"Перикл" начал торопливо отворачивать в сторону и почти лег на борт, чтобы уйти от укрывшейся под поверхностью моря подводной лодки. Таннер и Сайкс едва не упали, однако успели схватиться за поручни и теперь смотрели на агонизирующий "Сириус". Утратив ход, он стоял на одном месте. Люди прыгали с него в ледяную воду. А затем "Сириус" развалился, с жутким скрежетом, на две половины. Первой пошла ко дну кормовая часть, носовая продержалась чуть дольше, но затем и она скрылась из глаз, уйдя под воду. Все это заняло меньше четырех минут.
- И чем мы теперь будем сражаться с фрицами, сержант? - спросил Сайкс.
Таннер потер лоб:
- Не знаю, Стэн. Ей-богу, не знаю.
"Дорнье" проревел над ними на такой пугающе малой высоте, что Таннер невольно пригнулся.
- Наглые сволочи, - сказал он, обернувшись к рядовому Хепуорту.
- Когда же наши-то самолеты появятся, сержант? - спросил Хепуорт. - С тех пор как мы попали сюда, я, по-моему, ни одного так и не видел.
- А бог их знает, - ответил Таннер. - Но эти шуты, похоже, чувствуют себя совершенно привольно. И наверняка замечают любое наше движение.
Он открыл дверцу грузовика, забрался в кабину. Хепуорт последовал за ним.
- Ладно, - сказал Таннер, скорее себе, чем Хепуорту. - Попробуем завести эту штуку.
"Штукой" был темно-синий "рено", стоявший во дворе одной из мясных лавок Лиллехаммера. Таннер отыскал дроссель и ключ зажигания, повернул последний по часовой стрелке, ногой нащупал на полу кнопку стартера и, нажав на нее, с облегчением услышал, как заработал двигатель. На приборной доске замерцали круглые шкалы: горючего - четверть бака. Все лучше, чем ничего.
Таннер перевел рычаг переключения передач в положение "задний ход" и уже начал сдавать машину назад, когда увидел, как к ней бежит, гневно размахивая руками, мужчина средних лет.
- Эй! Это моя машина, - по-английски закричал он. - Что вы себе позволяете?
- Простите, - прокричал в ответ Таннер, - но я ее реквизирую. Она нужна нам, чтобы защищать вашу страну.
И он, проскочив мимо мужчины, выехал на улицу.
- Бедняга. У нас должны были иметься свои машины, черт бы их побрал. То, что здесь творится, Хеп, это идиотский хаос.
Впрочем, поглядев в это утро - в понедельник, 22 апреля, - на улицы Лиллехаммера, никто такого не сказал бы. Пока Таннер ехал по пустынному городу к стоявшему у железнодорожной станции складу, на глаза ему не попалось почти ни одной живой души. Вскоре после полуночи к разгрузке вагонов на станции приступили два взвода второй роты. И штабеля выгруженных ими ящиков все еще стояли на платформе и на станционном дворе, у склада, ожидая, когда их оттуда заберут.
Как только Таннер остановил машину, к ней подошел квартирмейстер, капитан Вебб.
- А, это вы, сержант. Где вас черти носили?
- Спешили как могли, сэр. Вы же знаете, машин у нас мало. Может быть, пора начать реквизировать их у населения.
Квартирмейстер вздохнул:
- Давайте сначала эту нагрузим.
Еще один немецкий самолет с гулом пронесся над ними.
- Ублюдки! - рявкнул капитан Вебб и погрозил небу кулаком.
Таннер подозвал нескольких солдат, и они начали грузить в кузов ящики с патронами, гранатами и двухдюймовыми минометными минами. Когда кузов заполнился и грузовик уехал, Таннер присел на ящик с гранатами и стал ждать его возвращения. Сидя на ящике, он потирал ладонь о ладонь. Погода стояла холодная, хоть и не морозная. Таннер очень устал. Со времени их состоявшейся четыре дня назад высадки в Норвегии и он, и его солдаты спали всего по нескольку часов в сутки.
