождавшему его командиру 3-го горнострелкового корпуса генерал-майору А. Я. Веденину и командиру 128-й гвардейской горнострелковой дивизии генерал-майору М. И. Колдубову, он приказал им помочь командованию полка в подготовке к предстоящим действиям в новых условиях. Генерал И. Е. Петров напомнил, что Карпаты - сложный и своеобразный театр военных действий. Здесь, подчеркнул он, не решишь боевых задач, как говорится, одним махом. Кроме высокого боевого духа, наступательного порыва в Карпатах от наших воинов требуются особая сноровка, мастерство ведения боевых действий в горных условиях.
По представлению командования полка командующий фронтом наградил орденами и медалями наиболее отличившихся в боях красноармейцев, младших командиров, офицеров.
Задолго до войны Иван Ефимович Петров командовал дивизией, в состав которой входил и наш полк. Командующий пригласил ветеранов полка на беседу. Она носила непринужденный характер. Речь шла об ответственности ветеранов за судьбы полка, за его молодых, еще не обстрелянных или мало обстрелянных воинов.
Генерал-полковник беседовал с ветеранами неторопливо, обстоятельно. Расспрашивал об их семьях. В его вопросах, в тоне, которым они задавались, не чувствовалось официальности. Это располагало бойцов и командиров к военачальнику. Я всматривался в Ивана Ефимовича и думал, что в нем, в его облике молодецкая выправка кадрового военного как-то удачно сочетается с лицом, глазами ученого, исследователя, топкого педагога и весьма чуткого, отзывчивого человека.
Вечером командир корпуса А. Я. Веденин и комдив М. И. Колдубов, проводив командующего фронтом генерал-полковника И. Е. Петрова, возвратились в> наш полк. Вместе с бойцами и командирами они смотрели кинофильм "Суворов". Августовская ночь была свежа. Она скрывала вершины близких Карпат. Киноэкран слегка высвечивал сидевших на земле зрителей. Оживление наступило сразу же, как только суворовские чудо-богатыри преодолели смертельно опасное место на своем пути - Чертов мост.
Фильм окончился, загорелся свет. Генерал А. Я. Веденин, начпокор полковник Ф. В. Монастырский, генерал М. И. Колдубов и начподив подполковник И. П. Чибисов собрали ветеранов полка, награжденных орденами и медалями.
- Считайте, что командующий фронтом, - сказал Веденин, - наградил вас в надежде на то, что вы и в Карпатах покажете себя настоящей горной гвардией. Видели суворовских чудо-богатырей? Им было трудно, и нам будет нелегко в горах: с нами артиллерия, самоходки, которым в горах двигаться куда сложнее, чем лошадкам.
- Пройдем, товарищ генерал, - заверил помкомвзвода. старший сержант Алексей Гришин из 6-й стрелковой роты. - Поучились на Кавказе и в Крыму по горам лазить, да и здесь учимся.
- Но не забывайте, старший сержант, что в полку немало новичков. Их надо натренировать, - включился в беседу начпокор Ф. В. Монастырский.
- Мы понимаем, что опыт мастеров горной войны - лучшая школа для новобранцев, - сказал начпокору радист старшина В. Л. Онищенко. - Я лично считаю, что сегодня командующий, наградив нас, десяток ветеранов, отметил в нашем лице славные боевые традиции полка в горных боях… Вот был у меня в роте друг, связист Павел Мацюра. Он погиб при штурме Сапун-горы под Севастополем… Человек большой отваги, храбрец, умелец. И когда сегодня я получал орден, я так и понимал: мне его дают, а заслужили его, этот орден, все мы - и живые, и те, кто погиб, как Мацюра.
Позже я выяснил, что Павел Мацюра не погиб, а был тяжело ранен. После госпиталя еще воевал за Берлин в составе 146-й стрелковой дивизии. Осколок из глаза ему удалили лишь через 29 лет, а орден за бои на Сапун-горе вручили через 22 года. Об этом он написал мне из города Каменка-Днепровская, где сейчас проживает.
1 сентября наш полк в составе той же 128-й дивизии 3-го горнострелкового корпуса был передан 18-й армии (командующий генерал-лейтенант Е. П. Журавлев, член Военного совета генерал-майор С. Е. Колонии, начальник политотдела полковник Л. И. Брежнев).
С первых же дней мы почувствовали: командование армии проявляет особую заботу о горной подготовке соединений и частей. Помню, в наш полк прибыл командарм Журавлев с группой офицеров. В ее составе находился и представитель политотдела армии подполковник А. А. Евдокимов. Командующий проверил ход боевой подготовки, побывал на батальонных и ротных занятиях.
- Не ослабляйте внимания к подготовке воинов к боям в горах и лесах, к трудным маршам по горным тропам, - такое напутствие дал нам командарм.
