Середина 1994 года, полыхает Первая балканская война. Некий сербский посредник намеревается купить у курдов партию переносных зенитных комплексов "стингер" для борьбы с авиацией НАТО. Помощь сербу должен оказать таинственный русский контрагент, за которым охотятся наркомафия и бывшие коллеги, сотрудники Федеральной службы контрразведки. Сезон охоты на Охотника начинается… Несмотря на все опасности, Охотник вместе со своей боевой подругой переправляет в Турцию противотанковые комплексы, меняет их у курдов на "стингеры" и направляется в Боснию.
Алекс фон Берн
Сезон охоты на Охотника
Роман
Все события и действующие лица вымышлены, их возможное совпадение с реальными событиями и людьми является случайным.
Точка отсчета.
3 июня 1994 года, охотничий домик "Фарли", 5 миль от Лейк-Чарльз, Луизиана, США
На веранде охотничьего домика, построенного у кромки озера, двое мужчин в шортах и рубашках с коротким рукавом вели неторопливую беседу. Их можно было бы принять за охотников, обсуждающих охоту на крокодилов, столь популярную в этих местах. Сезон охоты, правда, начнется лишь в августе и продолжится всего три недели. Но бывалым охотникам всегда найдется о чем поговорить. Впрочем, беседовали Фрэнк и Билл совсем не об охоте. Темой разговора являлись события, происходившие за много миль отсюда, по ту сторону Атлантики. Такой интерес мог бы показаться удивительным, если не знать род занятий собеседников: Фрэнк являлся сенатором конгресса США и членом сенатской комиссии по национальной безопасности, а Билл - высокопоставленным сотрудником Оперативного директората Центрального разведывательного управления.
- Я хотел бы, Билл, узнать подробности приобретения сербским посредником партии "стингеров".
- Это те "стингеры", которые наше ведомство поставило моджахедам в Афганистан, а затем они каким-то образом оказались у курдов? - уточнил Билл.
- Именно. Мне бы очень не хотелось, чтобы эти ракеты не дошли до сербов, - сказал Фрэнк.
- Честно говоря, я не думаю, что эти ракеты представляют серьезную проблему для хорватов и мусульман в Боснии, - заметил Билл. - Разумеется, хорваты и мусульмане сейчас разрабатывают операции, которые к концу года должны изменить положение в Боснии в нужную нам сторону. Но они не рассчитывают на какую-либо серьезную поддержку авиации. А что касается задумки с вертолетным десантом на штаб сербов, то тут все решит внезапность.
- Ты рассуждаешь о вопросах тактики, - возразил Фрэнк. - А я имею в виду вопросы стратегии. Установление контроля над Боснией и создание там мусульмано-хорватской федерации, - всего лишь первый шаг в осуществлении весьма важного для нас стратегического плана. Речь идет о том, чтобы поставить под наш надежный контроль Балканы. А сделать мы это сможем, только опираясь на поддержку мусульман. Хорваты и словенцы находятся под сильным влиянием Германии, а наши европейские союзники, к сожалению, зачастую не демонстрируют достаточной решимости и понимания момента. Они с радостью пользуются преимуществами выстроенной нами системы Pax Americana, когда мы взяли на себя львиную долю усилий по защите и продвижению западных ценностей по всему миру. Но с крайней неохотой сами решаются на какие-либо усилия! Именно Америка одержала победу в холодной войне, разгромив советскую Империю Зла, а Европа лишь с удовольствием переваривает плоды нашей блестящей победы. Балканы жизненно важны для Америки, поэтому мы просто обязаны выстроить эффективный рычаг для управления этим регионом, - рычаг, на который мы будем жать сами, без оглядки на конъюнктурные соображения наших, увы, слишком часто колеблющихся европейских союзников.
