- Помолись за меня, батюшка. - Отвесив несколько поклонов, ушла.
Алеша поцеловал крест и сказал:
- Благослови, отец Павел. - И когда священник положил ему руку на голову, прошептал: - Вам поклон от Александра Карповича.
- А где он теперь живет, сын мой? - тихо спросил отец Павел.
- У Чистых прудов, дом семь, - быстро ответил Алеша и добавил: - Он просит вас благословить его…
- Придешь ко всенощной в четыре часа. Я передам для него просвирку.
Алеша поцеловал протянутую руку и отошел в сторону.
Подходит Мишутка.
- Благослови, батюшка.
- Иди, сынок, иди.
Благословив Мишутку и стоявшего на костылях старика калеку, отец Павел степенно удалился в царские врата, на которых во многих местах была содрана позолота.
Алеша и Мишутка идут по обочине проселочной дороги с низким кустарником с обеих сторон. За ними, в неясной морозной дымке, на горизонте, проглядывался город.
- Леш! Есть охота! - сказал Мишутка.
- Ну, ты даешь, Мишка! Туда всю дорогу жевал, в городе ел, сало мое слямзил. Все тебе мало!..
- Сала-то там было! - угрюмо ответил Мишутка.
- Натощак идти легче!.. Ты снежку вместо мороженого, - засмеялся Алеша.
- Леш!.. Дай просвирку откусить… - заныл Мишутка.
- Я те дам! - с угрозой произнес Алеша. - Забудь про нее.
- Леш, ну дай откусить…
- Отстань, Мишка.
Из-за поворота выехала легковая машина. Она быстро проскочила мимо них. В машине рядом с водителем сидел Шмидт. Сзади - Петренко и Вилли. Петренко обернулся и посмотрел на удаляющихся ребят. Вилли спросил:
- Что вы там рассматриваете, господин Петренко?
- Мне показалось, что я знаю этих ребят, - ответил Петренко и, немного подумав, предложил: - Давайте вернемся!.. Я, кажется, видел их в отряде Млынского…
- Хи-хи-хи!.. Вам везде мерещится отряд Млынского, - весело заметил сосед Петренко.
- И все-таки, господа, давайте их проверим! - с обидой в голосе сказал Петренко.
- Ну что, Ганс, вернемся? - нерешительно спросил Вилли у Шмидта.
- Я не люблю возвращаться, Вилли! Плохая примета… - ответил Шмидт. - Но если господин Петренко настаивает…
- Вот именно.
- Франц, поехали назад! - приказывает Шмидт шоферу.
Машина разворачивается и едет в сторону ребят:
В кустах у поворота дороги лежат Вакуленчук и группа бойцов. Они видят приближающихся мальчишек и двинувшуюся вслед за ними машину. Ребятам осталось пройти метров пятьдесят, чтобы скрыться за поворотом. Но они идут не спеша…
Машина приближается.
Вакуленчук побежал вдоль кустарника.
Машина все ближе. Не успеть!.. Сейчас она догонит мальчишек.
Он выскакивает на дорогу, кричит: "Ложись!" - и бросает гранату.
Ребята падают в снег рядом с машиной.
Взрыв…
Вакуленчук на бегу, почти в упор прошивает очередью из автомата остановившуюся машину. Бросает вторую гранату.
Машина, потеряв управление, летит под откос, переворачивается, загорается. Из нее выскакивают Петренко, Вилли и Шмидт.
Из леса появляются три солдата из отряда Млынского. Стреляя, бежит Петренко. Его из автомата убивает Вакуленчук.
Вспыхивает факелом машина, разбрызгивая вокруг себя горящий бензин.
Солдаты несколькими очередями срезали бегущего в горящей одежде Вилли.
Шмидт стреляет в Вакуленчука. Мичман, выронив автомат, падает. Один из солдат очередью из автомата убивает Шмидта.
Когда короткий бой затих, Мишутка бросился к Вакуленчуку. Склонив голову на грудь лежащего мичмана, заплакал.
В землянке Наташа передает текст радиограммы…
Писк морзянки превращается в слова текста:
"Наступление фон Хорна начнется семнадцатого ноября в шесть часов тридцать минут… - отстукивает точки-тире рука Наташи. - Выполнению поставленной вами задачи готовы. Млынский".
В штабе Млынского идет совещание командного состава. Все с напряженным вниманием слушают секретаря горкома партии Николая Сергеевича:
- Горе лютует на нашей земле. Враг не щадит ни стариков, ни детей, но нас не сломить. Весь народ поднялся на борьбу с фашистскими захватчиками. Нас, партизан, воодушевляет, товарищи, что в этот бой мы идем с вами, бойцами Красной Армии. Смерть фашистским захватчикам! - Закончив, Николай Сергеевич садится за стол.
К присутствующим обращается Млынский:
- Товарищи командиры, еще раз уточняю задачу! Рота Розанова выходит на шоссе, взрывает мост и контролирует дорогу. Ни одна машина, ни один солдат не должны пройти ни в сторону станции, ни от нее…
- Ясно, товарищ майор! - сказал Розанов.
- Капитан Серегин с тремя взводами и партизанами Николая Сергеевича ликвидируют охрану узла, комендатуру и прикрывают отход отряда.
- Есть! - отвечает Серегин.
- Старший лейтенант Хват с двумя взводами уничтожает вокзал, пакгауз и водокачку.
- Понятно, товарищ майор.
- Комиссар Алиев с саперами взрывают пути и поворотный круг и в первую очередь - входные и выходные стрелки.
- Ясно, - кивает Алиев.
- Лукьянов!
- Здесь я, товарищ майор! - отозвался Лукьянов.
- Со своими ребятами сталкиваешь составы с рельсов. Начнете с эшелона с танками.
- Устроим завальчик.
Все смеются.
Млынский. Ну, посмотрим. (И обращается к подпольщику-железнодорожнику.) Захар Петрович, машинисты не подведут?
Захар (твердо), Порядок, товарищ майор, люди надежные.
Млынский. Хорошо. Бейсамбаеву с отделением обеспечить эвакуацию раненых в лес. Зина их примет.
Бейсамбаев. Ясно!
Зина. Есть, товарищ майор!
Млынский смотрит на часы и говорит:
- Все. Вопросы?
Цель операции и конкретные задачи каждому ясны. Вопросов не возникло.
Майор продолжал:
- Так, понятно. Через час выступаем. К ночи как раз выйдем на исходные позиции. Все свободны.
Участники совещания, переговариваясь, уходят. В комнате остались Млынский и Николай Сергеевич. Николай Сергеевич берет свой автомат, вешает его через плечо, майор надевает шинель. На него очень внимательно и сочувственно смотрит секретарь горкома и с трудом произносит:
- Иван Петрович, ты про своих что-нибудь знаешь?
- Вот уже на фронте получил от них письмо. Собирались эвакуироваться, но мать очень болела. - И после паузы спросил: - А что?
Николай Сергеевич сел, сразу не отвечает. К нему подходит Млынский и, уже не скрывая волнения, вновь спрашивает:
- А ты что? Что-нибудь знаешь?
- Они не успели эвакуироваться, не успели. Потом их забрали в гестапо.
Млынского все более охватывает предчувствие непоправимой беды.
- Говори!
- Мужайся, Иван.
- Говори…
Николай Сергеевич сдавленным голосом тихо произносит:
- Вчера ночью их…
Млынский сгорбился, тяжело опустился на скамейку.
Перед его мысленным взором предстали старенькая мать, жена, дети, их короткая, порой трудная жизнь. В сердце острой болью отдалась горечь тяжелой утраты.
Через несколько минут он встал, дрожащими руками надел ремень, поправил кобуру, выпрямился и, взглянув на часы, твердым голосом сказал:
- Нам пора!
Лагерь Млынского кипит как муравейник. Вокруг всё в движении. На сани грузят ящики с гранатами и толом. Навьючивают на лошадей пулеметы. Рота Розанова уже ушла из лагеря. Выстраивает своих людей и Хват. Он подходит к каждому, проверяет экипировку. Два солдата в сопровождении Зины несут несколько сумок с медикаментами. Заканчиваются последние приготовления. Отряд отправляется на новую дерзкую операцию.
