Через несколько минут после того, как приземлился последний самолет "небесного зомби-конвоя", Свирепый Серб построил свое навьюченное альпинистскими рюкзаками воинство и трусцой направил к ближайшей высокой, но относительно пологой вершине.
Метеорологи, как всегда, ошиблись: буранный заряд снега ударил по предгорью не через сутки, как предполагалось, а прямо сейчас. Однако Свирепого Серба, командира зомбированных солдат, это не остановило: растянувшись по извилистой горной тропе, отряд будущих воинов зомби-антарктов упорно поднимался все выше и выше, к одному из ледовых перевалов Баварских Альп.
2
Очередной налет армады английских бомбардировщиков наконец-то завершился, однако земля под ногами рейхсфюрера СС Гиммлера все еще конвульсивно, словно огромное раненое чудовище, вздрагивала и покачивалась. А затерявшийся между лесистыми холмами небольшой старинный особняк как-то старчески вздыхал и ревматически потрескивал толстыми, почти крепостными стенами.
Даже после того, как адъютант наконец доложил, что обер-группенфюрер СС Кальтенбруннер прибыл, Гиммлер все еще стоял у большого, массивного сейфа, опираясь локтем на приоткрытую дверцу, и задумчиво смотрел на кипу бумаг. Всех их надлежало хотя бы бегло просмотреть и какие-то сохранить и где-то спрятать, а какие-то немедленно сжечь.
Заниматься этим Гиммлеру смертельно не хотелось. Мысленно он уже был на севере Германии, во Фленсбурге, где предполагалось сформировать правительство, которое, по всей вероятности, должен был возглавить потенциальный преемник фюрера гросс-адмирал Дениц.
Правда, пока правительство существовало разве что в его собственных прожектах, потому что преемником фюрера пока что никто официально гросс-адмирала не провозглашал. Хотя после того, как стало понятно, что фюрер окончательно отвернулся от своего официального преемника рейхсмаршала Геринга, мало кто сомневался, что предпочтение будет отдано именно Деницу, уже прочно обосновавшемуся во Фленсбурге. Причем Гиммлер сам приложил немало усилий к тому, чтобы в конце концов фюрер невзлюбил своего бывшего любимчика.
Достаточно было того, что Генрих прозвал главнокомандующего люфтваффе "Королем спекулянтов" и всячески навязывал это прозвище в ближайшем окружении Гитлера. Причем оправдывал его тем, что рейхсмаршал Геринг предается праздному образу жизни, всяческому обогащению и непомерной домашней роскоши. К тому же ставка командующего военно-морским флотом все еще оставалась в довольно глубоком тылу. Так что мечтания Гиммлера о "правительстве Севера" оставались, по существу, мечтаниями о каких-то реальных, значимых действиях.
- Прибыл также оберстгруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС Пауль Хауссер, - вошел, плотно прикрыв за собой дверь, адъютант.
- Этого я не приглашал, - последовал ответ Гиммлера.
- Но это - Хауссер… - приглушенным голосом напомнил ему штандартенфюрер Брандт. - Бывший командир дивизии "Дас рейх", а значит, бывший армейский командир Скорцени, о чем генерал всякий раз напоминает.
- Это вы всякий раз напоминаете мне об этом, адъютант, - отрубил рейхсфюрер, отмахиваясь от Брандта, как от назойливой мухи. - Вы бы еще вспомнили, как, уже после освобождения Муссолини, группенфюрер Хауссер, поражая воображение завистников, дарил Скорцени итальянский спортивный автомобиль какой-то там новейшей модели.
- Автомобиль, да, было… - невозмутимо подтвердил штандартенфюрер.
- …А Геринг, - не унимался рейхсфюрер СС, - даже снял для него "Золотой почетный знак летчика" с собственного мундира, чтобы лично приколоть на грудь Скорцени.
На самом деле вспоминать об этом Брандту не хотелось, зато он тут же вспомнил, что самого Гиммлера очень раздражала вся эта пропагандистская шумиха вокруг Скорцени, развязанная статс-секретарем министерства пропаганды Вернером Науманом и газетой "Фёлькишер беобахтер". Особенно выводили из себя хвалебные статьи ведущего корреспондента этой газеты Роберта Кретца, возводившего освободителя дуче в национальные герои.
- Что ему нужно? - сквозь зубы, по складам процедил рейхсфюрер, все еще стоя к адъютанту спиной и буквально повисая на дверце.
