- Вильгельмштрассе, 32, - вслух пробубнил он, испугавшись, что забудет названный Альбертой адрес. Имена и адреса Арсен обычно забывал, но всегда помнил об этой слабинке своей памяти. - Рейншток, Вильгельмштрассе, 32. Графиня Альберта фон Ленц.
- Готовьте людей, гауптман. Разбивайте их на группы, ставьте задачу и… следите за тем, чтобы ваши бездельники не теряли времени! - прикрикнул на него оберштурмбаннфюрер.
- Прослежу.
- Не забывайте, с каким грузом работаете.
- Знать бы, с каким именно, - огрызнулся Свирепый Серб.
- Молите Господа, что не знаете. - А когда все обшитые про-резиновой тканью ящики и металлические бочки были перегружены из машин на обширный уступ у подножия горы, да к тому же, ефрейторы-"смертолазы" доложили о том, что пещера для захоронения секретного груза подготовлена, Майнц уже совершенно официально, приказным тоном, произнес:
- Ваша задача, гауптман Ведович: переправить весь груз в одну из внутренних пещер, которую вам укажут мои ефрейторы, правильно разместить его там, а затем завалить камнями и всячески замаскировать. Внешний вход в штольню тоже следует завалить камнями, а затем мои ефрейторы его заминируют.
- Есть, переправить и замаскировать.
- Об особой секретности этого задания и наказании за разглашение вы и ваши люди предупреждены. - Эту фразу обер-штурмбаннфюрер произносил всякий раз, когда отправлял их на склон очередной горы.
Свирепый Серб присмотрелся к выгруженным ящикам, как банкир к слиткам золота, которое так и не сумел заполучить, и взглотнул слюну.
- Так точно, предупреждены. Особенно - мои люди, - блеснул золотой коронкой гауптман.
Майнц выдержал небольшую паузу и тоже с трудом оторвал взгляд от ящиков и бочек.
- Кстати, здесь груз СД и личный груз Гиммлера. Странно, что даже СД бросилось спасать свои сокровища только сейчас. Конечно, в ближайших деревушках найдутся люди, которые возьмут этот клад под охрану, убивая каждого, кто попытается заинтересоваться им. Но все же поздновато наша служба безопасности занялась этим.
- Люди, естественно, появятся, - криво усмехнулся командир зомби-антарктов.
Майнц обратил внимание на то, что гауптман как-то слишком уж вяло реагирует на его слова, тем не мене продолжил изливать душу:
- Знать бы, что в этих пиратских бочках на самом деле. Неужели такая масса драгоценностей? - вновь выжидающе взглянул на гауптмана. - И если столько сумели накопить сотрудники СД, то хотелось бы знать, что представляют собой запасы гестапо?
- Нам этого знать не положено, - чеканя каждое слово, произнес Свирепый Серб.
Оберштурмбаннфюрер подергал уголками губ, сдерживая то ли ухмылку, то ли разочарование.
- Именно это я и хотел услышать от вас, - сухо произнес он, и для Ведовича так и осталось загадкой, с какой же целью оберштурмбаннфюрер затеял этот разговор и что в действительности хотел услышать от него.
4
Пока Брандт, этот плечистый коротышка, морочился с телефоном, Генрих продолжал бездумно зависать над открытым сейфом. Со стороны могло показаться, что рейхсфюрер мучительно пытается принять какое-то решение, однако на самом деле он лишь предавался привычному для себя бездумному созерцанию, которое, впрочем, иногда действительно способно было порождать некие идеи, как правило, полубредовые.
После того как начались регулярные бомбежки Берлина, рейхсфюрер СС перенес свою штаб-квартиру сюда, в патриархальную холмистую местность одного из дальних юго-западных пригородов столицы. Беспардонно вытеснив при этом местное отделение СД, штат которого попросту влил в состав поредевшего охранного полка СС, отправлявшегося завтра, после кратковременного отдыха и переформирования, на фронт.
Сюда же, вместе с тремя сейфами, Гиммлер перевез и значительную часть своего штабного и личного архива. Теперь он стоял перед одним из этих хранилищ компромата, таящих в себе неоценимые, с точки зрения следователей международного трибунала для военных преступников, материалы. Того "сурового, но справедливого трибунала", к созданию которого так настойчиво призывает левая и прочая антигерманская пресса Англии, Франции, Бельгии…
То, что большую часть архива следует предать огню, - понятно. А вот, где организовать тайники для всего того материала, уничтожать который не хотелось бы, слишком уж он важен для восприятия самой истории создания "Шутцштаффель", - этого вождь СС пока не знал. Как не знал и того, куда девать несколько специально изготовленных металлических сундуков, таивших в себе изыскания хитрецов из Института военных исследований (он же - Институт по изучению наследственности) "Аненербе".
