"Он прениями не руководил, не высказывал никаких мнений, а по предложению Алексеева своим авторитетом утверждал то, что решалось... а также выводы, которые делал Алексеев".
Начальник штаба Ставки, отстаивая свою точку зрения при планировании наступательной операции новой кампании, обратил внимание участников совещания на три момента.
Первый. Расчёты на успех атакующего удара следует основывать не на выборе участка, где слабее будто бы неприятельские укрепления, а на подготовке атаки артиллерии, согласованности её действий с пехотой, на тщательном изучении всеми способами линии обороны неприятеля, на умелом использовании добытых разведывательных сведений:
Второй. Для главных ударов выбирать по возможности районы сухие, возвышенные, где в случае неполного успеха можно будет продолжать действия хотя бы в виде позиционной войны, продвигаясь вперёд шаг за шагом, достигая успеха продолжительной, упорной работой;
И третий. Такая подготовка требует внимательной разработки всех вопросов, требует распределения и эшелонирования артиллерийских запасов. Нельзя забывать о демонстрационных атаках, вплоть до распространения ложных слухов о готовящемся большом наступлении.
Единая точка зрения на предстоящую весенне-летнюю кампанию была выработана после долгих споров. Однако Верховный поддержал начальника штаба Ставки во всех его предложениях. Михаил Васильевич, удовлетворённый одержанной над главнокомандующими фронтами "победой", приступил к разработке стратегической операции. Речь шла о новом наступлении, которое предстояло осуществить армиями двух фронтов.
Замысел новой кампании состоял в следующем. После должной подготовки два русских фронта наносили сходящийся удар по городу Вильно. Армии Западного фронта наступали из района Молодечно, войска Северного - из района Двинска.
Разрабатывая операционный план, Алексеев одновременно думал и о материальном обеспечении наступления. Он напомнил государю о том, что промышленность страны не справляется с выполнением военных заказов:
- Валю величество, прочли ли вы представленные материалы о выполняемости заказов фронта?
- Да, Михаил Васильевич. Картина, честно говоря, не самая приглядная.
- У меня такое ощущение, что кабинет министров не ответственен за поставки.
- В стране сегодня большие трудности. Особенно на железных дорогах.
- Однако, ваше величество, надо министерскому кабинету ещё раз напомнить, что Россия воюет. Надо покончить с забастовками. Тыл сегодня угрожает фронту.
- Я это знаю. Поверьте, Михаил Васильевич, мне очень больно за сегодняшнюю Россию. Я ведь её государь...
Российский стратегический план кампании 1916 года отличался немалой долей военного новаторства. Впервые в войнах на главном направлении наносился мощный удар смежными крыльями двух фронтов. Благодаря этому в направлении Вильно производилось массирование сил и средств. Юго-Западному фронту ставилась вспомогательная задача: нанести отвлекающий удар по городу Луцку.
Затем началось уточнение сроков начала операции с союзниками. Англичане заявили о готовности своей армии к наступательным действиям только в июне месяце. Французы же всё ещё продолжали отбивать немецкие атаки под Верденом: их готовность наступать в начале мая была под большим вопросом. Алексеев доложил Верховному главнокомандующему:
- Ваше величество, из Лондона пришёл ответ на наш запрос. Англичане не готовы раньше июня начать наступление.
- А французская армия?
- Как сообщает из Парижа генерал Жилинский, она завязла в боях на Верденском участке. Генерал Жоффр бросает туда все свои резервы.
- Немцы могут иметь успех под Верденом?
- Определённо нет.
- Тогда как нам быть с нашим планом на новую кампанию? Вы, Михаил Васильевич, докладывали о том, что его разработка завершена.
- Точно так, ваше величество. Идёт уточнение деталей. У меня есть предложение, исходя из положения союзников на французском фронте, об изменении сроков начала операции.
- Что предлагается штабом?
- Операцию с первых дней мая отложить на конец месяца.
- Я согласен. Не одним нам следует переходить в наступление...
Привязанность действий России на Востоке к действиям её союзников на Западе всё время давала себя знать. Ещё не закончилось оперативное планирование кампании, как главнокомандующий Франции Жоффр сообщил императору Николаю II, что наступление французской армии и англичан откладывается. Но при этом ничего не говорилось об изменениях сроков русского наступления.
Алексеев в ответ стал настаивать на том, чтобы наступление на Востоке, Западе и на итальянском фронте началось одновременно. Он указывал в ответном послании на то, что все эти три операции должна связать "общая мысль".
О принятом в русской Ставке решении отложить начало наступательной операции на Востоке генерал Алексеев проинформировал Париж.
