– Если честно, то нет, – твердо ответил Дымов. – Вчера мы захватили немецкого обер-фельдфебеля, допросили. Кое-что удалось узнать: у Луцка, по его словам, стоит 3-й моторизованный корпус генерала фон Макензена. Это две танковые дивизии, 13-я и 14-я, а еще, в качестве резерва, 25-я моторизованная дивизия. Вместе – примерно триста панцеров плюс броневики… А у нас в полку – всего четырнадцать легких танков. Ну, конечно, еще мой "Клим Ворошилов", итого – пятнадцать. Чтобы разгромить целый немецкий моторизованный корпус точно не хватит!
– Есть еще 39-й танковый полк и 20-й мотострелковый, – напомнил начштаба майор Токарев. – Ударим все вместе…
– Все равно недостаточно, – упрямо повторил Дымов. – Надо же понимать – больше половины машин мы уже потеряли, причем даже не в сражениях, а бросили на дорогах. Из-за поломок и неисправностей… Пока до Луцка доберемся, сколько останется? В два раза меньше, чем сейчас? Так?
– Так, – со вздохом признал Катуков, которому Черняев уже доложил об оставленных на шоссе танках.
За три дня марша – минус девятнадцать машин, и это в одном только 40-м полку! Если не удастся их отремонтировать… Но рембаты плутают где-то в лесах, когда еще подойдут!
– Положение серьезное, – согласился Михаил Ефимович. – Ладно, что вы предлагаете? По глазам вижу – есть план…
– Так точно, – слегка улыбнулся Дымов, – есть. Ничего нового, старый, как мир, но может сработать. Танковая засада! Леса здесь густые, спрячем машины и устроим для гитлеровцев сюрприз. Расстреляем во время марша, в колоннах. Если выдвинемся чуть западнее Клевани, встанем на Луцком шоссе… Вот здесь, посмотрите.
Виктор Михайлович показал на карте:
– Я со своим "КВ" спрячусь тут, на повороте, а остальные машины мы поставим ближе к Клевани. Замаскируемся и будем ждать… Гитлеровцы от нас сейчас довольно далеко, не заметят. А когда пойдут, мы по ним и врежем. Я пропущу их вперед и ударю по последним машинам, а БТ, наоборот, по первым. И тогда зажмем гитлеровцев, подожжем и уничтожим. На всякий случай, конечно, поставим гаубичную батарею на окраине, чтобы остановить те танки, которые прорвутся… Но это уже детали. Думаю, батарея без труда справится с задачей – с таким-то калибром! Снарядов, правда, маловато, но, думаю, на один раз хватит. А там, глядишь, и еще подвезут…
Михаил Ефимович задумчиво посмотрел на карту, почесал подбородок и с сомнением произнес:
– Маловато у нас сил, вы правы… Справитесь?
– Справимся, – твердо ответил Дымов. – У нас броня – усиленная, ни одному немецкому панцеру не пробить, будьте уверены. А сами уничтожим любого – хоть "троечку", хоть "четверочку", не говоря уже о всех прочих. Только успевай оттаскивать…
– Кого оттаскивать? – не понял начштаба Токарев.
– Подбитые машины, – улыбнулся Виктор Михайлович. – Ну, это я так, для красного словца… На самом же деле достаточно двух-трех точных попаданий по немцам, и все. Дорога узкая, панцеры встанут и закупорят ее. И, считай, дело сделано. Главное – создать хаос, огненный вал…
– А какой у вас боезапас? – озабоченно поинтересовался Михаил Катуков. – Сколько осталось снарядов?
– Было сто тридцать пять, – ответил Дымов, – вчера мы шестнадцать использовали. Хватит как минимум на еще три-четыре боя, а затем, глядишь, еще пополним. Пушка у нас – Ф-32, к ней любой трехдюймовый снаряд подойдет.
– Ну, что ж, отлично, – согласился Михаил Ефимович, – пусть будет засада…
– Один раз гитлеровцы по башке получили, – сказал майор Дымов, – можно дать и еще. Так сказать, для закрепления материала. Главное – не бояться, а бить немцев очень даже можно. Опрокинем, погоним к Владимиру-Волынскому…
Виктор Михайлович показал на карте, и Михаил Ефимович одобрительно кивнул:
– Красиво – одним ударом разгромить целую танковую дивизию! Что ж, попробуем. Только давайте без самодеятельности и кавалерийских наскоков! Бить немцев, конечно же, надо, но только умеючи! Это не учения, здесь любая глупость – смертельно опасна! Договорились? Вот и ладно! А теперь показывайте свой чудо-танк. Раз уж обещали…
* * *
"Клим Ворошилов" Михаилу Ефимовичу очень понравился. Комдив с большим удовольствием посидел в башне, обо всем расспросил…
Одобрил дополнительную защиту – чтобы стальная окалина не секла лицо и руки, оценил новую вентиляцию – можно свободно дышать даже во время самого жаркого боя. С большим интересом осмотрел ДШК на турели. Отличное средство борьбы с немецкими самолетами. Да и не только: 12,7 мм – это прилично, продырявит любой легкий танк или бронемашину.
