- Не надо. Мы сами, - Вольф встал, положил пистолет в карман. - Едем, Крюгер. Спросим у доктора Фрибе, кому это он советовал беречь здоровье…
Анна только что закончила передачу, когда послышался требовательный стук в дверь, а затем громкий голос:
- Откройте! Откройте, профессор Фрибе! У меня острая зубная боль! Откройте! Я знаю, что вы у себя!..
Анна с неторопливой аккуратностью убрала в тайник ключ и наушники. Подожгла шифровку и фотопленку. Потом вышла из рентгенкабинета, подошла к доктору Фрибе и долго смотрела ему в глаза.
А в дверь барабанили все сильней.
- Я открою, - сказал доктор. - Все равно сломают двери.
- Прощай, - сказала Анна.
Едва Фрибе повернул ключ, открывая дверь, в приемную ворвались офицеры гестапо с пистолетами в руках. Фрибе вытолкнули в кабинет, отшвырнули к стене. Дверь рентгенкабинета была плотно закрыта.
- Ключ! - заорал один из офицеров на Фрибе. - Где ключ?!
В кабинет в сопровождении Крюгера вошел, улыбаясь, группенфюрер Вольф.
- Ну вот мы и встретились снова, профессор… Обыщите его!
Но гестаповцы не успели: хрустнула во рту Фрибе ампула - и доктор стал медленно оседать на пол.
- Цианистый калий… Болваны! - сказал в сердцах Вольф. - Старого человека не можете взять…
Вольф обернулся и увидел в открытых дверях рентгенкабинета фрейлейн Анну. Гестаповцы бросились к ней.
Анна вздохнула, вскинула голову и нажала какую-то кнопку. Раздался оглушительный взрыв. Зазвенели стекла, посыпалась штукатурка, и все заволокло известковой пылью.
Вольф, которого взрывом отшвырнуло к стене, медленно поднимался, вытирая кровь с разбитой губы…
В Рудных горах все заметено глубоким и чистым до голубизны снегом. По тропинке бежала Катя Ярцева, в телогрейке и шапке, из-под которой выбивалась непокорная каштановая прядь. Решила срезать угол напрямую к командирской землянке - и утонула в снегу.
- Куда тебя черти несут? - помогает ей выбраться из снега Ерофеев.
- Не к тебе, конечно…
- Ну тогда не спеши, начальство совещается.
- Пусти, у меня срочная радиограмма из Берлина!
- Из Берлина?.. Тогда проходи.
Млынский поднял голову и нахмурился, словно ждал тяжелой вести.
- Шифровка от Фрибе, - сказала Катя. - Сеанс связи вне расписания, товарищ полковник.
- Читай.
- Сейчас… - Катя шмыгает носом, вздыхает и начинает читать шифровку: - "Первое. Карасева встречайте, как было условлено. Второе. Нами перехвачена директива управления имперской безопасности о подготовке в соответствии с приказом Гитлера перебазирования компонентов для атомного оружия и производства сверхмощных ракет в Альпы, где намечается создание укрепрайона для обеспечения работ по "оружию возмездия". Руководят операциями Вольф и генерал Хорн. Третье. Над нами установлена плотная опека гестапо. Рация Марты законсервирована. Просим передать в Москву: все связи с нами прекращаются… Эта передача - последняя. Прощайте. Анна и Алексей".
Все молчали. Только ветер свистел за дверью.
- У них был сын, - сказал подполковник Канин.-
Командир подводной лодки на Севере. Они так и не узнали, что он не вернулся на базу полгода назад…
Млынский повернулся к Хвату.
- Готовь отряд к переходу через границу, Виктор Сергеевич. Нельзя позволить им окопаться в Альпах. Эти фанатики могут утащить за собой в могилу еще сотни тысяч человеческих жизней. Приказ Карасеву и Шум-скому: во что бы то ни стало узнать маршрут и время перебазирования. Данные, полученные от Фрибе, передать немедленно в Центр.
