- Капитан Ланг отправится в Англию, которой принадлежит. Китайским флотом будет командовать китаец или маньчжур. - Она улыбнулась. - И ты. - Цыси пристально посмотрела на Роберта, легкая морщинка пролегла на переносице. - Ты боишься командовать?
- Ваше величество...
- Ты боишься служить мне?
- Это все, чего мне хочется, ваше величество.
- Помни об этом всегда. Но, - она наполовину отвернулась от него, затем посмотрела в его сторону вновь, - я придумала для тебя еще одну награду, более личного характера, которая откроет всему миру степень моего уважения к тебе, Роберт. Тебе пора взять жену. Я для тебя ее как раз подобрала.
Роберт в ужасе посмотрел на Чжан Цзиня, евнух ответил доброй улыбкой.
- Ты женишься на Чжан Су. - Роберт открыл и закрыл рот. - Она красива, - сказала Цыси. - И умна. Чжан Цзинь рассказал мне, как она тебе нравится.
Роберт опять взглянул на евнуха: за все время он провел в компании Чжан Су не более пяти минут и не был уверен, что отличит ее от сестры. Знал же он о ней только то, что ей тринадцать лет.
Жениться? На дочери евнуха? Даже самого влиятельного в империи? Отец будет поражен. А что скажет мать...
- Мое почтение, ваше величество, - сказал он. - Но я не могу жениться без согласия родителей.
- Конечно, - ответила Цыси. - Я пошлю за ними, чтобы они прибыли в Пекин и дали свое благословение. Это будет важное событие.
- Роберт! Женатый на китаянке? - Люси с ужасом уставилась на мужа. - На дочери евнуха к тому же.
- Ну, разумеется, она не дочь евнуха, - поправил Джеймс. - Она его приемная дочь.
- Все презирают евнухов, - заявила Люси. - Джеймс, ты не можешь допустить этого.
- Я ничего не могу поделать, так как, без сомнения, это желание Цыси.
- Вы были друзьями когда-то. Неужели ты не можешь высказать ей наши аргументы? Джеймс, наша семья с самого начала блюла расовую чистоту.
- Не совсем так, - возразил Джеймс. - Дедушка Роберт после смерти бабушки взял себе любовницу китаянку.
- Любовницу. Но он же не женился на ней.
- Они были настолько женаты, насколько это только возможно.
- А что было потом? У них родился сын, который примкнул к повстанцам, изнасиловавшим твою сестру, Джеймс, и окончил жизнь на эшафоте. Ты хочешь, чтобы нечто подобное случилось с семьей нашего сына?
- Я не вижу для этого никаких причин, - сказал Джеймс. - Это совсем другой случай. Первый Роберт был очень старым человеком, когда взял Цзэньцзин в свою постель. Он не воспитывал своего сына и не пытался прививать Джону христианские добродетели. Наш Роберт молод. Он сумеет научить и жену и детей быть настоящими Баррингтонами.
- Полукровки, - горько сказала Люси.
- Люси... - Джеймс взял жену за руки. - Мы - китайцы. Или, по крайней мере, маньчжуры, если тебя это больше устраивает. Наше будущее связано с этой страной и было бы глупо сейчас трубить о расовой чистоте. Еще глупее перечить Цыси на данном этапе. Ты, надеюсь, хорошенько осознала, что Роберта сделали флаг-капитаном в его- то двадцать лет? Нельсону такое даже не снилось. К тридцати он станет адмиралом, если, конечно, Цыси останется нам другом.
- Адмирал флота, существующего лишь на бумаге, - презрительно отрезала Люси. - Что же до Цыси... Почему ты думаешь, что она останется у власти так надолго?
- Я думаю, она сумеет удержать власть, - сказал Джеймс.
Одиннадцатилетняя. Виктория с удивлением переводила взгляд с отца на мать и обратно: она никогда прежде не слышала, чтобы родители спорили.
- Мы должны ехать в Пекин, папа? - спросила она.
- Конечно, должны.
- Я всегда мечтала съездить в Пекин.