- То есть молодые демократии Европы мы собираемся использовать в качестве рычага давления на наших старых партнеров? - нахмурился Билл. - Но это им вряд ли понравится и…
- Ерунда, никуда они не денутся! - уверенно заявил Фрэнк. - Но речь идет не только о Европе. Мы создадим целое кольцо безопасности из стран-союзников, Хорваты и словенцы уже считают себя частью европейского дома, но боснийские мусульмане будут нам, - именно нам, американцам, - благодарны за то, что мы создали для них государство в Боснии, где они довлеют над хорватами и сербами. Мы одержали блистательную победу над Советским Союзом, и русские должны быть благодарны нам за ту свободу, которую мы им принесли. К сожалению, Россия и сейчас слишком большая страна, чтобы включить ее в Евросоюз или даже просто позволить существовать в ее нынешнем виде продолжительное время. Руины титовской мини-империи - прекрасный полигон для отработки Великого Плана. И на пути Великого Плана стоит сербский национализм, - точно так же, как северо-восточнее на пути стоит нерационально огромная Россия, которая никак не желает развалиться на приемлемые части.
- То есть на сербах мы отрабатываем методику развала России и выстраивания кольца безопасности? - уточнил Билл.
- Именно! - подтвердил Фрэнк. - Сербы только в двадцатом веке дважды выступали в роли создателей мини-империи на Балканах, они являются одним из оплотов чудовищного пережитка прошлого - ортодоксального христианства. И потому важно сделать так, чтобы в третий раз им не удалось возродить свое государство. Первый этап, развал титовской мини-империи, великолепно провели немцы, опираясь на издавна симпатизирующих Германии словенцев и хорватов. Теперь, в миттельшпиле Великой Игры, пора нам перехватить инициативу. Сначала - независимость Боснии. Сербов там слишком много, их численность следует довести до разумных пределов, - чтобы хорватов и мусульман было ощутимо больше, и тогда в демократическом Боснийском государстве мнение сербов не будет иметь никакого значения. Далее: необходимо любой ценой оторвать от Сербии Черногорию. Это легко сделают европейцы, дав черногорцам такие преференции, перед которыми они не смогут устоять. Будем готовить пятую колонну в самой Сербии, но там можно будет ограничиться обещаниями. А затем мы перейдем к заключительной части балканской операции, после которой Америка сможет взять под твердый контроль балканский узел.
- Что ты конкретно имеешь в виду? - спросил Билл.
- Великая Албания! Мы поможем албанцам построить великую Албанию, которая и станет нашим надежным балканским рычагом. Для начала албанцы, которые уже составляют в Косове большинство, при нашей помощи станут там абсолютным большинством и провозгласят независимость Косова. Затем подобным методом населенные албанцами части Черногории и Македонии присоединятся к новому независимому государству. Ну а после этого лишь останется слиться двум албанским государствам в одно, - и мы получим преданного только нам союзника! Ну а сербского волчонка с вырванными клыками можно спокойно отправить в европейский зоопарк!
- Вряд ли все пройдет гладко, - усомнился Билл.
- Если мы обеспечим хорошее информационное прикрытие, то все будет отлично, - заверил Фрэнк. - Этнический конфликт хорош тем, что обе стороны действуют одинаково жестко, ибо сражаются за свои дома. Поэтому в этническом конфликте всегда можно объявить виновной любую сторону: надо всего лишь шуметь о преступлениях, совершаемых одной стороной, и умалчивать о преступлениях противоположной стороны. Такая кампания успешно работала не раз, а уж в Боснии мы постараемся выставить сербов такими исчадиями ада, что от них отшатнется весь цивилизованный мир!
- Великая Албания, пожалуй, станет хорошим противовесом нашим ненадежным союзникам, - оценил Билл. - Нам удастся приструнить греков, которые точат зубы на турок.