В больничной палате, у стены, стоит железная койка. На койке лежит рыжий шарфюрер. Голова его перевязана, виден только нос и один глаз. В вену обнаженной руки введена игла, тонкий шланг от которой тянется к капельнице. Шарфюрер без сознания. Дыхание прерывистое, хриплое… Рядом - медицинская сестра. Она в длинном сером платье с белым передничком и в скрывающей ее волосы накрахмаленной косынке с красным крестиком. Тут же стоят группенфюрер Вольф и Крюгер. Оба, вздохнув, выходят из палаты.
В узком коридоре эсэсовцы волокут навстречу им окровавленного человека, в котором с трудом можно узнать одного из активистов антифашистского комитета.
Вольф в сопровождении Крюгера входит в камеру - просторную комнату без окон, с крашенными масляной краской стенами.
Посреди камеры, залитой ярким светом, сидит привязанный к железному стулу Кунц. Два верзилы в серых халатах вытянулись при появлении Вольфа. Группенфюрер кивком указал им на дверь. Склонился к Кунцу, произнес доверительно:
- Кунц, вы уже десять лет скитаетесь по лагерям и тюрьмам. Не пора ли взяться за ум? Вы же немец, Кунц, стопроцентный немец. Неужели вам безразлична судьба вашей родины?
- Нет, группенфюрер. Не безразлична. - Кунц тяжело вздохнул. - И я надеюсь… я уверен, что скоро ее очистят от фашистской заразы… от вас.
- Ну-у, ты не доживешь до этого, Кунц. Как член ЦК компартии, ты, несомненно, связан с подпольем. Кто организует диверсии и убийства наших людей в "Доре"? Скажи - никто не узнает об этом, и я найду возможность облегчить твою участь. - Вольф взглянул на Крюгера, и тот подал фотографии Шумского, Карасева и Гелены. Вольф поднес фотографии к глазам Кунца. - Ты знаешь этих людей? Да или нет?
- Сделка не состоится, группенфюрер. Я не предатель, - отвернулся Кунц.
- К утру выбейте из него показания. Если будет молчать - расстреляйте, - сказал Вольф, вызвав в камеру верзил в серых халатах.
В огромном тоннеле-зале, вырубленном в скале, стоит колонна крытых грузовиков. На них заключенные "Доры" грузят оборудование: упакованные в ящики станки, приборы, инструменты…
В сопровождении двух эсэсовцев вдоль колонны идут Крюгер, мордастый представитель строительного управления СС и подполковник Бютцов.
- Половина машин изношена до предела, - докладывает представитель строительного управления Крюгеру. - У большинства грузовиков необходимо переоборудовать тормозные системы для движения по горным дорогам.
- Завтра к вечеру все работы должны быть закончены, - говорит безапелляционно Крюгер. - Это приказ группенфюрера Вольфа!
Бютцов замечает Шумского, который вместе с другими заключенными вталкивает в кузов грузовика тяжелый продолговатый ящик.
- Вы что, ослепли?! - кричит Бютцов. - Извините, штандартенфюрер… - Он отходит от Крюгера. - Здесь же ясно написано - не кантовать! Кто старший?
- Я! - вытягивается Шумский.
- Мильх! Идите сюда! - Бютцов отводит Шумского за высокий борт грузовика. - Сегодня па рассвете расстрелян Кунц… Документы у вас?
- Да.
Шумский незаметно передал Бютцову сверток.
- Надо уходить отсюда, - сказал тот. - У меня в машине - тайник.
- Нужен маршрут колонны, Бютцов. Уйти можно только с маршрутом этой проклятой колонны.
Пасмурный вечер. Во дворе под навесом стояло несколько легковых машин. Бютцов огляделся и присел перед радиатором спортивной машины, стоявшей рядом с его серым "Хорьхом".
Отошел он от нее как раз вовремя: к машине приближался Крюгер.
Бютцов сел за руль, неторопливо натянул перчатки, а Крюгер тем временем безуспешно пытался завести свою машину.
Бютцов опустил стекло и спросил:
- Вы в город, штандартенфюрер?
- Да… Чертов бензопровод!
- Садитесь, я подвезу.
- Пожалуй, - после секундного колебания согласился Крюгер.
Бютцов вывел машину из ворот лагеря. Охранник козырнул на прощание.
