– И вы знаете, сколько продлится это "недолго" и пришли сказать мне, когда наступит это "скоро".
– Знаю. И скажу… – кивнул Бредли и испытующе посмотрел на Макбирни. – На счет доверительного контакта вы были правы только отчасти. Просто я не искал его, знал, что смогу найти в любое время. Мы ведь с вами профессионалы, не так ли?
Макбирни понимающе улыбнулся, тягуче поднялся с дивана, подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку виски; из настенного шкафчика взял два высоких стакана, плеснул в оба, добавил содовой и бросил по паре кубиков льда. Один стакан он протянул Бредли, со вторым вновь устроился на диван.
– Считайте, что уже нашли. – Макбирни чуть приподнял стакан. – Иначе виски я вам не предложил бы. Слушаю вас.
"Сейчас он считает меня, – понял Бредли, наблюдая за медлительными движениями Макбирни: за его неспешным вставанием, неторопливыми манипуляциями с бутылкой, за его задумчивостью, когда он делал свои доверительные признания, отметил при этом интонацию, с какой они были сказаны. "Давай, Макбирни, давай, думай. Чем больше ты будешь теряться в догадках, тем быстрее поверишь в мою предрасположенность и тем больше облегчишь мою задачу".
– Вы поняли все правильно… Я зашел к вам не просто на огонек. – Бредли покрутил в пальцах стакан, наблюдая, как играет виски, затем сделал маленький глоток. – Я пришел к вам за помощью. Сейчас я все объясню, и вы поймете, – добавил он в ответ на недоуменный взгляд Макбирни. – Дело в том, что мне известно о готовящейся операции на острове, равно как и о базах подготовки кубинских эмигрантов в Гватемале и Никарагуа. Это известно и вам. Но вам – в отличие от меня – неизвестно где и когда будет проведена операция. Я же, зная это, вижу ряд существенных недостатков, которые могут поставить под угрозу ожидаемый успех. А понимая это, считаю своим долгом высказать соображения, и по возможности предотвратить допущение возможных ошибок. А так как… – Бредли замолчал, делая вид, что подыскивает нужную формулировку, за него закончил его мысль Макбирни.
– А так как высказывание подобных соображений не входит в рамки вашей компетенции, вы решили сделать это через меня. Вы не входите в контингент подготовки участников операции, я вхожу, мне – позволительно. Я прав?
– Совершенно.
Макбирни пил виски, цедя, не отрывая пристального недоверчивого взгляда от Бредли, но тот смотрел открыто.
– Ну, допустим… – нарушил он наконец затянувшуюся паузу. – А откуда мне стало известно о времени и месте проведения операции? Ведь если я напишу такой рапорт и передам его по команде, меня обязательно об этом спросят, а мой ответ неминуемо подставит вас.
– Вот! – Бредли "кольнул" указательным пальцем, допил виски и подставил стакан Макбирни. – Налейте еще, если не жалко, конечно.
Макбирни хмыкнул, плеснул из бутылки ему и себе.
– Благодарю. Чтобы не подставить меня, вы отдадите рапорт Роучу только после его возвращения и только после того, как он объявит вам эту информацию.
На раздумья Макбирни взял еще не меньше минуты; приняв решение, достал из куртки записную книжку и ручку:
– Диктуйте. Текст я скомпоную потом.
Бредли удовлетворенно кивнул; пока все шло по плану; Макбирни стал брать его "речь" под запись. Вот только то, что он стал делать это в записной книжке, а не на отдельном листе, из плана несколько выбивалось. Этот лист, по задумке Бредли, в дальнейшем должен был пропасть. Сейф отсутствовал не только в комнате Роуча, их не было ни у кого, а проникнуть в жилище, которое запиралось чисто символически, труда особого не составляло. В зависимости от складывающихся обстоятельств факт пропажи текста с конфиденциальной информацией Бредли хотел использовать. Как, этого он пока не знал, но страховочный вариант был ему нужен. Если Вашингтон непременно потребует разоблаченного агента, он его получит.
"Ладно, записную книжку придется проработать; времени мало, но оно еще есть". Бредли поднялся из кресла и стал медленно расхаживать по комнате.
