Док Ки, дойдя до "старой дыры", замедлил шаг, ожидая команды. Тхэ Ха понял, что здесь его ждет смерть. Юноша посмотрел вокруг. В его сознании мелькнула страшная, гнетущая мысль, что он не первый и не последний, кто должен погибнуть в пасти этой шахты. Там внизу - могила. Там погибли уже многие. Что ж, враги выбрали удобное место - не надо копать землю. Бросили туда людей, и дело с концом, - никто не узнает, кто там похоронен заживо и сколько их. Все до ужаса просто. Динамит сделает свое дело. Два ствола шахты забиты полностью. Это - третий.
Пока их шестеро. Шесть смертников. Первых трех солдаты уже приволокли к краю зияющей черной ямы. Когда их выстроили в ряд, Док Ки подошел к Уоттону. Американец что-то говорил, энергично жестикулируя, а Док Ки слушал его с покорным видом. Трудно было уловить, о чем они говорили, можно было только догадываться. И вдруг ветер донес обрывки фраз:
- Господин Док Ки! Стрелять будете вы - вам пора потренироваться.
Это говорил усатый переводчик, который, как тень, следовал за Уоттоном. Следующие слова невозможно было разобрать. Затем что-то закричал Уоттон. Ему ответил Док Ки, и его слова снова донес порыв ветра:
- Нет, двух остальных прикончите вы сами. Тогда я согласен. Только вы начинайте первым…
Американец ничего не ответил; прищурив глаза, он внимательно рассматривал Док Ки, как бы раздумывая, верить ему или нет. Похоже, что можно поверить. Уже несколько дней американец присматривался к Док Ки, он изучал каждое его слово, движение и все-таки…
Док Ки подошел к трем смертникам. Его глаза пугливо бегали. Это не ускользнуло от внимания Тхэ Ха. Он, не отрываясь, смотрел на карабин Док Ки. Тхэ Ха вдруг подумал, что через несколько минут этот карабин оборвет его жизнь и его тело полетит в зияющую пропасть шахты.
Тем временем разразился настоящий ливень. Небо стало совсем черным. Взбухший ручеек лился под ногами. Док Ки щелкнул затвором и нацелился в Тхэ Ха.
- Закрой глаза! Слышишь! Бью в лицо! - закричал Док Ки. Его голос дрожал и срывался на визг. Но Тхэ Ха смотрел в упор. Твердым, решительным взглядом он сверлил убийцу. Док Ки, стиснув зубы и прищурившись, нажал курок. Грохнул выстрел.
Док Ки открыл глаза и к своему ужасу увидел Тхэ Ха по-прежнему стоящим на краю обрыва. Тхэ Ха с прежней ненавистью смотрел на убийцу. Пуля пролетела выше головы и врезалась в скалу.
- Ду-у-рак! Еще раз стреляй! - заорал сзади Уоттон. Док Ки опять вскинул карабин. И вдруг ему почудилось, что это в него собираются стрелять. Кровь прилила к вискам. Внезапно Док Ки вспомнил, что еще во время пытки Тхэ Ха он почувствовал то же самое, но побоялся признаться себе в этом. Острое чувство неприязни к американцу захлестнуло на мгновение Док Ки. Но только на мгновение. Ему вспомнились слова Уоттона о том, что ему, Док Ки, доверяют, что теперь начнется новая жизнь, что будет новая "Великая Корея", в которой смогут осуществиться самые дерзкие планы. Док Ки верил этому и не верил. Не верил потому, что знал таких, как Тхэ Ха, жил с ними бок о бок и чувствовал силу партии. Он боялся Тхэ Ха. Десять лет они проработали на одной шахте. Конечно, дружки Тхэ Ха отомстят… Но что поделаешь? Охотник не рассуждает, когда ему попадается добыча. Он просто-напросто стреляет. И Док Ки вскинул свой карабин. Но руки дрожали.
- Сказано, закрывай лицо! - Приказ Док Ки звучал неуверенно. Он скорее походил на мольбу. Еще бы! Вместо глаз Тхэ Ха он видел две черные, ненавидящие точки. В отчаянии Док Ки надавил на курок, но напрасно. Пуля взвизгнула у самых ног Тхэ Ха. Док Ки устало опустил карабин и отвернулся.