Политотдел 18-й армии имел богатый опыт работы в специфических условиях горной войны. На полковом партсобрании, на встрече с партийным и комсомольским активом в подразделениях подполковник Евдокимов рассказал о партполитработе в частях и соединениях армии.
Представители 18-й армии побывали и в других частях нашего корпуса. В корпусе с группой офицеров находился начальник политотдела армии полковник Л. И. Брежнев. Он созвал начподивов, работников политотдела корпуса. Леонид Ильич Брежнев познакомил участников совещания с обстановкой на фронте, с задачами, стоящими перед 18-й армией. На совещании присутствовал и наш начподив подполковник И. П. Чибисов. Возвратившись в дивизию, он пригласил к себе замполитов частей, рассказал о полученных указаниях.
- Начальник политотдела армии, - подчеркнул Чибисов, - нацелил политорганы, партийный и комсомольский актив 18-й армии на выполнение главной задачи - во что бы то ни стало и с наименьшими жертвами преодолеть перевалы Главного Карпатского хребта.
Чем меньше оставалось времени до решающих боев на перевалах Главного Карпатского хребта, тем напряженнее становилась учеба в полку. В ходе занятий наибольшее внимание уделялось тактической подготовке, маршевой выучке на горных перевалах, освоению радиосвязи.
Основным нашим транспортным средством были лошади. Полк их имел свыше четырехсот. Как-то к нам приехали генерал М. И. Колдубов и подполковник И. П. Чибисов. Комдив стал тщательно проверять наше транспортное хозяйство. По тому, как он морщился, нетрудно было определить, что комдив недоволен. Голос генерала, басовитый в обычное время, в минуты раздражения становился высоким, сипловатым. Однако чувство юмора не оставляло его даже тогда.
- Придется ваш полк на охране тылов дивизии использовать, - сказал он Моргуновскому. - Военторг будет двигаться за вами, а вам поручим охрану хозяйственных повозок, если не научитесь вьючить пушки. Так ведь, товарищ Чибисов?
Чибисов покосился на Моргуновского и неопределенно хмыкнул.
- Почему же так, товарищ гвардии генерал? - спросил помрачневший Моргуновский, разумеется, давно уже распознав подвох.
- Хозяйственные повозки идут вслед за дивизией но хорошим дорогам. Вьючить вы не умеете, двуколок у вас нет.
- Поправим дело, товарищ гвардии генерал. Коммунистов и комсомольцев мобилизуем, они помогут, - поддержал я своего командира полка.
- Три дня вам даю, - жестко приказал комдив, уезжая. - Три дня, ни на полчаса больше. Проверю.
Вскоре Моргуновскому позвонил командир соседнего 315-го полка И. А. Костин:
- Слушай, как у тебя дела с вьючением? Генерал не предлагал охранять военторг?
- Предлагал, Иван Алексеевич, - сокрушенно признался Моргуновский.
- Не печалься, мне тоже предлагал.
Обещание, которое мы с Моргуновским дали Колдубову и Чибисову, - поправить дело с обучением вьючению и с подготовкой транспорта полка к передвижению по горному бездорожью - подхлестнуло нас. Сам командир полка, его штаб, политаппарат, коммунисты и комсомольцы взялись за дело засучив рукава. Было проведено полковое собрание воинов, имеющих опыт боев в горах, с участием командного состава, партийного и комсомольского актива. Подразделения, имевшие горно-вьючных лошадей и повозки, тренировались и днем и ночью. Специалисты (такие нашлись) занимались изготовлением горного снаряжения, двуколок.
Через три дня комиссия штаба, политотдела и тыла дивизии проверила выполнение указаний комдива. Колдубов остался доволен нашим полком, о чем он и начподив донесли в вышестоящие инстанции.
В книге Маршала Советского Союза А. А. Гречко "Через Карпаты" (см. издание 2-е, М., Воениздат, 1972 г.) дается высокая оценка работе, проведенной в 327-м полку. Там сказано: "На собрании боевого актива 327-го гвардейского горнострелкового полка 128-й гвардейской горнострелковой дивизии был внесен целый ряд ценных предложений. Гвардии старший сержант Абакумов предложил изготовить горные вьюки из подручного материала. Для перевозки грузов бойцы предложили переделать повозки на двуколки. В полку за короткое время было изготовлено 20 двуколок и другое снаряжение, необходимое в горах. В этом же полку проводились сборы вьюковожатых и тренировка вьючных лошадей".
