- Хорошо, - спокойно ответил Сэм. - А как вы наносите раскраску: каждый красит себя сам, или вы помогаете друг другу?
- Мы раскрашиваем друг друга. - Ульхасс огорченно вздохнул. - Но мы потеряли свои звания и, следовательно, право на свою прежнюю раскраску. Теперь мы пленники.
- Тогда раскрасьте себя соответствующим образом, - посоветовал Игер.
- Но у нас принято раскрашивать только тех пленников, которые допустили ошибку и заслуживают наказания. А мы не сделали ничего плохого; вы, Большие Уроды, захватили нас в плен. А на такой случай у нас раскраски нет.
"Наверное, когда вы улетали с Родины, никто не предполагал, что такое может случиться", - подумал Игер.
- Но если у вас нет такой раскраски, придумайте ее, - предложил Игер.
Ристин и Ульхасс переглянулись. Очевидно, такая идея им в голову не приходила.
- Но такая раскраска не будет официальной, - возразил Ульхасс, словно это ставило крест на идее Сэма. Однако Игер и не думал сдаваться.
- Вовсе нет. Ваша раскраска станет официальной для всех пленных ящеров в Хот-Спрингс. Ведь если вы - наши пленники, вам следует использовать нашу раскраску, верно?
Ящеры вновь переглянулись. Они очень серьезно относились к предложениям непосредственного начальства.
- Но какова официальная раскраска пленных ящеров в Хот-Спрингс? - спросил Ристин.
Игер собрался предложить им придумать что-нибудь самостоятельно, но в последний момент ему в голову пришла хорошая идея - как и большинство людей, ящеры предпочитали выполнять приказы.
- Вам следует покрасить себя в красно-белые полосы с синими звездами. Тогда все будут видеть, что вы носите американский флаг.
Ристин и Ульхасс принялись обсуждать его предложение на своем языке. Теперь Сэм понимал почти все, что они говорят. Он скрыл улыбку, слушая, с каким растущим энтузиазмом ящеры окунулись в новую проблему. Наконец Ристин сказал:
- Будет исполнено.
Когда они закончили, Игер подумал, что они выглядят слишком кричаще, но никто не нанимал его в качестве художественного критика, поэтому он оставил свое мнение при себе. Ульхасс и Ристин остались довольны, а он именно к этому и стремился. В течение следующих нескольких дней еще несколько лишенных раскраски ящеров последовали примеру Ристина и Ульхасса. Теперь предложение Сэма стало чуть ли не официальным приказом для пленных ящеров.
Однажды, когда он выходил из комнаты, где жили они с Барбарой, его остановило властное шипение.
- Ты тот тосевит, который изобрел эти… неприятные сочетания цветов для пленных? - резко спросил Страха.
- Совершенно верно, капитан, - ответил Сэм. - Что-то не так?
- Да, что-то не так. - Страха кашлянул, чтобы показать, насколько серьезно ошибся Сэм. Вообще Страха выглядел разгневанным и напомнил Игеру проповедника, который обличает зло в виде алкоголя и распутных женщин. - Ты неправильно выбрал цвета. Раса не использует такую раскраску. Ее нужно немедленно стереть с чешуи самцов. Это…
Он произнес незнакомое слово, но Сэм был готов съесть свою шляпу, если оно не означало "извращение".
- Но почему, капитан? - невинно спросил Игер.
- Потому что такая раскраска уничтожает всяческий порядок и дисциплину, - ответил Страха, словно разговаривал с умственно отсталым ребенком. - Раскраска тела показывает звание, назначение и старшинство; ее нельзя использовать для легкомысленного украшательства.
- Капитан, данная раскраска показывает: всякий, кто ее носит, является пленником Соединенных Штатов, - заявил Сэм. - А если вы хотите, чтобы она показывала старшинство, то те пленники, которые находятся в плену дольше, могут носить больше звезд. Так будет правильно?
Сэм старался говорить спокойно и убедительно. Тем не менее он ожидал, что Страха сейчас взорвется, как скороварка, у которой отказал предохранительный клапан. Однако капитан его порядком удивил.