- Да, Турция очень для нас важна, - согласился Фрэнк. - Ради этого мы молчим об их эсэсовских методах усмирения курдов. Турция нависла над Кавказом, а разделение России на части следует начать именно с Кавказа. Мы уже работаем в этом направлении и готовим потихоньку признание режима генерала Дудаева в Чечне. Чеченская свобода подаст пример всему Кавказу, и в кратчайший срок от России отпадут не только национальные окраины, но и населенные русскими территории. В идеале следует заинтересовать либеральную интеллигенцию России настолько, чтобы они сами разделились на независимую Московию, Казацкую республику, Северо-Западную федерацию, Уральскую республику, и затем одну за другой включать эти структуры в систему Евросоюза.
- Но захотят ли национальные образования вроде Татарской и Башкирской республик слиться с Европой? - недоверчиво покачал головой Билл.
- Нет, для них отведена другая роль, - сообщил Фрэнк. - Очевидно, что китайцы захотят наложить лапу на почти безлюдные Сибирь и Дальний Восток. На Дальнем Востоке мы в качестве противодействия китайскому империализму противопоставим Японию. А вот помешать Китаю беспрепятственно присвоить столь драгоценные для нас и наших европейских союзников сибирские нефть и газ помогут союз среднеазиатских исламских демократий и союз тюркских демократических народов под эгидой цивилизованной европейской Турции. К последнему союзу мы и присоединим Татарстан и Башкортостан, - я правильно произнес эти варварские названия? - впрочем, не имеет значения… Пояс безопасности от Европы до Японии, находящийся под полным нашим контролем, - это и есть апофеоз Великого Плана! Этот пояс не позволит нежелательно усилиться ни одной региональной державе, - я имею в виду в первую очередь Иран, Индию и Китай. А самое главное, не позволит русским возродить хоть какое-то подобие империи! Впрочем, самые активные русские уже давно стремительно покидают Россию, а остальные так же стремительно занимаются самоистреблением: спиваются, режут и стреляют друг друга на улицах… Так что русских можно не принимать в расчет.
Разгоряченный Фрэнк отпил апельсиновый сок из запотевшего стакана и резюмировал:
- Я приоткрыл перед тобой картину нашей тайной стратегии для того, чтобы ты оценил важность безукоризненно проводимых операций. Представь, если нам придется высаживать войска в Боснии или Косове, а то и просто широко использовать тактическую и штурмовую авиацию! Ведь войскам НАТО уже пришлось вступать в боевые столкновения с сербами и бомбить их позиции. А если нам придется вмешаться в более широком масштабе? В таком случае каждый "стингер" в руках сербских бойцов представляет смертельную угрозу! Наше прошлогоднее военное поражение в Сомали и понесенные там потери произвели тяжелое впечатление на общественность. А если сербы собьют наш самолет нашей же ракетой?! Представляешь, какая начнется шумиха?! Мы этого не должны допустить, поэтому я еще раз категорически требую, Билл: "стингеры" не должны попасть к сербам!
- Сербский посредник сейчас находится в России, - сказал Билл. - Я думаю, что мне надо срочно выезжать туда.
- Не стоит, - отрицательно качнул головой Фрэнк. - Тебе придется работать в тесном контакте с русскими спецслужбами, а там все еще осталось много людей, которые не любят ЦРУ. Лучше выезжай в Стамбул и держи события под контролем, вплотную займись курдами и их каналами переброски оружия. А в России искать посредника будут сами русские. А чтобы они реально этим занимались, отправим туда человека по линии ФБР, специалиста по борьбе с нелегальным экспортом оружия.
Интродукция 1
"Абсолютное соло"
Человек спускался по бетонным ступенькам. Лестница вела в подвал, переоборудованный под тир. Шаги громко отдавались коротким эхом, - в подвалах всегда отчетливо слышны шаги и шорохи.
Впрочем, он не слышал своих шагов. Его уши были заложены наушниками. В висящем на поясе плеере крутилась кассета с музыкой Михаила Чекалина.
