Раз такую пользу принесла мне юная грудь Салли, то, может, прибегнуть кое к чему более зрелому? Только кого звать? До телефона и то не дотянуться. Договоришься на вечер или на уикенд, но окажешься слабаком. Вечно одно и то же: проводишь ночь с женщиной, до которой тебе нет никакого дела. Это лишнее. Но деваться некуда. Даже если они сами не хотят или не могут, их огорчает твое нежелание. Приходится играть, а если это не игра, они просто говорят: пошли. К тебе или ко мне? Кошмар. Что прикажете делать, зевать им в лицо? Попросить на время убрать грудь? Билет в психушку без шанса на выписку. Зачем упираться, раз все так бессмысленно? Ложишься в постель, занимаешься несколько часов любовью, а утром встаешь и понимаешь, что предстоит первый день остатка жизни. Зачем отвлекаться? Зачем отодвигать неизбежное? Лучше поработать. Только для чего? Даже если бы удалось встать, как дотащиться до кабинета, как включить компьютер, просмотреть работу, разобраться, что надо сделать… Нет, невозможно. Позавтракал и лишился сил. Как бы не на неделю вперед. Незачем есть каждый день. Мысль о еде тошнотворна. Непонятно, как я решился позавтракать. Боже, тело все больше наливается тяжестью. Меня тянет вниз. Вокруг чернота. Что происходит? Невозможно. Это состояние не должно было повториться. Оно в прошлом. Жизнь больше не должна подкладывать мне свинью. Я не позволю. Не вынесу. Возьму и включу телевизор. Нашел из-за чего подохнуть. Телевизор. Что смотреть? Взорвано несколько домов. Вместе с людьми. Какой-то кретин в форме орет: "ДАВАЙ ДАВАЙ ДАВАЙ!!!" Боже, какая глупость. Покончить с насилием, со специальными эффектами и шумом и знай себе открывай-закрывай кредит. Нет, спасибо. Пушистое кино мне тоже ни к чему. Пусть барс разрывает старого пастуха, с меня как с гуся вода. Проживу и без телевизора. От него впору рехнуться. Можно подумать, у каналов собственная жизнь, а нам, олухам, только и остается, что их перебирать. Неудивительно, что это страна олухов. Каждый проводит перед экраном в среднем по шесть часов в день. Страна идиотов. Не моральное разложение, а отмирание морали. Безнравственность осязаема. Это определенный склад ума. Определенный подход к жизни, поступки, необходимые для того, чтобы обыграть жизнь в навязанной ею игре. У безнравственности мускулы, а не уютный пушок. У фундаменталистов четкие намерения, их можно пощупать, это как монолитный бетон. Дурацкий ящик гонит лохов к ним на убой. Лохи этого не понимают, они сидят сиднем, потребляют посредственную телепродукцию и клянутся, что им весело, ну и черт с ними. Бессмыслица. Лучше посмотреть "Доджеров". Несколько часов ускоренного сердцебиения, чтобы выяснилось, что они опять продули? Воплощенная тщетность. Примерно раз в пять минут кто-то бросает мяч, кто-то другой пытается его отбить. Страшно интересно. Они тем временем ходят кругами, постукивают бутсами, чешут в промежности, поправляют шлемы, озираются, потягиваются, разминаются, подпрыгивают, потом повторяется то же самое, и так далее, до бесконечности, до тошноты. Болельщики сидят несколько часов на солнышке, а после игры торчат несколько часов в автомобильной пробке. Обалдеть. Гораздо занимательнее был бы чемпионат по игре в стеклянные шарики. Интересно, в них еще играют? Наверное. Где-нибудь. Ребятня была от них без ума. Одно из последних детских пристрастий. Скоро им приходится соревноваться на площадке жизни. Мало просто ходить в школу и стараться, изволь показывать класс. Класс во всем. По меньшей мере в чем-то одном. И никто не предупреждает, что жизнь затмит любой фильм ужасов. Что она тщетна и бесцельна. Делать деньги. Боже, что может быть проще, чем делание денег? А что потом? Это превращает тебя в лепешку. Жизнь становится все тяжелее, опутывает тебя своими щупальцами и выжимает из тебя все жизненные соки, но не до смерти. В тебе по-прежнему теплится жизнь, и ты все дальше уходишь во тьму. Гротеск, бред. Смех до упаду. Над тобой потешается солнечный свет, и лунный свет потешается над тобой. Насмешники-цветы, деревья, тени. Не говоря уже о пересмешниках. На улице зажглись фонари. Они указывают путь - или смеются? Вроде бы рассеивают тьму, но тьма по-прежнему рядом, готовая тебя раздавить. Солнце гонит мрак, но само сдается от отчаяния. Мрак неизменно возвращается, затмевает солнечный свет, гонит его прочь, гасит, заставляет малодушно трепетать, иссякать, молить о пощаде. И за светом неумолимо следует тьма, обволакивающая все сущее. Мы наслаждаемся солнечным светом, но это всего лишь краткий миг. Чувства питаются от солнца, загораются, наливаются блеском, озаряют наш путь, заставляют забыть сомнения и осторожность, и вот мы перестаем следить, куда ступаем, а просто идем туда, куда хотим, все больше, все дальше погружаемся в свет, вся цель которого - даровать жизнь. Ты знаешь - знаешь! - что это и есть жизнь, ради которой ты создан. Она есть смысл, ради которого тебе не лень вдыхать к выдыхать воздух. Все вокруг приобретает смысл. Нет, загадки жизни не решены, просто они теряют значение, превращаются в игрушки, которые можно забыть, забросить, так поступают со своими игрушками дети. Но мы знаем, что это игрушки, мы же как будто заняты важнейшими вопросами, поставленными жизнью. Загадки… Их можно изучать, обсуждать, анализировать, из-за них можно ссориться, их можно умалять, канонизировать, или… или просто жить. Что толку об этом думать? Ведь ты наслаждаешься мгновением высшей цели, понимания своего предназначения. На тебе благословение, ты избран, ты купаешься в свете. Тебе дарована непревзойденная радость не просто влачить существование, не просто перемещать бренное тело, сознавая бессмысленность происходящего. Кажется, что оно само по себе движется туда, куда надо, где оно может наилучшим образом послужить жизни. Но в конце концов жизнь отбрасывает тебя прочь, уподобляясь корпорации, выставляющей сотрудника за порог. Ступай. Ты больше не нужен. Больше не подпирай дверь. Как это могло случиться? Почему? Кажется, что я совсем не был на свету. Меня мгновенно начинает давить тяжкая, непроницаемая тьма. Господи, такое ощущение, что мои собственные плечи оказались на уровне бедер и сдавливают их, как тиски. Все перепутано, перекручено. Почему меня снова сюда отшвырнуло? Но по крайней мере у меня есть теперь револьвер. Вместе с револьвером я приобрел возможность разорвать порочный круг. Я больше не обречен на роль жертвы. Жизнь больше не будет надо мной издеваться. Я могу сделать тот единственный, решающий шаг, на который у каждого есть право. Не важно, что болтают другие. Не сомневаюсь, что смогу, если захочу. Это моя, а не чужая жизнь. Какое мне дело до их дурацких законов? Им подвластна моя жизнь, но не смерть. Это мой личный выбор. Зная, что у меня есть этот выбор, право и, разумеется, способ поступить по-своему, я уже не обязан торопиться. Никакого обязательного испытательного срока. Все в моих собственных руках. Быть или не быть. Вот в чем вопрос, но дать на него ответ я могу, когда мне заблагорассудится. Я сам себе хозяин. Попробую поспать. Может, получится. Я устал. Измучен. Изнурен. Можно вытянуть ноги и уснуть прямо здесь. Нет, не надо. Проснусь среди ночи и больше не смогу заснуть, это невыносимо. Проделать дыру во тьме, чтобы подышать. Теперь, когда я знаю, что могу делать все, что захочу, я могу заставить себя подняться. Все зависит от меня самого. Посмотрим, что принесет утро.
Фу! Чертов солнечный свет. Ощущение, что кто-то давит пальцами на глазные яблоки. Жарко. Небось скоро полдень. Но глаза не открываются. Солнечный свет. Зачем открывать глаза? Знакомое дерьмо: окно, шторы, занавеска, свет, стена, опостылевшие птицы, новый никчемный день. Боже, рано или поздно придется встать. Или помочиться прямо в постели? А что, все лучше, чем вставать. Хорошенькое начало дня. Никакого нового дня. Вообще ничего. Не вставать, попытаться уснуть опять. Невозможно. Проклятие вставания. Помочиться в постель превыше моих сил. Черт, может, удастся снова залечь… Размечтался. К чертям душ. А может, от него будет прок? Не знаю. Сама мысль слишком утомительна: снять пижаму, открыть дверцу душа, включить воду, установить температуру… Боже, одно и то же, этому нет конца, потом облиться, взять мыло, намылиться, поднимать ноги, будь они прокляты, любая мелочь повергает в ужас, даже думать об этом страшно, потом вытираться… Боже, нельзя же навсегда приклеиться к этой долбаной двери. Туда или обратно. Хотя бы постоять под душем. Подгибаются ноги. Полегче, крепись. От воды становится приятно. Что толку? Все равно впереди целый день, а потом еще и еще, сколько можно, сколько дней можно вот так протянуть? Зачем причинять себе беспокойство? Не хочется даже на похороны Барнарда. Не смей развлекаться. Не позволяй жизни заподозрить, что ты счастлив. Ну, вперед! Мммм… "Колодец и маятник", вот что это такое. По крайней мере мокро, и то хорошо. Могу я раствориться? Уйти в сток вместе с водой? Как долго можно тут проторчать? Летаргический сон. Гипноз. Уж не сползаю ли я на пол? Повернуться? Как? Упереться руками в стенки и удержаться? Все-таки сползаю понемножку. Еще, еще, черт, стук в ушах, еще, еще, как хорошо… Пусть льется на спину. Сколько еще можно упираться спиной? Рано или поздно брякнусь и расшибу себе башку. Дурацкая смерть. Зато подохну. И сам не буду этого знать. Бац затылком - и конец. Немного крови. Возможно, я захлебнусь. Неплохой вариант. Но: полежу немного без сознания, а потом меня разбудит вода. На затылке шишка. Я упал в душе, доктор. Только такого унижения мне не хватает. Так сползаю я или нет? От воды немеет тело. А когда-то вода мне помогала. Оглушенный водой. Идиотизм, конечно. Теперь опять повернуться. Не перестараться. Нащупать кран и выключить воду. Так лучше. Отдышаться: вдох - выдох… Кажется, я полностью проснулся. Больше не уснуть. Отодвинуть дверцу. Боже, как я слаб. Слишком много воды… последняя энергия растворилась в воде. Да открывайся ты, дай просунуть руку, ну и… Господи, никак. Слишком велика и тяжела. Высохну так, здесь жарко, потом в халат… к черту, обойдусь, подумаешь, капли на ковре. Ну и слабость! Лучше сесть. Уф, целый день впереди. А потом целая ночь. Вдруг я не усну? Посмотреть телевизор? Это может навеять сон. Почитать книжку. Или еще что-нибудь. Как прожить день, каждую его бесконечную минуту? Так ярко, хоть надевай дома солнечные очки, а я погружен в темноту. Невероятно. Однажды я это уже пережил. Как вышло, что я снова ухнул во мрак? Неужели недостаточно одного раза? В тот раз было худо, дальше некуда, но оказалось, что плохому нет предела. Вернуться во мрак после света - хуже самой жестокой пытки. Туг нужен Бог, человеку такой план не под силу. Слишком многое приходится держать под контролем. Слишком много разных обстоятельств. Человеку недоступен такой внутренний мир. Нет. Он доступен одному Богу. Почему? Почему так происходит? А-а-а, что толку. Хватит тянуть. Но сперва надо одеться. Не могу же я застрелиться в голом виде. Но как одеться, черт возьми? Как взять револьвер? Пошевелиться и то не могу. Сумел залезть в душ, сумеешь и револьвер взять. Чепуха. Так и просидишь голышом весь день? И остаток жизни? Имей по крайней мере какое-то достоинство. Собрался продырявить себе черепушку - так позаботься о презентабельности всего остального. Живи быстро и все такое. Как ты представляешь себе презентабельный труп с наполовину снесенной головой? Сплошная глупость - и жизнь, и смерть. Все одинаково глупо, одинаково бесцельно. Зачем страдать? Покончить со всем раз и навсегда. Хочешь вот так сидеть здесь день за днем? Даже годами? Что за сложность - кое-как одеться? Всю жизнь одевался. Ага, всю жизнь. Господи! Я в депрессии, но не парализован. До какой же глупости можно докатиться! Сидением в голом виде ничего не изменишь. Подумаешь! Сколько тебе на это надо? Две минуты? Старые штаны. Ну и гадость! Рубашку - через голову; ноги - в шлепанцы. Вот и все. Теперь пушка. Приятно сжимать ее в руке. Красивая, чистенькая. Посидеть еще минутку. Зачем было столько ждать? Мне уже лучше. Я больше не чувствую себя в западне. Есть способ выбраться. Можно воспользоваться им когда угодно, было бы желание. Вот так, сунуть дуло в рот… Какая гадость! Нет, терпимо. Легкий привкус масла, металла. Одно нажатие на курок - и привкуса как не бывало. Только сначала надо сделать еще кое-что… Сформулировать последнюю волю. Она нехитрая: я хочу умереть. Должен умереть. Это никогда не изменится. У меня всегда такое чувство. Не могу работать. Сижу и дожидаюсь, когда хватит решимости сунуть в рот дуло и спустить курок. Вот и все, что меня ждет. Единственная оставшаяся цель. Оставить верхнюю часть своей головы на потолке. Альтернатива отсутствует. Дело времени. Неизбежность. Бремя расплющивает в лепешку. Бремя жизни. Только это не жизнь. Жить хорошо. Но темнота живого состояния при неспособности жить - бесчеловечна. Не могу даже обвинить в этом Барнарда. Каждый паршивый вдох кажется вечностью. Сижу бесконечные часы - а проходят всего лишь минуты. Мучаюсь, чтобы дышать, а это нужно, чтобы… мучиться. Бессмыслица. Не знаю, куда подевался воздух. Не дышится. Наверное, эта жара погубит много народу. Счастливчики, они получат свободу: Им уже не придется продираться сквозь это безумие. Почему у меня не получается спустить курок? Вот дерьмо, сколько можно это сосать? Во рту такой вкус, словно я наелся испражнений. Ничего не поделаешь, рано или поздно придется обломать себе зубы. Буду повторять попытки. Рано или поздно спущу курок, и все будет кончено. Надеюсь. Лучше так. Нет, ни в коем случае, никакой церковной тягомотины. Хотя не знаю. Я не смогу забрать с собой свою боль. Невообразимая жестокость. Никто… ничто не способно на такую. Даже Барнард. Что он сейчас подстывает? Просто лежит в могиле или расплачивается за свои грехи? Мертвец - он мертвец и есть. Я знаю по крайней мере, что делаю. Да, у меня есть цель - умереть. Возможно, это единственная стоящая цель. Так что у меня есть ради чего жить. Странно. Забавно. Зато правда. Боже, помоги прожить день. Уже не чувствую такой безнадежности, беспомощности. Става богу, у меня есть револьвер. Я не отдан на съедение демону зла. Я могу сам положить всему этому конец. Когда захочу. Этого достаточно, чтобы жить. Я хозяин положения. Больше никто. Моя жизнь у меня под контролем. Ощущение примерно такое же, как за работой. Возможно, позже смогу поесть. Что-нибудь из холодильника. В ногах уже нет прежней тяжести. Наверное, я просидел здесь весь день. Скоро стемнеет. Прошлой ночью я спал. Может, попозже включу телевизор. Он меня утомляет. Вдруг найду что-нибудь приличное. Кино. Старая классика. "Убийство". Так… Или "Дракула". Не везет. Хотя… Фестиваль или еще что-нибудь… Нет, не сейчас. Сплошной Хэллоуин. Может, "Лесси, или Старый крикун"? Что за чушь! И уж тем более не "Эта прекрасная жизнь". Избавьте. Убить телевизор. Сначала его, потом себя. Пусть горит в аду. Не могу изучать телепрограмму. Господи! