Олег промолчал. Он смотрел на позиции артиллерии. На позиции копошились десантники, видимо, готовились к стрельбе.
- Ты хоть понял, о чем мы тут с тобой двадцать минут говорили? - спросил Иванов.
- Понял, - кивнул Олег, - мне нужно быть с бойцами построже.
На позиции артиллерии офицер громко крикнул:
- Заряд полный!
- Стрелять будут? - спросил Олег.
- Да.
Глеб, прищурившись, посмотрел в горы.
Олег же смотрел как "Ноны" начали поворачивать башни в сторону, куда смотрел Глеб.
- B кого будут стрелять? - спросил Олег.
- He знаю. Сегодня ночью ушла в горы группа лейтенанта Мишина. Наверно они что-то обнаружили, и просят огня. Или их обнаружили…
Глеб указал на две стоящие рядом вершины:
- Группа должна была пройти по склонам этих гор. Туда наверно и будет работать артиллерия…
Олег усмехнулся. Слово "работать" приобретало на войне совсем непривычный для него смысл.
- Давай отойдем, - предложил Глеб. - Начнут палить - заложит уши.
Они отошли к палаткам, и тут же раздался первый залп орудий. Восемь стволов ударили почти одновременно, и поэтому звук получился растянутым, как удар грома. Олег почувствовал, как колыхнулся морозный воздух, и в лицо мягко ударила воздушная волна от выстрелов. Олег впервые в жизни наблюдал, как работает артиллерия, и ему было это интересно. Он смотрел, как стоящие на минимальном клиренсе "Ноны" качнулись, как откатились, и снова встали на место стволы орудий.
- Красиво, - выдохнул Олег.
- Смотри туда! - указал Глеб в сторону гор. - Сейчас упадут…
Через некоторое время на склоне горы появились разрывы. Снаряды легли довольно плотно. Орудия сделали еще три залпа, и замолчали…
- Красиво, - повторил Олег.
После разговора с Ивановым, Нартов зашел в штабную палатку. Там находился командир отряда, начальник штаба майор Шумов, и дежурный радист. Офицеры сидели за столом с картой района, и пили чай.
- Чего пришел? - спросил Романов.
- A что мне делать? - спросил Олег.
- Обживайся пока, присматривайся, - отмахнулся Романов. - Почитай устав. Будешь нужен - тебе сообщат.
Олег понял, что ему сейчас остается только спать, и пошел в свой блиндаж. Там он растянулся на нарах и прикрыл глаза. Он уже знал, что в армии считается лучшим лекарством от безделья здоровый и продолжительный сон. B блиндаже было холодно, а дров на печку не было, разве что на растопку. Интересно, кто занимается вопросами отопления? Олега быстро потянуло в сон, и он уснул.
Проснулся Олег через пару часов от скрипа тормозов. Встал. Голова болела, но уже не так, как утром. Возле штабной палатки стоял грузовик, из которого выпрыгивали на землю разведчики в серых от грязи маскхалатах. Мишин построил свою группу и повернулся к Романову:
- Товарищ подполковник, шестьсот двенадцатая разведывательная группа специального назначения после выполнения боевого задания вернулась. Потерь нет.
Олег подошел поближе, и почти шепотом спросил стоящего с краю разведчика:
- Нашли чего?
Разведчик зло посмотрел на Нартова и отвернулся, давая понять, что разговаривать не намерен. Олег подумал, что результаты разведки могут быть секретны, и не стал допытываться.
Романов поблагодарил разведчиков за службу, и разрешил после приема пищи выспаться. Подошел Кириллов, и собрал у всех промедол. Начальник службы вооружения капитан Красильников проследил, чтобы все сдали в ружпарк оружие и боеприпасы.
Нартова окликнул Романов:
- Переводчик! Иди сюда…
Олег вошел в палатку. На разложенной карте Олег увидел ворох каких-то измятых бумаг, которые сейчас разбирали Романов, Шумов и Иванов. Романов спросил:
- Сможешь перевести?
Глеб протянул Олегу две пластиковые карточки, на которых были цветные фото анфас, и надписи на арабском языке.
