От деревни над крышами прогудел истребитель. Он летел к фронту. Его пулемет колотил вовсю. Майор увидел на его крыле красную звезду. Солдат с рукой на перевязи покатился по дороге. Майор пригнулся под защиту бревен у окна. Раненый с повязкой на голове прижался к стене дома. Когда опасность миновала, он показался снова.
- Вот собаки! - ругнулся он ожесточенно. - …Они вообще еще не атаковали.
- Хотите сказать, что русские полчаса назад еще не переходили в атаку?
- У нас - нет, господин майор. Слева и справа - тоже нет. И у высоты тоже нет. Мы бы заметили.
- Вы уверены? - спросил майор настойчиво.
- Так точно!
- Спасибо. На краю деревни - санитарная палатка.
Майор медленно повернулся:
- Фельдфебель?
Комната была пуста.
- Ничего не понимаю, - пробормотал майор.
Он прошелся от стены к стене. Как будто бы он уже был на улице. Вокруг - голые стены, деревянный потолок. Крыша над ним, которая только мешала видеть ему небо. Попеременные порывы то теплого, то холодного ветра из окон. Гул и потрескивание пламени.
В коричневой коробке телефона, перевернутой на столе, затрещало.
- Командный пункт, Шнитцер.
Послышался знакомый голос из штаба дивизии:
- Хочу вам только сообщить, что артиллерия получила разрешение открыть огонь.
- Спасибо за уведомление! - Голос майора звучал холодно.
- Пожалуйста. Мы тоже сейчас отправляемся.
- Как мне это понимать?
- Вражеская тяжелая артиллерия обстреливает Эмгу. У нас только что был налет авиации.
- Быстро пошли дела.
- Да, немного неожиданно. Мы сейчас тоже действуем быстро.
- Это не может не радовать.
- Не хотелось говорить, - донесся заметно стихший голос, - мы снимаемся.
- Как вы сказали?
- Командный пункт дивизии переносится.
- Вашу шутку считаю неуместной! - Майор нахмурил брови.
- К сожалению, это не шутка, - ответил голос. - Это один из фактов, которые случаются здесь сплошь да рядом.
- Не могут же переводить дивизию посреди боя!
- А дивизия и не переводится. Она остается, где стоит. Вашей роте незамедлительно отдан приказ удерживать позицию на высоте. Только наш командный пункт перемещается немного дальше в тыл, так, по крайней мере, выразился господин генерал. Впрочем, он был в ночной пижаме, когда садился в автомобиль. Быть может, это вам будет интересно.
- Немыслимо.
- Да, - продолжал голос после небольшой паузы, - а знаете, почему я вам все это рассказываю?
- На самом деле я действительно не все понимаю после нашего последнего разговора.
- Сейчас поймете. Еще один приказ вам лично.
- Пожалуйста!
- Вам надлежит немедленно отправиться на опорный пункт, чтобы стать примером для сражающихся солдат.
- Это ваши слова? - Снаряды просвистели над домом.
- Нет. Генерала в пижаме. Он позаимствовал их, наверное, из иллюстрированной книжки.
В деревне рвались снаряды.
- Это - свиньи, - сказал голос в трубке. - А вы должны только знать, за кого подставляете свою голову.
- Очень воодушевляет, вы не находите?
- Очень воодушевляет. - Офицер в штабе дивизии понизил голос: - Я только сейчас понял, почему вы из-за артиллерии мне все уши прожужжали. Нет необходимости, чтобы всегда умирали только порядочные люди. Маленький знак пальцем в правильный момент…
- Правильно, - прервал майор. - А я пойду на опорный пункт. Не потому, что этого желает господин генерал, а потому, что там еще есть пара порядочных. Может быть, я им понадоблюсь. Все, что мы делаем порядочного, делаем только для порядочных. Может, вам это как-нибудь поможет? Вам же нужна помощь, а?
Из бакелитовой трубки послышался щелчок, но ответа не последовало.
- Алло! - крикнул майор. Он два раза нажал на кнопку вызова. Связь была мертва. Задумчиво положил трубку. Вышел в наполненную дымом прихожую. В нише, прислонившись к стене, сидел измученный адъютант.