"...Генерал Жилинский сообщил мне желание генерала Жоффра отложить начало наступления французской армии. Наша собственная подготовка требует отсрочки атаки до конца мая, так как в силу некоторых условий перегруппировка войск для ведения намеченной операции совершается медленно.
Кроме того, нужно хотя бы немного накопить мортирных и тяжёлых снарядов, увеличить те бедные запасы, которыми мы ныне располагаем.
Желательно, когда обстоятельства позволят союзникам, окончательно решить вопрос о времени наступления, чётко установить определённое согласование действий...
Необходимо, чтобы общая мысль связала операции на русском, французском и итальянском фронтах.
Генерал Алексеев".
...Относительно плана предстоящей кампании велись согласования с главнокомандующими армий фронтов. Генерал А. А. Брусилов предлагал провести энергичное наступление силами 8-й армии, ближайшей к Западному фронту. Он хотел, чтобы его войска участвовали в подготавливаемой операции, а не просто отвлекали неприятеля N всем фронтом от направления главной атаки.
Брусилов был вызван в Ставку. Между ним и Алексеевым состоялся разговор относительно сделанного предложения.
- Михаил Васильевич. Вы сомневаетесь в реальности выполнения предложенного мною плана наступления?
- Меня, Алексей Алексеевич, смущает то, что вы хотите прорывать оборону австрийцев на широком фронте. И не одним ударом, а несколькими...
- Точно так. Нанесение нескольких одновременных Ударов не позволит фельдмаршалу Конраду разумно использовать свои резервы. Противник будет в замешательстве, поскольку не сможет определить, где же наносится главный удар, на каком операционном направлении. А это выигрыш во времени.
- Я бы хотел, что вы отказались от задуманного. И мог бы предложить другой способ прорыва неприятельского фронта.
- Какой же?
- Для атаки избрать только один участок фронта. И нанести по нему массированный удар артиллерией и полевыми войсками.
- У меня, как главнокомандующего фронтом, есть категорические возражения против такого предложения.
- Вы, Алексей Алексеевич, будете на том настаивать и перед Верховным?
- Да. Я верю в удачу своего предложения.
- Что ж, может быть, вы и правы. Бог с вами, делайте, как знаете.
- Значит, Михаил Васильевич, вы утверждаете предложенный фронтом план прорыва австрийского фронта одновременно в нескольких местах?
- Утверждаю.
- А если такой способ прорыва не удастся, что тогда?
- Тогда я буду нести личную ответственность перед государем и армией. Но я верю в успех моего фронта и всех его армий.
- Не вы один, Алексей Алексеевич, будете нести ответ за неудачу. И я в ответе буду. В случае же боевого успеха - все лавры, поверьте мне на слово, достанутся только вам.
- Почему вы так считаете?
- На фронте сражаются и умирают. Там герои и подвиги. В Ставке же только планируют. Поэтому в Могилёве награждать Георгиями просто некого...
Ставка утвердила участие 8-й армии брусиловского фронта в общем ударе. Как показали последующие события, именно наступление Юго-Западного фронта стало кульминацией кампании 1916 года.
Николай II подписал директиву, составленную в штабе Ставки. На фронтах началась усиленная подготовка к переходу в наступление. Велась она предельно кропотливо.
Так, батальоны, которым предстояло атаковать первыми, тренировались в преодолении всевозможных искусственных препятствий.
На ряде участков фронта русские приблизили свои оковы к неприятельским траншеям на расстояние всего в 200-300 шагов. Было перелопачено столько земли, что фронтовые инженеры терялись в собственных расчётах.
Русским предстояло прорывать хорошо укреплённую, эшелонированную оборону. Это были несколько линий окопов полного профиля с проволочными заграждениями, фугасами, с бетонированными бойницами, стальными щитами. И немцы, и австро-венгры имели в окопах большое Число пулемётов, малокалиберных траншейных пушек, бомбомётов и миномётов. Не было у них недостатка и в ручных гранатах, патронах и снарядах.
Пленённый в ходе боев первого дня Брусиловского наступления офицер 70-й австро-венгерской пехотной дивизии заявил на допросе следующее:
"Наши позиции неприступны и прорвать их невозможно. А если бы это вам удалось, тогда нам не остаётся ничего другого, как соорудить грандиозных размеров чугунную доску, водрузить её на линии наших теперешних позиций и написать: эти позиции были взяты русскими, завещаем вам - никогда и никому с ними не воевать".
Заявление пленённого австрийского офицера, на первый взгляд, кажется громким. Но, с другой стороны, оно служит свидетельством того, что противник действительно верил в непреодолимость своей обороны.
