После шести из дверей повалили служащие. Большей частью это были пожилые мужчины. Но имелись и женщины - тоже большей частью не первой молодости. Но вот Инга вдруг закашлялась, достала платок и приложила к губам. Это был знак. Из высоких дубовых дверей выходила девица лет семнадцати. Она была не то чтобы особо некрасивая, но какая-то блеклая. Нескладная фигура. Жидкие волосы. Лицо широкое, какое-то квадратное. Но когда Лизелотта проходила достаточно близко, Сергей увидел ее глаза и выражение лица… М-да. Такие не бросаются под танки и не пробираются в тыл врага. Но и не сознаются.
Девушка свернула в один из переулков. Мельников, выждав, двинулся следом.
Вчера, когда обсуждали подробности операции, Сергей никак не мог понять:
- Товарищ капитан, зачем такие сложности? Привезли бы просто к ней этого Шторха, приставили бы пистолет к его башке… Либо колись, либо мы его кончаем.
- Слушай, бабская психология - вещь заковыристая. Если бы так поступить с ее ребенком - тогда гарантия была бы на сто процентов. А так… К тому же это мы всегда сделать успеем. И вообще, запомни ты наконец - мы не на войне. И это не к вопросу о гуманизме. Но на войне сойдут и топорные методы. А в мирное время, как меня учили, - надо действовать тоньше. Так надежнее выходит. А то в свое время таких дров наломали…
…Еще одно обязательное умение разведчика - способность бесшумно двигаться. Сергей сейчас передвигался, как кошка. Собственно, особо стараться ему не пришлось. Переулок был достаточно оживлен. Судя по всему, тут находилось какое-то сомнительное толковище. То ли черный рынок, то ли что-то вроде этого. Во всяком случае, несколько десятков разновозрастных личностей обоего пола паслись тут без видимой цели. Ничего открыто они не предлагали - при немцах с этим делом было строго - за нелегальную торговлю можно было и в концлагерь угодить. А может, они торговали чем-то более серьезным, чем фамильные золотые украшения и американская тушенка.
Да и Лизелотта двигалась, совершенно не оглядываясь вокруг. Походка у нее была совсем не женская. Она вбивала каблуки своих стареньких туфель в булыжную мостовую, словно солдат на марше. А как же! Инга между делом рассказала, что эта звезда гитлерюгенда принципиально никогда не пользовалась никаким черным рынком. Это было против ее убеждений. Хотя таковых персонажей среди немцев - даже при их истошной приверженности "орднунгу", было немного.
Ага, вот оно. Откуда-то из-за угла скользнул Шторх. Теперь он был одет погрязнее, чем когда его привезли из лагеря. Еляков постарался придать парню вид скрывающегося беглеца.
Шторх подошел с Лизелотте сзади и что-то ей прошептал. Мельников видел, как вздрогнула ее спина. Но она быстро справилась с собой. Да, непростая девушка. Мельников прижался к стене, и вовремя - девица судорожно обернулась. Но вокруг - как ей должно было показаться - все оставалось спокойным. Они куда-то свернули. Наверное, в тот чахлый, разбитый бомбардировкой садик. Где-то поблизости должен находиться Еляков. Он пасет Шторха. Неожиданностей быть не должно. Немцу велено ни в коем случае не идти с ней, а договориться на потом. Вряд ли он попробует обмануть. Да и если попробует… Далеко они не убегут.
Разговор продолжался минут десять. Потом Лизелотта одна снова появилась на улице. Задачей Сергея было следовать за ней. Как пояснил капитан, никто ведь не знает, куда она ринется теперь. Может, у нее есть какая-нибудь связь на экстренный случай.
Дальше следовать за Лизелоттой стало труднее. Улица была безлюдней, к тому же девица теперь двигалась гораздо быстрее, почти бежала. И время от времени судорожно оглядывалась. Сергей вспомнил карту города. Так, она идет все же домой.