- Что случилось?
Адъютант поднял голову, показал на рукав. Он был разорван от плеча до кисти.
- Я стоял на улице, когда пролетел истребитель, - растерянно объяснил он.
- Повезло, - рассеянно констатировал майор. - Я должен отправиться на позицию. Вы командуете батальоном. Не перенапрягайтесь.
- Господин майор?
Адъютант смотрел, ничего не понимая. Но дверь уже захлопнулась, а майор исчез в клубе дыма.
Жар ударил ему в лицо. Где-то в деревне с треском рвались патроны. Он пробежал за дом, к своему вездеходу.
- На позицию! - приказал он водителю. Мотор со скрежетом завелся. Дым висел перед ветровым стеклом серой простыней. Когда они выехали из горящей деревни, стало лучше. Они ехали на восток, навстречу пламенеющему горизонту. Песок шипел под покрышками. Скорость увеличивалась. Когда началось кладбище, на дороге вдруг оказалась воронка.
Водитель сжал руль, тормоза завизжали, навстречу майору полетело ветровое стекло. Он закрыл глаза. Машина чуть не перевернулась. Мгновение он отходил от внезапного испуга. И вот они уже стояли между могильными крестами. Кузов трясся, словно разъяренный зверь. Водитель тупо спросил:
- Что делать?
- Через кладбище!
По бамперу застучали кресты, колеса вязли в могильных холмах. У майора появилось смутное неприятное чувство. Не успели они выехать на дорогу, как из-за крон деревьев бесшумно вылетели два самолета. Потом вдруг загудели моторы, обе машины круто взмыли вверх, сделали вираж и вернулись обратно. Наверняка они заметили серую коробку вездехода между белыми крестами. Из-за пропеллеров сверкнули вспышки пламени. Взлетели фонтанчики земли. Водитель уже выскочил из машины и прижался к земле перед радиатором. Майор неотрывно смотрел на небо, на две застекленные кабины. Фонтанчики земли приблизились к машине. Березовые кресты разлетались в щепы. Воздух стал невыносимо горячим. Потом прозвучала резкая барабанная дробь, и жесть автомобиля прошила строка дыр. Шум моторов смолк. На кладбище было спокойно, как будто ничего и не произошло. Над высокими травами раскинулось утреннее небо. Тишина и одиночество. Даже горящая деревня ничего не нарушала. Вдалеке обвалилась обуглившаяся крыша, но не доносилось ни звука. Водитель лежал перед машиной в траве. Из его затылка вытекала белая жидкость. Майор перевернул убитого на спину. Ему показалось тяжело закрывать чужие глаза. Снова возникли воспоминания о ребенке. Нечто болезненное, смешанное с бешенством и беспомощностью. Он склонился и попытался прочесть что-то вроде молитвы. Но внутри оставалась глухота. Вдруг вспомнился случай двадцатипятилетней давности, словно это было вчера…
В дверь позвонили. Вошла служанка:
- Какая-то дама. Хочет с вами поговорить.
Вошла женщина:
- Мне сказали, что вы были последним командиром роты моего сына. Рядовой Лотц. Он пропал без вести.
- Пропал без вести? Это, должно быть, ошибка.
Женщина улыбнулась сквозь слезы:
- Я так и знала. Он жив. Он лежит где-нибудь в госпитале. Ведь письма теряются. Революция. Все так ужасно. Вы знаете что-нибудь о нем?
Обои в полоску. Зеленый абажур. На двойных оконных рамах облупилась масляная краска. Сказать ей, что он убит? У нее морщины на лице. Как будто кто-то нацарапал иголкой. Это был ее единственный ребенок.
- Не могу вам ничего сказать. К сожалению. Он был ранен.
- Да, а потом?
- Мы отправили его в тыл. Революция… Неразбериха. Вы понимаете. Вы обязательно вскоре получите весточку.
Раненый висел на колючей проволоке. Санитар, попытавшийся ему помочь, получил пулю в голову. Командир роты запретил до наступления темноты пытаться спасать. Вечером раненый был уже мертв.
- Вы же были его командиром роты?
- Да.
Мать заплакала.
