Генерал Квашнин
В Моздок продолжали прибывать воинские эшелоны с личным составом, вооружением и техникой из различных военных округов. Но контингент, из которого формировались сводные отряды, с большой натяжкой можно было назвать войском. На местах, спешно выполняя указание Генштаба, отправляли на войну тех, кто первым попался под руку - неподготовленных, необученных, а зачастую и вовсе нерадивых военнослужащих. Часть офицеров, которые в морально-психологическом отношении не были готовы к выполнению боевых задач, написали рапорта об увольнении из Вооруженных Сил Российской Федерации. Правы они были или нет - не мне судить, но это были не единицы, так поступили, к примеру, десять командиров взводов из Московского военного округа, отказавшись идти в бой с необученными солдатами.
В те декабрьские дни 1994 года Квашнину было очень тяжело. Хоть и говорят, что коней на переправе не меняют, но в данном случае поступили верно. Однако в подготовку операции ему пришлось включаться, что называется, на марше.
Квашнина впервые я увидел 20 декабря - в день его назначения командующим Объединенной группировкой войск. Произошло это в Моздоке, в помещении штаба авиационного полка, где с начала боевых действий в Чечне располагался центр боевого управления - ЦБУ. Я стоял на первом этаже и смотрел, как за окном надоедливо моросит дождь. Внезапно со второго этажа по лестнице легко сбежал моложавый генерал-лейтенант в камуфляже и кроссовках. Он заглянул к дежурному офицеру, что-то сказал, вышел из штаба и, сев в поджидавший его на улице "уазик", укатил в сторону аэродрома.
В ту первую встречу я запомнил именно кроссовки, которые никак не "гармонировали" с полевой формой генерала. Зато "высвечивали" в нем нечто иное - то, что он не относил себя к паркетным шаркунам, и еще простоту, доступность, уверенность в себе. Потом встреч было немало: и во время его службы командующим войсками СКВО и после, когда он занимал должность начальника Генштаба Вооруженных Сил России.
ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
"Самолет"
Начальнику Генерального штаба ВС РФ генерал-полковнику М.П. Колесникову КП ОГВ - Моздок 20.12.94 г.
Докладываю:
В соответствии с директивой Генерального штаба от 8.12.94 г. №... о формировании четырех мотострелковых полков (ЛенВО, ПриВО, УрВО и СибВО) в настоящее время в район сосредоточения (аэродром Моздок) прибывают подразделения из ЛенВО и ПриВО. При проверке подразделений на предмет готовности их к предстоящим боевым действиям выявлены недостатки, которые требуют дополнительного времени, сил и средств на их устранение.
Особенно неподготовлены подразделения ПриВО. Основные недостатки:
- офицерский состав (командиры взводов и рот - около 50 процентов) не знают БМП-2;
- офицеры в минометных батареях МСБ неподготовлены к применению минометов "Василек";
- в артдивизионе офицеры очень слабо подготовлены (все 17 командиров взводов - офицеры-двухгодичники);
- мотострелки-снайперы, гранатометчики, пулеметчики ни разу не стреляли;
- взвод связи 1-го мотострелкового батальона не имеет ни оружия, ни боеприпасов; многие печи без труб;
- для элементарной подготовки требуется время до 7- 10 дней, чтобы научить действовать при вооружении.
Для качественной подготовки и готовности полков к ведению боевых действий в сложных условиях предлагаю:
а) подготовку и боевое слаживание формируемых полков лично проводить командующим военных округов в течение 2-3 суток на месте, заканчивать проведением боевых стрельб и радиотренировок в масштабе полка;
б) первым эшелоном отправлять оперативную группу для передачи полка и оперативного решения возникающих задач по его подготовке к предстоящим боевым действиям; кроме того, предусмотреть выделение сил и средств управления, ремонта и эвакуации техники, чтобы к прибытию главных сил они были готовы взять управление на себя;
в) направить группу офицеров из Управления боевой подготовки Сухопутных войск в группу Министерства обороны (г. Моздок) для оказания практической помощи в подготовке подразделений к боевым действиям;
г) спланировать и в период совершения марша по железной дороге организовать проведение занятий со всеми категориями военнослужащих по изучению мер безопасности, особенностям региона, тактике действий боевиков, законодательной базы использования российских войск в Чеченской Республике.