Он закурил сигарету, потер ладонями глаза. Сердце его сжимало, словно когтями, предчувствие неминуемой смерти и понимание того, что они прибыли в эту холодную, гористую, еще белую от снега страну совершенно не готовыми к бою. Гибель "Сириуса" обернулась катастрофой. Грузовики, бронемашины, боеприпасы, пушки, минометы, запасы еды, не говоря уж о солдатских вещмешках, - все это лежало теперь на дне Северного моря. Три пехотных батальона сражались, имея лишь половину положенного снаряжения. У противника такой проблемы, похоже, не было.
К нему подошел Сайкс.
- Держи, - сказал Таннер, протянув капралу пачку сигарет. - Присядь на минуту.
- Вот спасибо, сержант, - отозвался Сайкс, опускаясь за его спиной на ящик с магазинами для "брена". - Полный провал.
- Твоя правда.
Со времени их прибытия в Лиллехаммер прошло почти тридцать шесть часов. Вспомнив о том, как они появились здесь, Таннер поморщился. Усталые солдаты выпрыгивали из вагонов и, поскольку они были нагружены полным походным снаряжением, налетали один на другого. Потом они какое-то время ошалело простояли на платформе, притоптывая от холода. Впрочем, неприятнее всего было видеть наблюдавших за ними бригадира Моргана, командира 148-й бригады, и главнокомандующего норвежской армией генерала Руге. Разочарование, которое он испытал при виде столь усталых, плохо вооруженных солдат, было совершенно очевидным. И унизительным.
- Хотел бы я знать, в какие игры мы тут играем, - пробормотал Таннер. - В батальоне неразбериха, никто не понимает, какого черта здесь происходит, всем ясно только одно - нас бьют. Не понимаю, за каким дьяволом мы вообще взялись помогать норвежцам. Ты видел их вчера ночью?
- Зрелище не вдохновляющее, сержант.
- Это слабо сказано. Я заметил лишь один пулеметный расчет, все остальные, кого я видел, были вооружены только винтовками, все до единого.
И пока норвежцы оттягивались назад, 3-ю роту рейнджеров послали вперед, в поддержку 1-й роте, оборонявшей позиции к югу от Лиллехаммера. Таннер видел, как она уходила на поле боя. На юге кружили над озером, точно черные насекомые, немецкие самолеты. В небо поднимался дым. Разрывы, то приглушенные, то хорошо слышные, эхом отдавались в долине. К наступлению сумерек в Лиллехаммер вернулись остатки 1-й роты. С тех пор новых сведений практически не поступало.
Когда стемнело, стало ясно, что город не удержать. Сразу после полуночи генерал Руге приказал отступить на позиции, находившиеся на милю севернее Лиллехаммера. Боеприпасы, которые Таннер с его 4-м взводом разгружали целый день, надлежало как можно быстрее отправить на эти позиции. Но разгрузка закончилась девять часов назад, а ящики с боеприпасами так и стояли штабелями на станционной платформе и перед складом. Сайкс щелчком отбросил докуренную сигарету и сказал:
- Пойду посмотрю, как там остальные ребята.
Он встал и ушел.
Таннер снова протер глаза. Лиллехаммер располагался на нижней части горного склона, спускавшегося к озеру Мьёса. День был серенький, однако над высокой, крутой вершиной, именуемой Балберг, различался клочок синего неба. Глядя на город, такой красивый, так уютно разместившийся в складке горы, Таннер гадал, надолго ли он сохранит этот облик после того, как его начнет бомбить люфтваффе. Обступавшие Лиллехаммер горы поросли заснеженными соснами. Такой, казалось, была и вся страна: глубокие U-образные долины, широкие реки и горы.
Еще один немецкий самолет проревел у него над головой и ушел по широкой дуге к северной части озера. Таннер попытался припомнить схему распознавания моделей самолетов - да, точно, "Юнкерс-88".
Хепуорт принес ему кружку с чаем.
- Держите, сержант, - сказал он. - Похоже, они просто играют с нами.
- Это разведывательные самолеты, - ответил Таннер. - Немцы хотят получше приглядеться, прежде чем снова за нас возьмутся. - Он отпил чаю. - Отличный чаек, Хеп, спасибо.
Во двор въехала машина, из нее вылез лейтенант Дингуолл. Он направился к Таннеру, и тот увидел, что узкое лицо лейтенанта пепельно-бледное.