Крупный железнодорожный узел. Ночь. Много путей. Вытянулись длинные составы. На платформах - танки, орудия, автомашины. Стоят составы с цистернами. Два небольших маневровых паровоза передвигают вагоны, формируя состав. На главном пути останавливается длинный состав с горючим.
В конце станции тяжелый паровоз заправляется у водокачки водой. За красным кирпичным пакгаузом, на площадках - зенитные орудия. Такие же орудия - недалеко от сторожевых вышек, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. Два ряда проволоки опоясывают границы станции, открывая только входные и выходные стрелки у семафоров.
Недалеко от станции начинается лес. В зарослях густого кустарника, у края леса, стоят несколько человек. Среди них - Млынский со своим штабом и секретарь подпольного горкома партии Николай Сергеевич.
Млынский сказал, грустно улыбнувшись:
- Жалко станцию… Строили, а теперь сами и порушим так, чтобы камня на камне от нее не осталось.
- Выстроим, - сказал Николай Сергеевич, - краше прежней… - и, вздохнув, добавил: - Вот только людей не вернуть.
Млынский смотрит на часы.
- Выходите на исходные!.. Ну, счастливо!
В соответствии с боевым заданием бойцы отряда двинулись к станции.
Слышится шум приближающихся советских бомбардировщиков. Они заходят над станцией и сбрасывают на нее бомбы.
Первые бомбы разорвались во дворе немецкой казармы. Другие - у складских помещений недалеко от леса.
Открыли огонь зенитные пушки и пулеметы. Линии трассирующих пуль расчертили черное небо. Два прожектора шарили по небу, стараясь схватить в перекрещении своих лучей невидимые в ночи самолеты.
Взрывы бомб, залпы зениток и очереди пулеметов слились в сплошной гул. Млынский со своим штабом, воспользовавшись налетом авиации, подтянул отряд вплотную к железнодорожной станции. Высоко в небо взвилась красная ракета… и сразу же где-то впереди раздались автоматные очереди, разорвались гранаты. Отряд Млынского начал бой за станцию.
Солдаты быстро и четко снимают немецкие посты, передвигаются дальше, вступают с гитлеровцами в рукопашный бой. Подрывники закладывают мины под вагоны. Взрывы… Горят составы с горючим…
В свете пламени пожара видны маленькие фигурки мечущихся немцев.
Взрывы вспыхивают на всем протяжении железнодорожных путей.
Комиссар Алиев бежит с группой солдат, он командует:
- За мной!
Длинный состав с танками на платформах, медленно, тяжело подталкиваемый маневровым паровозом, двинулся к выходным стрелкам, Млынский подбегает к Захару и, показывая на этот состав, спрашивает:
- Что с этим эшелоном?
Паровоз иодцепилп, отгоняем.
- Давай быстрей, времени нет!
- Есть!
В это время сильный взрыв потряс воздух… Состав приближался к выходному семафору… Первые платформы, плавно переворачиваясь, со скрежетом валились с насыпи. Два крытых вагона встали на дыбы и развалились.
К Млынскому подбегает лейтенант Хват.
- Товарищ майор, водокачка заминирована.
- Хорошо, взрывайте.
- Есть!
Проходят считанные минуты, и водокачка рухнула.
…Высоко в небе вспыхнул самолет и ярким горящим комом упал где-то за станцией…
…Станция в огне. Густой черный дым заволакивает все вокруг. Уже ничего не было видно… И только вспыхивали огоньки отдельных взрывов.
Бежит солдат, он останавливается перед Млынским.
- Товарищ майор, немцы к дороге прорвались.
- А, черт! Капитан Серегин, ликвидируйте прорыв!
- Есть, товарищ майор! - И Серегин с группой бойцов бросился к месту прорыва наперерез гитлеровцам. Он выхватывает противотанковую гранату и бросает под бронетранспортер. Бойцы в упор расстреливают фашистов, но в это мгновение падает сраженный вражеской пулей Серегин. Его тело Бейсамбаев относит к лесу. Бойцы с удвоенной яростью бросаются на врага. Гитлеровцы обратились в бегство.