- Господин капитан, трудно стрелять в такой обстановке, - промямлил Док Ки. - У меня больное сердце. Нельзя ли их повернуть спиной, вот тогда…
Следователь поморщился и уставился на Уоттона, ожидая распоряжения. Капитан презрительно усмехнулся. Было ясно, что Док Ки не сможет стрелять в лицо. Следователь подошел к Уоттону и высказал свое мнение. Тот, злорадно усмехаясь, молча согласился.
Бывший счетовод повернул троих смертников спиной. Док Ки щелкнул затвором. Первым его выстрелом был сбит Ен Хен. Тхэ Ха вздрогнул, почувствовал, что товарищ упал. Нет, он не будет покорно ждать своей очереди! И он прыгнул в черную пасть шахты. Одновременно хлопнули два выстрела, но они не попали в цель. Слишком внезапно все произошло. Тхэ Ха исчез в темноте. Вслед ему затрещала автоматная очередь. Док Ки подбежал к самому краю ямы и остервенело палил. Он никак не мог смириться с тем, что жертва так внезапно ускользнула.
Настала очередь старика Кима. Грянул залп. Старик вздрогнул, качнулся и камнем полетел в шахту. Через минуту глухое эхо донеслось снизу. Лисынмановцы наклонились над пропастью и сделали еще несколько автоматных очередей "для верности". Прислушались. Снизу не доносилось ни единого звука - ни шороха, ни стонов. Уоттон еще раз прошелся по краю шахты, держа наготове автомат, а потом ленивой походкой побрел прочь, догнал Док Ки и положил ему руку на плечо.
- Мистер Док Ки… Ловите больше красных, - процедил он.
Док Ки испуганно вздрогнул и пообещал к трем часам дня доставить ему еще двух "красных". Сейчас он был уверен, что выполнит и это поручение.
С этой целью Док Ки, прихватив с собой счетовода, направился к подъемникам шахты. Там, как ему казалось, должны были скрываться партизаны-шахтеры. Однако Док Ки уже десять лет не спускался под землю, и его нервы не выдержали. Он предложил вернуться.
- Коммунисты, - объяснил он, - могли устроить здесь завалы и другие сюрпризы, мы отсюда не выберемся.
Им ничего лучшего не пришло в голову, как разжечь костер у входа в шахту для того, чтобы задушить дымом мнимых партизан. Так предложил счетовод. Они притащили к входу бревна и разожгли большой костер. Дым быстро заполнил вход в шахту, но внизу по-прежнему не было признаков жизни. Принесли взрывчатку. Док Ки поджег запал. Взрыв потряс поселок. Вход в шахту засыпало.
Глава 11
Хи Сон вместе с другими работниками уездного комитета и группой крестьян направлялся на сборный пункт в район Чандина. Шли несколько дней.
По дороге тянулись вереницы беженцев и скрипучие повозки, груженные доверху домашним скарбом. Иногда встречались колонны отступавших войск. Навстречу проносились, поднимая клубы пыли, военные грузовики.
Усталые, измученные вконец люди с трудом переносили дорогу, они едва держались на ногах. У каждого была тяжелая ноша. Особенно доставалось женщинам. У большинства из них за спиной были дети, на голове - тяжеленный узел и такие же узлы в руках. Пот лил с них ручьями. Иногда беженцев обгоняли солдаты с вязанками веток. Они спешили к переправе.
Канонада сотрясала землю и воздух, с каждым днем становясь все ближе и ближе. Теперь она слышалась не только позади, но и где-то сбоку. Люди терялись в догадках. Одни уверяли, что враги уже захватили Хамхын, другие говорили о десанте в Мунчене, утверждая, что войска противника, двигаясь на Ковон, берут их в кольцо. О том, что творилось за спиной отступавших, еще можно было узнать кое-что достоверное, но из Хамхына не было никаких известий вообще.
Между тем враг следовал по пятам, угрожая настигнуть эвакуировавшиеся колонны. Тревога росла с каждым часом, подгоняя людей. Первое время при появлении вражеских самолетов они бросались врассыпную, прячась в кюветы и придорожные кусты; теперь же никто и не думал укрываться - нельзя было терять драгоценного времени. Только вперед - подальше от врага.