- Боюсь, у меня плохие новости. Судя по всему, мы лишились большей части четвертой роты. Норвежцы обещали транспорт, который вывез бы ее с позиции, однако он так и не появился. Мы надеемся, что большинство солдат попало в плен, однако связи со штабом роты у нас нет с раннего утра, а фрицы уже подходят к городу с юга. Боже мой, в это трудно поверить! Мы видели, как они уходили этой ночью, а теперь их больше нет.
- Лучше не думать об этом, сэр, - сказал Таннер.
- Да… да, вы совершенно правы, Таннер.
Лейтенант прикусил губу, взгляд его был прикован к нагрудному карману Таннера.
Таннер понял, что лейтенант вглядывается в тонкую орденскую ленточку, в голубые, белые и красные полоски кавалера "Военной медали" над левым нагрудным карманом его гимнастерки. И поспешил застегнуть свою кожаную куртку.
Дингуолл натужно сглотнул:
- Теперь наша очередь встретиться с немцами лицом к лицу.
- Все обойдется, сэр, - сказал Таннер.
Ему хотелось как-то подбодрить командира своего взвода, хотя сделать это было непросто, поскольку выглядело бы попыткой подорвать авторитет лейтенанта. Однако он видел страх в глазах Дингуолла, и нужно было как-то добиться, чтобы лейтенант не обнаружил этот страх перед солдатами. Если быть честным, Таннер и сам ощущал легкое подташнивание. Он напомнил себе: самое худшее - это ожидание боя. И все же немцы контролировали небо, у них, как слышал Таннер, имелись танки, бронемашины и множество артиллерии, а у 148-й бригады ни того, ни другого, ни третьего не было, да и у норвежцев, судя по всему, тоже.
Таннер повернулся к югу и почувствовал, что лейтенант Дингуолл сделал то же самое.
- Как по-вашему, когда эти сволочи пойдут в атаку? - спросил офицер.
- Думаю, ждать уже не долго.
- А как быть с боеприпасами? Мы и половину их не вывезли.
- Может быть, стоит сказать капитану Веббу, что пора подумать о том, как взорвать их, сэр. Не хочется, чтобы они попали в лапы фрицев.
- Да, сержант, спасибо, я сделаю это прямо сейчас.
Увы, едва лейтенант заговорил об этом с квартирмейстером, как во двор склада въехали два пустых грузовика.
- Фрицев здесь еще нет, - сказал лейтенанту капитан Вебб, - так что пока мы ничего взрывать не будем. Давайте лучше быстро нагрузим эти машины.
Стоявший неподалеку от офицеров Таннер безмолвно застонал. Чертов дурак, подумал он.
Через полчаса грузовики уехали, и он снова заговорил о том же с лейтенантом Дингуоллом:
- Сэр, я действительно считаю, что нам следует заминировать все и уйти. Фрицы могут оказаться здесь с минуты на минуту.
- Да, сержант, вы правы, - отрывисто произнес лейтенант Дингуолл и направился к складу.
Он не прошел и десяти шагов, когда послышались рев авиационных двигателей, а за ним череда мощных взрывов. Две секунды спустя над складом прошел на высоте не более нескольких сотен футов самолет.
Таннер упал ничком на землю, а подняв лицо к небу, увидел цепочку бомб - упасть им предстояло в стороне от склада, но все же до ужаса близко к нему. Затем бомбы начали с грохотом рваться, и Таннер почувствовал, как их взрывы словно всасывают в себя окружавший его воздух, и тут ударная волна оторвала сержанта от земли, подбросила вверх и снова влепила в нее.
- Четвертый взвод, - крикнул Таннер, - ко мне!
Солдаты, спотыкаясь, подбежали к нему.
- Ладно, парни. Соберите ваши вещевые мешки. Убедитесь, что винтовки у вас заряжены, а затем наберите столько боеприпасов. сколько сможете унести. Пора убираться отсюда.
Выскочивший из склада капитан Вебб тоже отрывисто отдавал приказы об отступлении.
- Отходим! - орал он. - Бросаем все здесь!
И Таннер увидел, как он торопливо направился к машине, на которой недавно приехал сюда лейтенант.
