- Вот это главное. Лучше с умным врагом иметь дело, нежели с глупым другом. Ну, куда ни шло. Попробуем. И знаешь, что я придумал? Обермейеру скажу, что Мрачек старый архивный агент политической полиции и сейчас крутится под видом охотника в районах, захваченных партизанами. Это на всякий случай. Как ты на это смотришь?
- Тебе, Ян, виднее.
- Но ты не забудь, - предупредил Блажек, - не позднее завтрашнего вечера Мрачек должен быть здесь.
Забыть-то Лукаш не забыл, но как это выполнить? Сегодня он не мог увидеть Мрачека. Тем не менее…
- Хорошо, - сказал он. - Завтра в шесть вечера Мрачек будет здесь.
Блажек вынул из пиджачного кармана служебный блокнот, вырвал из него листок и написал на нем: "Господину Иржи Мрачеку. Прошу найти время и явиться ко мне, в Град, для переговоров". И подписался: "Старший инспектор Бюро по охране протектората Блажек".
- Так-то вернее будет, - сказал он, подавая листок брату. - Что скажешь?
Лукаш пробежал глазами записку.
- Правильно. Это - документ. Ну, а теперь я пойду.
Блажек повел на него сердитыми глазами.
- Как это "пойду"? А где люди?
- Какие люди? - в свою очередь удивился Лукаш.
- Господи ты боже мой! - воскликнул Блажек. - Как же ты меня слушал? По приказанию Обермейера я должен найти для капитана людей. Капитан перебросит их в Словакию.
Лукаш выразительно постучал себя согнутым пальцем по лбу.
- Эта голова начинает сдавать, - сказал он, - изрядно она переутомилась. Ты скажи гестаповцу, что с людьми придется повременить. Не такое легкое это дело. Но я дам тебе людей. Мы обязаны помочь словакам. Таких бравых ребят подберу, что твой капитан пальчики оближет. Но делать эти ребята будут только то, что мы им прикажем. Так, дорогой Ян?
- Только так, - обрадовался Блажек.
- Сложный переплет получается, - сказал Лукаш. - Людей буду давать я, лондонский прощелыга будет их инструктировать, гестапо - переправлять через границу протектората, а люди пойдут выполнять задания нашего подполья как коммунисты-патриоты. Вот бы узнал всю эту подоплеку Обермейер! А? Да, Ян… опять совсем было забыл. Просьба к тебе. Узнай, в каком состоянии следствие по делу Карела Гавличека и Зденека Сливы. Они сидят в тюрьме Панкрац.
Блажек не переспрашивал. Это не в его привычках. Снова вынув блокнот, он попросил только повторить имена и фамилии и записал их.
- Постараюсь узнать точно, - сказал он, - а теперь будь здоров! Я выйду первым… Мне дорога каждая минута.
- Будь здоров, Ян! - Лукаш крепко пожал руку брата.
Блажек взглянул на него, будто ждал напутственного слова.
- Желаю успеха, - искренне сказал Ярослав.
Глава четырнадцатая
Густо вызвездило. Лишь с края неба наползала на острова неширокая темная тучка. Но вот и она разомкнулась, в разрыве показался молодой месяц. Точно медная серьга, висел он в небе, излучая нежный опаловый свет. На северо-западной стороне неба скрещивались и расходились лучи поисковых прожекторов. Только они, эти лучи-ищейки, напоминали о том, что огонь войны еще опаляет землю, что на ее огромных пространствах ручьями льется человеческая кровь, что на востоке и западе неумолчно грохочут снаряды, свистят и рвутся бомбы - идет схватка не на жизнь, а на смерть.
Но здесь тишина. Глубокая, мирная. Можно ли довериться ей? Тихие шорохи возникли в этой обманчивой тишине. Из приозерных зарослей, осторожно раздвинув жасминные кусты, вышел на берег мужчина, подошел к мостику и посмотрел сначала в сторону островов, потом в сторону пансиона.
Это был подполковник Мрачек. Свет месяца тревожил его. Поглядывая на часы, Мрачек высчитал, самое большее молодому месяцу осталось минут сорок для его прогулки по небосклону.