Докладываю на Ваше решение.
Начальник штаба оперативной группы МО РФ генерал-лейтенант Л. Шевцов".
Заторы в Ингушетии
16 декабря 1994 года. Моздок. Война в Чечне идет полным ходом. Федеральные войска с севера и северо-востока почти вплотную приблизились к Грозному. И лишь с запада, со стороны Ингушетии, продвижение их осуществлялось с черепашьей скоростью. Больше того, им оказывалось ожесточенное сопротивление.
11 декабря в Назрани разъяренные толпы блокировали путь армейской колонне западного направления. Поскольку федеральным войскам категорически запрещалось открывать огонь, местные жители вели себя нагло: избивали солдат, отбирали у них оружие и бронежилеты, заточенными штырями прокалывали колеса автомобилей, вырывали трубки бензобаков, поджигали машины. Только за один день мотострелкам был нанесен материальный ущерб на общую сумму более двух миллиардов рублей.
В результате бесчинств местного населения повреждено, уничтожено и потеряно 68 единиц вооружения и военной техники.
Вот такая ситуация была в нашей славной Ингушетии, по территории которой так тяжело двигалась колонна 42-го армейского корпуса. Командовать им только что был назначен генерал-лейтенант Геннадий Трошев. Попал он туда, что называется, из огня да в полымя. Утром 12 декабря ему позвонил командующий войсками округа генерал-полковник Митюхин и приказал срочно разобраться, почему колонна застряла в Назрани. На место происшествия выехал заместитель командира корпуса по воспитательной работе полковник Эдуард Виценец.
- То, что я увидел, - рассказывал мне позже Эдуард Дмитриевич, - было уму непостижимо. Без боевых действий сгорело сорок машин - треть всей колонны. Два подростка 13-14 лет в два счета прокололи все колеса на моем "уазике". Не успел я выйти из машины, как из толпы на меня бросился с заточенной пикой какой-то парень с бородой. Неизвестно, чем бы все это кончилось, не прегради ему путь местный милиционер с пистолетом...
Почему такая агрессия? Чем спровоцирована столь бурная реакция ингушей на движение российских войск? Чтобы понять это, нужно вернуться к событиям 4 декабря 1994 года. В тот день в Нальчике состоялась чрезвычайная сессия Конфедерации народов Кавказа (КНК). На ней было принято решение: в случае вторжения российских войск в Чечню народы Северного Кавказа должны открыть второй фронт в тылу наших войск.
На сессии присутствовали представители из Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгеи и Абхазии. Перед делегатами ставились конкретные задачи: оказывать моральное давление на членов семей военнослужащих, участвовавших в чеченской войне, в районах, прилегающих к Чечне, организовывать митинги протеста против ввода федеральных войск в республику. Главнокомандующий вооруженными отрядами Конфедерации народов Кавказа Шамиль Басаев даже опубликовал обращение, в котором содержался призыв к народам Северного Кавказа подняться против российских "агрессоров", от коих Кавказ "страдает" вот уже 300 лет. Басаев настаивал на проведении конкретных акций против частей группировки: блокирование боевой техники на марше, выведение из строя средств связи и т.д.
Но мы, сидящие у телевизоров, ничего об этом не знали. И не знаем, в большинстве своем, до сих пор.
Генерал Чиндаров
Итак, дорога через Ингушетию для войск западного направления оказалась закрыта. И тогда командующий направлением генерал-лейтенант Александр Чиндаров принял решение вернуться во Владикавказ, пополнить боекомплект, запасы продовольствия и окольными путями, минуя Ингушетию, ввести колонну на территорию Чечни.
С генералом Александром Алексеевичем Чиндаровым я познакомился в ноябре 1992 года на взлетном поле аэродрома в Беслане, куда прибывали десантники, чтобы притушить вспыхнувший конфликт между осетинами и ингушами. Стоит отметить, что тогда Чиндарову для наведения порядка хватило одного парашютно-десантного полка.