Он всегда слушал композицию "Абсолютное соло" тогда, когда ему надо было сосредоточиться. Почему именно "Абсолютное соло"? Он и сам этого не знал. Просто он привык перед этим всегда слушать "Абсолютное соло".
Он включил настольную лампу и положил на стол пистолет. Потом достал из кармана коробку с патронами и неторопливо снарядил магазин. Привычным движением загнал магазин в рукоятку, передернул затвор. Затем подошел к барьеру, за которым была только непроглядная темнота, и нажал большую красную кнопку.
В темноте вспыхнула лампа, осветив первую мишень. Тут же грохнул выстрел. Мишени одна за другой появлялись в разных местах и немедленно поражались стрелком.
Потом он посмотрит на результат, снова заполнит магазин патронами, увеличит скорость появления мишени и начнет упражнение снова. А когда адреналин до предела насытит кровь, когда каждое сухожилие зазвенит как туго натянутая струна, настанет черед Настоящей Леди, терпеливо дожидающейся своей очереди в дорожном чемодане.
И так почти каждый день. На протяжении… Да, на протяжении скольких лет? Этого он и сам уже не помнил. Тренаж уже давно стал его непременным ежедневным ритуалом: пистолет и мишени в коротких вспышках света, а затем - Настоящая Леди с зорким глазом оптического прицела. И "Абсолютное соло".
Интродукция 2
Двое
Ночной ветерок изредка шелестел листвой деревьев, играя лучиками света от уличного фонаря, просачивающихся в комнату через завесу листьев и висящую на окне тюль. Она стояла у окна, и лучики пробегали по нежной коже ее обнаженного тела. Казалось, что они ласкают ее высокую упругую грудь, крутой изгиб бедра и прячутся в блестящих волнах волос.
- Я хочу тебе помочь, - тихо сказала она.
Он подошел к ней и обнял ее узкие плечи, вдохнул аромат ее волос и сказал:
- Это мое дело.
- Это наше дело! - возразила она. - Я хочу быть с тобой везде! Наверное, это глупо, но я схожу с ума, когда не знаю, где ты и чем занят. Я не подведу!
Он сел на кровать и закурил. Потом спросил:
- У тебя когда-нибудь была мечта? Такая, чтобы казалось, что если она не сбудется, то и жить ни к чему?
Она тихо рассмеялась и ответила:
- Когда я училась в девятом классе, одна моя подруга переспала с вокалистом одной очень известной группы. И я ей страшно завидовала! Он казался восхитительным. А какая у него была машина! Это сейчас полно подержанных иномарок, а тогда… Я просыпалась ночью, чувствуя его поцелуи, а когда становилось ясно, что это всего лишь сон, то плакала. Мне даже жить не хотелось в такие минуты! Смешно, правда?
Он загасил окурок в пепельнице и серьезно ответил:
- Нет. Любая мечта имеет право на жизнь. Пожалуй, я могу подарить тебе сутки жизни в компании суперзвезды!
Она прыснула в ладонь и спросила, давясь от смеха:
- А он будет похож на тебя?
- В отдельных местах, - как две капли воды! - заверил он.
- Что же, - я согласна!
- Тогда прыгай в постель, а то замерзнешь! И будем считать, что Ассоль дождалась своего принца под алыми парусами.
7 августа 1994 года, 19.00.
Одно из самых сильных человеческих чувств - зависть. Острый нож чужого превосходства, впивающийся в мягкую плоть твоей неполноценности. И только тогда, когда возникает чувство зависти, начинаешь осознавать, насколько остер этот нож и насколько мягка эта плоть. Зависть - один из трех китов, поддерживающих наше иерархическое общество, стаю гомо сапиенс. А имена остальных китов - Властолюбие и Страх. Властолюбие вынуждает стремиться быть первым, Страх заставляет не быть последним, а Зависть дает критерии и стимулы. И эти три кита неумолимо тащат нас по Океану Жизни, и ничто не может остановить их бег. Обессилившие от борьбы и старости падают в Океан, в отчаянии скребя пальцами по скользкой китовой спине. А на смену им идут другие, чтобы тоже в конце концов скрыться в волнах. Такова участь всех - и первых, и последних. Такова участь всех, сбиваемых инстинктом в стаи. Такова судьба!