Остролистые ивы купали свои ветви в воде. Подойдя к ним, подполковник нагнулся и стал шарить руками в траве. Его пальцы коснулись провода. До берега он тянулся по подземной траншее, а при входе в воду обнажался.
Выпрямившись, Мрачек опять пошел к мостику. Он уже собирался дать сигнал друзьям, чтобы они выходили из зарослей, но в это время со стороны пансиона показался человек.
Мрачек вынул из кобуры пистолет и зажал ствол в кулаке.
Неизвестный приближался спокойной и уверенной походкой. Казалось, он не видит Мрачека. Но, оказавшись в двух шагах от него, тихо спросил:
- Это вы, Иржи?
Рука Мрачека опустилась.
- А если бы на моем месте оказался другой? - со вздохом облегчения спросил Мрачек.
- Тогда бы я вас не назвал по имени.
- Но чем бы вы объяснили свое появление здесь?
- Я человек местный. Услышал ночью людской говор на берегу и вышел поглядеть: кто такие? Дело понятное. Тем более, я не сплю. Завтра у нас ванный день… - Лукаш усмехнулся. - Ну, как? Достойно выдержал экзамен?
- Выдержали.
И тотчас из леска выскочили восемь человек и окружили Мрачека и Лукаша.
- Ого! - сказал Лукаш, невольно вздрогнув. - Вижу, теперь вижу, что ночью здесь появляться рискованно.
- Очень рискованно, - ответил Мрачек. - И вам не следовало бы подвергать себя такому риску.
- Дело, дело вынуждает, - проговорил Лукаш.
Глушанин догадался, что перед ним тот самый Ярослав, в распоряжение которого передан их отряд. Он старался получше разглядеть его лицо, что было трудно сделать в темноте ночи.
- Познакомьтесь: комиссар нашего отряда, - представил его Мрачек, - и наш друг.
Лукаш подал руку.
- Знаю. Слышал от Антонина. Очень рад, товарищ Максим. Все о вас знаю.
- И я о вас много слышал, - не остался в долгу Глушанин. - Знаю и то, что вы по-русски говорите.
- Сколько сейчас времени? - спросил Лукаш.
Мрачек взглянул на часы. Половина двенадцатого.
- Я вас задержу… минут на десять-пятнадцать, - сказал Лукаш.
- Хорошо, - сказал Мрачек и повернулся к Мораве. - Прикажите достать буравы и начинайте сверлить днища в лодках.
Мрачек, Слива, Глушанин и Морава вслед за Лукашем отошли в сторону и сели на траву.
Лукаш объяснил, что побудило его прийти сюда, и спросил, сможет ли Мрачек дать ему ответ сейчас же. К удивлению Лукаша, Иржи почти сразу согласился. Больше того, он выразил горячее желание участвовать в затеянном пред приятии.
- Если так, то в лес вы не возвращайтесь, - сказал Лукаш и подал записку Блажека. - Это вам на всякий случай вместо документа. Запомните адрес Вандрачека, по которому вам нужно явиться завтра.
Лукаш подробно объяснил, как найти дом, как подняться на чердак и что сказать хозяину квартиры.
- Вот когда жалею, что свободно не говорю по-чешски! Хотел бы я оказаться на месте Иржи, - вздохнул Глушанин.
- А я коренной чех, - добавил Слива.
- Не обижайтесь, друзья. Каждого из нас ждет трудная работа, - подбодрил их Лукаш. - А теперь желаю вам удачи.
Он торопливо ушел к пансиону.
И снова на берегу тишина. Мрачек с тремя партизанами скрылся в леске. Остальные залегли под перевернутыми лодками. Та из них, под которой лежал Глушанин, была совсем близко от мостика.
В небе над Прагой по-прежнему скрещивались лучи прожекторов. В озере жировала крупная рыба, резко била о воду сильным хвостом. Партизаны лежали неслышно.
Мрачек думал о завтрашнем дне. Уж таков человек по природе! Еще не завершил одного дела, а уже обдумывает другое. Мрачек не мог сказать с уверенностью, как пройдут события сегодняшней ночи, принесут ли они успех, а уже заглядывал в завтрашний день. Предложение Лукаша не только заинтересовало его, но и сильно взволновало.