Хи Сон глубоко вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть шедшую впереди женщину, еле передвигавшую ноги. На голове ее был огромный узел, за спиной покачивался младенец, а рядом, уцепившись за юбку, шагал мальчуган лет пяти. Хи Сону показалось, что однажды он уже видел эту женщину. Он еще раз посмотрел в ее сторону. В юности она, наверное, была очень красивой. Она не утратила своей привлекательности и сейчас, хотя первые морщинки уже легли под глазами и лицо осунулось от крайней усталости.
- Ножка болит, мама, ножка!… - всхлипнул мальчуган и присел на обочине дороги.
- Американцы придут. Пошли скорей! Посмотри, они уже там… Нагонят, тогда что? Пошли, пошли скорей!
Малыш, растирая грязным кулачком слезы на щеках, с трудом поднялся с земли и медленно поплелся вперед. Но не сделал и нескольких шагов, как снова остановился и заплакал. Теперь на него не действовали слова матери о том, что близко американцы и что там, впереди, его ждет отец. Мать тоже заплакала от бессилия что-нибудь предпринять.
Хи Сон подошел к мальчику и поднял его на руки.
- Ну-ну, не реви! Пошли. А то скоро американцы сюда придут, - уговаривал он мальчика.
- Товарищ секретарь?! - воскликнула мать ребенка, широко раскрыв глаза. Ее взгляд говорил сам за себя. Женщина обрадовалась, встретив человека, который мог ей помочь. А Чо Хи Сону почему-то вдруг вспомнилось одно из собраний Женского союза. Тогда обсуждался вопрос о разведении шелкопряда. Именно там впервые он увидел эту женщину. Она застеснялась слез, будто была виновата в своих горестях и бедах.
- О, да ты молодец! Не всякий сможет так долго идти… - полушутя-полусерьезно сказал Хи Сон мальчугану.
- Бедненький, ногу стер… - тихо сказала женщина.
- И дети страдают, - грустно заметил председатель уездного народного комитета Хен Ман, подойдя к Хи Сону. Ему было около шестидесяти, но выглядел он гораздо старше своих лет - его усы и борода были совсем седыми, на голове большие залысины, частая сетка морщин избороздила щеки. В уезде его иначе и не называли, как "Наш дедушка". Ему бы сидеть на завалинке, курить трубочку да играть с внуками, - так нет же! Неугомонный… А люди к нему прислушиваются, верят.
- Туго вам всем приходится, - продолжал старик, ни к кому не обращаясь.
- Ну, пошли. Скоро дяди поймают американцев. Хочешь на это посмотреть? Хочешь! Ну вот и хорошо, - Хи Сон ласково потрепал мальчика по щечке, точно это был его родной сын. У него действительно был такой же мальчуган. Но раньше как-то не хватало времени для сына - работы всегда по горло, некогда, домой приходил поздно. И вот теперь он расстался с сыном, не зная, доведется ли встретиться.
- Наш папа тоже ушел ловить американцев, - с серьезным видом сказал мальчик.
- Да ну? И много наловил?
- Много-премного.
- Сколько же?
Мальчик поочередно загнул все пальцы на правой и левой руках, потом схватил ручонку сестренки и сделал то же самое.
- Так много? Наверно, он герой, твой папа.
- Мама тоже говорит, что папе много орденов дадут.
- А ты, когда подрастешь, тоже пойдешь воевать, как отец?
- Угу, - мальчуган кивнул в знак согласия.
- Ха-ха! Как бы к тому времени их всех не переловили! - сказал Хён Ман, и все рассмеялись. В этот момент эхо донесло гулкую орудийную канонаду, напоминая, что нельзя ни на секунду забывать о войне. Тотчас же все снова стали серьезными и молча зашагали по дороге, прислушиваясь, откуда доносятся залпы. Земля дрожала при каждом новом раскате.
- Возьмите меня в горы, - умоляюще попросила мать мальчика. Хи Сон медлил с ответом: он не знал, что сказать.
- Вам бы лучше пробираться в Чандин, - наконец проговорил он.
- Там нет никого из знакомых. Пропаду с ребятишками, - едва выдавила из себя женщина, не в силах скрыть отчаяния.
- Ладно, пойдемте вместе, - сказал Хи Сон.
