- А, так вот в чем дело, Метцгер, - воскликнул гауляйтер. - Значит, ты думаешь, что я и твоя Ханнелоре… - Он не закончил своей фразы. Вместо этого он соорудил из своего большого и указательного пальца кольцо и стал тыкать туда указательным пальцем другой руки.
- Я именно так и думаю, - кивнул Мясник. - И намерен немедленно положить этому конец.
Шмеер почесал нос.
- Я не скажу тебе, Метцгер, что мне будет легко отказаться от Ханнелоре, - задумчиво произнес он. - Ведь у нее такие роскошные сиськи. И почти ни капли жира при этом. - Он вздохнул, - Но, боюсь, тебе придется разбираться не только со мной.
- Что? - взорвался Метцгер. - Что вы имеете в виду, черт побери?
- То, что я тебе сказал. Еще до того, как я познакомился с твоей Ханнелоре, с ней уже забавлялся другой парень.
- Кто же? - заревел Мясник.
- Да тот малыш, который работает у тебя в доме привратником. Ты что, никогда не замечал, как согнуты его плечи? Это всегда говорит о том, что он таскает между ног весьма увесистый кусок мяса… Ты что же, Метцгер, не видишь, что происходит у тебя прямо под носом? Я же говорю про этого маленького итальянца.
- Про Марио? - Лицо Метцгера приобрело багровый отлив.
- Точно. Как раз про него.
* * *
Влетая в свою квартирку, Метцгер слышал, как отчаянно скрипит всеми пружинами его двуспальная кровать. Звуки были совершенно отчетливыми, и Метцгеру сразу стало ясно, что его Ханнелоре отнюдь не меняет на кровати постельное белье.
- Прекрасно! - вне себя от ярости процедил он. - Слава богу, что я захватил с собой пистолет! Я пристрелю обоих прелюбодеев.
Но когда он вбежал в спальню и увидел то, что там происходит, то действительность превзошла даже его самые мрачные ожидания. Ханнелоре лежала на спине с бесстыдно задранными вверх ногами, широко разевая рот, точно выброшенная на берег рыба. А миниатюрный парень с темной кожей прыгал на ее белом теле, точно пытаясь накачать ее воздухом при помощи той штуки, которую он ритмично втыкал в темную промежность между ее ног. По нему градом катился пот. По тому, как Ханнелоре закатывала в истоме глаза, было ясно, что она получает от всего этого несказанное удовольствие.
- Ах ты, сука! - заорал Метцгер. - Грязная прелюбодейка!
Марио вздрогнул. Он обернулся, и его лицо пошло зеленоватыми пятнами.
- Ханнелоре, - закричал он в страхе, пытаясь соскочить с женщины. - Это твой муж приходить!
- Заткнись! - прохрипела она в экстазе и со всей силой притянула его к себе. - Мне так это нравится, львенок. Давай еще, еще!
- Еще?! - завопил Метцгер. - Сейчас я дам тебе еще, дрянь!
Марио отчаянно дергался на Ханнелоре, стараясь высвободиться из ее крепких объятий. Наконец, ему это удалось, и он соскочил на пол. Ханнелоре открыла глаза и обомлела. Прямо перед ней с перекошенным от ярости лицом стоял ее муж.
- Это ты, - выдохнула она.
- А кого, интересно, ты ждала - Деда Мороза? - Мясник так разозлился, что едва мог говорить. Он сжал свой огромный кулак и занес его над ней, готовясь изо всей силы ударить ее по лицу. Но ему так и не удалось сделать этого. Снизу донесся настойчивый звук автомобильного клаксона, и официальный офицерский голос повелительно закричал:
- Гауптштурмфюрер Метцгер! Тревога! Приказываю немедленно вернуться в расположение части. Мы выступаем на фронт!
Часть II. ОПЕРАЦИЯ "ЦИТАДЕЛЬ"
Это был замечательный день! Ясно, что мы застали русских совершенно врасплох.
Гейер фон Доденбургу, 5 июля 1943 г.