- Когда общаешься с тосевитами, забываешь, что они иначе смотрят на мир. Ты меня понимаешь?
- Боюсь, что нет, капитан, - ответил Сэм. - Сожалею.
Страха зашипел, как вскипевший чайник.
- Тогда я объясню. У Расы редко что-либо меняется. Мы не изобретаем с такой легкостью новую раскраску для тела. Существует целая система раскраски, которую мы улучшали в течение более ста тысяч лет.
Игер знал достаточно, чтобы разделить это число на два и получить земные годы, но все равно результат вышел впечатляющий. Страха между тем продолжал:
- Вы, Большие Уроды, изобретаете все с поразительной легкостью. Вас не интересуют долгосрочные прогнозы, вам важно одно - быстро получить результат.
- Идет война, капитан. Мы воевали и до того, как Раса появилась на Земле, - сказал Игер. - И сделаем все необходимое для победы. Мы постоянно меняемся.
- Да, к нашему несчастью. Мы уже успели это заметить, - ответил Страха. - Оружие, которое вы используете сейчас, значительно лучше того, которым вы обладали, когда мы прилетели сюда. А наше остается неизменным. Вот что я имел в виду, когда говорил об изменяющейся перспективе. Если вас что-то устраивает на данный момент, вы совершенно не тревожитесь о том, согласуется ли оно с тем, что было раньше. Ты изобрел раскраску под влиянием момента. - Капитан вновь зашипел. - Наверное, мне следовало бы привыкнуть к такому положению вещей, но иногда меня это по-прежнему шокирует.
Игер вспомнил о фантастических рассказах, в которых сегодня в голову ученому приходит идея, на следующий день он ее реализует, а послезавтра начинается массовое производство - как раз вовремя, чтобы спасти землян от нашествия марсиан. Он всегда считал такие вещи чем-то вроде крупинки соли величиной с Большую Соляную Долину возле Солт-Лейк-Сити. В реальной жизни так не бывает.
Выходит, ящерам Земля представляется воплощением измышлений научных фантастов из дешевых журналов. Не прошло и года, а человеческие существа успели изобрести ракеты большого радиуса действия, базуки, реактивные двигатели, не говоря уже об атомной бомбе. И это - не считая многочисленных улучшений земного оружия, например танков. А отравляющие вещества, изобретенные еще перед Первой мировой войной, оказались для ящеров полнейшей неожиданностью.
- Значит, вы простите остальных пленников за то, что они сделали себе раскраску под цвет американского флага? - спросил Сэм.
- Я не пленник, а беженец, - с достоинством сообщил Страха, - Но я их прощаю. Я поспешил, когда осудил их, однако торопливость не приветствуется Расой. Пленные самцы могут носить любую раскраску, которую выберут тосевитские власти.
- Спасибо, капитан, - сказал Игер.
Для ящера Страха оказался очень гибким парнем. Если ты категорически отвергаешь спешку, то твоя жизнь на Земле будет трудной.
* * *
Иногда Теэрц чувствовал вину из-за того, что произошло с Токио. Миллионы разумных существ погибли только потому, что он предупредил представителей Расы о попытках ниппонских тосевитов создать атомную бомбу.
Впрочем, чувство вины никогда не мучило его долго. Во-первых, Большие Уроды были готовы без малейших колебаний уничтожить огромное количество самцов Расы. Во-вторых, ниппонцы обращались с ним так, что заслужили наказание.
Он больше не летал над восточным континентом. Его командиры понимали, что его жизнь закончится быстро - или слишком медленно, - если ниппонцы вновь его поймают. Теперь он отправлялся на боевые вылеты в другом районе Тосев-3. Местные Большие Уроды называли его Францией.
- Это самые стойкие Большие Уроды, которые ведут воздушные поединки, - сказал Элифрим, командир базы. - Конечно, наши друзья по другую сторону океана, которые сражаются с американцами, могут с этим поспорить, но не стоит обращать на них внимания. Самолеты дойчевитов - самые опасные из всех созданных тосевитами, а британцы изобрели радар еще до того, как мы высадились на их острове.
