***
…С того дня, когда они ранним сентябрьским утром прибыли с санитарным поездом в "цветущий город", жизнь завертела подруг в своем немыслимом стремительном водовороте…
Зарина, поднатаскавшись ухаживать за раненными, и помогать врачам еще в санитарных поездах, пока добиралась до Саратова, устроилась на работу в госпиталь медсестрой…
А Маша…
Она, не желая сидеть, сложа руки, и приняв для себя, как и напутствовала ее "товарищ майор Ирина Сергеевна", важное, "взрослое решение", попросилась на работу нянечкой-сиделкой в тот же госпиталь…
Их суточные смены частенько не совпадали, потому что Маша, ввиду своего несовершеннолетия работала сутки, которых ей хватало с маковкой, а потом двое суток отдыхала.
А вот Зарина… Она, отработав 24 часа, возвращалась домой на столько же часов, а потом опять уходила "на сутки"… Это назвалось "с ночи, до ночи"…
Но!..
Эта хрупкая "женщина Востока" находила в себе силы, в свое свободное от работы в госпитале время, ходить с Машей в тир… В тир Осоавиахима, который, наверное, один из последних в те годы во всей стране, который остался, и работал в Ташкенте как и прежде, перед войной… И училась стрелять…
Маша сполна выполнила свое обещание подруге - в марте Зарина Рахимова выполнила норматив, и получила удостоверение и значок "Ворошиловского стрелка"…
И никто из инструкторов клуба не вмешивался в это ее становление, поняв, единожды, еще в сентябре 41-го, когда она впервые пришла на стрельбище, что та девчонка, которая ее учит, помогает и наставляет - знает толк в этом деле не хуже их самих…
Так они и учились, в перерывах между тяжелой работой в госпитале…
Зарина училась от самого начала, а Маша, попутно, показывая на личном примере, что и как надо делать, оттачивала свое мастерство…
Так пролетела осень… Потом зима… Наступила весна 42-го…
***
…Кто-то тормошил ее безжалостно, а Маша все никак не могла сообразить, где она находится…
- Маш-ка!!! Да проснись же ты, наконе-ец! - Кто-то, такой знакомый, не давал ей отдохнуть. - Я уже испереживалась вся, уж не случилось ли чего! Дома ждала-ждала, и решила навстречу пойти! А ты тут на лавочке спишь! Просыпайся, чудо ты мое гороховое!!! Некогда сейчас спать! Раз домой не дошла после смены, так пойдем тогда со мной!!!
Она наконец-то открыла глаза, и, сквозь пелену уходящего сна увидела лицо Зарины:
- Ты чего, Зара?..
- Вставай, соня!.. Нас ждут великие дела!.. Мне тут Равшан шепнул ненароком…
- Это твой лейтенантик из военкомата?..
- Ага… Так вот!.. Есть какая-то директива ГКО, чтобы набрать в какую-то часть девушек, умеющих хорошо стрелять!.. Ты меня слышишь, Ма-ша!!! Девушки будут отправлены служить по "Комсомольским путевкам", понимаешь ты?!! Я наконец-то смогу уехать на фронт!
Нет…
Машу уже не нужно было тормошить и пробуждать от сна - эти слова Зарины были для нее, словно ушат холодной воды!..
Она вскочила со скамейки и пристально посмотрела Зарине в глаза:
- Ты уверена?
- Равшан не будет обманывать… - Проговорила зарина и опустила глаза. - Он уже калым за меня матери прислал… Зачем ему теперь врать?..
- Понятно!.. И что ты решила?
- Калым подождет!.. - Ответила зарина твердым голосом. - Надо идти и узнавать! И записываться!..
- Молодец, Зарка! - Улыбнулась Маша. - Правильно! Не до любви сейчас…
Узбечка только улыбнулась грустно каким-то своим мыслям, и спросила:
- Глупышка… Любви ничто не помеха… Пойдешь со мной, Маш?
- А ты что, сомневаешься?
- Тебе ж восемнадцать только через полгода исполнится… Ведь не возьмут же тебя…
- Не через полгода, Зарочка, а через четыре месяца, в сентябре! - Проговорила Маша и вскочила с деревянной лавочки, давшей ей здесь приют на это время. - А это не так-то уж и много! А если что… Скажу, что уже совершеннолетняя! А ты это подтвердишь!..
