Бокс Гульнара не любила. Просто у нее был свободный вечер, а дома сидеть не хотелось. К тому же тренер по боксу Мирзаакбаров дал ей пригласительный билет. Дал неспроста. Он хотел, чтобы Гульнара увидела его в роли главного судьи соревнований. Мирзаакбаров был к ней неравнодушен. Она это знала. Впрочем, таких неравнодушных было много… Среди них не последнее место занимал и Султанов, тренер по велосипедному спорту, ее тренер. Все они вздыхали, дарили ей конфеты, приглашали в кино, водили на танцплощадку. Глядя на них, можно было даже подумать, что парни сделаны по стандарту, у них в мозгах одинаковые извилины, а следовательно, одинаковые мысли и желания. От этого однообразия ей становилось скучно. Гульнара постоянно смеялась над своими поклонниками, никогда не принимала всерьез их слова. Ее сердце, как сказал Мирзаакбаров, похоже на выключенный радиоприемник - оно не принимает ничьих позывных.
На ринге один бой сменялся другим. В зале шумели и аплодировали, восторгались и ахали. Одна Гульнара была безучастна. Она смотрела на квадрат ринга, и ее сердце наполнялось жалостью и возмущением: кто выдумал этот так называемый бокс?
Ей надоело однообразие бессмысленных кулачных поединков. Она хотела уйти, но удержала подруга.
- Подожди. Сейчас Колька Мурко выйдет.
- Опять будет чемпионом без противников? - насмешливо спросила Гульнара.
- Нет. Какой-то солдат решился. Он, наверно, ничего не знает про нашего Мурко. Вот потеха будет!
- Какая же тут потеха? Человека бить собираются, а ты радуешься. Чему радуешься?
Мурко вышел на ринг самоуверенно. Сейчас он покажет себя! Гульнара с презрением смотрела на его сильные плечи, покрытые тугими мышцами руки и жилистую шею. Что-то бычье чувствовалось в его облике. В противоположном углу разминался светловолосый солдат. Он был строен и красив. Красив по-своему, по-мужски. У Гульнары защемило сердце. Неужели Мурко будет бить такого парня?
И когда в первом раунде Мурко сильным ударом бросил солдата на канаты, Гульнара не выдержала. Она хотела вскочить, броситься на ринг и прекратить избиение. Когда же через несколько секунд солдат дал сдачи и Мурко, непобедимый Мурко, рухнул ему под ноги, Гульнара зааплодировала. Зааплодировала впервые за весь вечер.
- Молодец, парень!
Бой захватил ее. Никогда прежде Гульнара так не переживала, так не волновалась. Она всем сердцем была на стороне неизвестного солдата, желала ему победы. Впервые Гульнара видела не бессмысленную потасовку сильных людей, а захватывающий поединок мужества и ума с грубостью и силой. Она видела, с каким мастерством и хладнокровием солдат встречал бурные атаки Мурко, как красиво и умело защищался, как точно проводил удары. И Мурко, грозный Мурко, вынужден был отступать, промахиваться. Гульнара радовалась успеху солдата. Какой молодец!
Когда кончился поединок и судья поднял руку Коржавина, вокруг захлопали. Гульнара аплодировала дольше всех.
- Чему ты радуешься? - удивилась подруга.
- Красоте.
- Ничего в нем нет особенного. Просто солдат. А если говорить о фигуре, то внешность у Мирзаакбарова лучше.
- Как его зовут?
- Руслан Коржавин. Так объявили судьи.
- Рустам?
- Нет, Руслан.
- Все равно. По-русски Руслан, а по-узбекски Рустам. Красивое имя.
- Что с тобой, Гульнара? Руслан есть Руслан, а Рустам остается Рустамом. Это два разных имени. Одно русское, другое узбекское. Между ними ничего нет общего, тем более красивого.
