Ссыльных можно назвать неким продолжением жизни Джимми из романа "Группа Коммитментс", который в 1991-м был экранизирован The Commitments ( Обязательства ) режиссёром Аланом Паркером (Жизнь Дэвида Гейла, Стена и пр.)
Содержание:
Глава 1 - Настоящий Слим Шэйди 1
Глава 2 - "Нортсайд - Люкс" 1
Глава 3 - Парики в витрине 2
Глава 4 - Трудолюбивейшая группа 2
Глава 5 - Негус 3
Глава 6 - Закусь 3
Глава 7 - Следы моих слез 4
Глава 8 - Линчеватель 4
Глава 9 - Беженцы Пыльной Лоханки 5
Глава 10 - Смердит подростками 5
Глава 11 - Гражданская война 6
Глава 12 - Задний двор Толстого Ганди 6
Глава 13 - Наркотики и христианство 7
Глава 14 - Дух народа 7
Глава 15 - Я уезжаю, прощай 8
Примечания 8
Родди Дойл
Ссыльные
The Deportees and Other Stories by Roddy Doyle
перевод М. В. Немцова
Глава 1
Настоящий Слим Шэйди
В музыке Джимми Кроллик разбирался. Нормально так в ней шарил. Хаял Моби, не успели его толком полюбить. Однажды в ДАРТе услыхал, как два пацана разговаривают про "Лефтфилд", - так с полным правом нагнулся к ним и сообщил: все это ахинея. И при этом понимал, что совершенно прав. Джимми знал: последний альбом "Рэйдиохед" такая дрянь, что его даже круто хвалить, однако сам не хвалил. Ну уж хренушки. Это выше моды. Хип - хоп, джангл - кантри, биг - бит, свинг - все это Джимми любил и ненавидел. Но ему уже стукнуло тридцать шесть, у него трое короедов, и жене, которая на шестом месяце, медведь на ухо наступил.
Джимми стоял у дверей в ванную и слушал, как она голосит под душем:
- ПРОЩЕНО, А НЕ ЗАБЫТО. ПРОЩЕНО, А НЕ ЗАБЫТО. ПРОЩЕНО, А НЕ…
Он не выдержал:
- Ты это поешь, потому что в голову пришло или потому что нравится?
- Закрой за собой дверь, Слим, - ответила Ифа. - ПРОЩЕНО А НЕ ЗАБЫТО. ПРОЩЕНО…
В доме семьсот тридцать пластинок, и Джимми известно, где они все обитают. Большинство покупал он сам. Двенадцать подарили, а одна уже была в доме, когда они въехали. "Братья по оружию" "Дайр Стрэйтс" - валялась прямо на полу, где Джимми бы ее, блядь, и оставил. А Ифа подобрала.
- Ой, мне она так нравится.
Так и поселилась. Джимми знал, где - вроде как заныкана между блюзом и кислотным джазом. Его подмывало тайком вынести ее из дома и потерять, но он любил Ифу, и жена при нем ни разу эту пластинку не искала. Женаты они были девять лет, и за все время Ифа принесла в дом ровно шесть пластинок - это не считая "Баллад про убийство" Ника Кейва, которые он подарил ей на годовщину.
Но считая саундтрек к "Титанику".
Джимми отказался ставить его в раздел "Звуковые дорожки к фильмам".
- Почему?
- Я назначу ей собственный раздел. - Полное говно.
Она рассмеялась:
- Вот дурилка.
И они трахнулись прямо на кухонном столе под Селин Дион, мчавшую по просторам Атлантики.
И вот Джимми закрыл дверь ванной…
- НЕ ЗАБЫ… ТО…
…и спустился в гостиную. Встал перед теликом.
- Вам кому‑нибудь нравятся "Коррз"?
- Ага!
- Еще чего.
- Кака.
Он зашел на кухню и включил радио. "Легкое ФМ".