Глава первая
- Что за чертово время мы выбрали для того, чтобы пойти на смерть, - фыркнул Шульце, уставившись на бесконечный степной простор, расстилавшийся перед ними. - Июльский полдень. Самое пекло. Когда ходишь в атаку на рассвете, то в это время по крайней мере хоть прохладно.
Лежавший в жесткой выжженной солнцем траве по соседству с ним фон Доденбург вытер пот со лба и бросил:
- Мой дорогой Шульце, русские уже привыкли к тому, что мы атакуем их на рассвете. Поэтому было решено напасть на них именно сейчас, когда они этого не ждут, чтобы попытаться застать их врасплох.
- Хотелось бы увидеть, что из этого получится, - протянул обершарфюрер.
- Увидишь, увидишь, не беспокойся.
Фон Доденбург повернулся назад и взглянул на своих бойцов. Несмотря на удушающую жару, все были наготове. Вокруг людей летали мухи, и время от времени солдаты яростно отмахивались от них.
- Время - тринадцать пятьдесят, - произнес Стервятник и поднялся на ноги. В руках у него был зажат кавалерийский стек - единственное оружие Гейера.
Фон Доденбург тоже вскочил на ноги и присоединился к командиру. Если даже русские и заметят их, то они решат, что эти два офицера просто вышли на разведку местности. Они никогда не подумают, что за их спиной в полной готовности к наступлению сосредоточились несколько десятков танков и несколько сотен отборных бойцов.
Сколько ни вглядывались Гейер с фон Доденбургом в линию укреплений русских в восьмистах метрах впереди, они не смогли заметить там ни единой души.
- Видимо, все они спят после сытного обеда, - проронил Куно. - Как и всякие уважающие себя представители рабочего класса.
- Скорее они никак не могут прийти в себя от дешевой водки, которую все время поглощают, фон Доденбург, - фыркнул Стервятник.
- В любом случае, меня радует то, что их совсем не видно. - Фон Доденбург еще раз обвел взглядом огромную равнину, которая казалась совершенно пустой. Лишь где-то очень далеко вился тонкий синеватый дымок. - Мне кажется, в этот раз нам действительно повезет, и мы сможем застать их врасплох.
- Согласен. У меня такое чувство, что сейчас мы сумеем справиться с ними без особого труда. Черт побери, даже фельдфебель, который командует нашей дивизией, - Стервятник имел в виду Зеппа Дитриха, - не сможет провалить наступление в таких комфортных условиях.
- Давайте будем молиться о том, чтобы вы оказались правы, - проговорил Куно фон Доденбург с неожиданным жаром. - Ведь все будущее германского рейха зависит от результатов Курской битвы.
Стервятник фыркнул и потер кончик своего огромного носа.
- Да, и мои генеральские погоны - тоже. Об этом не следует забывать, мой дорогой фон Доденбург!
Куно открыл было рот, чтобы возразить против такого циничного отношения к великой битве, в которой безусловно должна была решиться судьба и будущее всей Германии, но Гейер не дал ему этого сделать - он сунул в рот свисток и пронзительно свистнул.
Дожидавшиеся этого сигнала бойцы "Вотана" немедленно пришли в движение. Панцергренадеры принялись натягивать на себя ранцы, подсумки и амуницию, унтер-фюреры раздавали им дополнительные гранаты, которые все охотно брали из их рук, точно это были вафельные рожки с мороженым. Танкисты торопливо забирались в свои машины. Кто-то нервно оправлялся перед боем, пуская струю прямо на колеса, чем вызывал недовольные ремарки механиков-водителей: "Ты что, думаешь, это тебе угол для ссанья в Санкт-Паули, или что?!".
Прожевав плитку шоколада, которую выдавали бойцам перед боем, Шульце с безмятежным видом зашагал к командирскому танку фон Доденбурга. У гамбуржца был такой вид, точно ему предстояло самое рядовое задание, а не имеющая прецедентов в истории попытка прорвать с боем самую мощную оборонительную систему в мире.
- Первая рота готова! - закричал фон Доденбург, обращаясь к Гейеру.