Гульнара не возражала. Зачем возражать? Она была убеждена в своей правоте, и этого ей было вполне достаточно. Гульнара встала.
- Ты куда? - спросила ее подруга.
- Домой. Нечего больше смотреть.
- Странная ты. Только что кричала и аплодировала, а сейчас, когда начинается самое интересное, когда должны выйти тяжеловесы, уходишь.
- Самое интересное уже кончилось.
Гульнара ушла. Ей хотелось побыть одной. Руслан все время стоял у нее перед глазами. Она не хотела думать о солдате и все же думала. Она злилась на себя, на свою слабохарактерность. Пыталась отвлечься, но ничего не получалось. Долго не могла уснуть, а когда все же уснула, то и во сне видела его.
Гульнара смотрела на воду, на проплывающие розовые лепестки. Почему у него такое имя? Звучное, красивое - Руслан! Она вытащила руку из воды и прижала к щеке. Он тоже красивый. И смелый. Ей было приятно ощущать разгоряченной щекой прохладу руки. Почему-то она вспомнила школу, которую окончила в прошлом году, вспомнила уроки русской литературы и зашептала:
У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том…
Их заставляли учить наизусть вступление к поэме Пушкина "Руслан и Людмила". Разве знала она, что ей придется встретиться с настоящим Русланом? С таким же, нет, даже лучшим, чем у Пушкина. Сказочный Руслан победил колдуна, а этот Кольку Мурко, Кольку, который не дает прохода девушкам и наводит страх на парней.
- Гульхон! Ой-йе! Гульхон!
Это зовет тетушка Зумрат.
- Гульхон! Иди кушать! Гульхон, лагман остынет!
- Хазер! Сейчас!
Гульнара нехотя встает. С тетушкой Зумрат у нее добрые отношения. Она ее любит. Тетушка Зумрат заменяет ей отца и мать. Их Гульнара не помнит. Отец ушел на войну, когда она еще не родилась, и не вернулся. Вместо него накануне Дня Победы принесли клочок бумаги, который убил мать. Она не перенесла горя.
На открытой веранде тетушка постлала толстую шерстяную кошму и расстелила скатерть. На железном подносе горкой громоздились лепешки.
- Келиньг, гузалим! Садись, моя прекрасная!
Гульнара отломила кусок лепешки.
- Какая свежая! Даже еще тепленькая!
- Скажи спасибо Якубджану. Это он принес. Говорит, сам пек.
Гульнара чуть не поперхнулась. Бросила лепешку.
- Опять Якубджан?
- И что ты на него сердишься?
- Терпеть не могу.
- Он хороший. Хозяин хороший. Посмотри на его сад, как он его убрал. А дом? Старая Рабихон говорит, что он все деньги до копейки домой приносит. Водку в рот не берет. Не курит. Его фотография на Доске почета. Якубджан скоро начальником смены станет. Парню двадцать пять лет, а он уже лучший пекарь. И любит тебя. Чем он тебе не пара?
- Не люблю я его. Понимаете, не люблю!
- Ой-йо! Что ты понимаешь в любви? Любовь приходит потом, когда в доме есть достаток и согласие. - Тетушка подала ей касу, наполненную лапшой и залитую мясным бульоном. - Раньше нас не спрашивали о любви. Выплатит жених калым, и делают свадебный той. И ничего, жили. А теперь что? Все по любви да по любви. А любовь, как ситцевое платье, через несколько месяцев уже стареет и рвется.
Гульнара наклонилась над касой и молча ела. Она знала наперед все, что скажет тетушка, и знала также, что она никогда не решится выдать Гульнару замуж без ее согласия.
- Не девичьим делом ты занимаешься. Ой-йе, не девичьим. Тебе в этом году будет девятнадцать. Девятнадцать лет! А ты все без платья по улицам катаешься.
- Не катаюсь, а тренируюсь. И не без платья, а в спортивной форме. Дорогая тетушка, какой вкусный лагман вы сварили!