Глава 5 ЛЮДИ, КОТОРЫМ ПРЕДСТОИТ ИЗМЕНИТЬ МИР
Муррей Скотт прибыл из Лошани для проведения христианской церемонии бракосочетания Роберта, которая следовала за китайской. Его сопровождала Хелен. Она еще не утратила очарования невесты и выглядела абсолютно счастливой. Супруги Скотт говорили только о том, что касалось миссии, которую они как раз сейчас строили собственными руками с помощью сорока новообращенных ими китайцев.
- Я так беспокоюсь о вас, как вы там, в глубинке, вдалеке от нас, - сказала Люси.
- Иногда там одиноко, мама. Но новообращенные такие милые люди!
- Но все эти разговоры о том, что китайцы ненавидят миссионеров.
- Отчасти это так, я думаю, некоторые китайцы действительно ненавидят нас. В Лошани же нет ничего похожего, а это самое благословенное место на земле.
- Подходящее место, чтобы завести детей, - пошутил Джеймс.
Хелен покраснела:
- У нас еще есть время, папа, еще есть время.
- А как вы относитесь к тому, что ваш брат женится на китаянке? - спросила Люси.
- Я считаю, смешанные браки - лучшее средство для лечения ксенофобии в этой стране.
Люси посмотрела на Муррея Скотта с неодобрением, а тот одарил ее обезоруживающей улыбкой единомышленника: миссионер явно не полностью разделял либеральные взгляды своей жены на обсуждаемый вопрос.
Джоанна и Артур Дженкинсы также присутствовали на свадьбе, приехав из Порт-Артура; путешествие было непродолжительным - через залив Чжили до Тяньцзиня, оттуда по реке до Пекина. Джоанне исполнилось пятьдесят три, но она сохраняла все черты Баррингтонов, и прежде всего внушительную фигуру. Видимых следов страданий, пережитых в юности, заметно не было.
- Где вы собираетесь провести медовый месяц? - спросила она Роберта. - Мы хотели бы принять вас в Порт-Артуре. Это поистине самый чудесный уголок на земле.
- Боюсь, у нас не будет медового месяца, тетя Джо. Дела службы требуют моего немедленного возвращения на флот. Но я скоро навещу вас. Обещаю.
"Джоанна тоже не находит ничего плохого в том, что Баррингтон женится на китаянке", - подумала Люси. В собственной семье она оказалась в одиночестве.
За исключением, быть может, Адриана, который смотрел на брата с затаенной ненавистью. Дай Бог, чтобы это была лишь ревность.
Брак дочери со старшим сыном Джеймса Баррингтона было самым важным событием в жизни Чжан Цзиня, не считая разве возвышения до наперсника Цыси. Сама императрица не смогла присутствовать на церемонии венчания одного из своих подданных, но прислала роскошные подарки - клаузоне, фарфор, огромный рубиновый перстень и шпагу в золотом окладе Роберту. Чжан Цзинь знал, разумеется, что его приемную дочь императрица всего лишь использует в своих интересах. Цыси старалась удержать преданных людей, таких как Юань Шикай и Роберт Баррингтон, в надежде, что они станут ее опорой в старости, когда не станет Ли Хунчжана. Юань, вероятно, будет командовать армией, молодой Баррингтон - флотом. И оба останутся до конца преданы ей при любых обстоятельствах... Верность Юаня придется поддерживать повышением по службе и денежными наградами (даже Цыси не могла позволить себе пустить китайца с хвостиком в свою постель), а Роберт уже был привязан более интимными узами. Сейчас она хотела упрочить эти узы.
Чжан Цзинь переживал триумф. Ему нравилась Чжан Су, но он не любил ее так, как любят свою плоть и кровь. Купленная с целью подчеркнуть богатство и власть, сейчас она входила в одну из самых влиятельных семей империй, тем самым упрочивая его положение. Чжан Цзинь прекрасно знал, как сильно многие его ненавидели. И если Цыси подаст малейший знак, даже ненароком, что он перестал быть ее фаворитом, мгновенно выстроится очередь мстителей, ожидающих сигнала вцепиться ему в глотку. Но никто во всем Китае не осмелится скрестить шпагу с Домом Баррингтонов.
Евнух взял за руки дочь, взволнованную предстоящим венчанием. - Тебя ждет величие, Су.