Подходит Николай Сергеевич.
- Иван Петрович, подходы к станции заминировали.
- Хорошо, Николай Сергеевич!
К лесу начали подносить раненых. Зина делала им перевязки и укладывала на сани. Принесли раненого Хвата.
Млынский появился у здания горящей станции. Подошли Алиев со своими солдатами, Лукьянов, Николай Сергеевич с группой партизан.
Все взволнованы боем. У многих лица черны от гари.
Станция догорает. Все, что могло быть разрушено, - разрушено. Горели опрокинутые вагоны и цистерны, торчали рельсы взорванных путей.
Млынский посмотрел на часы.
- Отходим! Ракеты! - отдал он короткий приказ.
Высоко над рекой - новый красавец мост. Его легкие, ажурные фермы высвечиваются в свете падающих сигнальных ракет. Бесшумно сняв часовых, к мосту устремились бойцы отряда и партизаны. Они быстро закладывают под конструкции моста ящики с толом. Поджигают бикфордов шнур и отбегают. Один за другим раздаются сильные взрывы. Мост разваливается, его фермы падают в воду, поднимая огромные столбы брызг.
В выдолбленном в земле укрытии расположился командный пункт штаба фон Хорна.
У стереотрубы - фон Хорн, рядом - полковник Кем-пе. Чуть поодаль - генерал авиации, у стола с телефонами - штандартенфюрер Вольф.
Впереди - большое заснеженное поле, упирающееся в далекий густой лес. Там, в конце поля, у самого леса, - линия обороны советских войск. Окопов не видно. Все запорошено снегом.
Заговорили немецкие батареи… В лесу видны вспышки взрывов… Началась артиллерийская дуэль.
Фон Хорн обернулся к генералу авиации.
- Авиация готова, генерал?
- Низкая облачность, господин командующий. Прицельное бомбометание обеспечить трудно…
- Предупредите своих асов: не будут видеть земли - не бомбить! А то разбомбят мои танки…
- Господин генерал-полковник, - докладывает Кемпе, - дивизия СС "Рейх" вышла на исходные!
- Отлично, полковник.
На КП быстро входит офицер. Переводит дыхание, докладывает:
- Господин генерал-полковник! Генерала Бергера с правого фланга обходят русские танки с пехотой!
- Вы не ошиблись? - спрашивает фон Хорн.
- Нет, господин генерал-полковник! - отвечает офицер. - Я был обстрелян!
Фон Хорн, Кемпе, Вольф и генерал авиации склоняются над картой.
- Где вы наткнулись на них?
Офицер показывает на карте.
- Они ударили по правому флангу.
Фон Хорн, проведя рукой по карте, взглянул на Кемпе, задумался…
- Но это же самоубийство. Они сами лезут в котел… Надо пропустить их и отсечь! - И повернулся к офицеру-связисту. - Соедините меня с Бергером.
Связист докладывает, что Бергер у телефона.
Фон Хорн берет трубку.
- Бергер, что там у вас? - Слушает, повторяет: - Смяли ваш правый фланг? Какими силами?.. Две танковые бригады? Вы не ошиблись?.. Пропустите их и замкните фронт… Я переброшу к вам из резерва 18-ю танковую дивизию… Спокойней, Бергер! - Смотрит на часы. - Через час я начинаю наступление!.. - Кладет трубку. - Кемпе, распорядитесь о переброске 18-й танковой к генералу Бергеру! - приказывает фон Хорн, возвращаясь к стереотрубе.
Кемпе мрачно посмотрел на фон Хорна, стоящего в глубине блиндажа.
- Господин генерал-полковник… - робко сказал Кемпе.
- Выполняйте приказ! - не отрываясь от стереотрубы, бросил фон Хорн.
- Мы не можем перебросить 18-ю танковую дивизию…
- Что?! - резко повернулся фон Хорн. - Что вы сказали?