- Я не против того, чтобы встретиться с ними в воздухе, недосягаемый господин, - ответил Теэрц. - Ведь я смогу стрелять в ответ.
Он до сих пор не забыл о том, как находился в руках жестоких ниппонцев не в силах ответить на их издевательства. Никогда прежде он не ощущал такого одиночества и беспомощности.
- Лучше стрелять первым, - заметил Элифрим. - Послушай меня внимательно: если раньше, воюя с Большими Уродами, можно было не торопиться, то теперь необходимо действовать быстро. Кроме того, теперь придется чаще использовать пушку и реже ракеты.
- Почему, недосягаемый господин? - спросил Теэрц. - Ракеты имеют больший радиус действия. Если оружие у Больших Уродов стало лучше, пока я находился в плену у ниппонцев, значит, мне не следует сближаться с ними.
- Правильная тактика - при обычных обстоятельствах, - объяснил командир базы. - Но на Тосев-3 изменения происходят слишком стремительно, впрочем, ты, несомненно, уже успел это заметить. Проблема, командир полета, состоит в том, что наши запасы ракет вида воздух - воздух быстро идут на убыль, а мы пока не нашли способа производить их здесь. К счастью, у нас полно снарядов для пушек, которые делают заводы на наших кораблях и на фабриках тосевитов во Франции, Италии и США. Вот почему мы предпочитаем использовать пушки.
- Понимаю, - задумчиво проговорил Теэрц. - А насколько хороши снаряды, которые производятся на Тосев-3? Мне бы не хотелось ставить свою жизнь в зависимость от качества работы Больших Уродов.
- Сначала у нас возникли проблемы с системой контроля качества, - ответил Элифрим. ("Интересно, сколько самцов из-за этого погибло?" - подумал Теэрц.) - Но нам удалось с этим разобраться и сбить несколько тосевитских самолетов снарядами, изготовленными тосевитами.
- Ну, уже кое-что, - удовлетворенно кивнул Теэрц.
Элифрим вытащил из ящика стола оболочку двух снарядов. Теэрц сразу же определил, какой из них сделан на Родине, а какой произвели здесь: один имел зеркальную, идеально гладкую поверхность, а другой остался матовым, кое-где Теэрц даже заметил царапины.
- Они выглядят примитивно, но их можно использовать, - сказал Элифрим, показывая на матовую оболочку. - Главное, их размеры соответствуют нашим.
- Как скажете, недосягаемый господин. - Теэрц не испытывал ни малейшего энтузиазма относительно использования этих снарядов, но у Расы не хватало своих, и другого выбора попросту не было. - А что говорят каптенармусы? - Оружейники отличались еще большей привередливостью, чем пилоты.
- В целом они удовлетворены, - ответил Элифрим, отводя глаза в сторону - верный знак того, что это не вся правда. Когда командир базы заговорил снова, он постарался придать своему голосу деловитость. - Еще вопросы, командир полета? Нет? Тогда ты свободен.
Теэрц с радостью покинул офис, освещенный единственной электрической лампочкой, оставшейся еще с тех времен, когда тосевиты контролировали базу, и вышел на солнечный свет. На улице оказалось холодновато на его вкус, но все же приятно. Он подошел к своему истребителю, чтобы взглянуть, как механики готовят его к вылету.
Старший оружейный мастер как раз снаряжал пушку.
- Добрый день, командир полета, - уважительно приветствовал его самец - у Теэрца был более высокий чин.
Однако каптенармус - важное звание, и самец держался соответственно.
- Добрый день, Инносс, - ответил Теэрц. Он заметил, что часть снарядов произведена Расой, тусклый блеск других говорил о том, что их сделали Большие Уроды. - Что ты думаешь о боеприпасах, которые делают для нас тосевиты?
- Ну, раз уж вы спросили, недосягаемый господин, то отвечу так: я о нем не слишком высокого мнения, - ответил Инносс и вынул из ящика тосевитский снаряд. - Все параметры соответствуют нашим, но кое-что мне не нравится. - Он взвесил снаряд в руке. - Вес правильный, но с балансом не все в порядке.
