- Я могла бы об этом и не говорить, но если вы хотите… Перед рождеством Рольф как-то зашел к нам в ресторанчик. В углу зала сидели несколько наших футболистов. Он каким-то образом очутился за их столиком, и они начали поить его вином. По-видимому, ради шутки. В половине двенадцатого он был уже сильно пьян и вышел на улицу. Когда я закончила работу и возвращалась домой, то увидела его возле забора, за который он уцепился мертвой хваткой, так как не мог сделать и шага! А на улице мороз двадцать градусов! Я привела его к себе домой и уложила вот на эту кушетку. Рано утром дала что-то поесть и отослала домой. Две недели назад он пришел ко мне и сказал, что ни за что на свете не вернется больше домой. Причины он, правда, не назвал. Я долго уговаривала его не делать глупостей, и он наконец ушел. Сегодня он в третий раз пришел ко мне, но на этот раз я хоть знаю почему. Ну, теперь вы удовлетворены?
- Я благодарю вас за информацию. - Гауптвахмистр встал. - Я думаю, будет лучше, если Рольф больше не будет приходить к вам.
- Знаете, я не могу сказать, чтобы он был мне в тягость, - сказала Мария. - Мне даже нравится заботиться о нем, вы можете быть абсолютно спокойны. А уж будет он ко мне приходить или нет, это зависит не от меня.
Мужчины распрощались с Марией, которая проводила их до двери. Кольхаз и Векер стояли у фонарного столба. Рольф шел понурив голову. Он не поднял ее даже тогда, когда учитель подошел к нему и сказал:
- Выше голову! Сейчас мы завезем тебя домой, а завтра утром поговорим.
- Только не к нему! - возмущенно воскликнул Рольф. - Вы как хотите, а я к нему не пойду!
- Тогда поедем ко мне, - предложил Трау. - У меня есть свободная комната, а потом посмотрим. Согласен?
Рольф кивнул, и все направились к машине.
- Одну минутку, - сказал Рэке, когда они проезжали мимо ресторанчика. - Я позвоню на заставу, чтобы товарищи там не беспокоились больше.
Через несколько минут он вернулся и тихо объяснил:
- Рольф и так все узнает… Его отчима задержали при попытке перейти государственную границу. Он был в стельку пьян, но все же оказал сопротивление пограничникам, которые увели его на заставу.
Все взгляды были обращены на Рольфа, который долго молчал, а потом проговорил:
- Я так и знал, что он до этого докатится… Теперь я вам скажу всю правду. Он меня не за водкой посылал в тот вечер, а требовал, чтобы я с ним ушел на ту сторону. Я наотрез отказался, за что он меня и отлупил. Теперь вы знаете все.
Учитель положил Рольфу руку на плечо и сказал:
- Видишь, причины опускать голову никакой нет. Не бойся, ты не один!
Машина остановилась перед квартирой Трау. Учитель попрощался с пограничниками, а Кольхазу пожал руку и сказал:
- Скажу тебе откровенно: твои стихи мне понравились, несмотря на не совсем удачные слова. Зайди как-нибудь ко мне, я буду рад поговорить с тобой.
Кольхаз молча кивнул.
Когда машина выехала из села. Рэке спросил у Кольхаза:
- Что это ты так притих?
- Так, думаю, - ответил солдат.
- О чем?
- Об отце, который бьет своего сына, а тот убегает от него и, вместо того чтобы прийти к своему учителю, идет к чужой женщине.
- Ну и что?
- И о фельдфебеле, который в каждом человеке видит какой-нибудь изъян. Я, кажется, как-то уже говорил об этом. Все это действительно свидетельствует о том, что все мы находимся еще, так сказать, в пути, о котором так много спорили сегодня на литературном вечере. Мне хочется спросить вас, так на чьей же стороне сейчас иллюзии?
- Я ждал от тебя подобного вопроса, - ответил Ульф. - Молодая женщина оказалась вовсе не такой, как о ней подумали, а парень, ушедший из дому из-за побоев, попал в руки настоящего друга.
- Знаете, меня порой пугает ваш оптимизм, - заметил Кольхаз. - Хотел бы я видеть вас тогда, когда вы выйдете из себя.
Ульф засмеялся и сказал:
- Что бы ни случилось, мы стоим на правильном пути.
Когда машина въехала в ворота погранзаставы, Кольхаз сказал:
- Для меня лично решающее значение имеют только факты!