Стервятник приложил стек к тулье своей фуражки в знак того, что все понял.
- Вторая рота готова! - крикнул гауптштурмфюрер Шварц.
Когда о готовности к бою объявил командир последней роты, Стервятник обвел глазами обветренные лица бойцов, точно видел их в первый раз.
- Заводи моторы! - приказал он.
Механики-водители нажали кнопки стартеров. Моторы танков взревели. Панцергренадеры торопливо полезли на корпуса железных монстров. Казалось, это школьники готовятся отправиться на увлекательную экскурсию на своих школьных автобусах.
Неожиданно раздался страшный рев и грохот, в котором потонули даже мощные звуки работающих танковых двигателей. Задрожала земля, загудел воздух. Это стала бить по позициям русских немецкая артиллерия. Передовую линию обороны неприятеля заволокло дымом. А артиллерия сразу же перенесла свой огонь дальше, уничтожая и взрывая следующую линию обороны. Затем заработали шестиствольные минометы, укрытые в двухстах метрах позади от линии, на которой в готовности к наступлению замерли танки "Вотана". Передний край обороны русских полностью потонул в дыму и грохоте разрывов, которые перепахивали там землю и уничтожали все живое.
- Вперед! - приказал Стервятник.
Танк, в котором сидел фон Доденбург, помчался вперед. Перевалив через небольшой холм, Куно увидел перед собой передовую линию обороны русских. Она вся тонула в дыму. Казалось, здесь все было исковеркано, смято, перевернуто и вырвано с корнем. Здесь не могло остаться ничего живого. Но вдруг справа раздался выстрел. Мимо его "тигра" пронесся русский снаряд. От грохота у фон Доденбурга заложило уши.
- Готовься к постановке дымовой завесы, стрелок, - приказал фон Доденбург. - Оказывается, иваны все-таки реагируют на наше продвижение.
В следующую секунду фон Доденбург заметил, как из-за пелены дыма выскочил Т-34.
- Русские впереди! - прижимая ко рту микрофон, закричал штурмбаннфюрер, предупреждая всех остальных, и глянул на стрелка: - Направление на два часа, огонь!
Тяжелый "тигр" вздрогнул все своим массивным корпусом. Башню заволокло едкими пороховыми газами. Было слышно, как снаружи на броню со звоном плюхнулась пустая гильза. Стрелок тут же зарядил орудие новым снарядом и нажал на кнопку вытяжки, чтобы освободить башню от едкого дыма.
Напрягая зрение, фон Доденбург разглядел, что русский Т-34 остановился.
- Стреляй в него снова, добей его! -закричал он своему стрелку.
Пушка русского танка медленно разворачивалась в их сторону. Наверное, стрелок-наводчик Т-34 был тяжело ранен и едва мог действовать и соображать. "Тигр" выстрелил первым. Русский танк отбросило назад. С его правых катков соскочила разорванная гусеница. Пушка Т-34 медленно опустилась вниз, и он стал похож на дикое животное, которое поразили копьем в голову.
- Прекратить стрельбу! - приказал фон Доденбург. Ему не хотелось больше тратить драгоценные боеприпасы. Он ясно видел, что эта "тридцатьчетверка" и так навсегда выведена из строя.
Но в следующую секунду он услышал по радио голос Шварца, оравшего на своего стрелка:
- Вдарь по нему… вдарь по нему еще раз! Я хочу увидеть, как этот чертов русский танк загорится!
Снаряд, вылетевший из пушки танка Шварца, ударил искалеченный Т-34 прямо в топливный бак. Оттуда вырвался сноп огня, затем весь танк окутало густым черным дымом. Однако самих танкистов, которые находились внутри Т-34, видно не было.
Но Шварца не так-то легко было обмануть. Он терпеливо выжидал, когда из танкового люка показалась фигура человека в черном комбинезоне. Фон Доденбург услышал, как гауптштурмфюрер возбужденно приказал своему стрелку:
- По русскому танкисту - огонь из пулемета! Живо!
Комбинезон русского горел. Он упал на траву и стал кататься по ней, отчаянно пытаясь сбить с себя пламя.
Стрелок Шварца, очевидно, колебался, потому что фон Доденбург услышал по радио истерический возглас офицера:
- Я приказал открыть огонь из пулемета по ивану, ты, молокосос! Ты что, не слышишь меня?
В следующую секунду разящая очередь пронзила тело русского танкиста. Он нелепо изогнулся, хватая обожженными пальцами воздух, и затих. Следующей очередью стрелок Шварца поразил механика-водителя Т-34, который тоже попытался выбраться из горящей машины. Очередью из скорострельного танкового пулемета ему просто срезало голову, как бритвой. Третий член экипажа, который вылез из башни, вскинул вверх руки, безоговорочно сдаваясь и умоляя пощадить его. Но все было бесполезно. Пулеметчик Шварца снова нажал на гашетку - и точно пропустил тело русского через мясорубку.
Сидевший за рычагами "тигра" фон Доденбурга обершарфюрер Шульце вздохнул и произнес:
- Похоже, начало положено неплохое, как вы считаете, господин офицер?
Фон Доденбург ничего не ответил ему. Когда они поехали мимо горящего Т-34, он специально отвернулся, чтобы не смотреть на обожженный танк и валявшихся возле гусениц расстрелянных членов экипажа.
Вскоре артиллерийские орудия и минометы немцев перестали стрелять. Однако русские точно только и ждали этого момента. Их артиллерия тут же открыла ответную стрельбу по наступающим немцам. К орудиям присоединились "сталинские органы". Снаряды падали совсем рядом с танком фон Доденбурга.
- Ставьте дымовую завесу! - закричал он. - Скорее!
Танкисты "Вотана" немедленно отстрелили дымовые заряды. Плотное облако дыма окутало наступавшие немецкие танки. Русские артиллеристы, которые теперь не могли видеть наступавшие "тигры", в отчаянии принялись стрелять еще интенсивнее. Они прекрасно понимали, что им надо во что бы то ни стало остановить немцев раньше, чем те окажутся вблизи от передовой линии, где их будет уже не достать. В рядах наступающего батальона тут же появились первые жертвы. Фом Доденбург услышал, как по радио взволнованно заговорили:
- Два пулемета ведут интенсивный обстрел моих боевых порядков с левого фланга. Среди пехотинцев есть серьезные потери… У меня сорвало выстрелом гусеницу. Я встал. Что делать?… Мой двигатель поврежден прямым попаданием. Ничего не вижу. Можно мне выбраться из танка?…
В этот момент танк фон Доденбурга неожиданно выскочил из облака дымовой завесы. Передовая линия русских была всего в ста метрах впереди. Вражеская артиллерия продолжала безостановочно работать, но все снаряды разрывались где-то сзади, где уже давно не было бойцов "Вотана".
Однако среди бесчисленных воронок, усеявших раскинувшееся перед ними поле после интенсивного обстрела, уцелели блиндажи и доты русских. Из них немедленно начался обстрел наступающих эсэсовцев. Заработали десятки русских пулеметов. Пули обрушились на наступающие "тигры", точно летний град. Но теперь уже ничто не могло остановить надвигавшуюся немецкую танковую армаду.
Оснащенный огнеметом передовой танк первой роты "Вотана" подкрался поближе к позициям русских, и из жерла огнемета вырвался длинный язык обжигающего пламени. Пламя окутало передовой дот русских. Его бетонные стены тут же покрыла густая копоть, а строчивший секундой назад пулемет внезапно замолчал.
Откуда-то выскочили два Т-34 и помчались на боевые порядки "Вотана". Но они так спешили, что не рассчитали траектории движения и столкнулись друг с другом на полпути. В следующую секунду точный выстрел с фланга пронзил сразу оба русских танка. Не уцелел ни один человек из их экипажей.
- Рассредоточьтесь! Приказываю - рассредоточьтесь! - закричал в микрофон фон Доденбург. - Растяните боевые порядки!
