Невысокого роста, полноватый офицер представился сам:
- Штандартенфюрер СС Гюнтер Зиверг, - несколько напыщенно сообщил он.
Антон вздрогнул. Он хорошо запомнил это имя из злополучного письма "Филина". Судьба сама так и выводила его на путь, известный только ей одной.
Зивергу на вид было лет пятьдесят. У него было круглое красное лицо, мешки под глазами, редкие зализанные волосы. Он постоянно прикладывался к фужеру с вином и в разговоре гордо задирал подбородок. Антон вспомнил, что так же делал Муссолини, которого он видел в новостной кинохронике.
После обмена несколькими дежурными репликами Зиверг неожиданно спросил Власова:
- Известно, что все большевики - атеисты. А вы, генерал? Верите ли вы в бога?
- До революции я учился в духовной семинарии, - не задумываясь, ответил тот. - Уверяю вас, господин Зиверг, тот, кто однажды получил православное образование, уже никогда не станет атеистом. Сейчас именно вера помогает мне нести свой крест.
- Предлагаю выпить за наше успешное сотрудничество, - произнес Шелленберг и взмахом руки подозвал человека с подносом.
Когда все потянулись за фужерами, фрау Вайкслер обронила перчатку. Антон тут же нагнулся и, поднимая ее, заметил, что на белой ткани изящно вышита древнегерманская руна.
- Руна "зиг" означает победу, - тихо произнес он, как бы вскользь продемонстрировав свои знания, и подал перчатку ее владелице.
Она протянула руку и буквально пронзила его жестким выразительным взглядом, так, что Антону даже стало не по себе. Он только сейчас обратил внимание на ее правильные черты лица, тонкие губы и прямой римский нос. Если бы не светлые волосы, то ее образ мог бы вполне походить на образ Медузы Горгоны или какой-либо иной роковой красавицы из античных мифов. Офицерская форма усиливала подобное восприятие.
- У вас прекрасное немецкое произношение, - проговорила она низким голосом и взяла перчатку. - Завтра вы тоже уезжаете с генералом?
- Нет, - ответил Антон. - Я работаю в Риге.
- Вы знаете древнюю германскую историю? - с интересом спросил Зиверг.
- Древняя история - моя специальность, - уверенно ответил Антон и осекся, встретившись взглядом с Власовым, который удивился неожиданно возникшему разговору своего переводчика с высшими офицерами СД.
- Они благодарят меня за перчатку, - неуклюже попытался объясниться Антон.
Видимо, не очень понимая, что произошло, Власов покачал головой и, сложив руки за спину, демонстративно отвернулся.
- Господин генерал, - тут же обратилась к нему фрау Вайкслер. - В ближайшее время мне предстоит еще не раз по делам службы приехать в Ригу. Я могу попросить разрешения воспользоваться здесь услугами вашего прекрасного переводчика?
Антон в смущении перевел ее просьбу. Власов оценивающе взглянул на него и пробасил:
- Ради бога. Только не слишком нагружайте его. У господина фон Берга здесь много работы.
Антон удивился, что генерал знает его новое немецкое имя.
На следующий день Шторер уехал в Берлин, и Антону так и не удалось сообщить ему о Скопове, а кому-либо другому доложить об этом он не решился.
С тех пор прошло более трех месяцев, но Скопов, как ни странно, больше не объявлялся, и Антон, полагаясь на какое-то неясное чутье, решил пока не вспоминать о нем.
В середине августа, утром, его разбудил приход адъютанта Шторера с указанием на двое суток перейти в распоряжение оберштурмбаннфюрера СС Эльзы фон Вайкслер.
Антон ее встретил у входа в фешенебельную рижскую гостиницу, названную немцами "Ноес вельт" - "Новый мир". Она выглядела так же, как и на приеме у Линдеманна - в офицерской форме, стройная и с гордым пронизывающим взглядом. Снова рядом с ней был Зиверг, который довольно дружелюбно протянул Антону руку.