Крюгер достал сигарету. Бютцов предупредительно щелкнул зажигалкой.
- Три тысячи грузовиков, - сказал озабоченно Бютцов, - и половина нуждается в капитальном ремонте… Непременно попадем где-нибудь под бомбежку.
- Будем двигаться только ночью.
- А днем? Где мы укроем такую армаду?
- Не волнуйтесь, Бютцов, укроем. Я сам выбирал места для стоянок. Кроме того, передвигаться будем отдельными колоннами. Мы с вами идем в головной.
- Что ж, будем надеяться, все обойдется. - Бютцов помолчал. - Работать становится все трудней и опасней… Нашли, кто убил шарфюрера?
- Убил? К счастью, этому рыжему повезло: он жив и, я думаю, скоро сможет сам рассказать, как было дело.
Бютцов кивнул.
На перекрестке он повернул налево.
- Вы не туда свернули, подполковник… - сказал Крюгер и обернулся…
В этот момент Бютцов оглушил его рукоятью пистолета.
Карасев вел машину по автостраде, вглядываясь в туманную вечернюю муть. Неподалеку от стрелки - указателя на Лейпциг он заметил на обочине серый "Хорьх". Машина была поднята домкратом, и какой-то человек в офицерской шинели возился с колесом.
Карасев подъехал ближе. Это был подполковник Бютцов. Карасев вышел из машины.
- Вам помочь, господин подполковник?
- Неплохо было бы… Здравствуйте.
- Здравствуйте. - Карасев вынул из багажника чехол с инструментами и тут же сунул туда сверток, протянутый Бютцовом. - Шумский с вами?
- Остался в "Доре". У меня в машине - адъютант группенфюрера Вольфа. Он составлял маршрут колонны. У вас найдется время с ним побеседовать?
Карасев кивнул. И они перетащили связанного Крюгера в машину Карасева.
- Еще увидите Шумского? - спросил Карасев.
- Надеюсь.
- Скажите ему, что мы все… гордимся им.
Они отдали друг другу честь.
Первым отъехал Карасев, и скоро огоньки его машины исчезли в пелене тумана.
К воротам зоны Бютцов подъехал как раз в тот момент, когда завыли сирены воздушной тревоги. Один из солдат, поглядывая в небо, предупредил Бютцова:
- Машину поставьте в укрытие, господин подполковник.
- Я забыл важные документы в конторе…
- Тогда проезжайте. Поскорее, пока не началось.
На территории зоны было темно и пусто. Отчаянно ревели сирены.
Карасев свернул с автострады на мост, потом - на лесной проселок. Машина было забуксовала, но мощный мотор вытащил ее из грязи.
Вскоре из сумрака навстречу мигнули фары. Карасев ответил и подъехал к стоявшему на обочине "Фольксвагену". Не вылезая из машины, только опустив стекло, передал из окна в окно сверток и сказал Гелене, сидевшей за рулем:
- Положи это в сумку с гранатой.
- Почему так долго?
- Затянулась беседа с одним несговорчивым типом.
- Договорились?
- В общем, да. На границе тщательно проверяют машины и документы, поэтому свернешь на двести восьмом километре. И помни, что я все время сзади. Что бы ни случилось со мной, не останавливайся и не волнуйся. Все будет хорошо.
Дом Бютцова. В дверях своей комнаты, выходившей в холл, стояла служанка Эльза в ночной рубашке и с каменным лицом, молча смотрела, как вошли подполковник Бютцов и Шумский, в полосатой арестантской робе.
Со второго этажа по лестнице спускалась жена подполковника, Инга, в шелковом пеньюаре. Увидев мужа и Шумского, замерла.
- Приготовь, пожалуйста, ванну, Инга, - сказал. подполковник. - Где Иоганн?
- Спит.
- Как только проснется, пусть дед уведет его куда-нибудь.
- Хорошо…
- Найди белье и костюм для этого человека.
Инга взяла себя в руки. Она спустилась вниз и, проходя мимо Эльзы, все еще стоявшей в дверях своей комнаты, властно сказала:
- Идите спать, фрау Эльза. Рано еще. Сегодня я вообще обойдусь без вашей помощи.