- Ешь, гузалим. Ешь, моя прекрасная. Вчера приходил Бадарбай-ака, говорил, что собираться надо. Экспедиция в путь готовится.
- Я знаю, тетушка.
Тетушка Зумрат вздохнула:
- Ну что это за работу ты выбрала? Ой-йе!
- Очень хорошая профессия, тетушка.
- Может быть, стара я стала, но думаю, что зря тебе разрешила работать в экспедиции. Ну что за работа? Ездить в пески, ловить всяких гадов ползучих. На них смотреть противно, не то что в руки брать.
- Не гадов, а змей. Яд у них целебный. Этим ядом людей лечат, тетушка.
- Якубджан говорит, что у них место в цеху освобождается.
- А быть пекарем - женское дело?
- Во всяком случае, чистое. В белых халатах там работают. И каждый день домой приходят. А ты как уедешь на неделю, я с ума схожу, переживаю.
- За меня нечего переживать. Не маленькая.
- Вот именно: в голове у тебя еще детства много. А ночью мне снятся нехорошие сны. Все кажется, что змея тебя укусила.
- Если укусит, у нас сыворотка имеется.
- Ты видела, как кого-нибудь кусала змея?
- Нет, тетушка.
- А я видела. У нас в кишлаке был пастух, хороший такой, песни пел. Его укусила гюрза. На второй день умер. И доктор не помог.
- Не беспокойтесь, тетушка, я по-змеиному шипеть умею. Меня она не укусит.
- Все шутишь, а я переживаю.
Из-за глиняного дувала раздался голос Башарот, подруги по велосипедной секции.
- Гульнара! Мы ждем тебя!
- Иду!
Гульнара быстро надела бриджи и свитер, проверила еще раз гоночную машину и, надев через плечо запасную камеру, повела велосипед к калитке.
2
Желающих заниматься в боксерской секции оказалось много. Руслан не предполагал, что на первое занятие придет столько солдат. В спортивном зале, что находится за казармой, собралось больше двадцати человек. Пришли даже солдаты соседних расчетов. Среди них - классный оператор ефрейтор Пушнадян и коротыш Чашечкин, которого прозвали ходячим сборником анекдотов. Он знал их уйму, и многим казалось, что анекдоты он выдумывает сам. Но так только казалось. У Чашечкина в голосе звучали вопросительные нотки, и каждый анекдот он рассказывал так, словно задавал вопрос. Видимо, поэтому солдаты всегда слушали его с охотой. Они не замечали в нем самоуверенности всезнайки.
Коржавин появился в спортивном зале ровно в шесть часов вечера, как было указано в объявлении, что висело возле дверей солдатской столовой и приглашало желающих заниматься боксом прийти на первую тренировку.
Его сразу же окружили солдаты.
Чашечкин протиснулся вперед. Его круглое лицо самодовольно ухмылялось:
- Руслан, послушай свеженький анекдот!
- Потом.
- Нет, ты послушай!
- После тренировки. - Коржавин заметно волновался: это была первая тренировка, когда он выступал в роли тренера. - А сейчас раздевайтесь!
Солдаты начали снимать одежду. У скамейки выстроились в ряд кирзовые сапоги.
- Руслан, ты слышал вопрос, который сейчас задают?
- Нет, не слышал. Раздевайтесь до трусов.
Пушнадян подмигнул Чашечкину:
- Задай тренеру.
Чашечкин не заставил себя ждать.
- Руслан, что на свете распределено между людьми поровну, и никто не жалуется, что ему дали мало?
Коржавин сделал вид, что не слышит, Чашечкин повторил вопрос.
- Не знаешь?
- Не знаю.
- Ум!
- Что?
- Ум, говорю. Ум распределен между людьми поровну. Еще ни один человек не жаловался, что у него не хватает ума. Все довольны своим умом!
- И ты тоже в их числе? - спросил Коржавин.