Этот район производил более мрачное впечатление. Здесь многие дома носили следы войны - попадались и просто развалины. Зато почему-то чаще стали встречаться наши солдаты и машины. Ах, да, тут недалеко склады, которые немцы не успели ни вывезти, ни уничтожить. Вот и копошатся в этом районе трофейные команды. Судя по тому, что Сергею попались навстречу уже два крепко подвыпивших солдата, копошились они там не зря - и дисциплина в этих командах опустилась ниже планки.
Лизелотта свернула в боковой переулок. Глянув из-за угла, Сергей увидел, что он упирается в тупик. Вокруг узкой мощеной улицы громоздились мрачные двухэтажные дома из темно-красного кирпича. Пока все идет нормально - если, конечно, тут нет проходного двора, дырки в заборе или чего-нибудь вроде этого. Но нет, она свернула в один из домов. Сергей взглянул на сохранившуюся на углу табличку. Кирпичный переулок, меткое название, черт бы их взял. Если верить Инге и Шторху, тут эта девица и жила с матерью и старшей сестрой. Да уж, не подпольная квартира. "Беглеца" сюда не потащишь. К тому же, услышав цоканье каблуков по булыжнику, откуда-то из щелей тут же высунулись две старушечьи физиономии. Деревня, блин. О любом появившемся здесь новом человеке, а уж тем более - парне призывного возраста, через час будут знать все.
Мельников облокотился на угол и закурил. Сзади послышалось урчанье мотоцикла. А, это катил BMW, который он "чинил". На нем восседал Копелян.
- Товарищ лейтенант, закурить не будет? - спросил он у Мельникова. Старшему сержанту явно нравилось играть в конспирацию.
Сергей протянул ему портсигар.
- Вот спасибо, товарищ лейтенант, у вас хоть наши папиросы, а не ихняя труха, - и прибавил вполголоса: - Капитан приказал передать: эта стерва обещала Шторху сделать все за сутки. Достать документы и свести с нужными людьми. Они встречаются завтра на том же месте в тот же час. Капитан велел пасти ее дальше.
Мельников снова приготовился долго ждать. Что ж, Еляков рассудил правильно. Городская телефонная связь не работает, только армейская. Значит, чтобы разыскать кого-то, ей придется выйти из дома.
Особо долго ждать не пришлось. Примерно через час Лизелотта выскочила снова. Теперь она снова двигалась решительно и целенаправленно, ничего вокруг не замечая. Она прошла мимо Мельникова, который успел перескочить на другую сторону улицы, - и двинулась в сторону центра. Снова началась игра в прятки.
Сергей, конечно, не был большим специалистом по конспиративной работе, но все же читал книги про революционеров и понимал: подпольщики себя не ведут так, как эта девица. Но думать об этом было некогда. Тут откуда-то, словно черт из шкатулки, возник Еляков.
- Хорошо работаешь, партизан, - шепнул он на ухо Сергею. - Отстань, дальше я пойду один.
Мельников остановился, делая вид, что оправляет на себе снаряжение - а капитан тут же как растворился. Да, подумал. Сергей, надо еще учиться и учиться, чтобы достигнуть уровня своего начальника. Но теперь можно было возвращаться на базу - и заняться более приятными делами, чем выслеживание нацисткой стервы.
Чтобы пройти к особняку, нужно было снова пройти через центр. Мельников направился уже, не спеша, разглядывая окружающий пейзаж. Странное впечатление производят такие вот города, которых коснулась война. Именно коснулась, а не прошлась коваными сапогами. Пушки отгремели, власть сменилась, в городе чужие солдаты… Но жизнь начинает налаживаться. Когда немцы осознали, что их тут же и всех убивать не будут - они сразу же начали обустраиваться по новой. И крутиться, как у кого выходит. В приемных военных комендантов и прочих начальников выросли здоровенные очереди. Толпы людей себе что-то требовали. Оказывается, все "активно боролись с нацизмом". Становилось непонятным, с кем же мы тогда воевали? У кого ни спросишь - у всех сын или муж воевал санитаром или, на худой конец, зенитчиком. А кто тогда был в карательных отрядах?