В самом деле, куда же ей деться с детьми? Хи Сон разделял тревогу этой женщины. Он решил, что будет заботиться о ней.
В эти дни войны на голову Хи Сона свалился целый ворох хлопот. Нужно было сформировать партизанские отряды, подумать об эвакуации беженцев и о помощи тем, кто сможет эвакуироваться, нужно было позаботиться о промышленных предприятиях и, наконец, сохранить и вовремя переправить в надежные места запасы продовольствия. Вопросы, один труднее другого, мучили Хи Сона всю дорогу, не оставляя его в покое ни на минуту.
* * *
Группа беженцев медленно продвигалась по дороге. Вскоре их нагнала длинная армейская колонна. Солдаты шли молча, измотанные, вспотевшие. Видно, не один день и не один десяток километров им пришлось прошагать. Они шли, обвешанные гранатами, с карабинами, автоматами и винтовками за плечами. Тянули за собой тяжелые пулеметы и минометы, тележки со снарядами. Тут же, в колонне, находились повозки со снаряжением и легкие орудия.
Какова же была радость Хи Сона, когда в политруке отряда он вдруг узнал своего приятеля. До войны они вместе работали в комитете одной из провинций. Политрук был моложе Хи Сона, но сейчас он выглядел гораздо старше своих лет.
- Вот никак не ожидал!… Какая встреча!-политрук крепко пожал руку Хи Сона и долго не выпускал ее.
- Издалека?
- Да можно сказать с самой границы. Взгляни на ботинки, видишь, вконец разбил. - Политрук посмотрел на свои ноги. Ботинки покрывал толстый слой грязи, отставшие подошвы кое-как держались, прикрученные бечевкой. - Им крепко досталось. Нам четыре раза пришлось переправляться через Нактонган и карабкаться по горам Тхэбэксан, пока мы вышли на эту дорогу.
- А как идут дела там, впереди? - с беспокойством спросил Хи Сон.
- Да так же, как и здесь, - политрук сразу помрачнел. - Враг наступает быстро, обстановка меняется каждый час, но в какую сторону - кто его знает? Ясно одно - надо спешить. С самого Нактонгана мы не отдыхали - ни днем, ни ночью. Макартур заявил, что дойдет до сороковой параллели.
Хи Сон нахмурился, шагая рядом с политруком. Он и сам догадывался о создавшемся положении, но слова его друга солдата говорили сами за себя: настоящие тяготы ждали их впереди. Выдержат ли они?
- Пришло время каждому взяться за оружие, - сказал Хи Сон.
- Враг совсем озверел. Американцы высадили десант в Инчоне, собрали все свои силы и бросили их сюда, - после некоторого молчания продолжал политрук. - Они решили нас запугать для того, чтобы скорее сломить. Недаром они подтянули к берегу военные корабли и не жалеют самолетов. Сам понимаешь, что это значит. Предстоят тяжелые бои - жарко будет… Но ничего - мы их одолеем. Еще посмотрим, кто кого!
В это время с ними поравнялось несколько офицеров на лошадях. Впереди ехал генерал. Хи Сон догадался, что это командир дивизии. Проезжая вдоль шеренги солдат, он пристально всматривался в их лица. Когда генерал подъехал, политрук остановился и взял под козырек.
- Товарищ политрук, почему ваши солдаты идут вразвалку, словно на прогулке? Почему у них такой неряшливый вид?-генерал говорил с сильным акцентом, выдававшим уроженца провинции Хамгён.
- Солдаты идут вольным шагом, товарищ генерал.
- Вот-вот, с вас пример берут. Почему вы так заросли, что, нет бритвы? Могу вам дать свою. Нельзя так распускаться. Не вижу боевого духа. Каждый должен быть готов в любую минуту перейти в контрнаступление. Где командир полка?
- Впереди колонны, - ответил политрук и велел связному позвать командира полка.
- Не надо. Сам подъеду, - генерал пришпорил коня.
- Вы в самом деле готовитесь к контрнаступлению? - спросил Хи Сон.