- Я боюсь, - призналась она.
- Чего?
- Баррингтон такой большой. Он не разорвет меня?
Чжан Цзинь улыбнулся и обнял ее:
- То, чего ты опасаешься, у него не больше, чем у других мужчин. Став его женой, ты окажешься среди первых дам страны.
И вот свадебное празднество в разгаре.
Треск фейерверка, гул людских голосов. Угощения съедаются и разбрасываются, собаки рычат над объедками, дета кричат от радости и воют от усталости. Чжан Цзинь, глядя на все это, довольно улыбался.
- Сегодня, Баррингтон, - поделился он с Джеймсом, - у меня такое чувство, что все наши с вами приключения в конце концов приносят плоды. - Он улыбнулся Джоанне и взял ее за руку: - И наши с вами, Джоанна.
Впервые с момента приезда Джоанна выглядела смущенной. Никто еще не дознался всей правды о ее побеге от тайпинов с Чжан Цзинем. Никто и не пытался копать слишком глубоко, так как тот был уже евнухом.
- У меня есть общие тайны со всеми членами вашей семьи, - сказал он Роберту. - Но самая важная - с вами.
Из сказанного Роберт заключил, что его новый тесть не настолько пьян, как кажется.
По традиции, жених приводил невесту а свой дом, но у Роберта не было дома в Пекине, поэтому решили, что он и Чжан Су проведут свою первую ночь в доме Чжан Цзиня. У Лай все приготовила и даже поставила серебряный кувшин в спальне, чтобы ее дочь могла строго придерживаться конфуцианских законов.
Гости продолжали веселиться, когда молодых родители проводили наверх. Виктория, великолепная в светло-синем сатине, с темными волосами, стянутыми огромным сатиновым бантом, тоже пошла с ними; никогда прежде она не прибывала в таком возбуждении.
- В обряде венчания перемешались европейские и китайские традиции, - призналась У Лай Люси. - Не знаю, как и поступить дальше.
- Я считаю, лучше всего оставить молодых одних, - предложил Джеймс.
Люси все это время держалась вежливо, но неприступно и не выказывала особой радости по поводу женитьбы сына.
У Лай поклонилась дочери:
- Вверяю тебя в добрые руки, дитя мое, - сказала она Су.
Наконец дверь за родными затворилась. Чжан Су встала на колени перед мужем. Она была в синем шелковом платье, уже без обуви. Волосы ее удерживала фарфоровая брошь, украшенная изображениями крошечных птиц. От девушки исходил аромат духов, сладостей и невинности.
Роберт расстегнул брошь, и волосы заструились ей по плечам, упали на спину. Су не двинулась. Она еще ни разу на него не взглянула с самого начала церемонии и на протяжении всего застолья. Когда он коснулся ее щеки, а затем взял за подбородок, чтобы поднять ее лицо, она едва заметно вздрогнула.
- Ты боишься? - спросил Роберт.
Она подняла на него угольно-черные глаза.
- Мужчин? Или меня конкретно?
- Я хочу быть вашей женой, мой господин.
- Ты и будешь ею, жена. - Он помог ей встать, затем наклонился и поцеловал в губы. Она стояла тихо, не шевелясь, лишь слабая дрожь пробегала вверх и вниз по ее телу. - Так мы занимаемся любовью в моей стране, - сказал он ей.
Она облизнула губы, Чжан Цзинь рассказывал ей об этом, но он не знал, что еще делают варвары со своими женщинами.
Чжан Су была такой маленькой, что едва доставала Роберту до середины груди, и легкой, как перышко. Он ощутил это, когда приподнял ее с пола и поставил на кровать. Она стояла на матраце и не ведала, что он от нее хочет.
- Сними платье.
Неожиданно ощутил влечение, которого раньше не испытывал. Влечение возросло, когда Су расстегнула платье и спустила его с плеч. Платье скользнуло вниз, задержавшись на мгновение на бедрах, и легло у щиколоток.
Какая же она, оказывается, тоненькая! Грудь - чуть заметные бугорки, бедра узкие, лобок едва покрыт легким пушком, а ягодицы - маленькие и тугие. Тем не менее в сочетании с худенькими руками и ногами и даже проступающими сквозь тонкую плоть ребрами ее тело идеальных пропорций обещало великолепие в расцвете женской красоты.
Но лечь на нее - раздавить насмерть. Даже крепко обнять боязно, как бы не повредить ей что-нибудь.
Он разделся вслед за ней. Су взглянула на него. Лицо не выразило никаких эмоций, но глаза медленно расширились. Роберт знал, что Су была дочерью Чжан Цзиня лет пять. Вполне вероятно, до того, как евнух купил девочку, ее окружали нормальные мужчины и мальчики. Но тогда ей было лет пять или семь, и она вряд ли обращала на них внимание. С тех пор она наверняка не видела обнаженного мужчину и уж тем более возбужденный член, как сейчас у Роберта.
Су опять задрожала.
Он испытывал желание, но она не была готова, и Роберт не хотел понапрасну причинять ей излишнюю боль. Он подошел к ней, заключил ее в свои объятия и поцеловал, легонько прижимая к себе. Роберт нежно гладил ее ягодицы и грудь, нагнулся, чтобы поцеловать пах. Когда он наконец решил, что момент настал, то распрямился.
- Я приступаю к "Ароматному Бамбуку", - сказал он.
Конечно, она изучала Книгу любви, и ее глаза стали еще шире, когда он тесно прижал ее к себе. Су обвила руками его шею, ногами его бедра и прильнула к нему всем телом, когда Роберт, поддерживая бедра девушки, соединил свою плоть с ее. На щеке он почувствовал выдох боли.
Теперь она принадлежала ему, и он знал, что испытает с ней много счастливых мгновений.
Жених и невеста ушли, а пир продолжался своим чередом.
- Мама сказала, что в Англии, - сообщил Адриан Виктории, - во время свадьбы бывают танцы.
- Но китайцы не танцуют, как европейцы, - заметила Виктория.
- Это точно. Китайцы такие скучные.
- Да ты все равно не знаешь, как танцевать. - В свои одиннадцать лет она переживала тот период, когда логика стоит превыше всего.
- Я бы научился, дура, если было с кем танцевать. В европейских танцах никаких перемещений на китайский манер, мужчина обнимает женщину и держит...
- Ух! - прокомментировала Виктория.
- Попробуй, и тебе понравится. - Адриан изрядно выпил рисовой водки и сливового вина, и его одолевали похотливые чувства. Вообще-то он ощущал влечение к женщинам почти постоянно и для разрядки в сопровождении младшего слуги отправлялся в шанхайский бордель.
Но подобные похождения всегда оставляли у него глубокую неудовлетворенность. Он неизменно испытывал потребность совершить жестокость, которая не пропадала после обычной эякуляции. Девушки были всегда достаточно старательными и некоторые даже привлекательными, но они делали только то, чему их учили, а Книга любви не выходила за рамки сексуальных отношений.
Адриан не любил, а скорее не стремился любить никого из своих партнеров. Он хотел обладать женщиной, причем не одной, а как можно большим их числом, но чтобы она при этом беспрекословно выполняла все его прихоти, ему хотелось видеть ее унижение и, желательно, ужас перед ним. Он мечтал о правах азиатского деспота: хлестать, бить, пытать и даже калечить или убивать по своему усмотрению.
Эти желания он держал в тайне. Юноша и представить себе не мог, что скажут его отец и мать или старший брат и сестра, узнай они обо всем. Баррингтоны, что бы ни шептали у них за спиной, считали себя островками порядочного поведения в море коррупции и разврата.
Роберт же теперь обладал женщиной. Чжан Су всего тринадцать лет, и Роберт мог бы воспитать ее по-своему. Однако Адриан знал, что не только желание закабалить, но даже и мысль воспитывать ее в соответствии со своими взглядами не придет брату в голову.
Он посмотрел на сестру. Виктория была всего на два года младше Чжан Су, но выглядела старше. Адриан обожал ее, она уже стала для него самой желанной рабой, более сильного желания в жизни он не испытывал.
И если он был опьянен рисовой водкой, то она захмелела ничуть не меньше, судя по разрумянившимся щекам и бесшабашной улыбке.