…Сомнительные личности продолжали толкаться. Вокруг них отиралась пара солдат, которые, заметив офицерские погоны Сергея, поспешили смыться. На ратушной площади скучал Копелян на мотоцикле.
- Садитесь, товарищ лейтенант. Капитан велел ехать на базу.
Мельников взгромоздился в коляску - и Оганес стал разворачивать свою машину. И тут откуда-то сбоку раздались выстрелы. Три раза из "ТТ".
- Гони на звук быстро!
Как-то сразу у Сергея сложилось убеждение, что эта пальба связана с их делом. Потому что с конца войны он слышал стрельбу только по этому поводу.
BMW рванул в незнакомую часть города. Тут почти не было людей, а солдат - и того меньше. Услышав знакомые звуки, они нервно озирались - но все были без оружия. Мотоцикл несся по незнакомым улицам, а Мельников нервно соображал, откуда могли стрелять. Разгадка пришла сама. Из-за угла выскочил крытый грузовик "Опель-блиц" и стал уходить по той же улице. Он был еще недалеко. Мельников поднял "парабеллум" и прицелился в заднее колесо. И только потом понял, что это бесполезная затея. На мотоцикле трясло. Но даже если удастся попасть в один скат… У "Опеля" они сдвоенные. Опытный водитель уйдет. Из кабины со стороны пассажира резанула очередь из "шмайссера".
- Догнать сможешь? Тогда заходи в упор! - скомандовал Мельников.
Копелян прибавил газу - вскоре они оказались в мертвой зоне, прикрытые высоким кузовом. Теперь опасность была в том, что водитель грузовика резко затормозит - и от мотоцикла останется лепешка.
- Гляди в оба, тормози мигом в случае чего…
Теперь-то в шины попасть можно - да что толку? Уйдет и на ободах. И тут Мельникову пришла дикая мысль. Он крикнул Копеляну:
- Подойди к нему вплотную… Я прыгаю - тут же тормози.
Сергей выбрался на край коляски и, балансируя на ней, сильно оттолкнулся ногами. Мельников повис на крае борта, подтянулся - и перевалился внутрь. Кузов оказался совершенно пустым. Из кабины по нему еще раз врезали из автомата. Но били наугад, заднее стекло в "опеле" маленькое. Сергей перекатился ближе - и тут в его голове возникла картинка кабины этой машины. Он навел пистолет и стал стрелять по кабине - так, чтобы прошить ее всю - справа налево. Выпустив обойму, он тут же перезарядил пистолет - и начал все снова…
"Опель" резко завилял, теряя скорость. От резкого торможения Мельникова бросило на пол, а машина, судя по всему, стукнулась в стенку какого-то дома. Сергей мигом бросился назад и перелетел через борт. Тут его в любом случае не достанут. Он осторожно выглянул из-под кузова вдоль грузовика. Правая пассажирская дверь от удара открылась. Оттуда медленно, мешком вывалился человек. Он шмякнулся на землю и застыл в нелепой позе. Так лежат только мертвые. Значит, готовы оба. Копелян на своем мотоцикле подкатил и грамотно встал под кузовом. Он вытащил из кармана пистолет. Автоматы-то они оставили в особняке.
Сергей подбежал к кабине и, будучи готов в любой момент броситься на землю, заглянул внутрь. Автомат валялся возле сиденья. Второй сидел, уронив голову на руль. Голова его была залита кровью, но он издавал какие-то звуки.
- Оганес, помогай.
Общими усилиями они вытащили водителя из машины. Это был ничем не примечательный тип, одетый в рабочий комбинезон с какими-то непонятными нашивками.
- Ничего такого с ним не случилось, - подвел итог Копелян, осмотрев раненого. - Касательное. Кожу содрало. Скоро очухается.
Между тем подлетел "виллис", откуда-то выскочил Еляков и трое солдат с автоматами.