Поток сознания в духе Екклезиаста заструился по мозговым извилинам Андрея как следствие созерцания роскошного "Феррари Ф-40". Творение итальянской инженерной мысли стремительно просвистело мимо его видавшей виды "шестерки", еле державшей на ровной дороге сто километров в час. Андрей лишь успел разглядеть мужчину в ковбойской шляпе, с волнами ниспадающих на плечи черных волос и узким клином эспаньолки, да сидящую рядом с мужчиной блондинку в темных очках и профилем камеи.
Мужик, конечно, из преуспевающей богемы, а девица - длинноногая фотомодель. И едут они уединиться в скромной двухэтажной охраняемой дачке перед отдыхом на Канарах. Господи, ну почему одним ты даешь все, а другим - ничего?!
И что за пижонство - раскатывать на машине стоимостью в полмиллиона "зеленых" по весьма далеким от совершенства российским дорогам?!
И где он только видел этого пижона? Точно - видел! Но - где?
7 августа 1994 года, 19.50.
Ворота плавно отъехали в сторону, и машина покатилась по дороге между развесистыми липами. "Бывший дом отдыха для каких-нибудь партийных шишек", - подумал Андрей.
Он ехал на день рождения Сени Бондаря.
Когда-то Сеня Бондарь был мастером спорта по боксу в полутяжелом весе, выступал за сборную страны. Теперь все осталось в прошлом. Сеня растолстел, набрал солидности, а самое главное - вдруг превратился в того, кого в России обтекаемо, но довольно точно называют "авторитет". Бывший спортсмен стал официальным владельцем неизвестно когда и кем приватизированного элитного дома отдыха. Кто посещал теперь этот дом и чем тут занимались, Андрей не знал. Для него этот дом открывался только раз в год - в день рождения Бондаря, когда в доме собирались его старые друзья и добрые знакомые.
Андрей удостоился такой чести по одной причине: когда-то, лет пятнадцать назад, он, тогда еще начинающий спортивный журналист, написал статью в районную газету о молодом, но чертовски талантливом боксере
Семене Бондаре. Сеня до сих пор хранил вырезку с этой статьей и поддерживал почти дружеские отношения с Андреем, - если, конечно, у авторитета могут быть друзья. И теперь раз в год Андрей приезжал в полуэлитный полуотель-полупритон со странным названием "Ориган". Однажды Андрей спросил у Сени:
- Откуда такое странное название?
- Был когда-то такой одеколон, - ответил Сеня. - Отличный одеколон с мужественным и ненавязчивым запахом. Отец всегда пользовался этим одеколоном. А мой отец был настоящим мужчиной! И вот что странно: когда отец умер, одеколон "Ориган" исчез из продажи. И куда он только пропал? Нигде не достанешь! Впрочем, тут целую страну сдуло ветром перестройки, - что уж там о каком-то одеколоне говорить!
Похоже, в душе Сеня был философ и романтик.
Внутри огромной, обнесенной еще прежними хозяевами железной оградой территории находилась вторая ограда - из проволочной сетки с сигнализацией и камерами наблюдения. Именно за этой оградой и раскинулись довольно большой двухэтажный дом и несколько хозяйственных построек. Там охрана пропускала уже не по номерам машин, а придирчиво проверяла документы, сверяясь со списком приглашенных.
Первое, что увидел Андрей, подъехав к дому, - красный "феррари". Андрей обошел вокруг итальянской национальной гордости, испытывая острое желание сесть за руль дорогой игрушки, за шесть секунд разгоняющейся с места до ста миль в час.