- Да еб твою…
Джимми терзал настройку, пока не нашел "Ручные звуки". Так‑то лучше. "Лэмбчоп". "Да здравствует народ". Великолепная музыка, и о ней никто не слыхал. Джимми закрыл кухонную дверь и добавил громкости. За "Лэмбчопом" поставили Сен - Жермена: "Я ХОЧУ, ЧТОБ ВЫ СОБРАЛИСЬ ВМЕСТЕ". И Джимми растянулся на кухонном столе.
Сколько месяцев он уже не бывал на концертах. Месяцев. Раньше‑то ходил все время. Раньше он их устраивал. Рулил бандами - некоторые были просто великими. "Повинности", например. ("Ирландской группы лучше так никогда и не записали" - "д'сайд". "Гавно" - "Нортсайдские Новости".) Или "Наглики". ("Секс и гитары" - "В Дублине". "Гавно" - "Нортсайдские Новости".) Клевое время, когда суток не хватало, когда сон был тратой времени .
А теперь у него дети и спать совсем невозможно. Он вечно просыпается в новой постели. Однажды он даже провел ночь в колыбельке - Махалия, младшенькая, отказалась в ней спать.
- Это не моя удобная постелька. Вот моя удобная постелька, - орала она, показывая на его, блядь, удобную постельку.
Уже перевалило за полночь. Джимми слушал пластинку Маршалла Мэзерза. Тут еще одна беда. Джимми по большей части нравилось такое, куда лепят наклейки о родительском контроле, поэтому приходилось дожидаться, когда уснут дети.
Джимми на цыпочках вошел в спальню.
- ПРОЩЕНО, А НЕ ЗАБЫ… ТО…
Она его ждала. Девять лет женаты, а до сих пор трахаются. Джимми подлез к ее спине и подумал, что́ она заметит раньше - брюхо или стояк. У него копятся фунты - и он не знает отчего. Никогда не ест, вроде, а пинту пропускал сто лет назад… недель, месяцев. Блядь.
- Как там настоящий Слим Шэйди? - спросила Ифа.
- Неплохо, коза, - ответил Джимми. - Зашибись.
- А чего вздыхаем? Ты как вообще?
- Я зашибись. Просто…
- Уй, - сказала она. - Пинается.
Она взяла Джимми за руку и возложила себе на живот. Он дождался следующего ребенкина пинка. И вдруг как‑то сразу обессилел. Скоро припрутся дети, навалятся грудой сверху. Джимми старался не засыпать. Тыц, еб твою, тыц. Он исчез, потом снова проснулся. Тычется? Ткнулся? Не спать, не спать.
- Думаю собрать группу, - сказал Джимми.
- Ох господи, - вздохнула Ифа.
Глава 2
"Нортсайд - Люкс"
Но что за группу? Вот вопрос.
Хотя на самом деле никакой не вопрос.
- Ты пошутил, да? - сказала Ифа, когда Джимми объявил об этом ночью в постели.
Повисла пауза - такая долгая, что младенец ткнулся в ладонь еще дважды, а Джимми пожалел, что вообще раскрыл свою дурацкую пасть.
- Правда? - спросила Ифа.
Вот в чем вопрос.
- Опять пинается, - сказал Джимми. - Левая нога у него будь здоров, а?
- Правда? - переспросила Ифа.
- Ну, - ответил Джимми. - Нет. Неправда.
- Зачем?
- Ну, - сказал Джимми.
Еще пинок.
- Ты ж понимаешь. Мы с музыкой. Сама знаешь.
- Почему теперь? - спросила Ифа.
- На ум взбрело, - ответил Джимми.
- Дурака не включай, Джимми. Почему теперь?
- Когда ты беременна и все такое?
Еще пинок - на сей раз от матери. Не больно, только Джимми ей не сказал.
- Когда у Стиви Уандера жена ходила с пузом, он записывал "Внутренние видения", - сообщил он.
Ифа ничего не ответила. Не пошевельнулась.
Она любила эту пластинку. Ну, по крайней мере, уверяла его, что любит. Учтите, любить музыку с такой же силой, как Джимми, не способен никто. Однажды он встретил Саймона Ле Бона - во всяком случае, этот чувак сказал, что он Саймон Ле Бон, - в "Кафе - ан - Сен", в городе, много лет назад - и ушам своим не поверил, когда Ле Бон не смог припомнить название их первого альбома. Да и пофиг, потому что Джимми все равно собирался ему сказать, что пластинка - параша.