- Командующий группой армий "Г" ("Юго-Запад") оказался здесь проездом в одну из своих находящихся на переформировании дивизий, но узнал, что вы здесь, и, как видите, решил…
- Он так решил?! - едва сдержал возмущение Гиммлер.
- Но вы же знаете упрямство Хауссера, - извиняющимся тоном произнес адъютант.
Рейхсфюрер знал упрямство этого "одноглазого Наполеончика", как он называл пятидесятидвухлетнего генерала, умудрившегося в октябре 1941 года, в бою, происходившем не где-нибудь, а как раз на всемирно известном по "Наполеоновским войнам" Бородинском поле под Можайском, потерять глаз, вместо которого теперь стояла искусно подделанная "стекляшка". И помнил, как, командуя танковым корпусом СС, в феврале сорок третьего, вопреки приказу фюрера, Хауссер вывел подчиненные ему войска из Харькова, спасая их от окружения и гибели.
Гитлер тогда буквально рассвирепел, однако снять Пауля с должности, разжаловать, а тем более - отдать под суд, не решился. Хауссера справедливо считали одним из основателей войск СС (ваффен-СС), который вначале длительное время инспектировал подготовку подразделений СС, действовавших в составе вермахта, а затем, в тридцать девятом, сформировал и принял командование первой мотопехотной дивизией, состоящей исключительно из членов СС. С этой дивизией он победно прошел по полям сражений во Франции, а со временем, уже под наименованием "Дас Рейх", повел ее отборные полки на Москву.
Да, тогда Гитлер рассвирепел, однако единственным наказанием, которое постигло мятежного командира корпуса СС, стало его распоряжение попридержать вручение Хауссеру Дубовых листьев к Рыцарскому кресту, приказ о которых уже был издан. Однако в марте того же года группенфюрер Хауссер сумел доказать свою тактическую мудрость военачальника, когда вновь повел спасенные им от окружения войска на Харьков и сумел взять его, нанеся большой урон противнику. Этот же спасенный им корпус, в составе дивизий "Дас Райх", "Лейбштандарт-СС Адольф Гитлер", которая к тому времени уже стала именоваться 1-й дивизией СС, а также дивизии СС "Тоттенкопф", Хауссер повел и на битву под Курском.
Возможно, Гиммлер не вспоминал бы сейчас об этих событиях, если бы не один нюанс: именно он, рейхсфюрер СС, пытался заставить Гитлера жестоко наказать, буквально расправиться с Хауссером. И дело заключалось не в какой-то личной неприязни. Просто Хауссер, получивший к тому времени в рядах эсэсовской молодежи кличку "Папа", становился слишком популярным.
Эсэсовская молодежь в самом деле воспринимала Хауссера, как крестного отца войск СС, основателя ваффен-СС, как своего покровителя, а главное, как первого, причем по-настоящему выдающегося, полководца СС.
К тому же в офицерских кругах стали распространяться слухи о том, что Папа собирает материал для книги о войсках СС, которая, по его замыслу, должна стать первой летописью ваффен-СС. И уже вроде бы начал писать ее. Какой-то издатель даже пытался заключить с ним договор на издание этой книги.
Да, генерал становился популярным, а значит, слишком опасным для Гиммлера, который в отличие от "первого полководца СС" ничем не прославился ни при формировании СС, ни в создании ее идеологии, а главное, так ни разу и не побывал на фронте. Генрих понимал, что если бы сейчас Гитлеру взбрело в голову сместить его с поста рейхсфюрера СС и назначить Хауссера, ничего, кроме бурного восторга многих тысяч армейских эсэсовцев, это не вызвало бы. И то, что фюрер так и не решился наказать ослушника, лишний раз подтверждало опасение Гиммлера.
Однако еще большие опасения вызывало навязчивое стремление Хауссера отделить войска СС, то есть фронтовых солдат ваффен-СС, которые честно выполняли свой солдатский долг и никакими особыми зверствами не запятнали себя, от так называемых "черных СС", из которых формировались СД, гестапо, охранные отряд концлагерей и всевозможные карательные зондер-команды.
То есть по Хауссеру получалось, что существовали две СС: политическо-карательная и войсковая. Уж этого-то, рассуждал Гиммлер, нельзя было допускать ни под каким предлогом.
Еще одну попытку убрать Хауссера рейхсфюрер предпринял после высадки войск союзников в Нормандии, стремясь свалить вину за поражение германских войск на него как командующего 7-й армией. Однако на сей раз Гитлер попросту не понял, о чем это рейхсфюрер пытается говорить с ним. Принципиально не пожелал понять. И это циничное "непонимание" было воспринято рейхсфюрером СС, как пощечина. Тем более что уже первого августа сорок четвертого Гитлер присвоил Хауссеру чин оберст-группенфюрера СС и генерал-полковника войск СС.