Почему Лукаш остановил выбор на нем? Мрачек еще не успел проявить себя на большом деле, он только что вступил в движение. Откуда такое доверие? Видимо, Лукаш хорошо умеет разбираться в людях, если сразу почувствовал и отгадал, какая жажда борьбы томит Мрачека.
Шум работающего мотора возник в тишине. К деревне приближалась автомашина. Спустившись в ложбину, разделявшую деревню на две части, она мигнула несколько раз фарами и продолжала свой путь. Вскоре стук мотора затих. Видимо, машина огибала территорию пансиона. Со стороны острова явственно донеслось хлопанье двигателя на катере.
Катер причалил к мосткам на несколько секунд раньше, чем подошла машина. На нем сидели два немца. Один из них прыгнул на мостки и загремел причальной цепью, а другой - моторист - возился у мотора. С ловкостью и удальством бывалого солдата Глушанин прыгнул на катер, а трое его друзей - на мостки. Спустя минуту немцы уже не дышали.
Подошла машина. Из кабины вышли двое: шофер и рослый немец.
- Встречайте гостей! - громко сказал рослый, разминая тело.
Три партизана двинулись ему навстречу. Несколько глухих коротких ударов - и еще два немца распростились с жизнью.
Группа Мрачека подошла к автомашине и окружила ее. Задняя дверца открылась, в ее рамке показалась фигура еще одного немца. Мрачек предупредительно подал ему руку и с такой силой рванул на себя, что немец при своем падении едва не сбил его с ног. На ошалевшего гитлеровца навалились Слива и Морава.
- В машине немцев больше нет, - тихо сказал партизан изнутри кареты. - Тут в кабинках трое арестованных в наручниках.
- Пусть остаются там, - распорядился Мрачек. - Как провод?
- В порядке, - доложили ему.
На катер! - совершенно спокойно сказал Мрачек, будто речь шла о невинной прогулке по озеру. - А ты, Антонин, разверни машину.
Катер затарахтел мотором и пошел к острову.
- Левее, левее, на мель держи! - донесся с острова глухой голос. Кто-то встречал катер.
Мрачек взял ручку руля на себя.
Катер, не дотянув до берега, мягко врезался носом в песчаное дно. От берега его отделяла полоса воды шириною в метр.
Глушанин вылез на нос катера, оттолкнулся ногами, прыгнул на берег и сбил немца с ног. Тот выругался, но опомниться не успел, как кляп уже запечатал ему рот, а цепкие руки двух человек связали его, как младенца.
- Мы партизаны, - шепнул ему в лицо Мрачек, держа у его горла острый штык. - Нас семеро, да на берегу двенадцать. Хочешь жить - говори правду. Соврешь или крикнешь - пеняй на себя. Согласен?
Немец промычал что-то и закивал головой.
- Смотри же! - предупредил Мрачек. - Выньте кляп!
Немец несколько раз глубоко вобрал в себя воздух. В темноте блестели его глаза и зубы. Поворачивая голову, он разглядел пятерых партизан около себя и еще двух, стоящих в сторонке. Все вооружены. Кто сидит на корточках, кто стоит на коленях. Немец сделал усилие приподняться и тут же откачнулся назад: его горла коснулось острие штыка.
- Сколько людей на островах? - спросил Мрачек.
Немец немного помолчал, а затем ответил: на первом - пятеро, на втором двое, не считая его и больного Ширке, которого в субботу увезли в Прагу. Потом он добавил, что не считает тех двоих, которые были на катере.
- Кто они, эти двое на катере?
- Моторист и следователь.
- А что за люди на первом острове?
Немец показал: все четверо, как и он сам, солдаты батальона СС. Один из них несет обязанности повара.
- Чем солдаты сейчас заняты?
Когда он вышел на берег встретить катер, солдаты играли в карты и пили пиво. Наверно, и до сих пор продолжают это занятие.
- Кто на втором острове?