- А что, тосевиты производят одинаковые снаряды? - спросил Теэрц.
- Нет, - ответил каптенармус. - Они отличаются друг от друга. И неудивительно, ведь у Больших Уродов такое примитивное производство. Уже то, что нам удалось найти хоть что-то подходящее, настоящее чудо.
Теэрц почувствовал, как его охватывают подозрения.
- Если это не общая тенденция, то я уверен, что снаряды с нарушенной балансировкой окажутся с дефектом, - предсказал он. - Поверь мне, Инносс, я очень хорошо знаю Больших Уродов и их уловки. Могу поспорить на зуб, которым я прокусил оболочку своего яйца, когда вылуплялся, что какой-то изобретательный тосевит нашел способ обмануть нас.
- Я не знаю, как такое возможно, - с сомнением ответил Инносс. - Вес соответствует норме. Наверное, дело в каком-то недостатке процесса производства. Я видел видео, на котором снята их так называемая фабрика. - И он презрительно зашипел.
- Их оружие отстает от нашего, но оно не намного хуже, - возразил Теэрц. - Готов отдать свою недельную плату, Инносс, что внимательное изучение покажет: плохо сбалансированные снаряды никуда не годятся.
Каптенармус задумчиво посмотрел на него.
- Отлично, командир полета, я принимаю вашу ставку. Давайте посмотрим, что нам скажет вот этот. - И он понес снаряд в мастерскую.
Теэрц задумался о том, как он потратит свой выигрыш. Размышления не заняли слишком много времени: "Куплю себе имбиря!" Просто поразительно, как легко здесь приобрести замечательное зелье. У каждого второго Большого Урода, убиравшего казармы или приносившего еду, имелся запас имбиря. Элифрим периодически ловил любителей наркотика и публично их наказывал, но большинство ускользало от возмездия.
Теэрц продолжал осматривать свой истребитель, когда Инносс вернулся. Каптенармус заговорил четко и по уставу:
- Недосягаемый господин, я должен вам недельную плату. Я уже организовал соответствующий перевод. - Теперь он говорил гораздо уважительнее, чем раньше; до сих пор Теэрц был для него лишь одним из множества офицеров.
- И что же придумали Большие Уроды? - поинтересовался Теэрц, стараясь скрыть облегчение.
Он повысил свой престиж, но только сейчас сообразил, как много мог потерять, если бы ошибся.
- Я просветил три снаряда; один наш, один тосевитский с правильным балансом и еще один с нарушенным балансом, - ответил Инносс. - Первые два оказались практически идентичными; как вы и говорили, Большие Уроды умеют хорошо работать - когда хотят. Но третий… - Он помолчал, словно до сих пор не мог поверить собственным выводам.
- Так что же придумали Большие Уроды? - повторил свой вопрос Теэрц.
Судя по тону Инносса, он не ожидал такого вероломства.
- Они существенно уменьшили количество взрывчатки, заменив ее металлом, чтобы проверка на вес не выявила отклонений. Остается только гадать, какое количество выпущенных нами снарядов не могло причинить вред противнику
- А у вас есть способ выяснить, с каких заводов поступают такие снаряды? - спросил Теэрц.
- О да. - Инносс открыл пасть - так хищники, предки Расы, демонстрируют угрозу. - Наш гнев обрушится на их головы.
- Хорошо, - сказал Теэрц.
Это не похоже на месть ниппонцам, когда тысячи невинных существ погибли только из-за того, что жили рядом с Большими Уродами, решившими создать атомную бомбу. Тосевиты, которые пострадают сейчас, заслужили наказание.
- Раса в долгу перед вами, - сказал Инносс. - Я сообщил командиру базы, что идея проверить снаряды принадлежала вам. Вы получите достойное вознаграждение; ваша раскраска станет более сложной.
- Очень щедро с твоей стороны, - ответил Теэрц.
Продвижение по службе или даже награда приведет к увеличению платы - значит, он сможет покупать больше имбиря. После ужасов, которые ему пришлось пережить, жизнь постепенно налаживалась.