Понятно, что среди этих материалов встречалось немало всякого бреда. Но были и донесения, которые касались поисков контакта с представителями Внутреннего Мира планеты, разработки теории "полой Земли" и исследований в районе Новой Швабии. Еще лет пять назад он не дал бы за эти сведения даже ломаного гроша, но теперь по вечерам он готов быв вчитываться в них, как в библейские пророчества.
Вот и сейчас, созерцая всю ту суету, которая творится вокруг основных центров власти, а также военного и разведывательнодиверсионного командования рейха, Гиммлер задавался вопросом: "Неужели крах империи Гитлера в самом деле оказался столь неожиданным и даже непредсказуемым?!". Как же тогда быть с контактами с Высшими Посвященными, на которые раньше так ссылался Гитлер? Уж эти-то "посвященные" обязаны были предвидеть ход событий. Или же в какое-то время они попросту отвернулись от него, от национал-социалистской идеи, от рейха?
Сколько ни искал Гиммлер в бумагах "Аннербе" хоть какие-то следы этих встреч-бесед фюрера с "посвященными", однако ничего обнаружить так и не сумел. И в последнее время он все чаще задавался вопросом: "Так, может, всего этого: встреч с Высшими Посвященными, их пророческих напутствий и благословений - попросту не было? Велась всего лишь обычная пропагандистская игра на публику?".
Интересно, кто бы мог знать это наверняка: Геринг, который одно время очень активно интересовался делами "Аненербе"? Заполучить бы все те, секретные материалы "Института Геринга", которые рейхсмаршал то ли уничтожил, то ли не пожелал выдать вместе со всеми прочими бумагами во время передачи этого заведения в ведение VI управления Главного управления имперской безопасности (РСХА).
Вот только заполучить их, судя по всему, не удастся. Да и поздно уже заниматься этим. Хотя американскую разведку, с которой, как понимал Гиммлер, ему придется очень тесно сотрудничать в общей борьбе против русских коммунистов, они очень заинтересовали бы. Впрочем, не исключено, что хитрец Геринг потому и попридержал эти бумаги, что расценивает их как разменную валюту?
Остается еще Геббельс. Но это - обычный пропагандистский трепач. Ничего серьезного, ничего основательного за душей у него нет и быть не может. Иное дело Борман… А что, если бы удалось потрясти личные архивы Бормана…
- Гебхардта обнаружить не удалось, - развеял адъютант его мыслительные поиски сообщением "по внутренней связи. - Его разыскивают и, как только найдут, - сразу же доложат. Зато уже обнаружился Скорцени.
- Скорцени? - как-то не сразу "включился" Гиммлер. - Разве мы его приглашали? Он был нужен?
Брандт искоса взглянул на стоявшего рядом со столом Каль-тенбруннера, молча положил трубку и вошел в кабинет.
- Вы действительно интересовались Скорцени, - вполголоса напомнил он рейхсфюреру.
- Там, может, вы еще и напомните, в связи с чем? - с вежливой раздраженностью обратился к нему Гиммлер.
- Речь шла о местонахождении вашего двойника, шарфюрера Клауса Штайна.
- Ах, двойника?! Да-да, припоминаю, - поморщил лоб рейхсфюрер, не решаясь признаваться адъютанту, что вспомнил он только то, что действительно просил разыскать двойника. А вот к чему была такая спешка и вообще что за надобность?
В последнее время Генрих все чаще ловил себя на том, что многие распоряжения отдает как бы спонтанно, на всякий случай, не задумываясь над сутью вызванных ими действий.
- Кстати, надо бы дать ему какой-нибудь приличный чин, а то ведь неудобно: двойник рейхсфюрера - и вдруг в чине унтер-фельдфебеля войск СС!
- Считаете, что если мы повысим его до обер-фельдфебеля, то морально-этические проблемы, связанные с наличием двойников, исчезнут сами собой?
- Нет, чин надо бы офицерский, - со всей мыслимой серьезностью посоветовал адъютант, не позволяя Гиммлеру втягивать себя в философские дебаты. - Хотя бы самый начальный - унтерштурмфюрера.
- Вы бы лучше выяснили, жив ли он еще, ваш кандидат в унтерштурмфюреры.
- Это может знать только Скорцени. Конечно, вы отмахнулись от своего двойника так, что кто-либо иной на месте Скорцени тут же отправил бы его в крематорий. Но только не обер-диверсант рейха.
- Исходите из того,' что сам он и подбирал этого двойника вместе с очередным двойником для Гитлера.