- Конечно! Вполне доволен своим умом.
- А мне со стороны видно, что у тебя не хватает, Всего одного шарика. Внимание! - Коржавин захлопал в ладоши. - По росту становись!
Руслан начал занятие с разминки. Упражнения на ходу сменялись короткими пробежками, подскоками, "гусиным шагом". Потом проделали гимнастику из комплекса ГТО.
- Когда боксоваться будем? - не выдержал Чашечкин.
- Разговорчики! Наклоны в сторону. Сначала влево, начи-най!
После длительной разминки, проделанной в быстром темпе, солдатские тела заблестели от пота.
- Приступаем к основной части тренировочного занятия, - сказал Коржавин. - Сегодня отработаем боевую стойку и прямой левый удар в голову.
Руслан встал в боевую стойку. Объяснил, из каких элементов она состоит.
- Ноги надо поставить на ширину плеч. Так! Носки внутрь. Чашечкин, ты делаешь наоборот. Внутрь, говорю. Хорошо! Теперь поднимите левое плечо и согните левую руку в локте. Так. Сжатый кулак должен быть на уровне глаза. Словно из пистолета стреляете. Правую согнутую руку прижмите к животу. Локоть должен защищать солнечное сплетение, а кулак прикрывать челюсть. Понятно? А теперь отставить!
Солдаты опустили руки.
- На стойку - становись!
Солдаты приняли напряженные позы, чем-то похожие на боевую позицию боксера. Конечно, Коржавин еще не умел как следует внушить, что в боевой стойке важно не столько положение рук и ног, сколько умение держать себя расслабленно, не напряженно и, главное, быть всегда готовым к нанесению удара или защите. А когда человек напряжен, мышцы напружинены, в таком состоянии производить удар или маневр трудно.
Коржавин прошелся вдоль строя, поправляя товарищам положение рук и ног. Волнение прошло. Солдаты слушались его, беспрекословно выполняли указания.
- В таком положении, в боевой стойке то есть, боксеры передвигаются по рингу. Движение происходит таким манером. Например, надо сделать шаг вперед. Так сначала движется левая нога, а потом правая. Мягко, без подскока. Понятно? Шаг вперед!
Строй сделал шаг вперед.
- Пушнадян, зачем ноги сдвинул? Расстояние между ногами всегда должно быть на ширину плеч. Вот смотрите, он сдвинул ноги и потерял устойчивость.
Коржавин толкнул Пушнадяна в плечо, и тот, чтобы не упасть, невольно отставил ногу назад.
- Понятно? А назад боксеры движутся так. Сначала правая нога, потом левая. Понятно? Сначала правая, потом левая. Внимание! Шаг назад! Двигаться надо на носочках. Шаг вперед! Еще шаг! А теперь назад!.. Еще шаг назад!..
К первому занятию Коржавин готовился долго. В библиотеке разыскал книгу "Бокс" К. В. Градополова и несколько дней изучал структуру тренировочного занятия, разбирался в премудростях преподавания. Книга хотя и предназначалась для специалистов, однако была написана просто и понятно.
К концу первой тренировки солдаты умели передвигаться вперед и назад в боевой стойке, проводить левый прямой удар в голову и защищаться подставкой. Жаль только, что не было боксерских перчаток. Старший лейтенант Никифоров обещал достать, но так и не достал. Коржавин, чтобы выйти из положения, объяснил товарищам, что первые занятия обычно проводятся без перчаток: будущие боксеры отрабатывают постановку кулака, учатся правильно наносить удары и защищаться от них в медленном темпе и без применения силы.
Когда в заключение тренировки воины делали легкую гимнастику, успокаивающую организм, в спортзал зашел Мощенко:
- Руслан, тебе письмо!
- Давай.
- Пляши!
- Не валяй дурака.
- Пляши!
- Тогда уходи. Ты мешаешь проводить тренировку.