– Высадка десанта в районе города Тринидад, назначенная на восьмое – десятое апреля, имеет ряд существенных недостатков, которые могут привести к провалу операции, – продолжая расхаживать взад-вперед, стал диктовать Бредли. – Первое: теряется момент внезапности, гарантирующий успех любой операции на девяносто процентов, так как, если в городе находятся части кубинских сил обороны – а они наверняка там есть – то непременно вступят в бой с десантом сразу же и не дадут провести операцию быстро с минимальным количеством потерь. Правительственные войска немедленно будут оповещены о начале вторжения. Второе…
Макбирни записывал старательно, даже склонив чуть набок голову, писал, однако, быстро, диктовку Бредли не прервал ни разу – успевал.
– И наконец, последнее… Если не удастся сохранить в тайне участие в операции США, то большое количество жертв среди гражданского населения города – а при ведении боевых действий они неизбежны – на карту будет поставлен престиж Америки в глазах всех стран мира; даже дружественных. Все.
Бредли прекратил хождение, допил виски и сел в кресло. Макбирни поставил точку и стал перечитывать все заново; вникая и осмысливая. Закончив читать, закурил, кивком показал на пепельницу, предлагая Бредли сделать то же самое. Сам же он подошел к окну, раздернул тяжелые портьеры (точно такие же висели и в комнате Бредли, и у всего преподавательско-начальствующего состава; видимо, комендант не захотел утруждать себя выбором разнообразия ассортимента) и распахнул его.
Где-то совсем рядом громко прокричала какая-то птица, затем, сорвавшись с дерева, улетела; Бредли хорошо слышал хлопанье ее крыльев.
"Большая, наверное… Таких и нет у нас; тропики. Хотя почему нет? Орлы, аисты, та же сова… – Бредли откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. – У нас… Как же давно я не был дома. Дашка… Какая ты сейчас? Уже зрелая женщина, была ведь совсем девчонкой. А я уже старый; виски седые… Не повезло тебе с мужем… уж прости…"
– Вы воевали? – обернувшись, спросил Макбирни. Он закончил осмысливание сути того, что продиктовал ему Бредли, и прочувствовал всю глубину и важность услышанного и записанного им. А поняв это, испугался: просчеты были явными, они лежали на поверхности, операция действительно стояла под угрозой провала.
– И даже имею награды.
– Я тоже награжден, – кивнул Макбирни; он закрыл окно и вернулся на диван. – За одну операцию при высадке в Нормандии меня даже удостоили "Серебряной Звездой". А здорово в ту зиму они нам дали; драпали аж восемьдесят миль. Хотите еще виски?
– Вы имеете в виду их "Арденнскую операцию"? – Бредли, подавшись вперед, подставил стакан. – Здорово… Если не считать ее ошибкой. А почему вы меня спросили?
Макбирни ответил, выдержав небольшую паузу, заговорил очень негромко, вдумчиво:
– Когда вы сказали мне, что в плане проведения операции видите ряд существенных недостатков, да еще способных повлиять на ее успех, я подумал, что в вас попросту проснулось и заговорило уязвленное самолюбие непризнанного полководца. Знаете, иногда такое случается… многим хочется оставить свое имя в истории. Но теперь я вижу – нет, все ваши… "соображения" – в десятку. Неужели там, – Макбирни кивнул на потолок, – не видят всего этого? Ведь операция действительно стоит под угрозой провала.
– Возможно, мы с вами не все знаем, – так же тихо, ему в тон ответил Бредли.
* * *
Еще в конце января Центральное разведывательное управление разработало и представило президенту план решения кубинского вопроса. Согласно этому плану операция по высадке десанта, состоящего из полутора тысяч кубинских эмигрантов, прошедших военную подготовку, должна была проводиться в дневное время вблизи города Тринидад, что в провинции Лас-Вильяс.
Этот город был выбран Ричардом Бисселом из-за его подходящего географического расположения и исходя из тактических соображений. Основным критерием послужило его нахождение на южном побережье Кубы; это условие было обязательным; северное побережье не позволяло эффективно использовать авиацию и десантные корабли из-за своей удаленности, так как исходной точкой операции была Центральная Америка. К тому же Тринидад стоит в устье реки и имеет небольшой порт – удобное условие для десантирования с моря.
Биссел отдавал себе отчет в том, что Кастро располагает серьезными силами обороны, способными не только противостоять, но и нанести серьезный контрудар по десанту. Поэтому немаловажным фактором, послужившим в пользу Тринидада, было еще то, что он расположен в непосредственной близости гор Эскамбрэй, месте, где – в случае неудачи – высадившийся десант мог бы укрыться и в дальнейшем продолжить партизанскую борьбу.