- Скорцени действительно сохранил двойника, но он ничего не предпринимает из жалости. Из расчета - да. Как всякий диверсант, он любит просчитывать десятки вариантов развития событий, а потому многое делает на всякий случай и многое приберегает "про запас".
- Вот и будем надеяться, что этого вашего Клауса Штайна тоже приберег.
- И все же странно: фюрер своего двойника Зомбарта воспринял, а вы своего почему-то потребовали убрать. Хотя у фюрера их уже три, а может, и четыре. У вас же под рукой теперь ни одного.
- Кому, как не вам, штандартенфюрер, знать, что у рейхсфюрера Генриха Гиммлера двойников быть не должно.
- Неужели фюрер все-таки запретил?! - ужаснулся Брандт. - Геринг как-то угрожал, что потребует от фюрера запретить эту "игру в двойников". Очевидно, потому, что найти двойника "борову люфтваффе" вряд ли удастся.
- Мы не о том говорим, - поморщился рейхсфюрер. - У Гиммлера не должно быть двойников, потому что он никого не боится, ни от кого не прячется, но и никому другому не позволит… выдавать себя за рейхсфюрера. Слышали, Брандт, никому!
- Вы уже неоднажды говорили об этом.
- Я не могу терпеть, чтобы рядом со мной плодились некие "лже-Гиммлеры" и "лже-рейхсфюреры", наподобие того, как они плодятся в окружении Гитлера. А теперь зовите Кальтенбруннера и этого вояку…
- Оберстгруппенфюрера СС Хауссера.
- Именно этот чин я и хотел назвать.
- Но со Скорцени я все же предварительно поговорю об этом вашем… заместителе, - попытался Брандт как-то избежать слов "двойник" и "лже-Гиммлер".
5
Ровно в восемь, когда Софи уже завершала свой утренний туалет, в номере раздался телефонный звонок. Пожелав ей доброго утра, какой-то мужчина, говоривший по-германски с заметным акцентом, сказал, что он очень хотел бы встретиться с ней, чтобы обсудить один сугубо искусствоведческий вопрос. Он будет ждать ее в черном "виллисе", припаркованном справа от входа.
- И это все, что вы хотели сообщить мне? - жестко поинтересовалась Софи, не торопясь давать согласия на встречу.
- Еще я хотел пожелать вам: "Пусть боги всегда будут благосклонны к вашим прегрешениям".
Именно этой фразой завершал каждый сеанс с радисткой Ингой ее английский коллега. Сейчас же она прозвучала, как пароль.
- Когда я подойду к машине, вы обязаны будете повторить это милостивое пожелание, - предупредила Софи. - Не заставляйте меня и моих друзей, которые меня подстраховывают, нервничать.
- Мне известно, что друзья у вас суровые, - последовал сдержанный ответ.
Англичанин, назвавшийся Фредом, оказался худощавым, спортивного вида мужчиной лет сорока. Фред сам сидел за рулем, налегая на него грудью, и со стороны могло показаться, что он только для того и припарковал машину, чтобы немного вздремнуть.
- Наш общий знакомый заявил, что вы не желаете встречаться с монахом Тото. Позвольте поинтересоваться, почему? - проговорил англичанин, как только Софи уселась рядом с ним.
- Я не хочу, чтобы копии тех сведений, которые я намерена передать вам, завтра же оказались на столе у Мюллера и Кальтенбруннера, а мой жених отправился на виселицу.
- У вас имеется достаточно аргументов, чтобы так судить об агенте Тото?
- Вы еще забыли добавить: "бедном, вечно молящемся…", чтобы разжалобить меня.
- Но согласитесь, что вопрос щепетильный.
- Это тот случай, джентльмены из СИС, когда агента проще сначала убрать, а уж затем искать доказательства его измены.
Слушая ее, Фред задумчиво жестикулировал губами. Софи еще никогда не приходилось встречать человека с такой странной привычкой. То сворачивая губы трубочкой, то подергивая ими или вытягивая шнурками, Фред словно бы шифровал таким образом. слова женщины языком глухонемых. Но если вся эта артистическая жестикуляция была лишь отражением его мыслительного процесса, то тут и в самом деле было над чем задуматься.
- Согласен, агента Тото нужно как следует проверить. Больше к нему не возвращаемся. Что вы способны сказать нам о человеке, который стал источником ваших сведений? Наш общий знакомый уведомил меня, что речь идет об известном диверсанте штурмбаннфюрере фон Штубере.
- Уже одного этого сообщения было бы достаточно, чтобы вы зауважали меня, сэр. Но ведь сказали-то вы не все, что услышали он нашего общего знакомого.