От Ифы тем временем - ни звука.
Джимми поцеловал ее в плечо и пропел:
- ПРОЩЕНО, А НЕ ЗАБЫТО. ПРОЩЕНО…
- Джимми, - сказала Ифа.
- Чего, коза?
- Иди отсюда.
Он забрался на верхнюю койку в комнате у пацанов. Марвин, старший, залег к брату, Джимми - Второму, на нижнюю, а скоро оба перекочуют на кровать Ифы и Джимми. Так бывало каждую ночь. Стало быть, ничего из ряда вон - он просто немножко рано. Но сегодня все иначе, и Джимми это понимал.
Впервые в жизни она его выгнала.
Джимми прислушался. Ему показалось - она плачет. Поди разбери.
Он вообще ничего не слышал. Утром скажет, что пошутил. Вот принесет чаю и скажет. А что, похоже на правду. Не очень‑то и хотелось по новой.
Депрессия случалась у него единственный раз - и длилась пару недель после того, как распались "Повинности". Много лет назад, он еще и с Ифой не познакомился, но саднит до сих пор. Вот он прикидывает первый контракт на пластинку с "Идиёт Рекордз" - и вот они уже лопнули. Бах - и нету, повсюду кровища, ошметки амбиций по всей лавке, ни группы больше, ни пластинки. После он носа наружу много недель не казал, не разговаривал ни с кем, ничего не слушал - особенно соул. У "Нагликов" распад случился не так болезненно. Вокалист Мика Уоллес на полтора года сел в "Маунтджой" за то, что раздел дядюшкин "форд - капри".
- Маманя башку ему откусила, что сдал меня, - говорил Мика. - Да он‑то при чем? Он же не знал, что это я машину раздел.
- А зачем раздел?
- Я ж не знал, что она его, - ответил Мика. - Откуда я знал, что он тачку, блядь, купил? Прости, что с бандой так, а вот.
- Мы тебя подождем, - сказал Джимми.
- Только, нахуй, попробуйте не, - ответил Мика.
Но когда Мика откинулся - а просидел он все полтора года, первый человек в истории, что оттрубил срок от звонка до звонка, - у Джимми до свадьбы оставалось три недели, а "Наглики" даже из памяти стерлись.
Потом были "Нортсайд - Люкс", мальчуковая группа Джимми. За много лет до того, как шустряк Луис Уолш изобрел "Бойзоун", Джимми пришло в голову собрать вместе пяток смазливых парнишек и натаскать их на звезд. Прослушивания он устраивал у себя в новом доме, чтоб кандидатов отбирала Ифа. Но к концу пятого вечера, после того как у них в кухне - без холодильника, без плиты - побывали сто семьдесят три молодых человека, Джимми пришлось‑таки сделать вывод, что на всем севере Дублина даже одного пристойного на вид парняги не найдется, не говоря уже о пятерке.
- Господь с ними, - сказал он тогда.
Ифа все записывала.
- Девяносто два, - сообщила она, - пели "Я слишком сексапил".
Так что вообще‑то взваливать все на себя заново ему совсем не улыбалось - ни провальных начал, ни кровавых концов. На надо ему этого. У него нет времени. И сил нет. Ему и так неплохо.
Когда наутро Ифа встала, Джимми с детьми сидел на полу в кухне среди сотен компакт - дисков.
Джимми улыбнулся ей снизу вверх и обхватил пацанов руками.
- Папа группу собирает, - сказал Марвин.
- Ох господи, - вздохнула Ифа.
Глава 3
Парики в витрине
Несколько дней было непросто.
Джимми не хотелось возвращаться к директорству - очень не хотелось. Не хотелось мучиться, да и больше того: никакой музыки тут не придумаешь - нет больше такого, что его бы по - настоящему раскочегарило. У "Повинностей" был соул - Джеймс Браун на завтрак, Отис Реддинг на ужин. Джимми первым из ему известных владельцев "Уокмана" мог намеренно пропустить автобус лишь затем, чтобы дослушать до конца "Пленника любви" или "В долине" и не убавлять звук, когда пора оплачивать проезд.