- Конечно. В первые дни, правда, некогда было. А когда прошли тридцать восьмую параллель, то волей-неволей пришлось заняться военной подготовкой. Людей надо учить. Далеко не все из тех, кто здесь, - кадровые солдаты. Такие занятия, кроме пользы, ничего не принесут. Главное - это дисциплина и душевное состояние солдат. А вытерпеть пришлось немало. Пожалуй, не все смогли бы это выдержать. Но наш генерал - молодец, можно сказать, свое дело знает, в три счета подтянул ребят.
Вдруг политрук обратил внимание, что его колонна задержалась. Одна из повозок застряла в грязи. На дороге образовалась пробка.
- Ну, пока, приятель. Еще встретимся. Впереди река, на переправе будет время поговорить, - и политрук побежал вперед.
Мимо еще долго тянулась военная колонна. Хи Сон и другие подождали, пока она пройдет, и тронулись следом за ней. Вскоре подошли к реке. Берег был забит людьми, повозками, автомашинами. Кроме солдат той самой дивизии, здесь скопилось много жителей из ближайших волостей и уездов. Мост через реку был узким и шатким - по нему нельзя было переправиться скоро. Поэтому войска проходили первыми, а все остальные ожидали своей очереди. Наконец последнее подразделение дивизии вступило на мост, и следом за ним потянулись грузовики. Из-за сопок послышался гул моторов. С каждой минутой он нарастал. В небе появились бомбардировщики. Все произошло в какое-то мгновение. Люди в страхе шарахнулись кто куда. Только счастливчикам удалось спрятаться в ближайших окопах, другие попадали в кюветы и ямы.
Послышался режущий, противный свист. Пламя вспыхнуло совсем рядом. Удар, казалось, разорвал барабанные перепонки. Больше Хи Сон ничего не видел и не слышал. Только почувствовал, как его подбросило в воздухе. Он отлетел на несколько метров. Первое, о чем он вспомнил, когда очнулся, - это мост, дивизия. Хи Сон приподнялся и посмотрел в ту сторону. Над рекой кружили тяжелые облака пыли, трудно было что-либо разобрать. Казалось, туман опустился и накрыл своей серой пеленой и солнце и землю. Рядом слышались крики - кого-то разыскивали, звали на помощь…
- Реактивные! - испуганно вскрикнул кто-то.
Сзади затрещал пулемет: "Та-та-та-та…" Четыре самолета кружили над мостом и как бы нехотя швыряли бомбы. Пулеметы трещали без передышки.
Постепенно пыль улеглась, горизонт прояснился, и уже можно было различить очертания ближних сопок. Повсюду зияли свежие воронки. Невдалеке валялась разбитая, перевернутая вверх колесами повозка, чуть поодаль горел грузовик. Рядом закричал ребенок. Увидев, что прямо на него летит самолет, он поднялся с земли и засеменил к яме, но не успел сделать и нескольких шагов - упал как подкошенный на пыльную дорогу.
Хи Сон вскочил и побежал к ребенку. Но его опередила какая-то девушка. Она выскочила из-за камней и стремглав побежала к тому месту, где лежал мальчик. С самолета ударил крупнокалиберный пулемет. "Ложись!", "Прячься!" - закричали ей со всех сторон. Но она словно не слышала этих криков. Девушка подбежала к малышу, схватила его обеими руками, прижала к груди и снова помчалась к камням. Хи Сон невольно позавидовал быстроте и ловкости, с какой она все это проделала. Хи Сону показалось, что он где-то видел ее раньше, но он не мог вспомнить, где именно.
- Наверно, его мать убили, - тихо сказал лежавший рядом с ним председатель народного комитета.
Хи Сон снова посмотрел в ту сторону, где недавно стоял малыш. Но поблизости никого не было. Горела автомашина, ревел вол, мотая окровавленной головой.
Самолет покружил-покружил и скрылся за макушками сопок. Люди поднялись с земли, облепленные грязью.
Хи Сон пошел к своей группе. Завидев его, беженцы начали выходить из своих укрытий. На берегу собралось несколько крестьян.
- Все целы? - спросил Хи Сон.
- Вот ему руку поранило, - сказал старик крестьянин, показывая на стоявшего рядом с ним мужчину, из левой руки которого сочилась кровь.
- Надо остановить кровотечение. Сумеешь?
Стали искать бинт, но не нашли. Пожилая женщина оторвала от края кофточки полоску ткани. Быстро забинтовала руку.