- Я запомнил вас тогда на приеме у Линдеманна, - сказал он, - и был приятно удивлен, узнав, что вы немец, господин…
- Отто фон Берг, - представился Антон без лишних комментариев.
- А я думала, что по акценту вы прибалт, - сказала фрау Вайкслер. - Как видите, я выполнила свое обещание ангажировать вас.
- Буду рад помочь вам, фрау Вайкслер.
- Акцент у вас действительно похож на прибалтийский, - заметил Зиверг.
- Я много лет жил в Москве, - пришлось сказать Антону.
- Хотел бы я пообщаться с вами, если бы выдалась свободная минута, - произнес Зиверг и, небрежно взмахнув "хайль!", направился к ожидающему его автомобилю.
"Я бы тоже этого хотел", - подумал Антон, проводив его взглядом.
- Не волнуйтесь, господин Берг, - сказала фрау Вайкслер. - Я не буду вас долго мучить, как просил ваш генерал.
- Я полностью в вашем распоряжении, - ответил Антон.
- В таком случае идемте! - по-деловому произнесла она. - Вы знаете, где находится тюрьма рижского отдела тайной полиции? Говорят, где-то недалеко?
- В десяти минутах ходьбы, - ответил он, наслышанный о наличии этого заведения.
Пройдя полтора квартала, они свернули за угол и вошли в чугунные решетчатые ворота, которые напомнили Антону ворота отдела НКВД, куда привезли его тогда, зимой сорок первого.
На входе их встретил офицер и, тщательно проверив документы, повел за собой. Минуя несколько решеток и охрану, они молча спустились в подвал и вскоре оказались в длинном коридоре с камерами. Сопровождающий достал из кармана список и, подойдя к одной из камер, прочитал, обращаясь к фрау Вайкслер:
- Григорий Наумов. Майор войсковой разведки. Сведения о четырех музыкантах.
- Откройте, - приказала Вайкслер.
В камере на грязном матрасе, скорчившись, лежал измученный небритый человек и пустым взглядом смотрел на своих посетителей. После того как офицер приказал Наумову встать, Вайкслер принялась задавать вопросы, касающиеся его разведывательной деятельности до того, как он попал в плен. Она спрашивала о том, где и когда он организовывал заброску своих агентов в немецкий тыл, подробности этих мероприятий, имена и псевдонимы "музыкантов" (которыми, как понял Антон, называли радиотелеграфистов), а также показывала фотографии разных людей, видимо, подозреваемых в шпионаже.
Потом они посетили еще несколько камер, где находились такие же безликие изможденные люди, и им задавались похожие вопросы.
Из здания тюрьмы Антон вышел в подавленном, удрученном состоянии. Он с жадностью вдохнул свежего воздуха и посмотрел на фрау Вайкслер. Посещение мрачных казематов гестапо нисколько не отразилось на ее облике.
- Так много работы, что некогда насладиться летом, - сентиментальным тоном произнесла она и, прищурившись, взглянула на полуденное солнце.
Такую фразу и с такой интонацией могла бы сказать манекенщица или актриса, но никак не офицер СД, только что посетивший камеры с заключенными.
- На сегодня все, - сказала фрау Вайкслер. - Вы можете быть свободны, хотя… я была бы вам благодарна, если бы вы составили мне компанию в прогулке по Риге. Только мы зайдем обратно в гостиницу. Я хочу переодеться.
Предложение было сделано по-военному утвердительно, и Антон незамедлительно согласился.
Из гостиницы фрау Вайкслер вышла в легком клетчатом платье, которое сразу же превратило офицера разведки в приятную женщину.
Она улыбнулась и решительно взяла Антона под руку.
- Вы можете звать меня просто Эльза, - сказала она и уверенно повела его по рижским улицам.
Оказавшись в компании уже с настоящей женщиной, Антон расслабился и стал чувствовать себя свободнее, постепенно окунаясь в отобранные войной давно забытые романтические ощущения.
