Приложение 5.1
ДОСЬЕ
Из характеристики на члена ВКП(б) с 1930 года Абакумова Виктора Семеновича, русского, из рабочих:
…Родился в апреле 1908 года в Москве в семье истопника, бывшего рабочего фармацевтической фабрики. Мать - прачка. В 1921 году окончил четырехклассное начальное училище в Москве. Был рабочим на заводе, упаковщиком в Московском союзе промысловой кооперации на складах Центрсоюза… В 1930 году вступил в коммунистическую партию и назначен заместителем начальника административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомторга РСФСР.
…В октябре 1931 года получил назначение заведующим военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола. В 1932 году по партийной мобилизации направлен в ОГПУ… От практиканта дорос до оперуполномоченного, а в 1937 году переведен в 4-й (секретно-политический) отдел Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, где к ноябрю 1938 года его повысили до начальника отделения.
…С 5 декабря 1938 года исполняющий обязанности начальника Управления НКВД по Ростовской области. 27 апреля 1939 года утвержден в этой должности.
…25 февраля 1941 года т. Абакумов назначен заместителем наркома внутренних дел. 19 июля 1941 года возглавил Управление Особых отделов НКВД… 4 февраля 1943 года т. Абакумову присвоено звание комиссара госбезопасности 2-го ранга, а 19 апреля Особые отделы преобразованы в Главное управление контрразведки "Смерш" в составе Наркомата обороны: т. Абакумов назначен начальником ГУКР "Смерш" НКО СССР и заместителем наркома обороны т. Сталина И. В. …
ГЛАВА 6
Предприятие "Цеппелин"
9 октября 1944 г.
г. Берлин.
Созданный в начале 1942 года разведывательно-диверсионный орган "Предприятие "Цеппелин"" был подчинен 6-му управлению РСХА - как и отдел 6S, руководимый штурмбаннфюрером СС Скорцени. Поэтому передача полномочий по руководству диверсионным обеспечением операции "Прыжок тигра" от Скорцени к начальнику "Цеппелина" штандартенфюреру СС Хенгельгаупту не являлась чем-то необычным: обе службы и ранее работали в тесном контакте. Тем более руководство всей операцией оставалось в руках их "общего" шефа, бригадефюрера СС Шелленберга. Центральным органом "Цеппелина" был "Руководящий штаб", который до весны 1943 года находился в здании 6-го управления в берлинском районе Грюневальд, а затем передислоцировался в район Ваннзее - на Потсдамерштрассе, 29. До января 1944 г. "Цеппелин" возглавлял оберштурмбаннфюрер СС Грейфе, а после его гибели в автокатастрофе - полковник СС Хенгельгаупт.
Вчера поздно вечером Скорцени ввел полковника и его заместителя оберштурмбаннфюрера СС Герхарда Глонца в курс дела по всем вопросам сверхсекретного плана ликвидации Сталина. А сегодня утром в штаб "Цеппелина" поступило экстренное сообщение из Москвы, которое поставило под удар всю операцию "Прыжок тигра", уже вступившую в активную фазу. Курьер доставил Глонцу радиограмму от особо доверенного агента, в которой сообщалось:
Закодированный знак от "Константина" отсутствует. Сигнала нет. На службе 8.09. он не появился.
Сорока
Начальник "Цеппелина" еще ночью отбыл самолетом в Растенбург, в Ставку фюрера на срочное совещание, где должен был обсуждаться план операции "Стража на Рейне" - крупномасштабного наступления немецких войск на Западном фронте, в Арденнах. Таким образом, в Берлине решать все вопросы по "Прыжку…" должен был подполковник Глонц. Надо сказать, что особого восторга по этому поводу он не испытывал - это при том, что сорокавосьмилетний Глонц был опытным профессионалом-разведчиком и трудности его не пугали - наоборот, подобно Скорцени, он энергично брался за выполнение самых трудных и почти "безнадежных" заданий. Невысокий и худощавый, с седыми редкими волосами и нездоровым цветом лица, Глонц производил впечатление этакого "гнилого интеллигента" - как полушутя называл его здоровяк Хенгельгаупт. Но это был как раз тот случай, когда говорят: "Внешность обманчива!" - ибо за тщедушным видом скрывался человек исключительно волевой, целеустремленный и крайне работоспособный. Выходец из баварской крестьянской семьи, он всего сумел добиться сам: в 1919 году, после демобилизации из армии, Глонц поступил на службу в полицию Мюнхена. Любопытный факт: некоторое время он служил в криминальном отделе вместе с Генрихом Мюллером - теперешним шефом гестапо. Упорно продвигаясь вверх по служебной лестнице, в 1933 году Глонц был назначен инспектором-криминалистом. После прихода к власти нацистов старательный, дисциплинированный и исполнительный инспектор был зачислен в Главное управление СД (служба безопасности).
Работая в отделе, занимавшемся борьбой с коммунистами, марксистами, профсоюзами и другими оппозиционными группами, Глонц проявил не меньше рвения, чем в борьбе с криминальным миром. В 1939 году Главное управление СД вошло в состав РСХА, и гауптштурмфюрер СС Глонц оказался в 6-м Управлении, так называемом СД-заграница.
В органе "Цеппелин" он служил с момента его образования и под руководством прежнего шефа Генриха Грейфе принимал участие в разработке весьма амбициозного плана покушения на Сталина - операции "Возмездие". Убить советского лидера должен был немецкий агент Таврин, русский, из военнопленных, бывший офицер Красной Армии. Акцию готовили весьма тщательно, почти целый год: с конца 1943 по сентябрь 1944 года - как раз специально для нее был изготовлен портативный реактивный гранатомет "Панцеркнакке", помещавшийся в рукаве шинели Таврина. На заводах Мессершмитта по заказу Главного управления имперской безопасности для доставки Таврина в русский тыл был изготовлен уникальный четырехмоторный самолет "Арадо-332" с радиусом полета четыре тысячи километров, вооруженный девятью крупнокалиберными пулеметами. Самолет мог совершить посадку на неподготовленной лесной поляне - для этого он имел двенадцать пар специальных широких катков-гусениц с каучуковым покрытием. У истоков этой операции стоял Грейфе: он был ее идейным вдохновителем и организатором - именно ему принадлежал выбор главного исполнителя акции, Петра Таврина. После гибели Грейфе вся черновая работа по подготовке "Возмездия" легла на плечи Герхарда Глонца, которому к середине 1944 года было присвоено звание "подполковник СС" - тогда же он был назначен заместителем начальника "Цеппелина"…
Даже сейчас, после полного провала плана убийства Сталина руками несостоявшегося диверсанта-террориста Таврина, Глонц был убежден: было сделано все возможное и лишь нелепая случайность привела к срыву операции на начальном этапе…
В ночь с 4 на 5 сентября 1944 года с рижского аэродрома поднялся в небо четырехмоторный "Арадо-332". В огромном грузовом отсеке, размерами напоминающем товарный вагон, находились всего два пассажира и закрепленный на расчалках советский мотоцикл "М-72". Немецкие летчики должны были доставить пассажиров и груз в дальний советский тыл, в район Ржева - там самолет должен был совершить посадку на неподготовленную площадку, а затем возвратиться в Ригу. Один из пассажиров - коренастый мужчина лет тридцати пяти с простым и открытым лицом - одет в форму майора Красной Армии. Из-под расстегнутой армейской плащ-палатки проглядывала гимнастерка с Золотой Звездой Героя Советского Союза и целым "иконостасом" боевых орденов: Ленина, двух Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды. Надо отметить, что немецкая разведка снабжала своих агентов, как правило, поддельными наградами - но в данном случае Таврину были выданы подлинные. Его снабдили безупречными документами, согласно которым он, Таврин Петр Иванович, занимал должность заместителя начальника отдела контрразведки "Смерш" 30-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Рядом с ним в самолете находилась молодая женщина в форме младшего лейтенанта: по легенде его "сослуживец", секретарь отдела "Смерш" Шилова Лидия Яковлевна. Согласно фиктивному командировочному предписанию "майор Таврин" и его спутница должны были доставить в Москву "особой важности срочный пакет". В столице они собирались сменить документы и легализоваться под видом военнослужащих, находящихся в длительном отпуске после ранения.