Ну а после разгромной для его армии битвы под Фале Хауссеру попросту повезло с ранением. Вместо того чтобы отстранить за бездарное командование, фюрер наградил его, тяжелораненого, Рыцарским крестом с Дубовыми листьями и Мечами. И тут уж Гиммлеру пришлось лишь проскрипеть зубами.
- Так, может быть, я предложу генералу Хауссеру, чтобы он какое-то время… - опять запустил свою "волынку" адъютант.
- Пусть входят вместе, - нетерпеливо, устало прервал его Гиммлер. - Какая уж тут, к черту, секретность?! Через пять минут пригласите их обоих.
- Ровно через пять минут, - согласно кивнул Брандт.
- А пока что попробуйте связать меня с рейхсмедиком СС Гебхардтом. Если вам это удастся, пригласите томящихся в приемной уже после телефонного разговора с ним.
- После телефонного разговора с ним, - оставался Брандт верным своей привычке повторять последние слова шефа. Словно бы пытался таким образом заставить его запомнить, что именно он приказывает своему адъютанту.
3
Свирепому Сербу и в голову не могло прийти, что на самом деле в первые же дни альпийской стажировки его отряд зомби-антарктов превратят в "кладбищенскую команду". И хотя название это происходило от слова "клад", а не от "кладбища", командиру отряда "Зомби-икс" это обстоятельство душу не согревало.
Обычно их поднимали по тревоге, садили в бронетранспортеры и по долинам, ущельям и горному бездорожью везли куда-то в глубь горного массива. Затем из небольшой части зомби гауптман Ведович, он же Свирепый Серб, формировал небольшое ближнее оцепление уже давно оцепленного эсэсовцами горного района, а остальную часть бросал на какой-то склон горы, к давно заброшенной штольне или к системе горных пещер. Именно туда, куда ему указывал до угрюмости молчаливый, рослый подполковник войск СС Курт Майнц, выступавший теперь в роли наставника и распорядителя.
В сопровождении двух эсэсовских ефрейторов-альпинистов Майнц обычно появлялся уже тогда, когда альпинистская часть отряда зомби готова была к работе. Отправив этих "смертолазов", как он называл своих ефрейторов, для прохождения маршрута и изучения ситуации, Майнц останавливался чуть в сторонке от зомби, как правило, на каком-нибудь пригорке, и терпеливо ждал, когда помощники прибудут с докладом.
Однако Свирепый Серб давно заметил, что прокладывали эти альпинистские маршруты все же не они, потому что к прибытию его зомби, крючья, где это необходимо, оказывались вбитыми, веревки - спущенными, а ступеньки прорубленными.
Уже во время третьего "захоронения" он заметил, что по склону горы от пещеры уходит группа из восьми альпинистов, причем вела их, как, глядя в бинокль, определил Арсен, женщина. Тогда же и альпинистка тоже свернула с тропы и прошлась биноклем по Ведовичу и его зомбированному воинству. Вот только продолжалось это "биноклевое" знакомство всего лишь несколько мгновений. По какой-то причине альпинистка всегда уводила свою группу, стараясь не сталкиваться с отрядом зомби.
Однако сегодня ей это не удалось. Свирепый Серб примчался, значительно опередив колонну со своими зомби, и остановил бронетранспортер так, чтобы неминуемо оказаться на пути альпинистов. Какая-то сила подталкивала его к знакомству с этой храброй женщиной. Причем влечение это было таким сильным, словно он оказался на некоем гористом острове, на котором ни одной женщины, кроме этой, уже не существовало. Судя по всему, она тоже искала возможности увидеться с ним поближе, потому что, пропустив мимо себя солдат из горно-егерской дивизии "Эдельвейс", на принадлежность к которой указывало изображение этого цветка на касках, она подождала, пока Ведович приблизится к ней.
- Вы-то, надеюсь, не зомби? - белозубо улыбнулась она, метнув взгляд на скучившихся чуть в стороне солдат Арсена.
- Видит Бог, нет, - твердым, мужественным голосом произнес Ведович. - Во всяком случае, не настолько, как мои солдаты, поскольку рано или поздно война всех нас превращает в зомби, - объяснил обычно молчаливый гауптман, удивляясь собственному красноречию.