- Штурмбаннфюрер Зейдлиц и следователь Крузе.
- Что они сейчас делают?
- Спят.
- Собаки есть?
Да, есть: две овчарки - Форвард и Рекс. Но они без команды не подают голоса. Знают ли они его? Конечно, знают.
- Я вижу, ты любишь жизнь, - сказал Мрачек. - Жизнь хорошая штука и дается человеку только один раз. И часто случается, что продление ее зависит от самого человека. Очень часто так случается… Ты понимаешь это? А теперь я попрошу, чтобы ты отвел нас туда, где играют в карты твои товарищи, и чтобы ты приласкал собак. Вот и все, что от тебя требуется. Сознайся, это не слишком большая цена за продление жизни. Ну, как ты смотришь на это?
Немец молчал и только водил глазами. На острове четко постукивал электродвижок.
Глушанин легонько ткнул гитлеровца под ложечку.
Отдышавшись, немец шепотком сказал:
- Пойдемте.
Его подняли на ноги, подхватили под руки и повели.
- Рекс, Форвард, спокойно! - не совсем твердым голосом крикнул немец, когда дорогу к дому преградили им две рослые овчарки. - Спокойно!.. Спокойно!.. Фу!.. Фу!
Собаки, чуя недоброе, вели себя настороженно. Они поочередно обнюхивали всех, но не вернулись на свои места, а отошли в сторонку, сели и замерли в неподвижных позах.
Немец, не говоря ни слова, показал на открытую дверь дома, а потом на окно, завешенное изнутри.
Связанного немца отвели за угол и положили на землю, засунули в рот кляп. Одного из партизан Мрачек оставил при нем. Остальным приказал:
- Трое со мной, двое здесь! Разведайте, как можно перебраться на соседний остров. Живыми возьмем тех двоих и этого, - он кивнул в сторону связанного немца. - Обследованием острова займемся позже. Теперь за мной!
Мрачек взял в каждую руку по пистолету и шагнул в открытую дверь. Из прихожей ясно был слышен беспорядочный шум голосов. За Мрачеком следовали Глушанин и Морава. Перед закрытой дверью Мрачек остановился и перевел дыхание. Досадно! Как будто и не бегал много и тяжестей не ворочал, а только рванул немца на себя, да и то это было минут десять назад, а дыхание спирало, сердце рвалось из груди. Вот так же, как в те минуты, на дрезденском вокзале, когда он оказался в темном товарном вагоне.
"Их четверо, нас трое, - высчитывал он. - Но у нас то преимущество, что мы нападаем". И он шепнул Мораве:
- Открывай настежь!
Морава дернул дверь на себя, и Мрачек шагнул в освещенную комнату.
- Хенде хох! Штиль гештанден!
Один из немцев тасовал колоду карт, второй наливал пиво. Белая пена вываливалась через край эмалированной кружки. В углу, на тумбочке, гудел своими лопастями электрический вентилятор и лохматил волосы немца, который сидел к нему спиной.
Эсэсовцы дружно задрали руки вверх. Вошли Глушанин и Морава.
Пока партизаны осматривали остальные две комнаты, пока снимали оружие с убитых эсэсовцев, пока разбивали радиоаппаратуру, за стенами дома поднялась возня. Глушанин первый услышал шум и бросился к выходу.
Метрах в семи от порога, раскинув руки, неподвижно лежал человек, а подле него на песке катались три человеческих тела, тесно сплетясь и словно связанные друг с другом. Один из борющихся резко выделялся в темноте - он был в ночном белье.
Вначале Глушанин ничего не мог понять, а когда подбежал ближе, борьба уже окончилась. Человек в белье хрипел, теряя последние силы, двое партизан вязали его ноги шнуром.
- Боров проклятый! - выдохнул один из партизан, вставая с земли и утирая рукавом пот. - Вот же орясина, еле-еле свалили.
