– Что здесь происходит? – сурово поинтересовался комендант у Мальчевского, который, собственно, и пригнал этого, "особо доверенного".
– К немцам драпануть собирался, товарищ капитан.
– Н-не п-правда! – заикающимся голосом возразил Лазарев. – Уйти пытался, это под протокол, однако же не к немцам.
– И не просто собирался, а уже драпал. Мы его в заслон направили, а он, придворный рысак королевы Елизаветы, к фрицам бежать намылился. Но я бойцов предупредил. Перехватили и хорошенько дали ему. Хотели, правда, дезертирский трибунал устроить, с расстрелом, замененным на повешение, но высокое заседание я пока что отменил.
– Не собирался я бежать к фрицам! – закричал особо доверенный, – Не собирался, не собирался. У меня сведения особой важности. – Но, после того как Мальчевский ударил его кулаком в затылок, сразу же понизил тон. – Я просто хотел уйти, чтобы перебраться на тот берег, к своим.
– Вы были зачислены в состав гарнизона, – жестко напомнил ему Беркут. – И на армейском языке "уйти", тем более – с поста, означает дезертировать.
– Но я не был мобилизован. Вы сами окруженцы, и вы не имели права зачислять меня в свое подразделение.
Он прокричал еще что-то, однако комендант выслушал его с полным безразличием.
– Ну что, – оживился Мальчевский, когда "особо доверенный" наконец умолк, – свое последнее слово этот дезертир Бургундского полка прокричал, думаю, можно вешать?
Беркут едва удержался, чтобы не огласить приговор: "Расстрелять перед строем", но вовремя сдержался. Он понимал, что после возвращения своих эта история может всплыть. А ему и так предстояли "задушевные беседы" с особистами, так зачем усложнять себе жизнь?
– Где его оружие?
– Винтовка у меня, на всякий случай, реквизировал, как брошенную на поле боя, – объяснил младший сержант.
– Неправда, не бросал я оружие! – уже откровенно запаниковал Лазарев. – Я с оружием, товарищ капитан! Вы не имеете права. Я буду жаловаться!
– Жалуйся-жалуйся, – ухмыльнулся Мальчевский. – Только у апостола Петра день сегодня неприемный.
Лазарев попытался прокричать еще что-то, однако, получив еще один удар в затылок, окончательно умолк.
– Оружие вернуть, – решил прекратить эту сцену капитан, – струсившего бойца отправить туда же, в передовой дозор у ворот Каменоречья.
– А если он опять вздумает?..
– При повторной попытке дезертирства, предадим военно-полевому суду.
– Так, может, прямо сейчас и предадим? Ведь понятно, что он опять струсит и попытается бежать.
– Не стану я бежать, – почти взмолился Лазарев. Но, после небольшой паузы, вдруг добавил: – Все, раз надо, я останусь здесь, в Каменоречье, и буду сражаться. Но потом все равно обжалую ваши действия. И ваши, и тех, кто меня избивал.
– Выполняйте приказ, младший сержант, – не стал реагировать на его угрозы Беркут. А когда Мальчевский подтолкнул "особо доверенного" к двери, добавил: – И поручите наблюдение за ним рядовому Звонарю.
– Да я сам его…
– Вы слышали, что я сказал.
– Звонарю, значит, на съедение? Ну, это гвардеец надежный…
– Звонарю, Звонарю… – многозначительно подтвердил комендант. – Сейчас в гарнизоне каждый штык на вес жизни, так что пусть заставит этого труса воевать.
– И заставит, – угрожающе пообещал младший сержант. – Всех – под знамена и под барабанную дробь.
Примечания
1
Этот полк входил в состав дивизии СС "Мертвая голова".
2
Хлопцы (укр.) – парни, ребята.
3
Гарнизон дота "Беркут", комендантом которого являлся лейтенант Андрей Громов, он же Беркут, состоял из 30 бойцов и медсестры. Именно таким в реальности и был гарнизон дота, судьба которого была положена в основу цикла "романов о Беркуте". В реальной действительности остатки этого гарнизона немцы замуровали в доте после того, как бойцы отказались сдаться.
4
Ефрейтор войск СС.
5
То есть сотрудники Смерша – армейской контрразведки.