11
В феврале Кольхаз узнал о том, что за попытку перейти государственную границу Бекер отдан под суд, а его пасынок Рольф изъявил желание жить в интернате. Кольхаз в последнее время стал много заниматься, и это положительно сказалось на его успеваемости. Как-то он с товарищами пошел в село, где они вместе выпили по кружке пива, пошутили, посмеялись, но Кольхаз вдруг ни с того ни с сего повернулся и ушел в часть.
Ульф наблюдал за солдатом, однако никак не мог понять, что с ним происходит. Он пытался несколько раз поговорить с ним, но тот все время уходил от него.
В это время с противоположной стороны участились нарушения государственной границы: было несколько случаев нарушения пограничных заграждений, провокаций.
Каждый пограничный инцидент приводил обычно к высылке на место происшествия дополнительного наряда. У пограничников почти не оставалось свободного времени.
Однажды в конце месяца под вечер Раудорн увидел Ульфа и сказал ему:
- Если хочешь увидеть нечто любопытное, пошли со мной.
Фельдфебель повел Рэке в общую комнату личного состава.
- Ну, ты что-нибудь заметил? - спросил Рольф, когда они остановились посреди комнаты.
Ульф осмотрелся, но ничего необычного не заметил: пол был вымыт до блеска, койки аккуратно заправлены, а на большом столе даже стоял букет полевых цветов.
- Не удивляйся тому, что я тебе сейчас скажу. - Раудорн подошел к кровати Кольхаза и показал на лист бумаги, на котором было написано два стихотворения. Одно из них Ульф уже читал раньше.
- А где он сейчас сам?
- Думаю, что в селе у Трау. Он тебя искал, но не нашел, так что увольнительную ему подписал сам командир взвода.
- А Альбрехт здесь? Я хочу поговорить с ним.
- Подожди, - остановил Ульфа Раудорн, - я еще не все сказал. В марте у нас выборы секретаря комсомольской организации. Поскольку я демобилизуюсь, нужно наметить новую кандидатуру. Мы посоветовались с товарищами и решили, что Поль вполне мог бы работать на этой должности.
- Не пойдет, - запротестовал Ульф. - После демобилизации Шонера Поль станет моим заместителем. Не стоит нагружать его другими нагрузками.
- А почему ты не хочешь сделать замом Кольхаза?
- Тут ты хватил через край…
- Я просто предложил. В двадцать ноль-ноль совещание, где тебе придется высказать свое мнение о Поле,
- В это время наше отделение должно готовиться в наряд…
- Мы успеем закончить…
- Ладно, я буду.
- И еще одно: в марте у нас соревнования по настольному теннису с сельской молодежью. Командование поручило тебе сформировать команду и подготовить ее.
- Мне только этого и не хватало!
- У других тоже есть поручения. Ясно?
- Лучше я пойду, пока ты мне еще одно задание не дал.
Рэке ушел, но засевшая в голове мысль о том, что Кольхаза можно сделать своим заместителем, не давала ему покоя. Хотя сама идея показалась ему пустой и вздорной.
* * *
К обеду неожиданно похолодало. Каштаны стояли голые и черные, кое-где на склонах холма виднелись пятна снега.
Рэке вспомнил, что ему нужно проверить оружие отделения перед заступлением в наряд. Он тут же забыл о том, что хотел зайти к командиру взвода.
К вечеру похолодало еще больше. Пошел дождь. Ульфа вызвали к командиру роты, и потому он на несколько минут опоздал на комсомольское бюро.
- Мы тут уже высказались, очередь за тобой, - сказал Раудорн Ульфу, когда тот сел на место.
- Я остаюсь при своем мнении, - ответил он. - Поля уже давно решено сделать моим заместителем. Заместитель из него получится хороший, но, разумеется, он не сможет одновременно выполнять и обязанности секретаря.
- Сейчас как раз и обсуждается вопрос о возможности выдвижения его кандидатуры на должность секретаря, - сказал Гартман. - Товарищ Поль, скажите сами, как вы относитесь к нашему предложению?
- Я не знаю. - Поль бросил смущенный взгляд в сторону Ульфа. - Вы, возможно, не знаете, но на заводе, где я работал до армии, я два года был секретарем.
- Все ясно, - заметил Гартман.
- Не совсем, - возразил ему Ульф.
В этот момент в комнату заглянул дежурный и попросил Гартмана выйти.
- Неужели так срочно я понадобился? - спросил обер-лейтенант. - Мы скоро заканчиваем.