По предложению Эльзы, они сразу же зашли пообедать в небольшой ресторанчик.
- В Берлине я не могу допускать такие вольности, - сказала она за обедом.
- Какие вольности?
- Бросить все дела и пойти гулять с малознакомым молодым человеком.
- Наверное, к этому располагает рижское лето?
- Не только. Чем дольше идет война, тем меньше у всех нас становится времени на отдых и личную жизнь, - неожиданно сказала она. - Вам не кажется это странным?
- Пожалуй, - согласился Антон.
- Вот и я стала замечать это, хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Ведь нам всем обещали счастливый конец.
- Но времена меняются…
- Нет, - резко оборвала она его. - В нашем случае ничего не изменится. В нашем случае будет чем дальше, тем тяжелее.
Антон не нашелся, что ответить, и постарался перевести разговор на другую тему.
- Я более полугода живу в Риге, - сказал он. - Здесь есть места, по которым можно прочесть всю историю города. Идемте, я покажу их вам.
- Вы тоже из пленных? - спросила Эльза, когда они вышли из ресторана.
- Я служил в штабе у Власова.
- Здесь вы должны были уже привыкнуть к мирной жизни.
- Вы правы. Здесь совсем не ощущается война. Особенно это заметно по цветам…
- По цветам?
- В Риге повсюду продается столько цветов, - сказал Антон, подходя к находящемуся поблизости цветочному лотку.
Он купил у пожилого человека букет тюльпанов и протянул его Эльзе.
- Спасибо. Я люблю цветы… а также яркую одежду и украшения из камня. Только с моей работой нет возможности все это носить. А еще я люблю оперу…
Они разговорились о "Риголетто" и "Севильском цирюльнике", о кино, живописи, о своих дворянских корнях, хотя и периодически скатывались на разговоры о политике и войне. В разговорах у Эльзы постоянно проскальзывали военные нотки. Все ее суждения были тверды, отдавали решительностью, и Антон чувствовал, что эта женщина всегда четко знает, чего она хочет в данный момент.
В гостиницу они вернулись уже под вечер. Увлекшись разговором, Антон проводил Эльзу на третий этаж, до дверей ее номера. Он разлюбезничался, поцеловав ей руку, но Эльза простилась довольно сдержанно и, улыбнувшись, захлопнула перед ним дверь.
Антон с чувством легкого разочарования направился к выходу. Дойдя до конца коридора, он понял, что идет в противоположную сторону. Развернувшись, он увидел, как из номера, соседнего с номером Эльзы, вышел не кто иной, как Понтер Зиверг. К нему тут же подошел служащий по этажу, и Антон интуитивно замедлил шаг.
- Сейчас я уезжаю в Юрмалу и вернусь лишь завтра к полудню, - сообщил он служащему. - Проследите, чтобы никто не входил ко мне.
- Вам не нужна уборка?
- Обойдусь, - уходя, бросил Зиверг и свернул на лестницу.
Антон остановился в нерешительности.
- Вам чем-нибудь помочь? - любезно спросил служащий.
- Н-нет… - замялся он.
Вдруг открылась ближайшая дверь, и из нее выглянула Эльза.
- Вы? - удивилась она. - Еще здесь?
- Могу я вам быть полезен, фрау? - тут же встрял служащий.
- Да… то есть я позову вас позже.
Антон проводил взглядом уходящего коридорного и артистично проговорил:
- Я почему-то еще раз захотел вас увидеть.
Эльза, как при первой их встрече, пронзила его взглядом и решительно скомандовала:
- Зайдите.
Лишь только захлопнулась дверь, как она сразу щелкнула выключателем, и ее руки моментально обвили шею Антона. Он опешил от неожиданности, резко погрузившись в чарующие запахи французской косметики и волнующую дрожь близкого женского дыхания. Плохо осознавая происходящее, Антон вскоре ощутил под собой мягкость широкой кровати и ароматную паутину распущенных волос на своем лице. Он проваливался все глубже и глубже в осязаемую темноту, охотно поддаваясь сладостным и забытым ощущениям.