Само собой, все технические новинки Михаилу Ефимовичу не показали, ни к чему, но и того, что продемонстрировали, оказалось достаточно, чтобы произвести должное впечатление. Катуков понял: действительно отличная машина. После чего не сомневался: с поставленной задачей экипаж "КВ" справится.
Что ни говори, а все-таки приятно было сознавать, что и в Красной Армии есть такие машины! Пока, правда, только одна, но… Если бы еще штук двести-триста, то Гитлер давно бы пожалел, что полез к нам! Уже сейчас бы плакал горькими слезами!
Михаил Ефимович, довольный посещением полка, отбыл обратно в штаб дивизии. А майор Дымов стал готовиться к операции. Выслал вперед разведчиков, чтобы проверили лес. Гитлеровцы отошли довольно далеко, ничто не мешает устроить ловушку.
"Бэтушки" загнали под разлапистые ели, закидали зелеными ветками, тщательно замаскировали. На западной окраине Клевани, в старом саду, поставили гаубицы. Это на тот случай, если кто-то все же прорвется… "КВ" же майора Дымова, наоборот, выдвинули вперед – на полтора километра ближе к Олыко. Укрыли в старом ельнике под темно-зелеными лапами, сделали почти невидимым.
"Клим Ворошилов" пропустит мимо себя почти всю колонну и ударит по последним машинам, закупорит шоссе, устроит настоящий ад. Будет сюрприз гитлеровцам! Очень неприятный…
Дымов решил быть в своем "КВ" вместе с экипажем. Начштаба Токарев сначала возражал – у комполка другие задачи, должен командовать, а не подставляться под удар. Вот, например, майор Третьяков: летел впереди всех на своем танке и попал под выстрелы. И сам погиб, и оставил полк без командования – и это в самый ответственный момент боя!
Но Виктору Михайловичу удалось переубедить начштаба – за толстой шкурой "Клима Ворошилова" он будет как у Христа за пазухой.
– Мне в "КВ" сам черт не страшен, не то что какие-то немцы, – улыбнулся Виктор Михайлович.
… И потянулись томительные часы ожидания. В летнем лесу было очень тихо, лишь изредка пели какие-то мелкие птахи да кричала где-то далеко кукушка: "Ку-ку, ку-ку, ку-ку…"
Солнце поднялось довольно высоко, в башне стало душно, жарко. Открыть люки – нельзя, нарушишь маскировку… Надо терпеть.
Немецкие мотоциклисты проскочили мимо "Клима Ворошилова", проверяя путь. Виктор Михайлович покачал головой – не стрелять, рано еще, пусть подойдут основные силы. Но колонна почему-то не появлялась…
* * *
Командующий 13-й панцерной дивизией генерал-майор Дюверт все никак не мог решиться штурмовать Клевань. С одной стороны, город надо было взять, приказ генерала фон Макензена (открыть 3-му моторизованному корпусу дорогу на Ровно), но с другой… Не хотелось повторения вчерашней ошибки.
Удар для опытного немецкого генерала был очень болезненный: не думал, что русские смогут выбить его панцергренадеров. Потеряли броневики, противотанковые орудия… Да еще столько людей!
Предполагалось совсем иное развитие событий: быстрый прорыв на восток, переправа через Стырь и ускоренный марш-бросок на Ровно. Надо взять город с ходу – важный транспортный узел, пересечение нескольких шоссе и двух железных дорог…
Считалось, что русские не смогут оказать серьезного сопротивления – некому, да и не с чем. Пограничные заставы уничтожены, две стрелковые дивизии, защищавшие Луцк, уже отошли на восток, растаяли в лесах. Их не преследовали и даже не добивали – ни к чему, не будем терять время.