Русская армия ещё не завершила подготовку к наступлению, а союзники вновь запросили о помощи. Главнокомандующий итальянской армией маршал граф Луиджи Кадорна просил генерала Алексеева:
"...Ускорить во имя общих интересов начало наступления русской армии".
Это было вызвано тем, что у Трентино австрийцы с рассветом второго весеннего майского дня успешно атаковали войска 1-й итальянской армии. Просьбу маршала Кадорны поддержала и главная штаб-квартира французской армии.
Наступать союзники просили именно Юго-Западный фронт, действовавший против Австро-Венгрии.
Король Италии Виктор Эммануил III обратился к императору Николаю II с просьбой помочь наступлением Юго-Западного фронта. В послании он "между прочим" жаловалось на жёсткую позицию генерала Алексеева, как начальника штаба Ставки, не желавшего наступать без окончания подготовки. В телеграмме говорилось:
"Итальянская главная квартира самым энергичным образом настаивает на том, чтобы русская армия немедленно начала наступление на австрийском фронте, и утверждает, что нынешнее затишье в действиях русских армий создаёт весьма серьёзную опасность для союзников. Если энергичное наступление против нас австрийцев продолжится, то не только будет исключена всякая возможность наступления итальянцев на Изонцо, но в недалёком будущем предвидится необходимость для нас быть вынужденными оставить эту линию...
Если Россия будет продолжать настаивать на том, что она в настоящее время не может перейти в решительное наступление, то необходимо, чтобы она по крайней мере теперь же произвела демонстративное наступление с целью удержать против себя силы австрийцев и оттянуть те силы, которые, вероятно, находятся в пути на итальянский фронт".
Генерал Алексеев ответил маршалу Кадорне следующим посланием:
"Втягивать нас без надлежащей подготовки в немедленную атаку - значит вносить в общий план союзников дальнейшее расстройство и обрекать наши действия на неудачу".
Между Алексеевым и Верховным главнокомандующим состоялся следующий разговор:
- Михаил Васильевич, французы ходатайствуют по просьбе итальянского короля Эммануила.
- Ваше величество. Ко мне вчера обращался глава итальянской миссии полковник Ромеи. Положение итальянцев у Трентино действительно трагичное.
- Надо выполнить союзнический долг. Брусилову наступать со своим фронтом.
- По докладам, его войска не готовы наступать немедленно.
- Жаль. Но сроки наступления против Вены надо приблизить.
- Готовить Юго-Западному фронту директиву о наступлении?
- Да, Михаил Васильевич. Если итальянцев разгромят в Трентино, союзники в этом обвинят не победительницу Вену, а Россию.
- Вы правы, ваше величество. Позвольте в таком случае сейчас же связаться для разговора с генералом Брусиловым.
- Позволяю. Все оперативные вопросы решайте с Алексеем Алексеевичем напрямую...
В тот же день начальник штаба Ставки вызвал для прямого разговора по телеграфу главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта.
- Вам известно, что итальянцы терпят разгром под Трентино?
- Да, такая информация в штаб фронта поступила.
- Союзники настаивают на скорейшем наступлении против австрийцев именно вашего фронта.
- Мои армии ещё не завершили подготовку к операции. Причин на то много.
- Ставка о них знает. Прошу вас спешно уведомить о том, когда могут быть закончены фронтом подготовительные работы.
- Вас понял. Буду готов доложить в ближайшие дни.
- Ещё прошу сообщить, какое содействие необходимо получить фронту, дабы дать надлежащее развитие удару...
Брусилов не заставил Ставку ждать. Вечером того же дня он телеграфировал в Могилёв на имя Верховного и Алексеева, что войска его фронта будут готовы перейти в наступление к 20 мая. Многого от Ставки Брусилов не Просил, зная, что подготовленных резервов и запасов немного.
Заручившись поддержкой августейшего полковника Романова, генерал Алексеев отдал директиву на переход в наступление брусиловского Юго-Западного фронта 22 мая. Западному фронту предписывалось нанести атакующий удар не позже 29 мая.
Для Российской империи 1916 год после чувствительных поражений предыдущего года значил много. Военная мощь державы, её престиж в глазах Берлина и союзников заметно пошатнулись. Германцам вторая кампания на Востоке придала только самоуверенность в собственных силах и возможностях. Генерал Людендорф писал позже:
"Германский солдат полностью убедился в своём неоспоримом превосходстве над русскими...".
Его начальник генерал-фельдмаршал Гинденбург высказывался по поводу военных поражений России в 1915 году менее самонадеянно:
"Есть нечто неудовлетворительное в отношении окончательных результатов операций прошлого года. Русский медведь, нет сомнения, кровоточит от ран, но он избежал смертельных объятий...