Таннер подбежал к лейтенанту Дингуоллу:
- Я последую за вами немного позже, сэр.
И заметив поблизости Хепуорта, он схватил его за рукав и приказал:
- Останься. Поможешь мне.
Над их головами с воем пронеслось несколько снарядов. Вид у Хепуорта был совершенно растерянный.
- Но, сержант, тут же вот-вот появятся фрицы.
- Надолго мы не задержимся. За мной, - приказал Таннер.
Они с Хепуортом побежали к боковой стене склада. Там стоял небольшой, не видный со двора сарайчик.
- Что тут, сержант? - спросил Хепуорт. - Я здесь еще не был.
- И это научит тебя в будущем изучать обстановку получше, не так ли?
Днем раньше Таннер украдкой перетащил в сарайчик полдюжины четырехгаллонных канистр с бензином. Он также выбросил часть своего личного снаряжения, заменив его разными полезными вещами, которые тщательно отобрал во время разгрузки. В сумку противогаза, от которого он избавился, Таннер уложил жестянку с детонаторами и две пятифунтовые упаковки изобретенного еще Нобелем гелигнита. Из большого заплечного мешка исчезли щетки для волос и парусиновые туфли. Расстаться с шинелью Таннеру было труднее, однако на нем была плотная, подшитая саржей, кожаная куртка, которая позволяла сохранять тело в тепле, да и двигаться в ней было легче. В рюкзак Таннер уложил динамитные шашки, жестянку бикфордова шнура, полдюжины ручных гранат, десять магазинов с трассирующими пулями - для "брена" - и столько винтовочных обойм, сколько поместилось на освободившееся место.
- Брось пока здесь вещмешок и винтовку, - сказал он Хепуорту, - и помоги мне перенести канистры. И чтобы пулей.
- Пулей, сержант?
- Да, рядовой, пулей. Это означает быстро.
Они бегом возвратились во двор. Таннер вытащил свой семнадцатидюймовый штык-нож, вскрыл им жестянки, а Хепуорт тем временем сбегал к сарайчику за оставшимися канистрами. Затем сержант полил ящики с боеприпасами бензином. Когда Хепуорт вернулся, они разложили на ящиках взрывчатку. И тут с южного края станционного двора донесся лязг и скрежет.
- Танки! - сказал Таннер. - Уходим!
Они стремглав понеслись к сарайчику. Таннер надел куртку, забросил за спину сумку от противогаза и рюкзак, повесил на плечо свою верную винтовку "энфилд" и сказал:
- Вперед, Хеп.
Выбежав к фронтону склада, они увидели немецкий танк. Они понеслись во весь опор, затем Таннер спрыгнул в канаву на дальнем краю двора.
- Нам лучше поторопиться, сержант, - сказал Хеп, лицо которого даже осунулось от страха.
Таннер не ответил. Трясущимися руками он вытянул из заплечного мешка обойму с трассирующими пулями калибра 0,303 и втолкнул ее в казенник винтовки. Теперь по сторонам от танка появились немецкие солдаты в длинных серых шинелях и характерных, смахивающих на ведерки для угля касках.
Один из солдат что-то закричал, указывая винтовкой на штабеля ящиков. Около десятка немцев побежали к ним по двору. Таннер прижался щекой к прикладу винтовки. "Около ста пятидесяти ярдов". Закрыв один глаз, он прицелился в упаковку гелигнита. И, задержав дыхание, нажал на курок.
Пуля ударила в деревянную коробку. И сразу же воздух разорвало взрывом, языки пламени охватили самый большой из штабелей, затем последовали второй, третий, четвертый взрывы, и по двору покатился, разрастаясь, огненный шар.
- Бежим, Хеп! - крикнул Таннер.
Они выскочили из канавы и помчались на север, прочь от станционного двора и склада.