По сосредоточенным лицам солдат Мощенко понял, что его не поддерживают, и протянул письмо.
- Бери.
Коржавин взглянул на почерк: от мамы. И сунул письмо в карман тренировочного костюма.
- У кого есть вопросы? Кому что непонятно?
Вопросов не было.
- Следующая тренировка в пятницу!
3
Когда опустел спортивный зал, Руслан сел на подоконник, осторожно разорвал конверт. Как там, в Москве?
Пробежал глазами письмо. Потом прочел вторично. Мама писала о своей жизни. Работает на старом месте, техничкой в заводской лаборатории. В женский праздник 8 Марта ее премировали десятью рублями. Дома все то же. Сосед Волков пьет. Его жена болеет. Дом обещают в этом году сломать. Коржавин вздохнул: каждый год обещают, ставят на "красную черту", но старый двухэтажный сруб купца Краковского по-прежнему стоит в Люсиновском переулке.
В конце письма мама сообщала, что видела Тину. Встретились случайно в метро на станции "Новослободская". Тина похорошела, учится на втором курсе и передает привет.
Руслан сложил письмо. "Почему я ей не пишу? Ох, мама, мама, ты никак не хочешь поверить, что у нас с Тиной давно все кончено. С того самого дня, когда она, уже студентка, счастливая первокурсница, прошла гордо мимо меня, не заметила своего одноклассника, который в рабочей одежде возвращался с завода. Мне было больно. Я не поверил своим глазам, догнал ее в вестибюле метро "Арбатская".
- Тина!
Она остановилась и холодно, очень холодно посмотрела мне в глаза.
- Да, я Тина. Ну и что?
Разговаривать было не о чем. Что может быть общего у нее с неудачником, который провалился на вступительных экзаменах в Бауманском, наотрез отказался поступать в физкультурный, куда его приглашали, и упрямо пошел слесарем четвертого разряда на завод?
Больше мы не встречались. Я сознательно избегал встреч. Заставил свое сердце замолчать, заставил свою память забыть ту, чье имя носил с собой в течение нескольких лет. Первая любовь, как болезнь, у разных людей протекает по-разному. Я буду помнить ее всегда, но никогда не унижу своего достоинства. Почему я ей не пишу? А к чему ей письма солдата?"
Глава шестая
Дневник Коржавина
Штаб полка расположен в приземистом одноэтажном из красного кирпича здании под железной крышей, выкрашенной в зеленый цвет. Здание помещается в глубине тенистой аллеи, которая идет от проходной, и со всех сторон ограждено пирамидальными тополями. От этого оно всегда находится в тени, и внутри штаба в самый знойный день относительно прохладно.
Когда я прибыл сюда и впервые увидел стройные азиатские тополя, то, по своей наивности, принял их за кипарисы. В этом нет ничего странного. Как любой москвич, который большую часть жизни провел в черте города, я слабо разбираюсь в растительном мире юга. Конечно, я никогда не спутаю сосну с елью или там пихту с березой, однако южные растения и деревья, естественно, знаю плохо.
В центре здания штаба небольшое крыльцо, огражденное деревянными перилами. По обе стороны крыльца - окна с двойными рамами и узорчатыми решетками, выкрашенными белой эмалью. На крыльце пост. Однако постовой чаще всего находится за первой дверью в тесном вестибюле, где на солдатской тумбочке, также выкрашенной белой эмалью, стоит телефон. Постовой обязан не только контролировать всех входящих и выходящих из штаба, но также отвечать на многочисленные вопросы, которые сыплются в телефонную трубку из всех подразделений. Вопросы однотипные: "Где батя?", "Почта пришла?", "Там начклуба не видел?", "Замполит у себя?" и тому подобные. Постовой в дверях штаба является вроде бы местным справочным бюро. Он должен иметь цепкую память и хорошую наблюдательность. Посему на этот пост назначают, как правило, самых опытных старослужащих солдат.