Сможет ли он восстановить жизненные силы и осложнить для нас ситуацию снова?"
Наступление Юго-Западного фронта, больше известное в отечественной военной истории как Брусиловский прорыв, началось на рассвете 23 мая после хорошо организованной артиллерийской подготовки. Наибольший успех был сразу же достигнут на участке 8-й армии, которой командовал генерал от кавалерии А. М. Каледин, будущий атаман Войска Донского.
В полосе наступления калединской армии неприятельские позиции были одним атакующим ударом прорваны на фронте до 80 километров. Через два дня русские войска вступили в город Луцк. 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда оказалась разгромленной.
Всего в трёхдневном Луцком сражении 8-я армия взяла пленными 922 офицера, 43 628 нижних чинов. Трофеями стали 66 орудий, 71 миномёт, 180 пулемётов. Под Луцком австрийцы и германцы потеряли в общей сложности свыше 82 тысяч человек. Но и русская армия понесла большие потери - около 33 тысяч человек убитыми ранеными. Особенно велика оказалась убыль офицерского состава, прежде всего кадрового. Выпускники школ прапорщиков заменять кадровых командиров, естественно, не могли.
Генерал-квартирмейстер штаба 8-й армии генерал-майор Н. Н. Стогов писал о начале Брусиловского прорыва:
"Разгром австрийцев на ковельском и владимир-волынском направлениях выявился во всей своей полноте. Массовые показания пленных рисуют безнадёжную картину австрийского отступления: толпа безоружных австрийцев различных частей бежала в панике через Луцк, бросая всё на своём пути. Многие пленные... показывали, что им приказано было для облегчения отступления бросать всё, кроме оружия, но фактически они нередко бросали именно оружие раньше всего другого".
Успешное продвижение вперёд войск Юго-Западного фронта вызвало тревогу в Берлине. Союзница Германии терпела сильное поражение. Немецкие войска стали перебрасываться на помощь австро-венграм к городу Ковелю. Генерал-квартирмейстер Стогов писал далее:
"Козельская дыра стала постепенно заполняться свежими германскими войсками, собранными чуть ли не побатальонно с разных мест русского фронта".
Штаб Ставки, пристально следивший за ходом развития фронтового наступления, вовремя "заметил" концентрацию немецкой ударной группы под начальством генерала Александра фон Линзингена. Контрудар австрийцев и немцев в направлении на город Луцк был успешно отражён.
В начале июля в Могилёвской Ставке состоялся разговор Верховного со своим начальником штаба:
- Михаил Васильеви, из вашего утреннего доклада становится ясным, что темпы наступления фронта генерала Брусилова с каждым днём замедляются.
- Да, ваше величество, это действительно так. Войска устали. Наступлению нужен новый импульс.
- В чём вы его видите?
- На мой взгляд, надо усилить натиск на Ковель с юга.
- Но ведь там уже ведут бои 3-я и 8-я армии.
- Этих сил, как показывают донесения, не хватает. Неприятель всё время вводит в дело новые силы. Германцев на северном участке фронта Брусилова становится всё больше и больше. Надо создать новую армию, 13-ю по счету. И поручить ей наносить удар на Ковель с юга.
- Согласен с вашим предложением. Но у меня к несчастливой цифре 13 своё отношение. Надо изменить номер новой армии. Назвать её иначе.
- Но у нас традиционная порядковая нумерация полевых армий.
- Давайте назовём её не 13-й, а Особой армией. Вы не против?
- Никак нет. Пусть у нас будет Особая армия.
- Вы уже определили её состав?
- Да, ваше величество. Это будут войска гвардии - пока три пехотных полка, 1-й и 30-й армейские и 5-й Сибирский кавалерийский корпуса. Остальные части лейб-гвардии могут быть быстро переброшены к Луцку.
- Хорошо. Я одобряю такое предложение. Кого вы предлагаете на должность командующего Особой армией?
- Ваше величество, вы напоминали мне о выдвижении генерала от кавалерии Владимира Михайловича Безобразова. Согласны ли вы утвердить его кандидатуру?
- Разумеется, согласен. Где поведёт своё наступление армия генерала Безобразова?
- Она ударит южнее Ковеля в полосе между 3-й и 8-й армиями. Думается, что для австрийцев и германцев это будет тактическим сюрпризом.
- На это надеюсь и я. У нас на фронте давно не было таких блистательных побед. Не считая, разумеется, побед кавказцев генерала Юденича на турецком фронте.
- Да, победы Отдельной Кавказской армии привели в немалое смущение наших британских союзников.