Эльза захлопнула за собой дверь.
- Выпей-ка пока немного ликера, - послышался голос старого Бютцова.
Одетый только в пижаму, он стоял перед неожиданными ночными гостями.
- Извини, отец, - сказал подполковник.
- Не за что. Старики рано встают, я не спал… У меня где-то есть теплая охотничья куртка и вполне приличные сапоги.
- Зря это вы, - устало сказал подполковнику Шумский.
- Я не видел другого выхода…
А на 198-м километре автострады, у шлагбаума полицейского контрольного пункта, проверяли документы пассажиров и водителей.
Возле будки стоял полицейский "Адлер". Через освещенное окно будки было видно, как начальник пункта распекал какого-то толстяка, а тот униженно о чем-то просил.
Машина Гелены была второй от шлагбаума. За ней пристроился "Мерседес" Карасева.
Полицейский подошел к "Фольксвагену".
- Ваши документы… - Взглянул на водительские права и потребовал: - Удостоверение личности, пожалуйста…
Гелена подтянула поближе сумку, в которой лежали документы и граната, а удостоверение вынула из дамской сумочки.
- Выйдите, пожалуйста, из машины, - сказал полицейский, повернулся к будке и замахал начальнику пункта.
Гелена в зеркало увидела, что Карасев коротко махнул рукой, словно разгоняя дым от сигареты.
Машина Гелены вдруг резко рванулась вперед и проскочила под шлагбаумом. Полицейский выхватил пистолет, несколько раз выстрелил в снежную муть и кинулся к "Адлеру".
Карасев тоже тронул машину с места. "Адлер" врезался в бок "Мерседесу", помял ему крыло и разбил себе фары.
Подбежал начальник пункта.
- В чем дело?
- В "Фольксвагене" - женщина, за которую назначено пять тысяч марок! - истерично визжал полицейский. - А этот подставил мне свой катафалк!
- Я видел, что она удирала, и хотел вам помочь… - оправдывался Карасев.
- Садитесь в его машину, Мюллер! Догоните ее! Я позвоню в Плауэн. - Начальник кинулся к будке, а полицейский сел в "Мерседес". Но Карасев и не думал ехать.
- Вы что, издеваетесь, господин майор?
- Поднимите шлагбаум, - спокойно сказал Карасев.
Полицейский нервничал, вглядываясь в туман. Неожиданно из-за поворота автострады показалась пара ярких фар. Машина шла прямо в лоб "Мерседесу". Карасев прижался к обочине.
- Это наши из Плауэна, - объяснил полицейский.
К остановившейся машине Карасева подбежали двое в кожаных пальто, с автоматами.
- Кто такие? Документы!
- Блюм! Это я, Мюллер! - сказал полицейский. - Мы преследуем женщину…
- Они преследуют, - усмехнулся один из подбежавших. - Ее здесь и в помине не было.
- Значит, свернула на двести восьмом километре.
- Или на двести десятом. Следуйте за нами!
Карасев закурил и неторопливо развернул "Мерседес".
На горном серпантине шоссе Карасев увидел высоко над лесом свет фар, уходящий все выше и выше. Это был, несомненно, "Фольксваген" Гелены. Полицейские, видимо, тоже засекли ее и прибавили скорость. На крутых поворотах визжала резина. Машину заносило, но опытный водитель вновь выравнивал ее и продолжал упорно взбираться вверх. Набирая скорость, полицейские нагоняли маленький "Фольксваген"…
Карасев до отказа выжал акселератор и нагнал полицейскую машину. Вцепившись взглядом в огоньки стоп-сигналов, он неотступно следовал за ней и, выбрав удобный момент, пошел на обгон слева, прижимая полицейскую машину к пропасти.
Резкий поворот руля, удар - но водитель полицейской машины удержал ее на шоссе. Пассажир Карасева стукнулся головой о стойку и сник…
Карасев шел вплотную за полицейскими. Раза два он попытался выбить их машину с шоссе, но водитель неизменно уходил от удара. Раздались выстрелы, Карасева ранило в плечо.