Наверное, это надо было сделать еще раньше. С дистанции всего в 75 метров по ним уже открыла яростный огонь русская противотанковая пушка. Фон Доденбург увидел, как прямо на них летит снаряд, с каждым мигом набирая скорость.
Но стрелок его танка увидел противотанковую пушку русских еще раньше, чем сам Куно, и тут же выстрелил в ее сторону. Выпущенный иванами снаряд пролетел над башней танка фон Доденбурга, не причинив ему вреда, а ответным выстрелом из танковой пушки русское орудие было уничтожено. На том месте, где оно только что стояло, образовалась глубокая воронка.
Схватившись за рычаги, Шульце резко развернул их "тигр". От неожиданности фон Доденбурга бросило вперед, он ударился головой о металлическую обшивку и почувствовал, как его рот наполнился кровью, которая потекла из разбитых десен. Но сейчас не было времени думать об этом. Русские промахнулись, стреляя по ним из противотанковой пушки, и тут же были уничтожены. Но на них уже мчался новый Т-34. Их отделяло от него всего 50 метров.
- Стрелок! - отчаянно завопил фон Доденбург. - Русский танк… направление на три часа!
Стремясь выиграть время, Шульце включил заднюю передачу и резко попятился назад. Он сделал это как раз вовремя: сзади к ним подкрадывалась группа русских бойцов, вооруженных гранатами. Все они попали под широкие гусеницы "тигра". Тяжелый танк проехался по телам, и они превратились в бесформенные куски мяса.
Снаряд, выпущенный из Т-34, просвистел над башней "тигра". Слава богу, он все-таки пролетел мимо. В следующий миг Т-34 начал карабкаться на горящий дот. На секунду перед глазами фон Доденбурга мелькнуло незащищенное днище русского танка.
- Стрелок, ради бога, успей выстрелить по нему! - раздался снизу истошный голос Шульце.
Стрелок торопливо навел пушку и выстрелил. До них донесся ужасающий грохот. Т-34 подбросило в воздух. Он медленно перевернулся в воздухе и упал на башню.
"Тигры" продолжали наступать. Первой шла машина фон Доденбурга. Немецкие танки расплющивали своими широкими гусеницами убитых и раненых русских солдат. Неожиданно пыльная земля степи стала темно-красной от крови. Из дотов и дзотов стали выбегать иваны, готовые сдаться. Но немцы были беспощадны. Танковые пулеметы без устали били по врагам, кося шеренгу за шеренгой.
Из-за угла одного из бетонных дотов выкатился небольшой русский танк. В него сразу же одновременно ударили три 88-миллиметровых снаряда. Танк исчез, точно мгновенно испарившись.
Русские теперь повсюду бросали оружие и стремились сдаться. Но бойцы "Вотана" не хотели брать никаких пленных.
- Вперед, ребята! - услышал фон Доденбург чей-то истошный голос по радио. - Проедемся по ним и раздавим их всех в лепешку - ничего другого эти ублюдки не заслуживают!
Русских уничтожали из пулеметов, давили гусеницами. Они гибли сотнями. А танки эсэсовцев неудержимо рвались вперед. Фон Доденбург, бешено ругаясь, старался внести в их наступление какое-то подобие порядка. Нельзя было допустить, чтобы отдельные машины чересчур вырвались вперед и стали бы беззащитными. Ему удалось добиться этого как раз вовремя: они проехали мимо последних дотов и бетонных бункеров передовой линии обороны русских, и внезапно перед ними появилось сразу двадцать Т-34.
Взглянув на них, фон Доденбург, не колеблясь, приказал:
- Шульце, надо выжать из мотора все, что можно!
Шульце тут же включил наивысшую передачу. Набирая скорость, 60-тонный "тигр" понесся вперед на русских.
- Поворачивай направо! Мы должны обойти их с фланга! - распорядился Куно.
"Тигр" рванул вправо. Стрелок приник к прицелу, отсчитывая быстро сокращавшееся расстояние до русских Т-34:
- Триста метров… двести метров… сто пятьдесят.