- Если ваш сын напишет, дайте, пожалуйста, мне знать.
Женщина ушла со слезами на глазах…
Майор встал и осмотрелся. Над передовой лежала, гремя и чернея, стальная гроза. На опорном пункте сражались остатки роты. Где-то женщины ждали своих мужей, дети - отцов. Он вспомнил свой бессмысленный приказ об атаке на дамбу. С ожесточенной решимостью пошел с кладбища. Он избрал к фронту кратчайший путь - тропу через болото.
VI
Фельдфебель стоял за деревом и наблюдал за тенями, суетившимися вокруг дома артиллерийского полковника. Крыша горела ярким пламенем и могла обрушиться в любой момент. Солдаты выносили на улицу чемоданы, ящики, мебель. На вытянутых руках передали корзину с посудой, вытаскивали, передавая друг другу, предметы обмундирования. Пара солдат пыталась еще что-то тушить. Притащили от колодца чан и выплеснули из него воду на дымящиеся балки.
Фельдфебель различал испачканные сажей лица. Он приметил, что огонь русской артиллерии переместился дальше на запад. Снаряды уже пролетали над развалинами деревни дальше и рвались в лесу среди густо стоявших деревьев.
Фельдфебель вышел из укрытия и внимательно осмотрелся. Его никто не заметил. Он медленно выбрался на деревенскую улицу, сделал круг по низкому кустарнику и подошел к горящему дому. В запущенном саду лежали ящики и чемоданы. Измученные солдаты стояли вокруг и смотрели на обрушающиеся балки. Поблизости - ни одного офицера. Фельдфебель решительно подошел ближе. Энергичное движение рукой:
- Нельзя здесь оставлять вещи!
Солдаты испуганно посмотрели на него. Они видели его погоны и начали приводить себя в порядок.
- Все сложить здесь, - приказал фельдфебель, взял маленький столик с шахматной доской и перенес его на указанное место.
"Артиллеристы", - отметил он. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Когда с дороги свернул вездеход, он тут же приметил полковника.
- Продолжать! - гаркнул он.
Твердыми шагами подошел к машине, приложил руку к шлему, приготовился доложить.
- Спасибо, спасибо, - рассеянно сказал полковник. Он удрученно осмотрел остатки своего дома. - Можете достать машину для моих вещей?
Он вставил в глаз монокль и посмотрел на фельдфебеля.
- О, сапер. Очень любезно с вашей стороны, - прогнусавил он, увидев черные выпушки на погонах и петлицах. - Спасибо, но остальное мы уж как-нибудь сделаем сами.
Фельдфебель хотел сказать еще что-то. Но полковник уже повернулся к нему спиной и отдавал соответствующие приказания. Фельдфебель четко повернулся кругом и ретировался. Что делать теперь? Деревенская улица была пуста. Он быстро сошел с дороги, а потом в другом месте вернулся на нее снова. Из-за руин появился офицер. Фельдфебель напрягся и сделал вид, как будто занят выполнением чего-то очень важного. Отдал честь и прошел мимо. Почувствовал спиной взгляд офицера и ускорил шаг. Дошел до шоссе. Ему навстречу ехала телега. Возница стоял на козлах, натянув вожжи. На фельдфебеля он не обратил никакого внимания. Телега исчезла в клубах пыли на деревенской улице.
В стороне от дороги - мелколесье. Фельдфебель, немного подумав, решил идти по дороге. Из-за поворота ему навстречу выскочил вездеход. Фельдфебель отпрыгнул в сторону. Машина остановилась. Из нее высунулся офицер.
- Идете с передовой? Я с моим батальоном должен ликвидировать прорыв, но не уверен, туда ли мы идем, - он не дал фельдфебелю вставить и слова. - Подрова - это туда?
- Так точно, господин…! - Фельдфебель показал в направлении, откуда шел. Дымящаяся деревня уже скрылась за лесом. - В том направлении, около километра.
- Спасибо. Куда направляетесь?
- В штаб дивизии. - Фельдфебель твердо посмотрел офицеру в глаза.