- Но, это же обман, Маш! За такое могут…
- Не смогут! - Проговорила уверенно девушка. - Я тоже не в тылу отсиживаться собралась, а на фронт! И я уже взрослая, и оружие знаю!.. А то, что мне всего-то пары месяцев до 18-ти не хватает… Так это когда разберутся - простят! Тем более что уже поздно будет!.. Ну, что, сестричка? Пойдем, что ли? Чего на разговоры зря время терять?!!
В военкомате все случилось именно так, как и предполагала Зарина - военком, пожилой подполковник, заподозрил, что Маша рановато собралась в армию…
Но уже ровно через несколько минут был переубежден вескими доводами…
Маша тогда выскочила на улицу, вся в слезах после разговора с подполковником, сумела самым невероятным образом, несмотря на всю свою хрупкость, убедить-отобрать у часового, стоявшего перед входом в военкомат, такую знакомую "мосинку", и…
Почти не делая паузы, свалить к его ногам часового три вороны, которые кружили над зданием… А потом попросила пожилого солдата подбросить вверх свою пилотку, и, почти не целясь, на вскидку, продырявила и ее…
И все это "представление" наблюдал из окна своего кабинета военный комиссар…
- Ну, ладно… Иметь такие навыки в допризывном возрасте… Ладно! Поверю, что вам восемнадцать… Под личную ответственность…
А еще через сутки, Маша и Зарина уже ехали на запад… На фронт… И пусть они не доехали до него каких-то пару сотен километров, но!.. Это уже были не те, пару тысяч…
Часть вторая
Курсанты…
***
Май 1942 г. Штаб…
…Мила еще раз проводила взглядом разношерстное войско, которое направлялось, судя по всему, к зданию из красного кирпича с большой вывеской "Баня", ухмыльнулась своим мыслям, и пошла дальше, уже наблюдая за деревьями свою конечную цель - штаб "Школы"…
Не прошло и нескольких минут, как она поднялась на три ступеньки крыльца длинного одноэтажного здания, вошла внутрь, отдала честь знамени, около которого стоял часовой по стойке "Смирно!", и протянула свои документы, по-армейски "козырнув", молодому капитану с красной повязкой "Дежурный по части" на рукаве:
- Лейтенант Сизова, товарищ капитан! - Проговорила Людмила. - Прибыла для дальнейшего прохождения службы!
Капитан внимательно рассмотрел документы, и проговорил, кивнул головой:
- Хорошо, лейтенант… Вот ваши документы!.. Кабинет командира "Школы" справа по коридору. Четвертая дверь… Можете идти, представляться… - И улыбнулся белозубой улыбкой. - И поаккуратнее там, лейтенант… Полковник у нас - командир строгий…
- Спасибо, товарищ капитан… - Улыбнулась Мила в ответ. - Учту…
Она прошла по коридору до указанной двери, остановилась и прочла на ней табличку: "Командир части полковник Алдонина В.И."
- Оч-чень интересно… - Пробурчала она себе под нос. - Ну, посмотрим… Что же это за такой "строгий полковник"…
***
…А в это время за дверью кабинета… ..Это был строгий, лаконичный кабинет с, почти спартанской, обстановкой, обычной для того времени…
У стены рядом с окном стоял большой двухтумбовый стол, на котором мирно уживались настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром и два телефонных аппарата. Массивный сейф в углу кабинета…
Все было под рукой, и все было функционально…
Обязательный портрет Сталина за спиной над головой…
А вот перед глазами командира части, на противоположной стене, висела большая карта Советского Союза, в которую были воткнуты красные и синие флажочки-булавочки, обозначавшие линию фронта… …Полковник Алдонина, начальник "Школы", стройная женщина 40-45 лет, в хорошо подогнанном по фигуре полушерстяном военном платье, с четырьмя темно-зелеными полковничьими "шпалами" в зеленых петлицах полевой формы сидела за столом…
Ее грудь украшали два ордена "Красное Знамя" и один "Красной Звезды"…
Гладкие, черные волосы, с легкой проседью, были забраны в тугой пучок на затылке.