- Что тут, лейтенант?
- Один дохлый, другого взяли.
- Ну, слава богу, а то у меня все вышло хуже…
Мельников проследил Лизелотту, которая, совсем немного и неумело попетляв по улицам, в конце концов вошла в какой-то дом, который если и был обитаем, то лишь на некоторую часть. Пробыла она там с полчаса, затем вышла. Двигалась она куда бодрей. Видимо, ей сказали что-то хорошее. Идти следом за ней смысла не было. Надо было срочно вламываться внутрь - и брать тамошних людей за жабры. Хватит играть в сыщиков! Но не одному же это делать! Кто знает, сколько их там и чем вооружены? Необходимо было идти к коменданту за подмогой. Но он ничего не успел. Из соседнего двора выехал тот самый "опель". Он набрал скорость и ринулся вслед уходящей девушке. Послышался сдавленный крик - и машина стала удаляться. От бессилия Еляков пальнул вслед три раза. Дальше оставалось лишь материться. Он поспешно бросился в сторону ратушной площади, где располагалась комендатура. Но навстречу ему уже катили два "виллиса" с автоматиками. Видимо, они поехали на выстрелы.
- Капитан Еляков, МГБ! - бросился он к ним. - Половине людей - оцепить дом и никого не пускать! Остальные - поехали!
Случайные свидетели указали дорогу, куда ушла машина. Конечно, если у них есть мозги, далеко они на ней не поедут. Но могут хотя бы попытаться вырваться за город. И тут услышал перестрелку…
- Хоть одного-то прихватили, - вздохнул капитан. - Будем ждать, пока очухается. Мельников, глянь, что там с ним.
Лейтенант склонился над лежащим.
- Фигня, товарищ капитан. Кожа на лбу рассечена. Крови много, а вреда никакого. Не попал я в него, оказывается.
Мельников достал индивидуальный пакет и перевязал голову раненого. Потом оглядел захваченную добычу.
- А вот интересно, что это у него за нашивки на комбинезоне? Что-то для меня новое…
Ответил один из автоматчиков:
- Это, товарищ лейтенант, знаки заключенных. Некоторым из них, не нашим конечно, а своим, немцы за хорошее поведение позволяли работать шоферами и прочими. А этот надо же - с автоматом… Но у них в концлагерях и уголовники сидели. Но странно, обычно они их спарывали, как только из-за решетки выходили. А этот вот носил…
- Да нет, - махнул рукой капитан, - скорее всего, просто маскировка. А что? Жертва фашизма, все вопросы побоку. Но этот - он фашист, ребята! Настоящий. Которого и наша победа не успокоила.
- Вот сволочь, - сплюнул один из автоматчиков.
Между тем раненый зашевелился, а вскоре и открыл глаза.
- Товарищ капитан, можно я теперь, по-нашему, по-простому? - сказал Мельников.
- Вот теперь давай. А то заигрался я в казаки-разбойники. Шерлок Холмс, блин.
- Оганес, посмотри, нет в кузове ведра и шланга? - спросил Мельников.
Все необходимое нашлось. Сергей сцедил из бака бензин. Запахло немецким синтетиком. Впрочем, что удивляться? Немцы при отступлении много чего побросали. Всюду стояли и брошенные машины, и другое имущество, до которого у наших пока что просто руки не дошли.
- Ребята, вон какой-то пустой дом, тащите его туда.
Шофера затащили в какое-то здание, напоминающее брошенный склад. Он уже вполне очухался.
- Начнем, пожалуй. - Мельников плеснул на него бензином из ведра. Потом медленно достал из кармана зажигалку. - Итак, друг. Пленным ты уже не являешься, потому что война закончилась. А являешься ты, сволочь, уголовником, фашистом недобитым. У меня - и вот у всех у них, к таким, как ты, есть собственный счетец. Поэтому сейчас мы устроим небольшой костерок…
Сергей стал медленно приближать зажигалку. В глазах шофера заметался ужас.
- Не надо! - закричал он.