- Того самого майора СС Штубера, которого Скорцени назначил комендантом "Альпийской крепости".
- Временным комендантом, - уточнила Софи. - До того дня, когда туда будут перенесены рейхсканцелярия, штаб вермахта и люфтваффе. Тогда уже комендантом, скорее всего, станет кто-то из адъютантов фюрера.
- Вы уверены, что они действительно переедут туда?
- А вы конечно же уверены, что вся верхушка рейха с фюрером во главе построится и со знаменами и штурмовыми факелами в руках пойдет сдаваться маршалу Жукову? Или генералу Эйзенхауэру, что для "золотых фазанов" рейха было бы предпочтительнее?
Фред внимательно проследил за каким-то господином в сером клетчатом пальто с поднятым воротником, который объявился в нескольких шагах от его машины, подождал, когда он сядет в подоспевшее такси, и только тогда ответил:
- Если исходить из общих умозаключений, то вы правы.
- Какие уж тут умовыводы-умозаключения?! Когда вы в последний раз смотрели на карту боевых действий на территории Германии? То-то же… И потом, взгляните на эти сведения, - повертела она между пальцами крохотным сверточком, в котором была фотопленка с текстом донесения и, на отдельной страничке, алфавитно-цифровой ключ-шифр. - Оцените, какие силы подтягиваются сейчас в "Альпийскую крепость" и какие средства привлекаются для создания укрепленных районов этой условной твердыни. Здесь, - постучала ноготком во свертку, - все ее будущие параметры, с максимально возможной оценкой мощи гарнизона. А главное, здесь больше сведений, чем способны собрать все ваши союзные разведки вместе взятые.
Фред жестом факира изъял сверточек из руки Софи и тут же сунул его во внутренний карман.
- Завтра же мы сообщим наше мнение об этих сведениях.
- Считаете, что оно должно интересовать меня?
Пожевав губами, Фред как-то странно, по-детски, поджал их.
- Как-никак, оценка вашей работы. И, как всякий профессионал…
- Тогда сообщайте, но вместе с суммой причитающегося мне в связи с этим гонорара, перечисленного на известный вам счет, - властно диктовала свои условия Софи.
- Это обсуждению не подлежит.
- Что же касается оценки моих сведений… Как бы вы к ним ни отнеслись, сути дела это не меняет.
- Мы навели кое-какие справки и выяснили, кто такой барон фон Штубер. Оказывается, это один из самых активных сподвижников Скорцени.
- Так это ж уже всему миру известно. Лучший диверсант рейха. После этого проходимца Скорцени, естественно.
Фред метнул взгляд на Софи и загадочно как-то улыбнулся.
- Не так уж он известен, как вам хотелось бы, гауптман Жер-ницки. Иное дело гауптштурмфюрер фон Фелькерсам.
- А почему вы причисляете его к диверсантам? Самый заурядный командир истребительного батальона "Ост". Правда, знаменитые "Фридентальские диверсионные курсы" он все же окончил, но… Кстати, в последних числах января погиб в бою с русскими.
- Он действительно погиб? - насторожился Фред.
- Непроверенными сведениями не торгую.
- Хочется верить.
- Этого ваша служба тоже намеревалась завербовать?
- Ни в коем случае. Какой от него толк? Таких, как он, мы пытаемся отслеживать, чтобы после капитуляции рейха знать, кто из этих матерых эсэсовцев уже на том свете, а кто еще скрывается где-нибудь в Австрии или в Латинской Америке.
- Иное дело если бы вы назвали имя специалиста по Африке Виммера-Ламквета, который в свое время очень много нервов и крови попортил вам в Восточной Африке, в частности, в Танганьике.
Софи умышленно употребила имя этого диверсанта, чтобы дать Фреду понять, что устраивать ей проверки на информированность по поводу соратников Скорцени бессмысленно.
- И где же он сейчас?
- В плену у русских.
- Специалист по Африке?! Странная судьба у этого диверсанта.
- В том-то и дело, что его даже не заслали в тыл русским, а всего лишь на оккупированную германскими войсками территорию. Но выяснилось, что это не Африка, в России все серьезнее.
- Надо бы после войны выторговать его у русских и повесить в центре Лондона.
- Потому и назвала его имя, что знаю: английское правительство объявило денежную награду за его поимку. Правда, сумма ничтожная, всего 500 фунтов стерлингов, но все же.
- По-моему убеждению, его голова должна оценивать стоимостью веревки, на которой он будет повешен, - проворчал Фред, и Софи вдруг показалось, что пути этого человека уже каким-то образом пересекались с путями Виммера-Ламквета. - Но это в будущем, а пока что вспомните о своем женихе бароне фон Штубере.