На рассвете Антон открыл глаза и различил в полумраке зашторенной комнаты точеный силуэт обнаженной фигуры Эльзы.
- Можешь пока подремать, - тихо сказала она, облачаясь в длинный халат. - Сегодня ты еще в моем распоряжении.
- А ты куда? - спросил Антон.
- В душ, - ответила она, взяв полотенце. - В этой гостинице он почему-то на этаже.
Когда она вышла, Антон, почувствовав себя выспавшимся, тоже поднялся с постели. Он быстро оделся и отодвинул штору. Летнее солнце уже пригревало каменный город, играя отблесками на водопроводных трубах и в оконных стеклах дома напротив. Антон не удержался и, открыв дверь, вышел на узкий и длинный балкон, чтобы вдохнуть воздуха.
Осмотревшись, он вдруг заметил, что справа на балкон выходит еще одна дверь, которая была слегка приоткрыта. Антон понял, что это выход на балкон из номера Зиверга. Еще не отдавая себе отчета в действиях, Антон приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Она была пуста, и он решился войти.
Ни портфелей, ни папок с документами нигде не было, но в глаза сразу же бросился закрытый гостиничный сейф. Если в номере и находилось что-то интересное, то оно могло быть сокрыто именно в нем. Антон решил было уже уходить, как обратил внимание на письменный стол, на котором стоял чернильный набор и лежал лист бумаги с начатой записью. Подойдя к столу, на листе с отпечатанной шапкой "Служебная записка" Антон прочитал: "Бригаденфюреру СС Шелленбергу". Тут же взгляд его упал на урну для бумаг, в которой лежало несколько скомканных листов. "Вряд ли ценные сведения оставляют в урне для бумаг", - подумал он, но тем не менее быстро стал разворачивать каждый бумажный комок и бегло пробегать глазами, в надежде найти что-нибудь важное, касающееся вопросов, связанных с оккультизмом и научными разработками на этой почве. Текст на одном из листов показался ему интересным, и Антон, сунув его себе в карман, быстро выбежал из номера.
Эльза еще не вернулась. Антон решил, что изучит свою добычу потом, в более укромной обстановке. Когда волнение прошло, он лег на кровать и подумал, зачем ему все это надо, но не смог ответить себе на этот вопрос.
Эльза вошла в номер, вновь одетая в форму, с забранными назад волосами.
- Ты уже встал? - улыбнувшись, спросила она.
- Готов к работе, - ответил Антон и, поднявшись с кровати, обнял ее.
Она мягко отстранила его от себя и произнесла деловым тоном:
- Тогда собирайся. Сейчас мы пойдем завтракать, а потом…
- Что же потом?
- Потом я должна быть на совещании в гестапо. Ты дождешься меня, и мы поедем к морю. Перед отъездом в Берлин я хочу увидеть море.
Пока Эльза была на совещании, Антон, прогуливаясь по набережной Даугавы, прочитал бумагу из номера Зиверга. На листе был напечатан текст внутреннего приказа по шестому отделу СД. Это был старый приказ, датированный мартом 1942 года. Он гласил:
"12 марта 1942 г. Штандартенфюреру СС Зивергу.
К настоящему времени в рейхе насчитывается около четырехсот научно-исследовательских организаций и институтов, занимающихся географическими, историческими, эзотерическими и прочими проблемами. Но несмотря на то что все они укомплектованы высококвалифицированными сотрудниками, их работа в целом мне представляется весьма малоэффективной в связи с их раздробленной деятельностью и отсутствием единого централизованного руководства.
Предлагаю вам заняться этим вопросом и не позднее двух-трех месяцев создать рабочую группу, которая могла бы объединить все имперские институты, сохраняя их самостоятельность и своеобразие.
В обязанности группы должны входить ориентация их работы по единому плану, эффективное распределение заказов высшего руководства и централизованный сбор научной информации.
Бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг".
Подтекстом были набросаны, видимо, черновые тезисы докладной записки о проделанной Зивергом работе по этому вопросу.
- К наст. вр. работа закончена - созд. рабочая группа - "6-Г".
Успехи:
- определение ложных русских воен. карт, разраб. лучевого оруж., супертонизирующих ср-в., анализ проекта "В.", орг. летней эксп. на Тибет и т. п.
Проблемы:
1. Отсутствие собственных фин. рычагов управл.
2. Утечка инф. (согласно данным контрразведки - оберштурмбаннфюрер Рольф).
Действия:
- проверить данные о возможном наличии радиопеленга в районе штаб-квартиры 6-Г.
- Рольф.
То, что прочитал Антон, было, без сомнения, важной информацией, которая опять-таки странным образом - он интуитивно чувствовал это - связана с деятельностью "Филина". Мысль о том, что радиопередатчик, который собирался отыскать Зиверг в районе штаб-квартиры 6-Г, мог принадлежать именно "Филину", Антону показалась очевидной, равно как и другая мысль - что "Филина", если это именно он добывает информацию в группе 6-Г, в скором времени может ожидать провал.
Антон порвал бумагу на мелкие кусочки и высыпал их сквозь прутья тротуарной канализационной решетки. Возвращаясь к зданию гестапо, он думал о том, что за время всех злоключений, что произошли с ним, он на каком-то ментальном уровне почти сроднился с "Филином". Он много думал о нем, представлял себе его внешний облик, пытался ощутить его состояние - состояние человека, который, честно выполняя свою работу, с каждым разом все больше навлекал на себя гнев руководства, что в конечном итоге неминуемо должно было привести к непоправимым результатам, если бы он решился вернуться в Москву. И сейчас, чувствуя нависающую, уже с другой стороны, над "Филином" опасность, Антону стало не по себе. Он вдруг решил, что его долг как-то помочь ему, раз уж судьба непостижимым мистическим образом ведет его по пути, который периодически пересекается с путем этого таинственного человека. Но как помочь? Для этого надо обладать хотя бы свободой передвижения, иметь возможность поехать в Берлин, иметь какие-то связи в соответствующих организациях, чтоб хотя бы узнать, где расположена штаб-квартира группы 6-Г.
Когда Эльза вернулась с совещания, они взяли такси и поехали к морю. Шофер уверенно управлял машиной, и через полчаса они свернули в сторону небольшой рыбацкой деревеньки, где за полосой соснового леса показались яркие темно-синие проблески. Машина скатилась по мягкой песчаной дороге и остановилась почти у самой воды.
Море было спокойным. Низкие серые волны медленно набегали на пустой берег, зализывая до блеска широкую темную полосу мокрого песка.
Выйдя из машины, Эльза намочила руки в воде и лизнула палец.
- Соленая, - сказала она.
- Удивительное ощущение, - произнес Антон, оглядывая безбрежный горизонт, на котором кое-где виднелись силуэты рыбацких шхун. - И запах удивительный, - добавил он, набрав в легкие воздух, от которого сразу же слегка закружилась голова. - Я первый раз здесь.
- Только глядя на море, можно осознать всю мелочность людской суеты, - философски произнесла Эльза и добавила: - Так сказал один старый лилианский поэт.
Она взяла Антона под руку и повела по твердому песку вдоль кромки воды.
- Я уезжаю сегодня, поздно вечером, - сообщила Эльза.
- Мы еще увидимся когда-нибудь? - спросил Антон и вдруг поймал себя на мысли, что это дежурный вопрос. Перед его глазами возникла Жанна, и чувство вины неожиданно нахлынуло на него. Он вдруг сильно захотел увидеть ее, вычеркнув при этом из своей жизни событие вчерашнего дня.
Эльза молчала, как бы сознательно не прерывая мыслей Антона. Потом она остановилась и, повернувшись к нему лицом, сказала:
- Увидимся… если ты согласишься выполнить одно мое поручение.