Дежурный немного помедлил, а потом сказал:
- Я был вынужден сменить одного вашего часового… Он ушел с поста погреться…
- Кого именно?
- Рядового Кенига.
- Приведите его сюда.
Ульф сокрушенно покачал головой.
- Слышали, товарищ Рэке, ушел с поста погреться, а всего лишь полчаса, заступил на пост! - укоризненно проговорил обер-лейтенант Ульфу.
Через минуту в комнату вошел Кениг. Он был явно смущен и бледен как полотно.
На вопрос офицера, как он себя чувствует, солдат ответил:
- Плохо, товарищ обер-лейтенант.
Ульф вскочил с места и, подойдя к Кенигу, дотронулся ладонью до его лба.
- Да у него жар! - воскликнул он.
- Жар? Подойдите ко мне! - Офицер сам потрогал лоб солдата, после чего спросил: - И когда вы почувствовали себя плохо?
- Сегодня после обеда.
- А почему не доложили об этом? У вас же температура!
- Я думал, что пройдет, - робко ответил Кениг. - Я хотел послезавтра поехать в отпуск…
- В отпуск?! А вы сами куда смотрели, когда инструктировали наряд? - обратился Гартман к дежурному.
- Никто из заступавших в наряд мне о своей болезни не заявлял, - доложил дежурный.
- Не заявлял… Смотреть тоже надо! Немедленно направьте его в санчасть!
- А как же мой отпуск? - с трудом выговорил Кениг.
- Об этом мы поговорим позже! - ответил обер-лейтенант.
- А потом у нас еще посещение театра. - Кениг никак не мог понять того, что ему говорят. - Я обязательно должен пойти… - С этими словами он вышел в коридор.
- Вот в чем вся причина, - заметил Ульф. - Никогда бы не подумал…
- Факт остается фактом: он нарушил устав караульной службы. И ни командир отделения, ни дежурный по части не обратили внимания на то, что солдат болен. В результате грубейшее нарушение дисциплины. Так дальше быть не может! Я требую, чтобы подобное не повторялось в будущем!
- Слушаюсь! - ответил Ульф.
- Хорошо, тогда, пожалуй, можно и закругляться, или еще нет? - спросил офицер у Раудорна.
- Да, конечно, об этом случае мы поговорим, когда Кениг выздоровеет. Я так считаю.
- Согласен. Тогда будем считать, что заседание бюро закончено.
- Когда Кениг выздоровеет, мы устроим ему хорошую головомойку, - проговорил Раудорн, когда все вышли в коридор.
- Однако пятно на взводе все равно останется, - заметил Ульф.
12
Болезнь Кенига оказалась самой обыкновенной простудой. Пролежав несколько дней в санчасти, он выздоровел и уехал в краткосрочный отпуск. В середине марта все отделение Рэке вновь было в полном составе. После возвращения из отпуска Кенигу был объявлен выговор за нарушение требований устава.
В субботу после обеда в комнату вбежал Кольхаз и радостно закричал:
- Ребята, пошли со мной на часок в село! Я вас всех угощаю! - Заметив Рэке, стоявшего с Полем в стороне, он проговорил: - Извините, пожалуйста, я вас не заметил сразу. Я вас тоже приглашаю.
- Что случилось? Выиграли крупную сумму в лото или получили наследство? - поинтересовался Ульф.
- Ни то и ни другое, - с улыбкой сказал Кольхаз, - но причина безусловно есть.
- Мы знаем, что это такое, - усмехнулся Кениг. - Небольшое письмецо от девушки, поцелуй украдкой, и все вокруг кажется интересным…
- Хватит злословить, - оборвал его Кольхаз. - Пошли же, время-то у нас свободное!
- Сначала нужно почистить оружие, потом поужинать, - озабоченно произнес Шонер.
- Знаю, это мы сделаем потом.
- Ты лучше скажи, что же все-таки случилось? - снова спросил Кениг.
- Скажу, наберись терпения, - согласился Кольхаз. - После ужина сходим в село, но чтобы безо всяких выкрутасов.
Кольхаз в тот вечер был на удивление весел, много шутил. Вскоре кафе оказалось заполненным до отказа. За двумя столами играли в скат, у стойки стояли ребята и с наслаждением потягивали пиво.
- Знаете что? Давайте сыграем в кости! - вдруг предложил Раудорн.
Многие согласились, и лишь Кольхаз скорчил недовольную мину:
- Играть в кости? Ерунда какая! - Однако, поняв, что другие не против сразиться, согласился: - Как хотите! В кости так в кости!