Говорят, Павел Сергеевич Грачев через два года "озвучил" именно фразу генерала Чиндарова (а может быть, генерала Чернышева?), что Грозный можно взять за два часа "одним парашютно-десантным полком", и именно Чиндаров, основываясь на впечатлениях от осетино-ингушского конфликта, убедил Грачева в слабости режима Дудаева.
Тогда, в ноябре 92-го, поработав с осетинской стороны и собрав необходимый материал для газеты, я решил побывать и в Ингушетии, своими глазами посмотреть, как там обстоят дела, узнать, как местные жители оценивают случившееся. Но попасть из Владикавказа в Назрань было проблемой. Ни о каких попутных машинах и речи не могло идти. Выручил, как всегда, полковник Виценец.
- Сейчас отправляем в Назрань депутата Верховного Совета России Асланбека Аслаханова, - сообщил он. - Попросите его, может, и возьмет.
Уже в машине Аслаханов с удивлением произнес:
- Впервые вижу журналиста, который пытается выяснить мнение и другой стороны...
Прибыв в Назрань, сразу направились в кабинет президента республики. Аслаханов и Аушев по-братски обнялись. Руслан меня узнал, и мы обменялись крепким рукопожатием.
На ночлег меня определили к капитану милиции по имени Магомед. Домой к нему явились глубокой ночью. Несмотря на поздний час, его жена, Фатима, быстро разогрела ужин.
- Пить будем? - вопросительно взглянул на меня Магомед.
Я пожал плечами - по мне, быстрее бы лечь спать. Но хозяин достал бутылку водки. Выпили по рюмке. Завели разговор. Магомед монотонно и, казалось, без всякого интереса рассказывал о том, как с группой боевиков пробирался в Чермен, где они обстреливали осетинских ополченцев. Фатима слушала мужа молча, изредка бросая в адрес осетин язвительные слова.
Когда Магомед умолк, я спросил у нее:
- Фатима, почему вы так ненавидите осетин?
Молодая женщина вспыхнула.
- А за что я должна их любить? - прошипела она. - За то, что они живут на ингушской земле? За то, что они оскверняют могилы наших предков? Я не перестану говорить своему сыну: "Если ты убьешь хоть одного осетина - значит, ты прожил на этом свете не зря"...
Я пристально смотрел в ее сузившиеся, как у волчицы, глаза. Сколько же в них было злобы и вражды! Да, эту женщину не переубедить, как не переубедить и ее сына, который, видимо, впитает ненависть к осетинам буквально с молоком матери...
...Когда на следующий день десантники двигались в сторону границы с Чечней, я находился в кабинете Руслана Аушева и, сам того не ведая, оказался случайным свидетелем его телефонного разговора с Джохаром Дудаевым. Дудаев просил Аушева передать Чиндарову: если тот введет десантников на территорию Ичкерии, то он объявит в республике военное положение и начнет боевые действия против федеральных войск.
В те дни "Красная звезда" писала:
"... 10 ноября российские войска вошли на территорию Ингушетии и без выстрелов заняли позиции, блокировав аэродром на западной окраине населенного пункта Орджоникидзевская, станицу Нестеровская и участок местности по рубежу южная окраина Серноводска и северная окраина населенного пункта Ассинов-ская, блокирована также Назрань.
Как и следовало ожидать, ввод российских войск на территорию Ингушетии отрицательно воспринят в Чечне. Президент Чеченской Республики Джохар Дудаев в интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС Шарипу Асуеву заявил, что "Россия не должна забывать, где границы Чечни". Иначе, пригрозил он, "взлетят в воздух и Назрань, и Владикавказ". Дудаев также обвинил лидеров ингушского национального движения в предательстве "интересов своего многострадального народа". В тот же день президент ЧР издал указ о формировании единой мобилизационной системы обороны государства. В этом документе, в частности, говорится о введении в действие "системы самообороны ЧР".