- Удостоверения? - спросил Романов.
Олег кивнул:
- Да, удостоверения. Вот на этой написано, что какой-то Азиз является моджахедом, а на этой Али аль Рашид нечто вроде старшего моджахеда, командир роты шахидов джихада.
- Арабы? - спросил Шумов.
Олег кивнул.
Глаза Романова загорелись:
- Хороших пташек прихватили. Наемники.
- Вот бы живыми их взять… - мечтательно выговорил Иванов. - Поговорили бы с ними.
Шумов позвал бойца-посыльного:
- Быстро найди Мишина.
Боец убежал.
Командир группы пришел довольно быстро:
- Вызывали?
- Людей накормил? - спросил Иванов.
- Нет. Каши не осталось, - лейтенант развел руками. - Сейчас сухпайком накормлю…
Олег украдкой посмотрел на Иванова, но тот даже ухом не повел. Олегу стало стыдно за себя и за капитана, что они выбросили в печку большую часть каши, предназначенной для разведчиков.
- A арабов зачем всех поубивал? - спросил Романов.
Скачек темы с каши на убийство показался Олегу таким простым и не принужденным, что душу тут же кольнуло какое-то пока еще непонятное чувство обыденности происходящего. Вдруг он совершенно четко представил себе именно этот аспект войны - смерть шла рядом с тем, что, казалось, никоим образом ее не должно было касаться…
- После удара артиллерии они все равно сдаваться не хотели, - оправдываясь, ответил Мишин. - Мы их там еще гранатами закидали, ну, они все и передохли. Кто ж знал, что они такие нежные?
Иванов выудил из вороха бумаг сделанную на ксероксе карту. На карте были отмечены позиции полков, отряда сорок пятого разведывательного полка, лагеря отряда Романова на карте не было. Подполковник взял карту в руки, и покачал головой:
- Наверно это были разведчики Хаттаба или Басаева.
Наверное, было вполне понятно, что в данных условиях разведчики могли быть только того, или другого…
- Духи в машине? - спросил Шумов.
- B машине, - отозвался Мишин.
- Пошли смотреть, - предложил Романов, и все вышли из палатки.
Возле машины остановились, и Романов спросил Олега:
- Ты араба от афганца отличишь?
- Да, - кивнул Олег. - Обычно арабы имеют несколько более европейскую форму лица…
Они шагнули к машинам. Олег вдруг понял, ЧTO ему сейчас предстоит увидеть в кузове, и начал готовить себя к этому: поглубже вздохнул, постарался думать о чем-нибудь постороннем…
Шумов запрыгнул в кузов, и следом за ним заскочил туда же одним махом лейтенант Мишин.
- Этого пришлось добивать… - услышал Олег объяснения Володи.
- Топором, что ли? - спросил Шумов, и от этого вопроса Олег поежился. Ему стало не по себе, но он все же полез в кузов.
B начале он увидел рифленую подошву ботинка. Она была еще мало стоптана, что косвенно могло сказать о не очень долгом боевом пути хозяина. Потом Олег увидел штанину. Остальное закрывал собой начальник штаба. Но тут майор повернулся, и Олег увидел все.
На полу кузова лежали три человеческих тела. Все были одеты в американский горный камуфляж, натовские ботинки, и китайские разгрузочные жилеты. У одного убитого боевика из жилета торчали горлышко обычной стеклянной бутылки и магазин от автомата. Этот был ближе всех, и смотрел мертвыми глазами прямо на Олега. Нартов почувствовал, как по всему телу у него пробежал неприятный холодок при виде этих стеклянных, мертвых глаз. На мгновение Олегу показалось, что боевик жив, и вот-вот начнет шевелиться, но этого не произошло. Мишин, наклонившись, как ни в чем не бывало, копался в его карманах, а потом перевернул труп на бок. Стала видна темная рана на темени, из которой еще сочилась кровь. Олегу показалось, что череп у человека пуст. Сердце забилось учащенно. Кровь теперь пульсировала в висках, и стуки сердца отдавались по всему телу. По спине пробежала струйка пота. Никогда прежде Олег не имел возможности так подробно наблюдать изуродованный человеческий труп.
Мишин пересел ко второму. У этого лицо было рассечено косым срезом от правой стороны лба и до самого кончика носа. Глаза не было. Наверное, вытек.
Олег понял, что именно про этого боевика спрашивал начальник штаба, упоминая про топор. Мишин, тем временем, вытащил из карманов бушлата пачку сигарет, зажигалку и два трассирующих патрона к автомату. Потом он расстегнул располосованный спереди бушлат, и на пол кузова выпали кишки убитого. Появился тошнотворный запах. Олег понял, что именно так пахнет смерть.
Этого зрелища психика Олега вынести уже не смогла. B глазах потемнело, и вдруг Олег повалился от нахлынувшей слабости на откинутые у борта лавочки. Мишин и Шумов не видели этого, продолжая ковыряться в трупе, вытаскивая что-то из его карманов.
Желудок сжался, и Олега вырвало прямо на пол. На лбу появилась холодная испарина. Голова закружилась, и казалось, что вот-вот сознание покинет тело своего хозяина.
Шумов обернулся на звук, и покачал головой:
- Ну вот…
- Все нормально, товарищ майор, - попытался улыбнуться Олег, но его снова стошнило.
- Где же нормально? Так дело не пойдет, - сказал Игорь Петрович и, подхватив Олега, вытащил его из машины.
Усадив его на лавку у входа в палатку штаба, спросил:
- Ты что, трупы никогда раньше не видел?
Олег помотал головой и добавил:
- Они так сильно обезображены.
- Но они же мертвые, чего ты так испугался? Ерунда, через пару дней привыкнешь…
Олег подумал, что привыкнуть к этому не возможно.
- Помаши на него чем-нибудь! - сказал Шумов Мишину.
Лейтенант начал махать руками, нагоняя свежий воздух. Послали за врачом. Олегу дали сигарету убитого, но он раскашлялся.
- Мы схрон гранатами закидали, - заговорил Мишин, как будто продолжая прерванный разговор, - я полез посмотреть. A тут вылезает один, и на меня. Автомат у меня сзади висел, я лопаткой пытался разгрести вход. Ну, я этой лопаткой по черепу ему и отоварил… co всей силы.
- Надо было живым брать, - наставительно сказал Шумов.
- Думали, что в блиндаже еще есть, но пока докопались, они там все уже мертвые были. A тут еще "чехи" откуда ни возьмись. Мы заградительный огонь вызвали, трупы начали вытаскивать, благо, что до бронегруппы было метров пятьсот всего - все три трупа вынести смогли. Потом снова по лагерю огонь вызвали. Видать, артель там еще духов целую кучу накосила…
Олег, слушая Мишина, опять попытался затянуться, но снова раскашлялся.
Подошел Саша Кириллов.
- Кто больной?
- Нартову плохо, - сказал Шумов.
Саша посмотрел на Олега, потрогал лоб, для пущей важности измерил пульс. Он понимал, чем было вызвано недомогание, и ждал - вопрос должен был решиться сам собой.
- Жить будешь, - уверенно сказал Саша.
- Сколько? - спросил Олег, пытаясь улыбнуться.
- Здесь - сколько Аллах отпустит, - усмехнулся врач.
- Спасибо, - ухмыльнулся Олег.
- Сердце не болит?
- Нет.
- Выпей водки, и все пройдет. И близко к сердцу это не принимай. A то с ума сойти можно. Очень даже запросто…
- Я вчера выпил водки, и сейчас не лезет.
- Я понял. Ну, выпей как полезет. Только не переусердствуй. Много народу с войны приходят домой алкоголиками.
- Хорошо, - кивнул Олег.
- Будут проблемы - заходи. И не только по медицинской части. Помогу чем смогу.
Саша ушел. Мишин в это время повернулся в сторону, подскочил, сказал "я сейчас", и побежал к кухне.
Олег выглянул из-за машины, и увидел возле кухни потасовку. Вернувшиеся с задания разведчики избивали поварят. Причина была Олегу предельно ясна, и ему снова стало стыдно за себя.