Из всего, что игралось теперь, многое нравилось ему, однако не настолько, чтобы туда нырнуть и утонуть. Однако при всем при том что‑то подталкивало его в затылок - давай, давай дальше.
А Ифе было мерзко от того, что она встала между ним и его махинациями. Злилась же она, потому что никаких махинаций в данное конкретное время у Джимми быть не должно. Она на шестом месяце, господи ты боже мой, она отекает, как верблюд. Бывают дни, когда и шевельнуться невозможно, когда с нее пот градом. Но эти махинации и планы Джимми - а язык у него подвешен так, что он им буквально строит все эти свои мечты, - вот что она всегда в нем любила. Да он уболтал ее и залез к ней под юбку через час после знакомства.
Ей хотелось его убить.
Они избегали друг друга.
Он мыл посуду - даже ту, из которой не ели. Он мыл детей - до потери пульса, пока им всю кожу не стягивало. На сон грядущий рассказывал им сказки, которые никогда не кончались. Как‑то Ифа заглянула, когда вся компания свернулась калачиками на большой кровати - слушали Джимми.
- Жила - была, - говорил он, - феечка по имени Пи - Джей, и ей очень хотелось сделать карьеру директора группы.
Ифа не засмеялась. Не улыбнулась.
Она ушла.
Села в кухне и постаралась ни о чем не думать.
Джимми вошел и обогнул ее, стараясь не задеть табурет. Набрал в чайник воды из‑под крана.
- Чаю?
- Да. Спасибо.
Сел напротив.
- Ну что, - сказал он. - Как у тебя день прошел?
Она улыбнулась. Не смогла удержаться. Подняла голову - Джимми тоже ей улыбался. И она заплакала. Ей вдруг стало, как закипающему чайнику. Хлынули потоки влажного счастья и облегченья. Ифа протянула руку через стол, и Джимми взял ее. Ифа уже приготовилась сказать: валяй. Собирай свою группу. Потому‑то я тебя и люблю.
Свободной рукой она вытерла глаза и снова посмотрела на него. И заметила, что он смотрит на стойку с компактами в углу, между холодильником и стеной.
- Джимми!
- Чего, коза?.. извини… Чего?
- Ты что, на меня даже несколько секунд посмотреть не можешь? Я так плохо выгляжу?
- Да нет, - ответил Джимми. - Роскошно ты выглядишь.
Ифа завопила и вскочила на ноги.
- Слушай, ты, - сказала она. - Ты думаешь, что все знаешь, а вот фиг. К твоему сведению, жена Стиви Уандера не ходила ни с каким пузом, когда он записывал "Внутренние видения". С пузом она была, когда он писал "Песни в ключе жизни", а свой блядский чай залей себе в жопу.
Ифа никогда не говорила "блядь" или "блядский".
Джимми остался сидеть в кухне один. Через двадцать минут они обнялись и снова поссорились. И всю неделю так у них катилось. Куда деваться.
В пятницу Джимми шел домой. По Парнелл, к станции "Тара - стрит". Машину отогнали в ремонт. Марвин и Джимми - Второй залили в бак жидкой грязи из сада.
- Мы ставили эксперимент, - сказал Марвин. - Нефть тоже из земли добывают.
- Только не в Ирландии, - ответил Джимми, засовывая руки поглубже в карманы, чтобы не придушить сынка.
Ну, в общем, шел он по Парнелл - стрит мимо какой‑то африканской лавки, и тут его остановило что‑то на витрине. Парики, что ли, - целая гроздь там висела. Джимми подошел ближе, пригляделся - он такой Ифе купит, вот этот розовый, по приколу… и тут кто‑то с ним столкнулся, прямо сбил его наземь.
- Прассьтите!
Румын, молоденький совсем, это Джимми еще успел заметить, когда голова его стукнулась о бордюр, а по руке проехал курьер - итальянец на велике - итальянец, уже достаточно поживший в Дублине.
- Туп - пой, блить, крет - тин, - проревел он и рванул дальше к Мальборо - стрит.