- Пойдем на воздух, - предложил он.
Виктория последовала за ним без колебаний. Некоторые гости тоже вышли проветриться, но у Чжан Цзиня был большой сад, и вскоре Адриан нашел укромное место со скамейкой, где они могли посидеть рядом.
- Как ты думаешь, что сейчас делает Роберт? - спросил он.
Виктория закатила глаза:
- Он лежит с женой.
- Ты знаешь, что это означает?
- Это то, что мужья делают со своими женами, - объяснила Виктория, удивленная его неосведомленностью. - Син Шоу рассказала мне.
Син Шоу была ее нянькой.
- О чем еще она тебе рассказала? - настаивал Адриан.
Виктория смутилась.
- Давай же, не стесняйся - упрашивал Адриан. - Мне-то ты можешь сказать.
Виктория покраснела:
- Они раздеваются и затем ложатся вместе.
- А потом?
- Больше она мне ничего не говорила.
- О, они еще много чего делают, - сказал Адриан. - Хочешь, я покажу, что они делают?
- Ну...
Адриан взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы, которые не успели сомкнуться, и просунул свой язык внутрь.
Виктория отстранилась:
- Фу!
- Тебе не понравилось? Придется полюбить, так будет делать муж.
- В таком случае я не выйду замуж.
- Не будь дурочкой. Тебе придется выйти замуж. Все женщины выходят замуж. Знаешь, я выберу мужа для тебя. Ты согласна?
- Мне кажется, папа захочет это сделать, - сказала Виктория.
Но папа может к тому времени умереть.
- Не говори так, - оборвала его Виктория. Ее глаза наполнились слезами. - Никогда не говори так.
Адриан усмехнулся:
- Хочешь, я покажу тебе, что еще делает мужчина с женщиной, когда они занимаются любовью?
- Нет, - ответила Виктория, - я совершенно не хочу этого знать.
- Ты хочешь. Он будет трогать твою грудь. У тебя пока нет грудей, ведь так?
- У меня есть, - со злостью возразила Виктория.
- Тогда дай мне их потрогать. - Он прижал руку к ее телу.
Она вскочила со скамейки:
- Отстань!
Адриан только ухмыльнулся:
- А затем он захочет запустить руку тебе под юбку, как раз к твоему разрезу. Подойди, и я тебе покажу.
- Фу! Это отвратительно. Ты отвратителен! Больше никогда не прикасайся ко мне.
Она убежала в дом к гостям. Адриан проводил сестру взглядом, в котором тлела ненависть. Однажды, подумал он, ты будешь лежать голой у меня в объятиях, сестричка. Но пока этот момент настанет, ему нужен был кто-то другой.
Он начал обрабатывать родителей уже по пути домой, когда они плыли по Великому каналу. Джеймс недоуменно потер щеку.
- Жить отдельно? В восемнадцать лет?
- Роберт стал самостоятельным в шестнадцать, - напомнил Адриан.
Джеймсу пришлось согласиться. Не решился он сказать своему сыну, что усматривает огромную разницу в характере его и Роберта. Роберт обладал сильной волей, целеустремленностью, в то время как Адриан... Джеймс не был уверен в нем, он подспудно ощущал порочные черты в характере Адриана, но не мог их до конца понять, а потому и решить, как к ним относиться.
Может быть, мальчику нужен собственный угол, чтобы почувствовать себя самостоятельным. Под присмотром, конечно.
- Тогда мы поищем для тебя дом, - заверил он сына. - Цян Лу займется этим.
Цян Лу, китаец двадцати пяти лет, работал в Доме Баррингтонов с детства. Он был высокий, худой и мрачный. Джеймс решил, что он станет идеальным надзирателем за домом Адриана.
Люси, как обычно, настороженно отнеслась к очередной идее Адриана: как и ее мужу, ей никак не удавалось добиться духовной близости с младшим сыном. В конце концов был найден маленький дом в Международной концессии ниже по реке особняка Баррингтонов.
- Ты обязательно должна навестить меня, - сказал Адриан с гнусной ухмылкой Виктории.
Та показала ему язык.