ЦРУ делало ставку еще на два козыря: на внезапность и на контрреволюционный мятеж, который по мнению Биссела неминуемо должен был вспыхнуть из-за недовольства местного населения политикой сближения Кастро с советским блоком. Тринидад с его восемнадцатитысячным населением в этом отношении был хорошим подспорьем; удара мятежниками в спину силам обороны последние не должны были выдержать. Руководство мятежом возлагалось на новое правительство Кубы, сформированное в изгнании.
Кеннеди, однако, этот план не одобрил. Он не особенно верил в новое кубинское правительство; президент сомневался как в его компетенции в решении вопросов военных, так и в его политическом весе и авторитете среди народных масс.
В проекте Биссела был еще ряд важных моментов, которые не устраивали его. Летное поле около Тринидада было недостаточных размеров для приема самолетов В-26; в городе был сформирован отряд народного ополчения – милисьянос, который мог оказать сопротивление силам вторжения с первых же минут. Ключевая же причина, по которой президент не принял предложенный ЦРУ план, заключалась в том, что во время проведения операции от боевых действий неминуемо пострадает гражданское население Тринидада; такую возможность Джон Кеннеди отвергал категорически. Он потребовал согласования плана с Объединенным комитетом начальников штабов. После тщательного анализа и всесторонней проработки военные вынесли заключение, подписанное председателем комитета генералом Лайманом Лемнитцером, в котором – после перечисления всех плюсов и минусов – говорилось, что план высадки в районе города Тринидад будет иметь половину шансов на успех.
Кеннеди принял во внимание это заключение и, опасаясь обострения международных отношений с мировым сообществом, выдвинул дополнительные условия для проведения этой операции, обеспечивающие секретность и исключение возможности участия в ней США. Президент настаивал: десантирование "должно проводиться в ночное время в районе, где вероятность наличия оппозиции минимальна" и "если для успеха необходима поддержка тактической авиации, то она должна подняться с кубинской военно-воздушной базы. Поэтому на захваченной территории должно быть подходящее летное поле".
Бисселу было поручено разработать новый план решения кубинского вопроса.
Глава 9
Капитан Тирадо по обыкновению медленно шел вдоль шеренги курсантов; строй притих в хмуром ожидании; "москиты" смотрели прямо перед собой и каждый из них в душе молил Бога, чтобы палец командира не уперся ему в грудь. Занятия по рукопашному бою Тирадо проводил сам.
– Ты, – капитан ткнул пальцем в грудь одного из курсантов, затем, сделав пару шагов, также ткнул пальцем второго курсанта, затем третьего. – Ты и ты…
Выбрав партнеров для боя, Тирадо отошел от шеренги; "москиты" окружили его треугольником и встали в боевую стойку.
– Оп! – Тирадо хлопнул в ладоши, тут же, сделав блок, отразил удар одного из бойцов, нанес удар второму и сбил с ног третьего.
Схватка продолжалась не более двух минут: блок, удар, разворот на триста шестьдесят градусов, подсечка пяткой, прыжок, удар ногой, блок и вновь удар… Все. Все трое были выключены; поднялись, пошатываясь; у одного – рассечена бровь, у второго – струйка крови по подбородку, третий без крови, но со сбитым дыханием. Тирадо даже не запыхался.
И вновь:
– Ты, ты и ты…
И вновь: блок, удар, разворот…
Бредли – он пришел, когда занятия уже шли; провожал с Уилсоном Роуча до катера – сидел на траве чуть поодаль, поджав "по-турецки" ноги и следил за происходящим. "Как он все точно и правильно делает, – обратил внимание он на движения Тирадо. – Точно так же, как когда-то учил нас Семеныч. – Бредли вспомнил, как давным-давно, будто и ни в этой жизни, их, курсантов Школы особого назначения КГБ, многих прошедших дорогами войны, обучал тонкостям рукопашного боя Павел Семенович Лазарев, ученик легендарного Василия Сергеевича Ощепкова, Семеныч, как они уважительно называли его. Семеныч не был таким атлетом, как Тирадо, он никогда не рычал громоподобно, он говорил негромко, но так, что это заставляло курсантов слушать его. Он тоже учил убивать, но не для нападения, а для защиты: себя, слабых, Родины. "Представьте, что за спиной стоит ваш ребенок, мать, жена… И если вы не убьете врага, он убьет вас, он убьет их. Только в вас их спасение", – говорил мастер восточных единоборств Павел Лазарев. – Да, – невольно сравнил Бредли Тирадо с Семенычем, – обучают они одному и тому же, только этот – убийца, тот – учитель".