- Отставить! - гаркнул Шумов, и драка прекратилась еще до того, как к кухне подбежал Мишин.
Володя успокоил своих лихих хлопцев, и повел всю группу в палатку для проведения воспитательного воздействия.
Поварята утерли разбитые носы, и сидели на раме полевой кухни. Один из них зло посмотрел на Олега. Нартов, не выдержав взгляда, отвернулся. Сейчас ему было обидно оттого, что из-за него пострадал кто-то другой.
Из палатки вышел Романов:
- Чего кричишь? - спросил он Шумова.
- Да у парнишек нервишки шалят. На место ставил…
Романов повернулся к Олегу:
- Нартов, иди посмотри: там еще блокнот есть на арабском. Переведи. Может, чего интересное будет…
Олег прошел в палатку, сел за стол и открыл блокнот. Полистав страницы, он понял, что это обычные выписки из Корана.
- Коран, ничего интересного…
Романов внимательно посмотрел на Олега и спросил его:
- Ты, Олег, по-арабски разговариваешь свободно?
- Да, но любой араб меня сразу раскусит. Мы, русские, не можем правильно произносить некоторые их звуки…
- Значит, на роль араба ты не тянешь?
- B принципе можно, но тогда надо будет имитировать простуженное горло, что ли…
Романов рассмеялся:
- Ну, ты хитер.
- Стараюсь быть полезным, и не зря жрать свою кашу… - усмехнулся Олег.
- Ну а все же?
- У меня черты лица славянские. Сразу раскусят…
- Бороду отрасти, - предложил Романов.
- A вдруг она у меня рыжая? Да и вообще, зачем?
- У меня относительно тебя есть одна задумка, но это связано с определенной долей риска. Дело, как ты понимаешь, добровольное…
- A что надо делать? Внедряться в банду?
- Нет. Внедряться никуда не надо. Нужно будет просто время от времени разговаривать с боевиками… Короче, если согласен, то начинай отращивать бороду. Результат может быть отличный. B лучшем случае мы сможем брать полевых командиров в кроватках тепленькими, и без стрельбы. B худшем - просто получим хорошую информацию. Все ясно?
- Ясно.
- Подробности доведу позже.
Олег вышел из палатки, и в этот момент из грузовика выбрался Володя Мишин с ворохом вещей, снятых с убитых боевиков. Появился Иванов, и поманил Володю пальцем. Тот подошел. Капитан спросил:
- Что у тебя тут?
Мишин бросил вещи на землю, и Иванов начал копошиться в них. Увидев попутно Нартова, Глеб махнул ему рукой, приглашая подойти. Олег подошел. B этот момент Глеб рассматривал американский штык-нож M-9. Мишин покачал головой:
- Товарищ капитан, я хотел этот нож своему сержанту подарить. Он заработал.
- Ладно, - Глеб бросил нож в кучу, и вытащил оттуда разгрузочный жилет китайского производства. B отличие от подавляющего большинства китайских вещей славящихся низким качеством, этот жилет был сработан на совесть. Из кармана торчало горлышко бутылки. - A это?
- Это просил радист, - отозвался Володя.
- Обойдется радист, - Иванов свернул жилет, и вдруг сунул его в руки Олега: - Hа, носи на здоровье…
Олег машинально взял жилет, и спросил капитана:
- Может радисту отдать? Ведь ему нужнее…
Володя при этих словах жалостливо посмотрел на своего ротного, но капитан был неумолим:
- Обойдется! Как, кстати, он смог так быстро посадить аккумуляторы на радиостанции?
- He знаю, - буркнул Мишин, понимая, что пререкаться сейчас было себе дороже. Капитан вспомнил про батареи только для того, чтобы поставить ретивого группника на свое место.
- Остальное забирай, - махнул Глеб рукой и Мишин, пока командир не передумал, сгреб вещи в кучу и убежал к своим бойцам.
Иванов посмотрел на Олега:
- Ну и чего ты скис? Опять срочников жалко? Запомни: солдат жалеть нельзя. Их беречь надо. Это еще Суворов сказал…
- A сейчас от чего вы их уберегли?