И вдруг – невесть откуда взявшийся советский танковый полк, с налета выбивший из Клевани германский гарнизон. Уже расположившийся на отдых… Во время короткого, но неудачного боя 4-й танковый полк Герберта Олбрича потерял пять бронемашин и до роты пехоты. И это – за один час! Хорошо, что у него хватило ума не кидать в контратаку панцеры, отойти, сохранить машины для следующего боя…
Но теперь приходится начинать все заново. И самое неприятное то, что совершенно ничего не известно о противнике. Война на южном направлении стала приобретать какой-то непонятный, хаотичный характер. Русские и германские части смешались, сплошной линии фронта не было… Фланги – все открытые, в тылу – какие-то разрозненные, но очень опасные русские группы, то и дело нападающие на немецкие автоколонны. Что весьма тормозит доставку горючего и снарядов для танков… И еще пехота тащится еле-еле, то и дело застревает в пути!
Вся неразбериха – от полностью забитых шоссе. Буквально – ни пройти, ни проехать. Приходится давить конные обозы, сгонять на обочину людей, расчищать шоссе от брошенной советской техники… Разумеется, темп наступления резко снизился, планы и графики, разработанные в штабе корпуса, полетели к черту.
Он уже получил замечание за слишком медленное продвижение дивизии… Командующий корпусом фон Макензен выразил резкое недовольство его действиями – низкий темп наступления! Тащитесь, как черепахи… Впрочем, фон Макензена можно было понять: его самого гнал вперед генерал фон Клейст. А того, в свою очередь, – Франц Гальдер…
…Начальник Генштаба Сухопутных войск чуть ли не ежедневно спрашивал у командующего 1-й танковой группой, когда же, наконец, он дойдет до Ровно? Нам нужны результаты… Но их нет! И, судя по всему, пока не предвидятся…
13-я панцерная дивизия стояла чуть ли не у каждого украинского городка, ожидая, пока его не очистит пехота. Русские все никак не хотели сдаваться, дрались до конца, стояли буквально насмерть… А теперь еще это неприятное поражение под Клеванью!
Вот потому генерал Дюверт и не хотел рисковать: вдруг у русских за Клеванью спрятан еще один танковый полк? Или даже два? Второе поражение подряд будет катастрофично для 13-й панцерной… И для него самого – тоже.
Колебания генерал-майора были прерваны жестким приказом из штаба корпуса: немедленно на Клевань! Как угодно – но только вперед! А потом уже на Ровно…
Дюверт не знал, что этим утром Гитлер высказал Францу Гальдеру свое крайнее неудовольствие по поводу вялых, по его мнению, действий фон Клейста на Украине. Поэтому и последовал жесткий приказ сверху вниз – на Ровно!
Вальтер Дюверт, получив его, едко заметил:
– Наверху, наверное, думают, что русские побегут только при виде моих танков. Боюсь их разочаровать – ничего подобного не произойдет! Легкой прогулки не будет, придется сражаться долго и серьезно. Иначе это может обернуться для нас катастрофой…
Генерал молча стерпел нагоняй от фон Макензена, оправдываться не стал: все-таки 13-я панцерная дивизия, как ни крути, и в самом деле шла крайне медленно… Значит, это и его вина тоже.
А потому сегодня он лично прибыл в 4-й танковый полк Герберта Олбрича – принять участие в атаке на Клевань. Пересел из "Опеля" в более подходящий для этого случая Pz.III и занял место в конце колонны. Чтобы лучше руководить людьми…
Мотоциклетный треск нарушил жаркую тишину леса – 13-я панцерная дивизия все-таки пошла на Клевань.
* * *
Сообщение Советского Информбюро за 27 июня
…На Луцком и Львовском направлениях день 27 июня прошёл в упорных и напряжённых боях. Противник ввёл в бой крупные танковые соединения в стремлении прорваться через наше расположение, но действиями наших войск все попытки противника прорваться были пресечены с большими для него потерями. В боях взято значительное количество пленных и трофеев.
На Бессарабском участке фронта наши части нанесли удар по противнику в районе Скулени, сорвав подготовку крупного наступления его на этом направлении.
В ночь на 27 июня группа наших войск при поддержке речной флотилии форсировала Дунай и захватила выгодные пункты, 510 пленных (в том числе 2 офицеров), 11 орудий и много снаряжения.
Глава седьмая
– Идут! – радостно расплылся в улыбке Михаил Стрельцов. – Ну, сейчас пойдет потеха!
Из глубины леса четко слышалось низкое, глухое рычание немецких машин. Значит, уже недалеко…
– К бою! – приказал майор Дымов.
Замерли в томительном ожидании… Лесная дорога в этом месте делала резкий поворот, и немецкая колонна оказалась вся как на ладони.
Впереди – разведчики на мотоциклах, их, разумеется, пропустили. Проезжайте, милые, вы не наша цель… Тем более что за лесом вас все равно встретят…
Затем – пять Pz.38(t) и три "двоечки", передовая танковая рота. Потом – бронетранспортеры с пехотой и грузовики с противотанковыми 37-мм пушками. Следом – еще одна группа панцеров, в основном из трофейных французских "Рено" R35 с короткими, словно обрезанными под самый корень, стволами. Замыкал колонну Pz.III c лобастой прямоугольной башней и грозно торчащим орудием.
"Вот это – наша цель, – решил майор Дымов, – то, что надо!"
– По "троечке", бронебойным! – скомандовал Виктор Михайлович.
Миша Стрелков ловко закатил снаряд в казенник орудия, Вальцев припал к перископическому прицелу, впился глазами в тонкую паутинку на стекле. Закрутил маховичок, довертывая башню, чуть приподнял орудие и, наконец, поймав машину в перекрестие, нажал правой ногой на педаль – выстрел! Орудие звонко, раскатисто громыхнуло, танк слегка качнуло на гусеницах…
Немецкой "тройке" сильно не повезло – снаряд угодил в опорный каток, полностью разворотив его. Панцер закрутился на месте, развернулся, длинная металлическая гусеница начала, как змея, разматываться по земле. Pz.III замер, надо сказать, в весьма невыгодном положении – боком, поперек шоссе. Полностью загородив и без того неширокий проход…
Экипаж не стал дожидаться, когда в борт воткнется вторая чушка, покинул танк. Одним из первых выскочил на броню сам генерал Дюверт – это была именно его машина. Спрыгнул на раздавленную гусеницами траву, спрятался за массивным корпусом и начал руководить обороной уже отсюда. Но скоро ему пришлось сменить позицию – очередной снаряд пробил борт "тройки", она разом вспыхнула. Генерал укрылся за другим танком, "двоечкой", и стал наблюдать за боем уже из-за нее…
Пара минут – и его Pz.III взорвался. От детонировавшего боекомплекта его сначала слегка подбросило вверх, приподняло над дорогой (даже гусеницы провисли), а затем тяжело шлепнуло об сухую землю. И тут панцер буквально развалился на части…
"Клим Ворошилов" продолжал расстреливать гитлеровские машины – деваться им, по сути, было некуда. Дорога-то – узкая, а по обе стороны – мощные, разлапистые ели. Дальше по курсу – пни, оставшиеся от недавней вырубки (накануне войны здесь как раз вели лесозаготовку). Они, по сути, представляли из себя невысокие, но прочные деревянные надолбы. Налетишь на такой – и все, сядешь намертво, повиснешь, ни туда, ни сюда.
Легкие "французы" взрывались, словно бочки с порохом, башни мгновенно срывало и откидывало далеко в сторону. Немецкие танкисты в ужасе покидали подбитые машины. Кто успел выскочить – выжил, ну, а кто нет…
В это время по передовым панцерам ударили спрятанные на окраине "бэтушки". 45-мм калибра их орудий вполне хватило, чтобы пробить броню "чехов" и "двоечек". Горящие, окутанные черным, горьким дымом машины забили, закупорили шоссе намертво. Ловушка была готова.
Немецкие мотоциклисты, попав под огонь "бэтушек", бросили свои двухколесные машины и отступили в лес. Пехота, как горох, посыпалась из бронетранспортеров, залегла на обочинах, не решаясь подняться в атаку. Куда там! При таком частом обстреле (как пушечном, так и пулеметном) – головы не поднимешь. Чуть высунешься – точно смерть. Хорошо, что лес вокруг был густой, еловый, имелось где укрыться: за толстыми стволами да под густыми лапами. Забиться, замереть неподвижно, переждать налет…
Экипаж "Клима Ворошилова" продолжал методично уничтожать немецкую технику – сначала панцеры, потом – транспортеры с пехотой, а затем – все остальное: броневики, грузовики с пушками, бензозаправщики, тягачи…
От подбитых машин во все стороны полетели железные клочья, огонь охватывал их одну за другой… Едкий, вонючий дым заполнил лес. Хаоса добавила еще и беспорядочная стрельба, которую открыли сами немецкие солдаты. Палили по "Климу Ворошилову" из всего, что имелось под рукой, начиная от пистолетов и карабинов и до 37-мм Pak.35/36 (одну пушку все-таки удалось развернуть и выставить на позицию), однако пробить толстую броню советского танка никак не получалось…