Опыт боев в горах, приобретенный нами в Крыму, конкретная обстановка, в которой мы находились, подсказывали, что необходимо максимально приблизить учебу к условиям горной войны. Во 2-м стрелковом батальоне, командиром которого был капитан М. И. Брагин, а заместителем по политчасти капитан П. Г. Поштарук, было проведено показательное учение на тему: "Наступление усиленного горнострелкового батальона в горно-лесистой местности". Учением руководил командир полка. Прошло оно, на мой взгляд, успешно. Батальон показал неплохую выучку. Командир батальона и командиры рот уверенно управляли "боем". После разбора итогов учения Моргуновский уехал на КП, а я с Брагиным пошел в 5-ю стрелковую роту. Здесь комбат проводил частный (ротный) разбор учения. В этой роте особенно отличилось отделение сержанта В. Н. Голованя. Когда "противник" огнем остановил наступавшую на высоту роту, Головань со своим отделением сумел незамеченным с фланга зайти в тыл обороняющимся и ударить им в самое уязвимое место. Это решило исход дела - 5-я рота воспользовалась замешательством "противника" и "уничтожила" его опорный пункт. Сержанту Василию Голованю и его отделению комбат объявил благодарность.
Головань, худощавый, чернобровый, застенчивый, стоял перед рослым, крупным Брагиным и казался совсем мальчишкой. А Брагин басил:
- Молодец, сержант. Именно так - смело, инициативно, решительно - и надо действовать… Обороняющиеся не опасались удара с тыла, полагались на непроходимую местность, на скалу. А что сделал сержант? - обратился Брагин к присутствующим. - Сержант нашел щелку, пролез со своим отделением да в спину ударил! Вот что сделал сержант!
- А страх? А паника? - подсказал я Брагину.
- Само собой, - подхватил комбат. - Страх, вызванный атакой с тыла, непременно породил бы у противника панику. В этом, пожалуй, главный смысл маневра.
…Когда мы с Поштаруком возвращались на командный пункт полка, в Карпатах темнело. В селе Витвица, приютившемся у подножия горы, засверкали огни.
Усталый, я шагал, ни о чем не думая. Поштарук тоже молчал. Неожиданно мы наткнулись на сержанта - у обочины дороги он возился с катушкой телефонного кабеля.
- Костин? Что делаете?
- Кабель сматываю.
На учении, как выяснилось, сержанту Костину пришлось тянуть связь с ротой Григоряна. Чтобы быстро размотать кабель, Костин воспользовался руслом реки. Привязав к кабелю камни, он топил их в воде. Маневр сержанта нам показался целесообразным: связисту не надо было прыгать по горным выступам, обходить скалы. Поблагодарив сержанта за инициативные действия, мы пошли дальше. По пути Поштарук рассказал, что Костина недавно приняли в комсомол и он, Поштарук, вручил ему комсомольский билет. Поштарук почти дословно передал мне свой разговор с сержантом.
- Почему раньше не вступал? Ведь партизанил на Кубани, а в комсомол не вступал. Почему?
- Душой я давно комсомолец. Звание это оправдаю.
- Так и запишем. Только вот ответь еще на один вопрос: как это ты зайцев стрелял? Как колхозниц в поле всполошил?
- Бес попутал. Прокладывали мы линию связи. А заяц выскочил из-под ног и помчался в лес. Ну я по нему из карабина. А в поле бабы работали…
- Убил?
- Нет, убежал, проклятый.
- Значит, и стрелок из тебя неважный. Смотри, чтоб дисциплина у тебя больше не хромала.
Я спросил Поштарука, откуда он узнал о случае с зайцем. Поштарук ответил, что от офицера, случайно проходившего мимо, и признался, что они с Брагиным не доложили об этом командованию полка.
- Почему?
- Брагин, - сказал Поштарук, - слишком резковат, хотел было разжаловать Костина за выстрел по зайцу. Только после моих уговоров комбат согласился под ответственность своего заместителя по политчасти испытать Костина в бою.
- А до этого вы что-нибудь слышали о Костине?
- Нет, ничего не слышал. Впервые узнал о нем, когда получил его заявление о приеме в комсомол, - ответил Поштарук. - Но поверил в него. Он деловит, откровенен, не кривит душой.
После этого разговора у меня родилась мысль: по единичному случаю, какой бы он ни был - значительный или незначительный, - едва ли можно выработать правильное суждение о человеке. А тем не менее кое-кто слишком часто верит первому впечатлению, а то и просто случайно брошенному слову. Разумеется, интуиция нужна, но она всего не решает.
Мне вспомнился разговор с Моргуновским о Брагине.
Командир полка намеревался наказать или по крайней мере отчитать Брагина "за пререкания".
- Самоуверенный, нескромный, любит спорить с начальством, - с нотками раздражения в голосе говорил Моргуновский.
Я хорошо знал Брагина и потому возразил:
- Но заметьте, это не от нескромности, а от уверенности, что он прав, от желания отстоять свою точку зрения. Он спорит лишь тогда, когда отстаивает взгляды, в которых убежден. Правда, иной раз это принимает у него резковатую форму. Человек он прямой. Да и скажите, кто лучше - офицер, который только поддакивает начальству, или тот офицер, который не боится высказать свое мнение?!