Сквозь грохот взрывов Таннер различил вой пронесшегося рядом с ним снаряда. А через несколько секунд над их головами прошла пулеметная очередь. Таннер и Хепуорт упали на землю, не добежав всего нескольких ярдов до моста через Месну. Таннер перекатился на живот, стянул с плеча винтовку и упер ее приклад в плечо. "Чуть больше трехсот ярдов", - прикинул он. Он видел торчавшую над пулеметной турелью голову командира танка, тот вел огонь в их направлении. Таннер передернул затвор винтовки и выстрелил. Голова командира дернулась назад, пулемет смолк. Таннер приказал Хепуорту бежать дальше. Сбоку от танка уже сидели на корточках несколько солдат. Таннер снова передернул затвор, и пуля свалила одного из них. "Два. Передерни затвор, огонь. Три. Еще раз. Четыре". На этот раз он только ранил немца, не убил. "Пять. Шесть. Семь". Осталось всего три патрона. "Ладно, хватит".
Он вскочил на ноги и перебежал мост, удаляясь от этого ада. Дорога впереди изгибалась, из-за ее поворота двора не будет видно. Пуля просвистела над ухом. Хеп уже скрылся за поворотом. Еще одна пуля, затем вторая - все, он в безопасности.
Хепуорт сильно оторвался от него, но теперь замедлял бег, и Таннер остановился, уперся ладонями в бедра, глотая воздух, чувствуя, как врезаются в плечи лямки рюкзака. Согнувшись, чтобы вдвое уменьшить нагрузку на плечи, он побежал снова. За ним поднималось в небо облако черного дыма.
Когда Таннер нагнал Хепуорта, тот усмехнулся:
- Ничего себе взрывчик получился.
- Поменьше болтовни, Хеп, - ответил Таннер. - Нам нужно нагнать наших и выбраться отсюда целыми и невредимыми.
Они уже приближались к окраине города. Таннер надеялся, что им подвернется автомобиль или хотя бы велосипеды, но нет, ничего такого видно не было. Дома вокруг редели, и наконец они с Хепуортом вышли на пустое пространство. Пока никаких следов своего взвода им обнаружить не удалось.
- Далеко еще, сержант? - спросил, отдуваясь, Хепуорт.
- Миля. Может, чуть больше.
Впереди надменно поднимался в небо массивный Балберг. Сзади продолжали бухать немецкие полевые пушки. Таннер и Хепуорт видели, как снаряды, пролетев над их головами, рвутся посреди позиций союзников.
- Ходу, Хеп, - приказал Таннер. - Скоро будем на месте.
Затем позади них послышался скрежет и гудение автомобильных двигателей. Из Лиллехаммера выходила колонна грузовиков. Сердце Таннера упало. За поворотом дороги различалось с полдюжины грузовиков, кузова их были набиты солдатами. Каждый грузовик тащил за собой противотанковую пушку.
- Что будем делать, сержант? - спросил Хепуорт. - Остановить их мы не сможем.
Хепуорт был пареньком малорослым, лет девятнадцати с небольшим, и теперь лицо его побледнело и исказилось гримасой отчаяния. Таннер огляделся по сторонам. Ярдах в пятидесяти впереди стоял фермерский дом.
- Первым делом доберемся до того дома и укроемся в нем.
- А что потом, сержант?
- Если будешь задавать поменьше вопросов, Хеп, я, может, и сумею что-нибудь придумать, - огрызнулся Таннер.
- Ну и каша, - пробормотал он. Какое бы решение ни принял Таннер, реальность сейчас была такова, что они с Хепуортом оказались зажатыми между новой линией обороны союзников и авангардом наступающих немцев.
От дома отходил под прямым углом большой амбар. Хорошо, подумал Таннер, сейчас он был рад любому прикрытию. Он присел на корточки у дощатого настила, поднимавшегося ко второму этажу амбара, сунул руку в висевшую на левом бедре сумку для провианта, достал свернутую в трубочку старую клеенку и осторожно развернул ее.
- Что это? - спросил присевший рядом Хепуорт.
- Оптический прицел, - ответил Таннер. - "Олдис".
Прицел принадлежал когда-то его отцу, и Таннер не расставался с ним во все время своей армейской службы. Большинство привыкших к обращению с оружием людей без особых трудов переделывают винтовку "энфилд", добавляя к ней держатель прицела. И потому, присоединившись в Лидсе к 5-му батальону, Таннер сразу же оборудовал выданную ему там винтовку креплением для прицела. Прицел был хороший, отец Таннера зря говорить не стал бы.