– Повторяю: при нанесении удара ногой с разворотом на триста шестьдесят градусов голова должна разворачиваться на долю секунды раньше всего корпуса; глаза на долю секунду раньше должны увидеть ту точку, в которую вы хотите нанести удар. Только тогда тело получит пружинящую скрутку, и только тогда удар получится сильным и точным. Ты, ты и ты…
"Они будут высаживаться западнее Тринидада… Что ж, грамотно. Когда начнется высадка основного десанта, все силы кубинской обороны будут стянуты туда. Небольшая группа диверсантов проникнет на остров практически беспрепятственно, – анализировал Бредли, наблюдая, как Тирадо расправляется с очередной тройкой. – Там засечь и отследить их передвижение будет уже невозможно; мысль о них никому и в голову не придет и искать их никто не будет; будет не до этого. До Гаваны они пройдут как по бульвару".
– При нанесении прямого удара в корпус или бокового удара ногой в голову противника, перед нанесением удара не забывайте обязательно согнуть ногу в колене. Согнутую ногу поднимать быстрее и легче и удар тогда получится хлестким и сильным. И обязательно – скрутка корпуса! Ты, ты и ты…
"К передатчику не подобраться; охрана там мощная и круглосуточная. На обработку радистов, если она вообще возможна, – нет времени. – Бредли смотрел, как следующая тройка – у этих уже были деревянные ножи – тщетно пыталась одолеть Тирадо; тот работал словно машина: блок, удар, блок… – Что делать?.."
– Мистер Бредли, не желаете размяться? – Тирадо, "уничтожив противников", разгоряченный схваткой, повернулся к Бредли и стоял этаким исполином; могучая грудь его ходила ходуном. – Если хотите – со мной, или выберите себе кого-нибудь из курсантов. Небольшой спарринг, минуты на две, а?
Бредли поднялся, отряхнул камуфляж; предложение Тирадо носило явно провокационный характер; утереть нос проверяющему из Центра было его целью.
– Против любого из ваших воспитанников, капитан, я не продержусь и десяти секунд. О вас я уже и не говорю; достаточно того, что вчера на стрельбище вы утерли нам всем нос, – накануне, во время занятий по стрелковой подготовке, Тирадо не оставил никаких шансов ни Макбирни, ни Уилсону, ни Бредли. – Где вы так научились драться?
– Разбились по парам! Отрабатывать удар ногой в голову с разворота; работать попеременно, – отдал команду Тирадо "москитам" и вразвалку подошел к Бредли. – Жизнь научила. Чтобы выжить в этом Богом проклятом мире, нужно уметь убивать. Особенно коммунистов. Прошу… – Тирадо достал портсигар и раскрыл его перед Бредли. – Сам я практически не курю, но для друзей, для поддержания беседы, держу.
– Причисляете меня к числу своих друзей? Лестно… Благодарю, но я предпочитаю свои. Разрешите?.. – Бредли взял из рук Тирадо портсигар, защелкнул его и с интересом стал рассматривать. Тяжелый; выглядит массивно; на крышке отдельным элементом закреплена резная корона; выполнена мастерски; в центре короны – камень. – Изумительно… Золотой?
– Позолоченное серебро. Корона – золотая.
– Это?
– Бриллиант.
Бредли еще какое-то время с восхищением внимательно рассматривал корону, затем вернул портсигар капитану. – Да… Шедевр. Продайте. Я хорошо заплачу.
– Исключено. Это мой талисман, он приносит удачу.
К ним подошел Макбирни; Бредли заметил его издалека. После вчерашней встречи, во время которой Бредли продиктовал ему свои "соображения", они еще не виделись, хотя время подходило уже к полудню. Провожать Роуча он тоже не приходил.
– Добрый день, господа, – поздоровался начальник службы безопасности. Выглядел он несколько озабоченным, не как обычно; Бредли это не понравилось. "Если это результат вчерашней встречи – ничего хорошего", – подумал он. – Мистер Бредли, а я вас ищу, вы мне нужны. Да, кстати… капитан, – Макбирни повернулся к Тирадо, – когда курсанты будут заниматься перекладкой парашютов?
– Сразу после обеда.