- Только что сообщили, что отряд Млынского уничтожил узловую станцию и взорвал мост на шоссейной дороге, - произнес Кемпе и, опустив глаза, добавил: - А других дорог нет…
Общее молчание. Фон Хорн обвел взглядом офицеров. Остановился на Вольфе.
- Млынский… Млынский!.. - как бы про себя повторил фон Хорн и снова: - Млынский… майор… помню… - И после паузы, не отрывая взгляда от Вольфа, еле сдерживаясь, сказал: - Это будет стоить вам головы, штандартенфюрер Вольф… А вас, генерал, - обратился он к стоящему рядом генералу авиации, - я отдам под суд! - Последние слова он уже выкрикнул.
Фон Хорн подошел к карте, некоторое время что-то прикидывал… Помолчал, потом, ни на кого не глядя, тихо сказал:
- Русские устраивают нам котел… Армия Ермолаева перешла в наступление… Не они, а мы попадаем в окружение… - И после паузы: - Кемпе, срочно переходите к обороне! - Немного подумав, добавил: - Разверните вторую дивизию фронтом на север. Выдвиньте из моего резерва артбригаду. - Еще помолчал. - Пустите в наступление танковую дивизию СС "Рейх"… Она хоть немного задержит удар русских. Сворачивайте КП. Переезжаем в штаб армии. Если не успеем развернуться, они выйдут на наши тылы…
На окраине леса, на крутом берегу реки, выстроился отряд Млынского. Развернуто знамя полка.
Между молоденькими березками- большая братская могила. Рядом стоят женщины, дети и старики из окрестных деревень. В каре, впритык друг к другу, - сани. На них лежат раненые бойцы.
Выступает Млынский:
- Сегодня мы прощаемся с нашими товарищами, которые отдали свои жизни за свободу и независимость Родины.
Он стоит на небольшом ящике из-под снарядов. Рядом- Алиев.
- Над могилой наших боевых друзей мы клянемся не давать врагу ни минуты покоя - ни днем, ни ночью! Пока бьются наши сердца, пока руки держат оружие и пока последний захватчик не перестанет топтать землю наших отцов и дедов…
Слова командира все слушают в абсолютной тишине. Сосредоточенны лица Алиева, Бондаренко, деда Матвея, Зины…
Майор продолжает:
- Пройдут годы. Вырастут наши дети. Они будут гордиться своими отцами и матерями. Они расскажут нашим внукам о тех, кто сегодня, не щадя собственной жизни, защищает священную нашу землю. Мы уходим дальше на запад. Впереди - нелегкий и длинный путь. Мы клянемся, что пройдем сквозь огонь и стужу, сквозь смерть и муки и уничтожим фашистского зверя в его собственном логове. Мы вернемся. Мы вернемся с победой! Клянемся!
Все бойцы торжественно произносят:
- Клянемся!.. Клянемся!.. Клянемся!
На фоне развернутого знамени полка мимо Млынского проходят солдаты его отряда…
ФРОНТ ЗА ЛИНИЕЙ ФРОНТА
Часть первая
В этот зимний день на опушке леса, под крутым обрывом реки, отряд прощался с погибшими товарищами. Раненые, белея повязками с бурыми пятнами крови, тоже стояли в строю.
На морозном ветру было развернуто знамя.
Между молоденькими тонкими березками темнел на снегу прямоугольник свежевырытой земли - братская могила.
Командир отряда майор Млынский, стоя на ящике из-под снарядов, говорил хрипловато и глухо, но слова далеко разносились в прозрачном холодном воздухе:
- Сегодня мы прощаемся с товарищами, которые отдали свои жизни за свободу и независимость Родины… - Майор побледнел от волнения, у него перехватило дыхание, он встретился взглядом с комиссаром отряда Алиевым, стоявшим рядом. Голос его окреп, стал звонче. - Над могилой наших боевых друзей мы клянемся не давать врагу ни минуты покоя - ни днем, ни ночью! Пока бьются наши сердца, пока руки держат оружие и пока последний захватчик не перестанет топтать землю наших отцов и дедов…
Бойцы, замершие в строю, слушали своего командира. Ни один мускул не дрогнул на лицах под режущим морозным ветром, только глаза сверкали на солнце, как льдинки.