Умные и проницательные глаза полковника посматривали то на открытую папку "Личного дела", которая лежала открытой перед ней на столе, то на офицера, стоявшего перед столом…
Опираясь на палку-трость, посреди небольшого кабинета стоял начальник строевого части "Школы", капитан Сиротин…
Невысокий, худощавый, лет 30, с русыми волосами, и явно заметной, и не по годам обильной, проседью на висках… …Полковник неспеша вчитывалась в строчки "Личного дела", потом немного отодвинула папку в сторону и размеренно проговорила:
- Хорошие кадры прибывают, товарищ капитан… И грамотные! Ты смотри, имела отсрочку, почти университет закончила, а не воспользовалась - ушла добровольцем… - Проговорила полковник, и перевернула очередную страничку. - Спортсменка! Была неоднократной чемпионкой своего города по стрельбе и даже призером республиканских соревнований! На фронте - снайпер! Знаменитость на всю страну!!! И не просто снайпер, а инструктор - мало того, что сама немцев стреляла, так еще и других учила стрелять! Молодец!.. Девчонка еще совсем, а уже сколько фашистов уничтожила!.. Думаю, что такая, многому чему может научить наши курсантов…
- Не знаю, товарищ полковник… - Проговорил капитан угрюмо. - Молода, мне кажется, слишком… Чтобы других учить…
- Молода? - Алдонина посмотрела на капитана. - Воевать и немцев бить, значит в самый раз! И ордена за это получать - тоже подходит!.. А учить, значит, молода еще?..
- Виноват, товарищ полковник. Не подумал…
- А думать не помешало бы, капитан! - Отрезала полковник. - Причем всегда, а не только по случаю…
Алдонина подняла трубку телефона и проговорила, словно отрезала:
- Дежурный! Старшину Морозову ко мне в кабинет! Срочно!
Сиротин бросил на Алдонину короткий, колючий взгляд, и стал переминаться с ноги на ногу…
- Что мнешься, капитан? Приглашай уже! Заждалась, поди, наша лейтенант за дверью-то!
Сиротин, прихрамывая и скрипя негнущимся протезом ноги, подошел к двери, открыл ее, и проговорил командным голосом:
- Сизова! Проходите!..
***
…Людмила уверенно вошла в кабинет, по-уставному приложила руку к своему темно-синему парадному берету, и, глядя прямо в глаза полковнику, четко проговорила:
- Товарищ, полковник! Лейтенант Сизова! Представляюсь по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы!
Алдонина, встала из-за навстречу лейтенанту и приняла строевую стойку, дожидаясь окончания доклада, а потом вышла из-за стола, подошла к Сизовой, замершей посредине кабинета по стойке "Смирно!", и решительно протянула руку:
- Полковник Алдонина, Валентина Ивановна… Начальник Центральной Женской школы снайперской подготовки… Ну, здравствуй, Людмила… Алексеевна, кажется? Я не ошиблась?
- Никак нет, товарищ полковник! - Улыбнулась лейтенант.
- Сама только недавно приняла должность… - Проговорила Алдонина, возвращаясь к столу. - Пока только знакомлюсь с личными делами личного состава "школы", поэтому еще не всех запомнила… Ну!.. Не будем зря терять времени!
Полковник уселась за столом на жесткий стул, закрыла папку с личным делом Людмилы, и посмотрела на лейтенанта, которая внимательно слушала ее слова:
- Значит так, Людмила Алексеевна… Подписан приказ о твоем назначении командиром учебного взвода курсантов… Кроме своих прямых, уставных обязанностей, ты должна будешь проводить занятия по строевой и физической подготовке, тактике, Воинским Уставам… Ну и, понятное дело, по политической подготовке - это, пожалуй, одно из самых важных… Ну, и, само собой разумеется, неустанное поддержание воинской дисциплины! - Полковник строго посмотрела в глаза Людмилы. - Подчеркиваю, лейтенант, железной дисциплины! Идет война! Враг пока еще под Москвой, хоть и отброшен от ее стен!.. А наши курсанты… Они об армии имеют очень отдаленное представление… Так что… Девчонок надо учить и воспитывать! Причем, лучше всего, именно личным примером!