Наконец ему удалось на повороте врезаться в багажник полицейской машины. Ее развернуло, и вторым ударом Карасев сбросил машину с шоссе. Однако и "Мерседес" швырнуло в сторону, ударило о скалу. Карасев едва успел выпрыгнуть, как машина вспыхнула…
Гелена, следившая в зеркало за погоней, резко затормозила машину и, развернувшись, помчалась назад.
Карасева она нашла в снегу под скалой. Он попытался подняться, но застонал от боли. Гелена склонилась над ним.
- Что я тебе говорил? - спросил Карасев сквозь зубы. - Все будет хорошо.
- Молчи, - сказала она и потащила его к "Фольксвагену".
Гелена вела машину по горной дороге.
- Ну как ты? - повернулась она к Карасеву.
- Ленка… Спой мне…
Гелена запела простую народную песенку, которую любят в карпатских селах. Карасев закрыл глаза…
Ранним утром сына подполковника Бютцова Иоганна разбудили выстрелы. Мальчик вскочил с кровати и как был - босиком и в рубашке - бросился вниз…
В холле он увернулся от деда, проскочил на кухню и оттуда - в гараж, на выстрелы…
И он увидел: на полу, неестественно вывернувшись, лежал эсэсовец… и еще один, и еще… И Шумский в луже крови возле пробитой пулями машины… Потом он увидел отца… Двое эсэсовцев волокли подполковника за ноги. Китель задрался на голову, и по бетону тянулся бледно-розовый след…
Иоганн рванулся к отцу, но рука группенфюрера Вольфа вцепилась ему в плечо.
Весна разлилась цветением садов в долине.
По горной дороге - той самой, по которой гнались за Геленой гестаповцы, - медленно движется колонна крытых грузовиков, растянувшаяся на многие километры. В кузовах - ящики с оборудованием, солдаты и заключенные под охраной. На прицепах - крытые брезентом ракеты, орудия и минометы. На некоторых грузовиках брезент снят и над кабинами торчат стволы зенитных пулеметов.
Впереди колонны - бронетранспортер. За ним - две легковые машины. В одной из них - генерал-полковник фон Хорн с офицерами штаба, в другой - группенфюрер Вольф с эсэсовцами.
Натужно ревут моторы.
С хорошо укрытого в скалах командного пункта Млынский рассматривает в бинокль приближающуюся колонну. Вот первые машины выползают из-за поворота и упираются в каменный завал.
Млынский поворачивается к радистке.
- Катя, передай Бондаренко: пора…
- Есть! - Катя застучала ключом.
И тут же внизу, на горе, раздался взрыв. Взлетели в воздух камни и железо - мост через горную речку позади колонны перестал существовать.
- Добре. Вызывай самолеты. - Млынский расправил под ремнем гимнастерку, натянул поглубже фуражку. - Ну, пошли, Ерофеич?
- Пошли потихонечку, - кивнул сержант, забрасывая на плечо автомат.
Млынский стал спускаться вниз к дороге, мимо залегших за камнями бойцов, чьи автоматы, противотанковые ружья и огнеметы были нацелены на колонну.
Фон Хорн молча наблюдал из машины, как не таясь, в открытую направлялись к дороге два человека в советской военной форме.
- Ну вот и все, - сказал офицер, сидевший рядом с шофером.
- Где мы находимся? - спросил второй.
- Недалеко от города Югендштадта, - сказал первый.
К машине подошел группенфюрер Вольф. Фон Хори приспустил стекло.
- Это не американцы, - сказал эсэсовец.
- Вижу.
- Что вы намерены предпринять, господин командующий?
- Этот вопрос я мог бы задать и вам, группенфюрер. Вы же отвечаете за охрану колонны.
- Их тут не может быть много. Надо вступить с ними в переговоры, выиграть время, а я немедленно вызову подкрепление.
- Это было бы неплохо.
- Я отдам приказ подготовить к взрыву спецмашины с компонентами атомного оружия.
- Тоже разумно, Вольф. Действуйте!
Вольф покосился на приближающихся Млынского и Ерофеева и отошел от машины.
Навстречу Млынскому вышел офицер, сидевший рядом с шофером. Отдав честь, сказал:
- Полковник Берг. С кем имею честь, и что вам угодно?