Я назвал Моргуновскому одного из командиров, отличавшегося тем, что никогда не имел своего мнения и всегда поддакивал начальству.
Мне кажется, что я убедил Моргуновского. Да, по одному признаку, да еще и внешнему, нельзя судить о человеке.
Помню, после того разговора Моргуновский довольно долго молчал, что-то обдумывая. Потом спросил:
- А Поштарук что собой представляет?
- Поштарук как нельзя кстати у Брагина, - ответил я.
Действительно, Брагину повезло: его заместитель по политчасти капитан П. Г. Поштарук человек эрудированный, уравновешенный. По пустякам не горячится. Умеет глубоко проникнуть в красноармейское сердце. Каждый раз, когда я смотрел на Петра Поштарука в работе, его облик ассоциировался у меня со столяром, стоящим за верстаком и неторопливо делающим красивые и добротные вещи…
Широкий круг вопросов боевой подготовки, в комплексе отрабатывавшихся на тактических учениях и занятиях, определял и тематику бесед, докладов, с которыми выступали агитаторы, ветераны кавказских и крымских боев. Весьма эффективной формой работы ветеранов оказалась их индивидуальная шефская помощь новым бойцам. Смотришь - на занятии в горах "старичок" показывает "молодому", как поставить прицел на карабине - стрельба в горах имеет свои особенности, в установке расстояний и прицела надо делать определенные поправки.
Там же, на местности, ветераны учили новобранцев приемам перебежек в горах, умело используя камни, выступы скал, ручьи и т. д. Бывало и так: ночью все уже спят, а ветеран с новичком, укрывшись шинелями, все еще потихоньку шепчутся о том, как в горном бою перехитрить противника - его уничтожить, а самому остаться целехоньким.
Полковой парторг Л. Б. Консон, парторги и комсорги батальонов и рот направляли внимание коммунистов и комсомольцев на то, чтобы помогать командирам в обучении бойцов действиям в горах. С агитатором полка и членами партбюро мы разработали тематику бесед об особенностях горной войны. Назову лишь некоторые темы: "Особенности движения по горным тропам, без троп, через горные речки. Обязанности вьюковожатого в горах"; "Как ориентироваться в Карпатах"; "Особенности ведения огня в горах из карабина, пулемета, миномета, орудия"; "Гранатный бой в горах"; "Что требуется от телефониста, радиста, посыльного в горах"; "Почему обманчива тишина в Карпатах"; "Без разведки - ни шагу"; "Воевать не числом, а умением"; "Успех боя в горах часто решает горстка смельчаков"; "Дерзость, храбрость, взаимовыручка-качества гвардейца"; "Учись наносить врагу внезапные удары с тыла и фланга".
Парторги, комсорги, командиры подразделений обеспечили агитаторов брошюрами о Карпатском театре военных действий, листовками и памятками, изданными политуправлением 4-го Украинского фронта и политотделом 18-й армии. Командный состав получил специальные инструкции о действиях в горно-лесистой местности, изданные штабом 4-го Украинского фронта. Эти инструкции дополняли некоторые уставные положения.
Беседы были проведены также с поварами, санитарами, подносчиками пищи в термосах по ротам и взводам, с шоферами, повозочными. Беседы насыщались конкретными примерами из опыта ветеранов полка, ранее воевавших в горах - на Кавказе, в Крыму. Приведу один из них.
После того как генерал Петров вручил орден Славы II степени командиру стрелкового отделения А. А. Гришину, отличившемуся в боях на Крымском полуострове, агитатор красноармеец Михаил Платонов по заданию парторга роты подготовил обстоятельную беседу об опыте Гришина. "Как отделение сержанта Гришина захватило вражеский дзот в горах" - такова была тема беседы агитатора. Я внимательно слушал Платонова. Говорил он просто и дельно. И это нравилось бойцам.
- Кусты Гришин использовал очень умело, тщательно замаскировался и дополз до вражеского дзота незамеченным, а потом в амбразуру полетели его гранаты. Вот и все. Вроде просто? - спрашивал Платонов своих слушателей. И сам же отвечал - Конечно. Но просто - при условии, что ты соображаешь, как надо действовать, а не дуром прешь. Просто, если ты смел и настойчив, если ты умеешь гранату бросить как надо и куда надо.
- А то бросишь, да промахнешься. Как Ильин, - сказал сидевший рядом с Платоновым боец.
- Чуть командира не задел… Хорошо, что командир успел отскочить в сторону, - подхватил Платонов.
- А как сейчас Ильин? - спросил я Платонова.
- Вроде бы ничего. - Платонов обвел взглядом своих слушателей.
- Научился, научился, - послышались голоса.
- Да я и умел, а как тогда получилось - сам не пойму, - смущенно оправдывался Ильин. - Да вы посмотрите, как я гранаты бросаю…