Начали играть. Везло Кенигу. Вскоре к играющим подошли Ульф и обер-лейтенант Гартман.
Солдаты, заметив командира, хотели встать, но он сделал знак, чтобы они продолжали, и спросил, не найдется ли и для него свободного местечка.
- Конечно есть, товарищ обер-лейтенант! - воскликнул Кениг, подставляя офицеру стул. - Сыграете с нами?
Гартман кивнул и сел.
- Товарищ Кольхаз, что сегодня с вами? Я впервые вижу вас смеющимся? - спросил Гартман солдата.
Кольхаз молчал, вместо него ответил Кениг:
- Вы ошиблись, он улыбается с самого обеда, и никто не знает почему.
- Тогда я вам сейчас что-то покажу! - проговорил обер-лейтенант, доставая из кармана газету и протягивая ее Кенигу.
- Вот это да! - Глаза у солдата стали большими. - Три стихотворения в одном номере! Теперь мне все ясно!
Солдаты окружили Кенига и, чуть не вырвав у него из рук газету, начали читать опубликованные в ней стихи. Кольхаз засмущался и не знал, как ему себя вести.
- Хорошие стихи, товарищ Кольхаз, - похвалил солдата офицер. - Сейчас я тороплюсь, зайдите ко мне завтра или послезавтра, тогда поговорим не спеша.
Когда обер-лейтенант ушел, Ульф спросил у Кольхаза:
- Когда вы их написали?
- В последнюю неделю.
- Расскажите, это интересно.
- Сегодня не стоит, как-нибудь потом, - уклончиво ответил Кольхаз.
- Согласен. Тогда давайте выпьем за ваш успех, товарищ Кольхаз!
Все дружно стукнулись пивными кружками, а затем стали расходиться.
Ульф забрал газету со стихами с собой. У себя в комнате он перечитал стихи.
В ту ночь ровно в четыре часа застава была поднята по тревоге. Быстро одевшись, Ульф побежал в комнату отделения. Там уже никого не было, кроме Кенига, который никак не мог надеть вещмешок. Рэке помог ему, и они вместе побежали в комнату, где хранилось оружие.
- Что-нибудь серьезное? - спросил Кениг на бегу.
- Через пять минут узнаем.
Десять минут пятого взвод был построен в полном составе. В автопарке урчали заведенные машины.
Когда Рэке увидел командира роты, который шел вместе с. гауптфельдфебелем, он понял, что это не боевая, а всего лишь учебная тревога. Если бы это была боевая тревога, тогда ротный вел бы себя совсем иначе. Значит, учебная… Затем командирам отделений был отдан приказ, согласно которому машины должны прибыть в назначенный пункт, располагавшийся в двадцати километрах от заставы.
Подразделения проверялись по ориентированию на местности.
В этот момент Ульф вдруг вспомнил, что он почему-то нигде не видел лейтенанта Альбрехта. Он спросил об этом водителя, который ответил:
- Он еще до объявления тревоги уехал на мотоцикле вместе с замполитом.
"Наверняка они где-нибудь спрячутся и будут из укрытия наблюдать за тем, как мы будем действовать", - подумал Рэке.
Машины одна за другой выезжали из ворот заставы.
- Какой приказ ты получил? - спросил у водителя Ульф, когда они выехали из ворот.
- Мне приказано довезти вас до места, высадить и вернуться назад. Больше я ничего не знаю, - ответил водитель.
Ночь была туманной, и водителю пришлось снизить скорость. Затемненные подфарники освещали лишь узкую полоску дороги.
Около пяти часов машина прибыла в указанный пункт, находившийся на перекрестке дорог. Ни командира взвода, ни его замполита нигде не было видно.
Когда машина уехала, Ульф разорвал конверт, в котором хранился приказ, но там оказались еще четыре заклеенных конверта, поменьше размером. Каждый из них имел номер. Рэке согласно ранее полученным указаниям вскрыл конверт № 1, в котором содержался приказ до шести часов занять высоту с отметкой 326,1.
"Все ясно", - сказал про себя Ульф и подозвал Поля: - Дальше отделение поведете вы. Вот вам карта и две минуты на размышление!
- Смотри не заведи нас куда-нибудь в другую сторону, - заметил Полю Кениг.
Через минуту Поль уже вел отделение по полевой дороге в северо-западном направлении. Рэке шел сзади него и посматривал на карту.
- Быстрей! А то не уложимся во время! - сказал Ульф Полю.