- Почему же тогда вас называют Свирепым Сербом? - вновь призывно улыбнулась лейтенант дивизии "Эдельвейс", с любопытством вглядываясь в загорелое суровое лицо Арсена, на котором все - и выступающий подбородок, и могучие челюсти, и типичный для югославов римский нос с орлиной горбинкой - указывали на то, что человек перед ней действительно сильный, решительный и, очевидно, суровый.
- Наверное, потому что очень много воевал, однако в зомби превратиться так и не успел.
- То есть не успели дойти до той стадии, когда солдат превращается в безропотную, невозмутимую и почти бездушную машину для убийства… - кивнула альпинистка, только теперь снимая с себя каску и подвешивая ее к ремню, а на украшенную пшеничными волосами голову водружая аккуратно пошитый лазурный берет, подобного которому по цвету Арсен еще не видел.
Перед ним стояла рослая, под стать самому Ведовичу, женщина лет тридцати, с широкими, слегка приспущенными плечами, двумя аристократическими изгибами подступающими к крепкой, почти мужской шее. Красавицей назвать ее было трудно, тем не менее в ее открытом, "псевдославянском", как определил для себя серб, лице угадывалось нечто такое, что не только привлекало, но и свидетельствовало о сдержанной, суровой доброте.
- Насколько я понял, вы успели поинтересоваться моим именем, - произнес Ведович, чувствуя, что перед ним, возможно, как раз и стоит та женщина, которую он так давно искал, но в основном в горах Сербии и Хорватии.
- Успела, как видите, - простодушно подтвердила альпинистка.
- Узнать что-либо о вас будет значительно сложнее.
- Извините за вторжение, - неожиданно появился у него за спиной оберштурмбаннфюрер Курт Майнц, - но все, что от вас требуется, гауптман, так это запомнить, что зовут эту прекрасную женщину графиней Альбертой фон Ленц. В еще на всякий случай запомните, что графиня - известная германская альпинистка, с европейским именем, и что отец ее - владелец замка Шварцбург, в котором располагается теперь комендант "Альпийской крепости" барон фон Штубер со своим штабом.
- Благодарю, господин Майнц, - теперь уже сдержаннее улыбнулась Альберта. - Никто иной столь основательно отрекомендовать меня не смог бы.
- Вот только увлекаться друг другом я бы не советовал, - неожиданно мрачно, глядя себе под ноги, проворчал Курт. - Не то время, не та ситуация. Особенно та, в которой оказались вы.
Не ожидая реакции серба и альпинистки, он едва заметно кивнул и тут же направился к своим смертолазам-ефрейторам, предоставив этой паре возможность провести его удивленными взглядами.
- У нас что, действительно какая-то особая ситуация? - спросила Альберта, все еще не отводя взгляда от ссутуленной, далеко не офицерской спины оберштурмбаннфюрера.
- О которой я умудрился на какое-то время забыть, - добавил Арсен.
- Предполагается, что, прежде чем подписать акт о капитуляции, фюрер или Гиммлер прикажут всех ваших зомби-воинов расстрелять.
- Это вопрос или утверждение? - исподлобья взглянул Свирепый Серб на Альберту.
- Скорее вопрос, ибо никакими подобными сведениями, даже на уровне слухов, не обладаю. Просто попыталась истолковать слова оберштурмбаннфюрера СС.
- Где я могу разыскать вас, графиня?
- Обычно на этой стадии знакомства женщины стараются задавать массу ненужных вопросов и находить серьезные или наигранные поводы для того, чтобы избежать прямого ответа. Как, по-вашему, должна вести себя в данной ситуации я?
Свирепый Серб задумчиво взглянул на пологий, с крутыми участками, склон хребта.
- Как если бы отвечали, зависая над пропастью, на канате, который вот-вот оборвется.
Альберта чувственно вздохнула, словно мысленно произнесла традиционное: "Не доведи господь!",
- В таком случае мой ответ должен восприниматься вами как награда за философский склад мышления. В Рейнштоке - что недалеко от вашего лагеря - у меня небольшой особнячок на Вильгельмштрассе, под номером 32. Все, вам пора… - кивнула она в сторону долины, в которой, под охраной танкетки и мотоциклистов, появилось несколько грузовиков с очередной партией секретный грузов, на каждом из которых должна была стоять маркировка "СС. Рейх. Исключительно секретно".
Свирепый Серб напряженно проследил за тем, как графиня фон Ленц дошла до небольшой излучины, приютившей автомобиль, который должен был доставить ее группу назад, в Рейн-шток, и села в кабинку рядом с водителем.