Из агентурных источников в "Цеппелине" знали маршруты движения правительственных автомашин по московским улицам: выбрав удобное место, Таврин должен был произвести выстрел из "Панцеркнакке" по автомобилю Сталина. Более точно указать нужную машину мог не кто иной, как агент Сорока, - по плану операции он должен был выйти с Тавриным на связь. Мало того, на случай, если бы не удался вариант с "Панцеркнакке", Таврина снабдили специальным автоматическим пистолетом с отравленными и разрывными пулями для стрельбы по Сталину с близкого расстояния. Например, во время торжественного заседания в Кремле по случаю очередной годовщины Октябрьской революции - получить туда пропуск ему должен был помочь все тот же "Сорока"…
…"Арадо-332" уже третий час находился в полете и до запланированного места посадки оставалось не более тридцати минут, как вдруг с земли неожиданно ударили зенитки! Вот оно, нелепое невезение - самолет уже пошел на снижение и его заметили с какого-то охраняемого объекта! Заметили совершенно случайно! Такого развития событий никто в "Цеппелине" предусмотреть, конечно, не мог. Задымился один из моторов, и самолет перестал подчиняться летчикам - зенитные снаряды нанесли крылатой машине серьезные повреждения. Пришлось совершить аварийную посадку - совсем не там, где было запланировано! В довершение всех бед (для немцев, разумеется) приземлился "Арадо" вблизи населенного пункта - выбирать-то уже не приходилось! Самолет заметили местные жители и вызвали по телефону подкрепление: вскоре место посадки было оцеплено и экипаж захвачен в плен - из-за повреждений самолет взлететь уже не мог. Таврин со своей спутницей поначалу сумел оторваться на мотоцикле от погони, но вскоре был схвачен сотрудниками НКВД - не помогли даже "сверхнадежные" документы…
С этой, так тщательно готовившейся и так бездарно завершившейся попытки покушения на Сталина прошло чуть больше месяца. И вот - пожалуйста, перед ним, Глонцем, снова поставлена та же задача! То, что он не испытывал от этого восторга, - еще мягко сказано! Лучше сказать, оберштурмбаннфюрер СС в первый момент был попросту "раздавлен" вдруг "свалившимся" на его голову особым, государственной важности заданием. Второго подряд провала Глонцу не простят - пусть даже возглавлял операцию Шелленберг, а со стороны "Цеппелина" - его шеф Хенгельгаупт. "Козлами отпущения" в подобных громких акциях, в случае провала, обычно оказываются отнюдь не высшие руководители, а исполнители уровня Глонца - он это прекрасно понимал. Вот в случае успеха, тогда да - на первый план выйдут "тузы"! Тем не менее приказы не обсуждаются: подполковник с присущей ему настойчивостью взялся за реализацию "своей" составляющей "Прыжка…" - агентурной и диверсионной.
Рано утром Глонц разговаривал по телефону с заместителем Скорцени: капитан Радль доложил о полной готовности двух групп к выброске в Смоленскую область уже в предстоящую ночь. Тут все шло по плану - хотя нет, первая группа под командой Крота-Яковлева угодила в засаду. Однако ситуация не вышла из-под контроля и была поправимой. Серьезнейшая неудача, почти катастрофа, случилась в Москве - это следовало из радиограммы от агента Сороки. Как раз этот вопрос подполковник обсуждал лично с Шелленбергом, от которого вернулся в свой кабинет на Потсдамерштрассе всего полчаса назад - ровно в двенадцать дня.
К начальнику 6-го управления Глонц был вызван почти сразу после получения радиограммы от Сороки - как он понял из телефонного разговора с Шелленбергом, тому ее также недавно доставили. Помимо заместителя начальника "Цеппелина", бригадефюрер вызвал к себе для обсуждения создавшегося положения штандартенфюрера СС Шмидта из 4-го управления и полковника люфтваффе Дитца. Кроме того, Шелленберг во время встречи с ними неоднократно разговаривал по телефону с доктором Дорнбергером, находящемся в Пенемюнде на ракетном полигоне.
- Итак, господа, из радиограммы от нашего источника в Москве, полученной сегодня рано утром, следует вполне определенный вывод: радиомаяк около сталинской дачи в Кунцеве не заложен, поскольку не подает сигнала, - начальник 6-го управления нервно расхаживал по кабинету, обращаясь к сидевшим вокруг приставного столика офицерам. - Наш человек в русской столице имеет специальный радиопередатчик с расширенным диапазоном частот, который можно использовать как устройство для приема радиосигналов от "маяка" - так вот, "маяк" молчит!
- Прошу извинения, господин бригадефюрер, но, может быть, наш агент просто не успел произвести закладку "маячка" из-за каких-то помех: возможно, он это сделает чуть позже! - высказался гестаповский полковник.
- Вряд ли он это сделает вообще! - Шелленберг быстро подошел к письменному столу, открыл лежащую там посередине тонкую папку и достал небольшой лист бумаги - текст радиограммы. - Кроме фразы "сигнала нет", наш агент сообщает: "Закодированный знак от "Константина" отсутствует …на службе 8.09. он не появился". Что это значит, может пояснить Глонц.