- Так точно, товарищ полковник! Понимаю!
- А девочки, наши будущие курсантки, прибывают, хорошие… - Голос Алдониной немного смягчился. - Как на подбор, девочки!.. Почти все студентки, спортсменки, "ворошиловские стрелки"… Почти все по "комсомольским путевкам"… Можно сказать - "сливки", эталоны советских женщин…
Полковник замолчала на несколько секунд, и заговорила снова:
- Это, что касается ваших обязанностей, лейтенант… А вот, специальной стрелковой подготовкой твоего взвода будет заниматься старший инструктор нашей "Школы" старшина Морозова… Это снайпер высочайшего класса, в прошлом чемпионка Советского Союза… Тоже, как и ты, недавно прибыла к нам прямо с фронта… Я думаю, вы с ней найдете общий язык…
И тут в дверь постучали, потом она приоткрылась немного, и на пороге возникла уверенная коренастая фигура в военной форме:
- Разрешите войти, товарищ полковник?
- Да, старшина! Заходите!
В дверь уверенно вошла небольшого роста, спортивного вида темноволосая, и так же, как все коротко стриженая женщина.
Она была одета в, тщательно подогнанные по фигуре, гимнастерку и галифе. Юфтевые сапоги на ногах были начищены до зеркального блеска…
А на груди поблескивали рубиновой эмалью орден "Красное Знамя" и орден Красной Звезды…
- Товарищ полковник, старшина Морозова по вашему приказанию прибыла! - Уверенно проговорила женщина.
Мила удивленно посмотрела на старшину, и тут…
Ее глаза расширились от неожиданной радости:
- Зоя Павловна? - Мила, в одну секунду позабыв все уставные армейские нормы, бросилась на шею Морозовой, обнимая, и целуя ее лицо.
Морозова, сдержанно улыбнулась в ответ, обняла Милу одной рукой, и смущенно посмотрела на Алдонину, которая буквально опешила от происходящего.
И только капитан Сиротин сохранил невозмутимое спокойствие, хотя и с интересом наблюдал за встречей двух давних, по-видимому, подруг…
- Милка?!! Сизова?!! Выросла то как!!! - Проговорила улыбающаяся Морозова. - Ни за что не узнала бы, встреться мы где-нибудь на улице…
- Вы что, знакомы? - Спросила, наконец, полковник.
- Еще как, товарищ полковник! Еще как! - Едва не прокричала Сизова от радости, даже не пытаясь сдерживать свои эмоции. - Зоя Павловна - мой тренер с еще довоенных лет! Все что я умею - это только ее, личная заслуга… Ох и помучилась она со мной!..
И только теперь взгляд полковника стал понимающим:
- Вот даже как!.. Ну, что ж - это даже к лучшему… - Проговорила она. - А на то, что ты умеешь, лейтенант, мы еще обязательно посмотрим… Хотя… Твои ордена на груди, говорят сами за себя… Да и о том, что ты кое-что, все же, можешь тоже… А вот то, что вы давно друг друга знаете, это очень хорошо! Это очень кстати!.. Теперь я за ваш взвод буду спокойна… Что ж… Тогда так!..
Полковник встала из-за стола, давая понять, что разговор подошел к концу:
- День на обустройство и постановку на все виды довольствия, лейтенант! Капитан Сиротин все объяснит и покажет! - Она посмотрела на начальника строевой части. - Иван Филиппович, распорядись по размещению…
Сиротин утвердительно, не проронив ни слова, кивнул головой. -…Да! И переоденься, лейтенант! На территории школы принята полевая форма одежды… А завтра я вас представлю личному составу вашего взвода… Вопросы ко мне есть?
- Никак нет! - Ответила Сизова.
- Тогда свободны, лейтенант! Идите… - Полковник кивнула головой Сиротину, словно передавала ее по эстафете, и посмотрела на Зою Павловну. - Старшина Морозова! А вы еще задержитесь…
Мила, приложив руку к головному убору, четко повернулась кругом через левое плечо, как того и требовал Устав и направилась к выходу из кабинета.
За ней вслед, бросив угрюмый взгляд на Алдонину, опираясь на трость, вышел и капитан Сиротин…
***