- А что надо? Ждать, когда ты будешь наших ребят из-за угла убивать?
- Я… Никого не убил… - Он осекся… - Из ваших - никого. А эта…
- Слушай, ты! Мы - такие же милые люди, как ваш СД. Мы с ней как раз хотели кое о чем поговорить. А теперь вот не с кем. Вот и выбирай. Либо ты нам все расскажешь вместо нее, либо… Сам понимаешь.
- Я буду говорить!…
Еляков видел, что этот тип дозрел. И он вступил в беседу.
- Имя?
- Ян Лентовский.
- Так ты не немец?
- Нет. Поляк.
- Снова поляк! Кто такой?
- Я был офицером польской армии. В тридцать девятом попал в плен. Согласился на сотрудничество с немцами. Работал у них на разных должностях.
- Дальше!
- А дальше выхода уже не было. Пришлось делать что велят. Нас оставили тут для организации подполья. Этот, который был со мной, - оберштумфюрер СС Ланц. Сейчас - один из лидеров "Вервольф". Из какой-то их элитной, особо засекреченной структуры. По документам, которые мне дали эти люди, я бежал из лагеря. Ланц тоже имел какие-то похожие документы. Но я не хотел воевать…
- Много в городе людей из "Вервольф"?
- Нет. Вы слишком быстро пришли. Да и до этого многие разбежались. Никто не хотел участвовать в безнадежном деле. А потом появился этот…
- Длинный, с неподвижным лицом?
- Он. Это очень опасный человек. Очень большой, хотя всего лишь гауптштурмфюрер.
- Барон?
- Так точно.
- Что ему было надо? Он только требовал документы?
- Да, в Ортельсбург.
- А эту девицу вы убили по его приказу?
- Отчасти. Он приказал заметать следы. Но не только он. Ланц, когда она сегодня пришла, услышав ее историю, сказал мне: нам не нужен беглый сопляк из гитлерюгенда, тем более что русские будут его искать. А если мы откажем, эта сумасшедшая станет неуправляемой. Поэтому он наобещал ей всего и тут же велел заводить машину. Она всегда стояла наготове, только я свечи вывинчивал. Русские несколько раз пробовали ее забрать, но она не заводилась - и они уходили…
- Что было нужно Барону?
- Я думаю, он ищет проход в тот объект на востоке.
- Черный лес?
- Не знаю. Раньше, еще когда вы не пришли, я слышал, что нашей главной задачей будет поддержка деятельности этого объекта.
- А этот человек… Барон… Он убежденный нацист?
- Не знаю. Он не говорил громких слов. Он видел, что мы… Тоже не хотим с вами сражаться, а мечтаем спасти свою шкуру. Этот человек давал понять, что, возможно, мы ему пригодимся, - и тогда он поможет нам выбраться отсюда и стать обеспеченными людьми.
Неудавшегося партизана повезли в дом, где отсиживались подпольщики. Он добросовестно все показывал. Но там ничего особо интересного не нашли. В тайнике было еще два автомата, пистолет и патроны. Немецкие паспорта и наши удостоверения на разные имена - и прочие подобные документы - куча пропагандистской литературы, включая речь Геббельса с призывом к тотальной партизанской войне, а также обстоятельные инструкции по ее ведению. Это была уже макулатура. Или, как сказал Копелян, исторические документы.
- Все. Ребята, забирайте его. Тащите в комендатуру. Сдадим его вместе с находками - и пусть с ним разбираются, как положено.
- Так, выходит, этот тип, за которым мы гоняемся, все-таки ищет какой-то клад? - спросил Мельников по дороге.
- Не факт. Он мог просто видеть, что помощнички у него ненадежные. Вот и удерживал их, чем мог. Согласись - на серьезную подпольную структуру все это не похоже. Так, осколки. Но что-то стоит за подобным упорством, с каким этот тип лезет в Черный лес. Да вот только где теперь искать этого майора? И поди пойми - за каким чертом его туда понесло…