* * *
Как и Шанхай, Пекин знавал лучшие времена. Переход прежней столицы в руки японцев прошел мирно. "Прогнившая клика Чана попросту сбежала", - пренебрежительно подумал Нье Хо-Т’инг. Но японцы сражались отчаянно, чешуйчатым дьяволам пришлось приложить немало сил, чтобы вышвырнуть их из Пекина. Целые кварталы лежали в развалинах; дворцы, в которых прежние императоры Китая, их супруги и придворные наслаждались роскошью, превратились в руины.
- Ну и что? - прорычал Хсиа Шу-Тао, когда Нье поделился с ним своими мыслями. - Они являлись лишь символом угнетения народных масс. Город - весь мир! - только станет лучше без дворцов.
- Вполне возможно, - ответил Нье. - Но я бы сохранил их как напоминание о прошлом. - Он рассмеялся. - Вот мы сидим и обсуждаем, что следовало сделать с дворцами, хотя большая их часть уничтожена, а у нас нет никакой власти, чтобы решить судьбу других зданий.
- Путешествие длиной в тысячу ли начинается с одного шага, - ответил Хсиа. Он произнес пословицу, и на его лице появилась гримаса. - Отсюда до Шанхая больше тысячи ли, и мои несчастные ноги помнят каждый шаг.
- Но мы же в саду роз, - взмахнув рукой, заявил Нье Хо-Т’инг. - И можем расслабиться.
- Сад роз не более чем ночной навоз, - грубо сказал Хсиа; ему нравилось корчить из себя крестьянина. - Еще один дешевый притон.
"Джань Юань" (что значило "сад роз") когда-то был превосходным рестораном. Сейчас создавалось ощущение, что он несколько раз подвергся разграблению; одну из стен покрывала сажа - кто-то пытался поджечь заведение. Оставалось только удивляться, что попытка сорвалась.
Нье потягивал чай из простой фаянсовой чашки.
- Однако кормят здесь неплохо, - заметил он.
Хсиа проворчал что-то неразборчивое, он никогда ни с чем не соглашался. Но, как и Нье, он съел ли-вэй-пин-пан - ветчину, мелко нарубленные грибы, свиной рубец и язык, побеги бамбука - все политое густым соусом - одно из фирменных блюд "Джань Юаня". В последние годы удавалось достать только свинину и домашнюю птицу; свиньи и цыплята ели все подряд, и людям ничего не оставалось, как питаться их мясом.
К ним подошла официантка и спросила:
- Еще рису? - Когда Нье кивнул, она быстро вернулась с большой тарелкой риса.
Хсиа воспользовался лакированной ложкой, чтобы наполнить свою тарелку, и заработал палочками. Затем сделал большой глоток као-лианг, крепкого вина, которое гнали из проса, после чего громко рыгнул, показывая одобрение.
- Вы настоящий представитель пролетариата, - сказал Нье Хо-Т’инг без малейшей иронии.
Хсиа Шу-Тао засиял от полученного комплимента.
Через два столика от них обедала группа мужчин в европейских костюмах, для них играл оркестр и пели девушки. Несмотря на несчастья, обрушившиеся на Пекин, мужчины выглядели упитанными и преуспевающими. Некоторые обнимали поющих девушек за талию, другие пытались засунуть руки в вырезы их шелковых платьев. Некоторые девушки шарахались, далеко не все певицы были шлюхами. Однако большинство охотно принимали ласки богатых посетителей, предвкушая хороший заработок.
- Предатели, - сказал Нье так, словно отдавал приказ о расстреле - впрочем, он бы именно так и поступил, если бы они сейчас находились на территории, которую контролировала Народно-освободительная армия. - Они наверняка сотрудничают с маленькими чешуйчатыми дьяволами, иначе откуда у них деньги?
- Да уж, - проворчал Хсиа и взял себе еще риса. А потом с полным ртом проговорил: - Вон та, в темно-зеленом блестящем платье, настоящая женщина.
- А они эксплуатируют ее красоту, - ответил Нье.