Машина уехала. Фельдфебель пошел дальше, теперь уже напряженно приглядываясь к дороге. Когда вдалеке показалось новое облако пыли, он опрометью бросился в лес и спрятался за кустом. Послышались походный шаг, бряцанье оружия, приглушенные голоса. Сквозь листву он видел только ноги. Очевидно, пехота. Потом - колеса походных тележек. Наверное - тяжелые пулеметы. Пауза. Потом - снова пары сапог. Целая рота. Потом - опять колеса. На этот раз, кажется, - легкие пехотные орудия. И, наконец, - тишина.
Фельдфебель выждал. Потом снова пошел к дороге. Он пробирался по опушке леса. Со стороны Подровы доносились разрывы тяжелых снарядов. Снаряды свистели и над ним. Сзади доносился глухой рокот фронта. Появился человек. Фельдфебель остановился. Потом пошел дальше. Навстречу - одинокий солдат, весь потный, на спине - радиостанция. Каска болтается на поясном ремне. Волосы липкими прядями упали на лицо. Хотел пройти мимо. Фельдфебель его остановил:
- Привет. Куда?
Встречный устало снял со спины радиостанцию, вытер рукавом пот со лба.
- Запасной связист, - ответил он безразлично. - Приказано отправиться в артиллерийскую часть в Подрове. Там вышла из строя радиостанция.
- А откуда вы идете?
- Оттуда, из леса. Нам пришло сообщение, и меня отправили, - махнул он за спину неопределенным жестом.
- Не повезло, - сказал фельдфебель и предложил солдату сигарету. - Какие новости с передовой?
- Достаточно всяких.
- Как там дела?
Солдат казался не очень-то словоохотливым. Отмахнулся, как бы защищаясь:
- Полная неразбериха.
- Подробности?!
- Русские прорвались. Все, кто может бежать, - бегут.
Фельдфебель протянул ему надорванную пачку сигарет:
- На, если хочешь.
- Спасибо. - Он стал разговорчивее: - Болтают уже об "отводе фронта к развязке дорог". Понятия не имею, где это находится.
- Левее от высоты.
- Никогда не слышал.
- Шоссе ведет в Подрову. Она там, вскоре за поворотом…
- Шоссе! - Солдат опять взвалил радиостанцию на спину. - Я думал, это просто грязная лесная дорога.
- Ни пуха! - напутствовал его фельдфебель и отправился дальше.
"Неплохо, - думал он, - я безупречен. И могу спокойно оставаться у дороги. Кто может навести обо мне справки в этой неразберихе? Иду я по приказу или без него? В Эмге отправлюсь в обоз. Это даже мой долг. Там всегда найдется дело. Собирать отбившихся. Получить двойной паек на роту. Может быть, даже шоколад. Определенно, я там понадоблюсь", - размышляя так, он продолжал идти. И не заметил солдата, небрежно прислонившегося к дереву. Лишь его тень ворвалась в подсознание.
- Фельдфебель!
Он испуганно обернулся.
- Секундочку!
Фельдфебель увидел ефрейторский уголок:
- Что вам надо? Вы что, спятили? Как обращаетесь к старшему по званию?
Ефрейтор спокойно подошел к нему:
- Куда?
Фельдфебель возмутился: такого с ним еще не бывало.
- Я требую прекратить разговаривать со мной в таком тоне] - Он хотел сказать еще что-то, но внутренний голос предостерег его.
Фельдфебель повернулся и решительно пошел дальше. Но ефрейтор крепко ухватил его за рукав. Он оказался на редкость настырным.
- Проклятье! - Фельдфебель вырвал рукав, скорее удивившись, чем разозлившись. И тут он увидел на груди ефрейтора бляху и замолк.
- Ну, наконец-то, - раздраженно сказал ефрейтор. - Полевая жандармерия. Ваши документы, пожалуйста.
Фельдфебель растерялся. Он почувствовал смутное неприятное чувство в животе. Когда стал расстегивать нагрудный карман, пальцы его задрожали. "Хоть бы он ничего не заметил", - подумал он и попытался отшутиться:
- Наверное, приняли меня за шпиона?
Пока фельдфебель доставал и протягивал ефрейтору солдатскую книжку, словно ничтожное свидетельство, тот смерил его взглядом сверху донизу
- Командировочное?