Конечно, тогда сил у Дудаева было маловато. И военные, в том числе и генерал Чиндаров, предлагали руководству России войти в Ичкерию и "зачистить" республику. Но прибывший в Назрань 10 ноября 1992 года Егор Гайдар, исполнявший обязанности председателя Правительства Российской Федерации, не поддержал позицию военных. Войска так и остались стоять на границе с Чечней, а затем и вовсе были выведены из Ингушетии.
Мужество и трусость
ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ШИФРОТЕЛЕГРАММА
"Ракета"
Главнокомандующему Сухопутными войсками РФ ДОНЕСЕНИЕ Докладываю:
14 декабря 1994 года при выполнении боевой задачи по обеспечению боевых действий 76-й воздушно-десантной дивизии произошла боевая потеря вертолета Ми-8Т авиации СКВО, пилотируемого экипажем в составе подполковника Лескова Н.А., летчика-штур-мана капитана Шаплыгина О.Ю. и бортового техника старшего лейтенанта Девяткова С.А.
Обстоятельства:
При подходе к району боевых действий 76-й ВДД вертолет быч обстрелян из стрелково-пушечпого вооружения и гранатометов. Вертолет получил повреждения. Экипаж произвел вынужденную посадку на территории противника (1,5 км от линии соприкосновения войск). Командир эскадрильи и летчик-штурман были смертельно ранены, бортовой техник тяжелораненньш быч захвачен в плен и отправлен в больницу Красного Креста, где его оперировали.
Принятыми мерами тела погибших были возвращены. По поводу выдачи старшего лейтенанта Девяткова С. А. ведем переговоры...
В период с 11 по 15 декабря сего года в результате огневого воздействия повреждено 12 вертолетов авиации СКВО, из которых одна боевая потеря. Два вертолета требуют ремонта в заводских условиях, остальные восстанавливаются и будут участвовать в боевых действиях.
Командующий авиацией Сухопутных войск генерал-полковник авиации В. Павлов
15 декабря 1994 года".
Подполковник Николай Лесков был командиром эскадрильи. В тот день его экипаж выполнял задачу по перевозке сухих пайков для личного состава 76-й воздушно-десантной дивизии. На аэродроме в Беслане вертолет Ми-8Т был полностью загружен продуктами питания и, поднявшись в воздух, взял курс на Самашки, где находились десантники. Транспортный вертолет сопровождали две боевые винтокрылые машины Ми-24, одной из которых управлял офицер Лактионов.
Пролетая над лесом вокруг Самашек, транспортный вертолет попал под плотный огонь боевиков. Командиру экипажа подполковнику Николаю Лескову перебило осколками левую руку и ногу. Бортовому технику старшему лейтенанту Сергею Девят-кову оторвало левую ногу. Летчику-штурману капитану Олегу Шаплыгину, к счастью, повезло - ни царапины. Осколками был поврежден двигатель и система управления вертолета, который, завалившись на бок, стал падать на землю. Но экипажу все же удалось посадить его на асфальтированную дорогу, пролегающую через лес.
Шаплыгин, вытащив командира из кабины, перетянул жгутом его раненую ногу. Девятков, потеряв сознание, лежал в салоне. И тут послышались выстрелы. Летчики, заняв круговую оборону, стали отбиваться, но силы были слишком неравными.
- Где же Лактионов? - недоуменно смотрел в небо Лесков.
Тем временем экипажи двух боевых вертолетов Ми-24, в распоряжении которых были пулеметы, неуправляемые ракеты и прочее вооружение, поспешно развернулись и ушли в сторону Беслана, бросив товарищей в беде.
- Они продержались минут пятнадцать, - позже вспоминал их сослуживец подполковник Сергей Заикин. - Шаплыгину снайпер попал в правый глаз, а раненого Лескова боевики добили. После этого Лактионова сразу куда-то перевели, видно, побоялись, что офицеры устроят над ним самосуд.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ИНФОРМАЦИОННАЯ БЛОКАДА
...Всякая истина, о которой умалчивают, становится ядовитой.
Ф. Ницше