- После закладки радиомаяка агент "Константин" должен был оставить сегодня в шесть утра на одном из домов в пригороде Москвы, недалеко от места, где он проживает, условный знак - нанести мелом стрелку. Так вот, этого он не сделал и, мало того, не появился утром на службе! - сообщил Глонц.
- Это точно установлено? - поинтересовался Шмидт.
- Точнее некуда! - отозвался Шелленберг, продолжавший нервно расхаживать по кабинету. - Садитесь, Глонц. Сегодня около девяти утра мы получили эту самую радиограмму, которую я сейчас зачитал. Могу сказать только одно: человек, ее пославший, вне всяких сомнений, заслуживает нашего полного доверия!
- Но что же теперь делать? - растерялся полковник Дитц. - Неужели придется свернуть всю операцию?
- Ни в коем случае! - повысил голос Шелленберг. - Операция будет осуществлена - это не мое личное мнение, господа! Перед вашим приходом мне звонил начальник Главного управления и передал распоряжение самого рейхсфюрера: "Операцию "Прыжок тигра" необходимо довести до победного конца!" От себя обергруппенфюрер добавил: "Любой ценой!"
В кабинете на некоторое время воцарилось напряженное молчание. Бригадефюрер сел в кресло за письменным столом и снова заговорил, но теперь уже более спокойным голосом:
- Я консультировался с доктором Дорнбергером, и он считает, что еще не все потеряно. Разумеется, в ход операции придется внести существенные коррективы - для этого, господа офицеры, мы собрались на это экстренное совещание! Времени на "раскачку" уже нет! Штандартенфюрер Шмидт!
- Слушаюсь, господин бригадефюрер, - вытянулся тучный гестаповец.
- Вы отвечаете за режим секретности операции и в связи с вероятным провалом в Москве ценнейшего агента еще раз самым тщательным образом проверьте списки лиц, допущенных к информации по "Прыжку тигра". Вы меня поняли - самым тщательным, исключающим какие-либо "утечки"!
- Так точно, господин бригадефюрер!
- Я приказал выдать вам дополнительные, совершенно секретные материалы по "Константину" - возьмите их у моего помощника. Идите и работайте!
Когда штандартенфюрер вышел, Шелленберг посмотрел на полковника люфтваффе:
- Теперь поговорим с вами, Дитц!
…Сирена воздушной тревоги вывела Глонца из состояния задумчивости: он стоял у окна кабинета и вспоминал недавний разговор у бригадефюрера. Тут было над чем поразмышлять! В бомбоубежище он не пошел - не до этого! То, что он услышал в кабинете начальника 6-го управления, походило на какую-то безумную авантюру - тем не менее не подлежащую обсуждению и утвержденную самим рейхсфюрером! Впрочем, многое из того, что происходило в Третьем рейхе - в последнее время особенно, - напоминало Глонцу трагическую фантасмагорию: вся эта пустая болтовня о каком-то таинственном "чудо-оружии", которое вот-вот появится и изменит ход войны, или рассуждения о скором развале союзнической коалиции и даже войне России с Америкой вызывали у оберштурмбаннфюрера лишь горькую усмешку - в чудеса он не верил! Но Глонц был прежде всего офицером СС - полученный приказ для него не подлежал обсуждению: его следовало выполнять!
Итак, в связи с арестом "Константина" (что представлялось наиболее вероятным) руководством РСХА было принято решение: нанести ракетный удар по резиденции Сталина не ночью, а в дневное время! Поскольку днем советский вождь работал в своем кремлевском кабинете, то объектом для управляемой "ФАУ" должен был стать именно Кремль - точнее, служебная резиденция Сталина в северной его части. Новая диспозиция завершающей стадии "Прыжка…", со слов Шелленберга, выглядела так: в ночь с 10 на 11 октября молниеносной атакой диверсантов захватывается аэродром "подскока" в тылу русских - примерно в пятистах километрах к западу от Москвы. Далее, после получения от них соответствующего сигнала, с авиабазы Нойкирхен в сопровождении эскорта ночных истребителей люфтваффе взлетает бомбардировщик "Хенкель" с управляемой ракетой под фюзеляжем. Приземлившись ночью на захваченном аэродроме, он остается там до рассвета - что вполне возможно, если атаку произвести быстро и без шума. При этом диверсанты, экипированные в форму советских военнослужащих, должны в случае необходимости сыграть роль аэродромной охраны - внешне ничто не должно указывать на то, что аэродром оккупирован. А дальше все зависело от радиограммы из русской столицы, которую предстояло получить утром 11-го числа от агента Сороки.