Пока Джимми поднимали на ноги румынский парнишка и толстая африканка, голова его тряслась. Руке тоже не поздоровилось, болела просто блядски. Но Джимми ухмылялся.
У него появилась группа.
Глава 4
Трудолюбивейшая группа
Здоровой рукой он набил на лэптопе:
Братья и сестры, добро пожаловать в Ирландию. Хотите, чтобы Кельтский Тигр танцевал под вашу музыку? Если да, вас ищет Трудолюбивейшая Группа На Свете. Контакт: Дж. Кроллик по тел. 087–22524242 или пишите на rabbittej@banjo.ie. Белым ирландцам можно не беспокоиться.
Можно так написать? А почему нет? Да блядь, это ж его банда. Однако последнюю фразу Джимми стер. Пара старомодных ирландских рокеров будет хорошо смотреться на сцене с остальной кодлой, особенно если на зарубежных гастролях. Господи - зарубежные гастроли. Джимми едва мог усидеть за кухонным столом. Он перечел объявление. Пойдет в "Горячий набор" - там же печаталась объява о вербовке в "Повинности".
Добравшись вечером домой, он все объяснил - и про парики, и про парнишку из Румынии, и про итальянского мудака на велике.
- А как ты понял, что он румын? - спросила Ифа.
- По джемперу, - ответил Джимми.
Пацанам понравились следы шин у него на левой руке.
- Хороший, наверно, велик был, - сказал Марвин.
- У нас только лучшее, - ответил Джимми.
Марвина и Джимми - Второго он заставил рисовать листовку и афишу формата А4. Пока ребятки терзались муками творчества, а Махалия их доставала, Джимми поставил Рубена Гонзалеса, и они с Ифой потанцевали от двери до стола, а между ними танцевали семь месяцев еще не рожденного Кроллика, плюс - минус неделя.
- Как там с погодой? - спросил Джимми.
- Чудесно, - ответила Ифа. - Просто зашибись. Но мне сейчас нужно присесть.
- Вам нравится эта музыка, дети? - спросил Джимми, когда они с Ифой танцевали мимо лэптопа.
- Фигня, - сказал Джимми - Второй.
- Кака, - сказала Махалия.
И Марвин не стал им перечить.
Но у Марвина котелок варил что надо - настоящий папин сын, чего там говорить.
- Как нам сделать, чтоб люди останавливались и читали? - спросил Джимми, разглядывая афишу через плечо Марвина.
- Поставить картинку с голой теткой, - ответил сын.
- Только попробуй, - сказала Ифа.
- Тогда с голым дядькой.
- Нет, - сказала Ифа.
Она тяжело дышала - ска́чки вокруг стола ее утомили. И она попала ногой в поддон с кошачьим туалетом. Кот Мордашка скончался месяц назад - рак легких, упокой господи его душу, - но дети не разрешали Ифе выбросить его туалет.
- Никаких голых, - сказала Ифа.
Но не успела она утвердить закон, Марвин уже ставил слово "голые" - повтором, красный - синий, красный - синий - пылающей рамкой вокруг объявления. Джимми взял лэптоп и показал Ифе.
- Так сойдет?
- Ладно.
Она рассмеялась и обняла Марвина, Джимми - Второго и невидимого дружка Махалии - Дарндэйла.
Объявление в "Горячем наборе" опубликуют только через три недели. Однако всю следующую субботу Джимми вместе с Марвином, Джимми - Вторым и Махалией в коляске расклеивал афишки по столбам в Темпл - Баре, по африканским лавкам на Парнелл - стрит, по всем пабам, что попадались им на пути, по дверям на станциях ДАРТа - в общем, везде, где на них скорее всего будут пялиться. Еще не закончили клеить - на бронзовую задницу Молли Мэлоун на Графтон - стрит, - когда раздался первый звонок.
- Мне!
Махалия не отдавала мобильный. Джимми пришлось уступить ей ключи и гарантировать две игрушечные "мертвые петли" - для нее самой и для Дарндэйла. Лишь тогда она отпустила телефон.
- Алло? - сказал Джимми.