- У меня его нет. - Фельдфебель удивился, насколько спокойно у него получились эти слова.
- Откуда? Куда? - Ефрейтор неотрывно смотрел ему в глаза.
- Моя рота находится на позициях у высоты. Направляюсь в обоз, в Эмгу. - Он был очень взволнован, чтобы хорошенько обдумывать свои слова.
То, что он сказал, соответствовало его намерению, которое он только что придумал и которое нужно было еще упорядочить. Лучшего в голову ему ничего не пришло. Он попытался успокоиться, но почувствовал, что на его шее начинает затягиваться удавка.
- Что вы хотели в обозе? - Голос ефрейтора приобрел странный полутон.
- Как фельдфебель, я отношусь к обозу.
"Что за чепуха!" - подумал он испуганно.
- Необязательно.
Фельдфебель закашлялся. Ефрейтор вежливо ждал, когда он закончит.
- Когда вы покинули расположение своей роты?
"Теперь надо дать правильный ответ", - подумал он. То, что он ответит сейчас, может оказаться решающим. Но в голове его все перепуталось. Сказать ли "до" или "после"? "До" казалось ему правильнее. Но время, прошедшее с этого момента? Вдруг промелькнула мысль просто убежать. Но у ефрейтора - пистолет. Кобура открыта, рукоятка торчит наружу. И он снова отказался от этой мысли.
- В полночь, - ответил он твердо.
- Вы, наверное, думаете, что мы не знаем, когда русские начали артподготовку?
"Что бы это значило?" - подумал фельдфебель и немного замялся.
- Естественно, еще до нее, - поправился он.
- Вот именно, - иронично сказал ефрейтор. - Идите-ка со мной.
Он повернул фельдфебеля, чувствительно толкнул в спину и повел его впереди себя на лесную просеку. Фельдфебель подумал о русском пленном. "Пулеуловитель", - пронеслось у него в голове. Толчком, который он дал русскому в спину, началась эта ночь; этим толчком в его собственную спину она закончилась.
На просеке стоял вездеход. Только сейчас он увидел следы покрышек на лесной почве. "Надо было бы мне их заметить раньше", - подумал он. Три полевых жандарма курили, облокотившись на машину. Каски лежали в траве. Они посмотрели на него - лейтенант, фельдфебель, унтер-офицер.
- Майер, старый охотник, кого это вы к нам ведете? - рассмеялся лейтенант.
- Не вполне ясный случай. Надо бы с ним немножко заняться, - ефрейтор говорил так, словно не было никаких различий в званиях.
"С лейтенантом можно еще поговорить", - подумал фельдфебель. Он постарался произвести хорошее впечатление. Вытянулся, поприветствовал:
- Господин лейтенант, я…
- Тсс. Со мной разговаривайте только тогда, когда я вас спрошу, - мягко прервал его лейтенант.
Ефрейтор сзади ловким движением вытянул из нагрудного кармана фельдфебеля солдатскую книжку и передал ее лейтенанту. Тот начал медленно ее перелистывать.
- Говорил; что покинул позиции в полночь. Утверждает, что русская артподготовка в это время уже началась. Направляется в обоз в Эмгу, - доложил ефрейтор. Он сделал ударение на "полночь".
- Ладно, сдавайтесь. Вы сбежали, - равнодушно сказал лейтенант.
- Господин лейтенант…
- Да или нет? Не надо мне никаких романов.
Такая манера запутывала.
- Нет, господин лейтенант.
- Что вы делали у себя в роте? - Лейтенант как раз разглаживал загнутую страницу в книжке.
- Старшина роты! - Фельдфебель подумал: "Я сам сделал записи о занимаемой должности и дал капитану заверить со всеми датами".
- И тогда ваш командир роты, под огнем, перед атакой противника, отправил вас в обоз?
Фельдфебель начал кусать губы.
- Я полагаю, - лейтенант обратился к унтер-офицеру, - это - наш клиент.
Ефрейтор кивнул:
- Не все же одним рядовым попадаться.
- Дурацкая история, - неясно добавил унтер-офицер.