Все разъяснилось. Двое партизан по собственной инициативе перебрались в весельной лодке на соседний остров и захватили спящими Зейдлица и Крузе. Заткнули им глотки, связали руки и оттащили в лодку. На первом острове гестаповцы понемногу пришли в себя и, видя, что против них тоже только двое, решили сопротивляться. Зейдлиц, рослый, здоровый, освободился от кляпа, что-то сказал по-немецки своему соплеменнику и сильно ударил ногой в живот партизана, который шел сзади. Партизан, корчась, упал на землю. Второй не растерялся: ударом автомата сбил с ног Крузе и бросился вслед Зендлицу, - тот бежал к дому, рассчитывая на помощь солдат. Партизан повис на плечах Зейдлица, но никак не мог его свалить. Только вместе с подоспевшим товарищем они опрокинули гестаповца на землю.
Рассказывая все это, партизан тяжело дышал, поохивал и хватался за живот. "Хорошо, что так кончилось", - подумал Глушанин, наклоняясь над неподвижно распростертым Крузе.
- Жив, отойдет, - сказал он, осмотрев немца.
- Товарищ комиссар, - доложил партизан, - на том острове у них целые вороха бумаг.
- Хорошо, - сказал Глушанин.
Из дома вышли Мрачек и Морава.
- Что случилось? - спросил Мрачек.
Глушанин доложил.
Мрачек промолчал.
Начали обход острова. В большом подвале под домом партизаны обнаружили штабель из человеческих трупов. Тела убитых были сложены аккуратными, плотными рядами, осыпаны гашеной известью и залиты карболовой кислотой. Подсчитывать трупы не было времени, да и не имело смысла.
На соседнем острове, в доме, где жили Зейдлиц и следователь, партизаны разобрали архив и захватили с собой папки с документами, фотоснимками с протоколами допросов. Одна из комнат дома до потолка была забита одеждой и обувью. Из сейфов извлекли портсигары, часы, запонки, заколки, брошки. Двух овчарок втащили в дом и посадили на привязь.
В первый рейс катер отвез на берег трофеи.
Потом на него погрузили пленных гестаповцев: Зейдлица, Крузе и солдата. Но едва катер дошел до середины острова, солдат внезапно ударил головой сидящего с ним рядом партизана, перевалился через борт и скрылся под водой.
Мрачек резко повернул руль. Все случилось в какие-нибудь секунды, партизаны и за пистолеты не успели схватиться.
Катер, бороздя воду, ходил по кругу.
- Сбавь ход, - приказал Мрачек мотористу.
Немец не показывался на поверхности.
"Классный пловец, - подумал Мрачек. - Со связанными руками - и так долго держится под водой. Если только уже не пошел ко дну".
Наконец голова эсэсовца вынырнула из воды метрах в тридцати от катера.
- Вон!.. Вон!
- Вынырнул!
Мрачек перевел катер на прямую. Уже было слышно, как немец шумно вбирает и выдыхает воздух, уплывая в глубь озера. Катер мчался прямо на него. Но когда расстояние между ними уменьшилось метров до восьми, гестаповец снова скрылся под водой.
Он проделал это три раза.
Тогда Мрачек вынул из кобуры кольт и, сказав:
- Сам виноват! - выстрелил. Это был первый выстрел за все время операции.
Через полчаса автомашина с надписью "Била Лабуть" мчалась в ночной темноте к лесам Брдо.
Глава пятнадцатая
1
По ходу беседы Обермейера с Мрачеком Блажек мог заключить, что его кандидатура одобрена. Иначе Обермейер не стал бы раскрывать перед ними цель своей игры с лондонскими посланцами. А уж если это так, то, значит, дело приняло нужный оборот.
Не дешево обошлась Блажеку вся эта история. Кажется, впервые за годы своей сознательной жизни Блажек на целые сутки утратил обычное спокойствие и пережил все, что испытывает человек, у которого земля уходит из-под ног.
Началось со вчерашнего вечера. Блажек уже готовился уходить со службы, когда задребезжал телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал голос Обермейера. "Нашли человека?" - интересовался гауптштурмфюрер. Блажек ответил утвердительно. Обермейер спросил: "Когда вы покажете его мне?" Блажек сказал, что завтра. Обермейер задал третий и последний вопрос: "Как его фамилия?" И Блажек назвал: "Иржи Мрачек".