- От зазнайства. Раз побывали в бою, а уже им трофеи подавай! Рано! Пусть вкусят войну чуть больше. Пусть осознают что это…
- A мне тогда разгрузка за что?
- Привыкай к ней. Удобная.
- Ну, мне же в бой не ходить!
- Это как сказать… - Глеб хлопнул Олега по спине, и в этот момент Олег прочитал в его глазах опять туже необъяснимую грусть. Снова ему показалось, что капитан жалеет своего собеседника.
B блиндаже Олег развернул разгрузку. Жилет был сделан таким образом, что его по необходимости можно было подогнать под любую фигуру. Для этого стоило только подтянуть или удлинить регулировочные ремешки. Спереди и сзади было нашито множество карманов: четыре двойных под магазины, четыре под гранаты, один под радиостанцию, один под нож, один под фляжку, и еще один под перевязочный пакет. Олег вытащил из кармана бутылку и понюхал содержимое. Это оказалось обыкновенной водой. B одном из карманов Олег нашел недописанное письмо, в котором Азиз жаловался, что здесь, в Чечне, все совсем не так, как описывали вербовщики. Судя по письму, Азиз хотел дезертировать домой, но не знал куда идти, чтобы не нарваться на гяуров или карательные группы Хаттаба.
- Нарвался на гяуров… - тихо сказал Олег.
Олег отнес письмо командиру, вкратце рассказал суть письма, и снова вернулся в блиндаж. Сев на нары и расшнуровав ботинки, он снова вспомнил увиденное в машине. Ему снова стало не по себе. Сейчас Олег начал вспоминать детали, на которые тогда не обратил внимание. Это и кровь на полу машины, co следами ботинок разведчиков, и маленькие дырочки на бушлатах боевиков, и абсолютное отсутствие отвращения у копошившихся чуть ли не во внутренностях у боевиков Мишина и Шумова. Олега передернуло.
Снаружи загремели котелки. Начался обед. B блиндаж заскочил Лунин:
- Обедать пойдешь?
- He знаю… - отозвался Олег.
- Пошли, - потянул его Лунин. - Там на месте разберешься…
Олег сел на нарах, и спросил Диму:
- A что ты чувствовал, когда впервые увидел развороченный труп?
Лунин пожал плечами:
- Что я мог чувствовать? Он хотел меня убить, но получилось так, что завалил его я. B Афгане это еще было. Очередью из автомата башку ему снес в упор. A ты что, видел "чехов", которых Мишин привез?
- Видел. Меня от них и стошнило.
- A, ерунда! Нормально это. Пройдет co временем…
Лунин увидел жилет, и восхищенно стал его рассматривать:
- Где взял?
- Иванов подарил. C трупа сняли.
- O, голубчик, значит, с нами в горы скоро пойдешь…
- Я? B горы? Да я и стрелять толком не умею! Три раза в жизни автомат в руках держал. Да и дыхалки моей не хватит по горам с вами бегать. Меня же никто не готовил как бойца!
- Займись собой сам. Спасение утопающего - дело рук самого утопающего. Стрелять научишься, к горам привыкнешь. Чего ты распереживался? Идти боишься? Все ходят, а ты что - особенный?
- Я же простой переводчик при штабе. Зачем мне ходить на задание?
- Значит так надо.
- Кому надо?
Дима усмехнулся:
- Родине надо. Пошли обедать.
Поваренок с разбитым носом и синяком под глазом, налил Олегу черпак супа и кружку чаю.
- Спасибо, - сказал Олег.
Солдат не ответил.
B палатке ПХД уже сидело десятка два офицеров и пришлось потеснить некоторых, что бы присесть за стол. После обеда Лунин повел Олега за палатки к позициям артиллерии, там, где был устроен тир. B этот момент там стреляли разведчики недавно прибывшей первой роты. Подошел Иванов.
- Чем могу?
- Ему надо пострелять, - сказал за Олега Лунин.
- Легко, - согласился капитан и спустя мгновение вручил Нартову автомат с примкнутым магазином. - Держи.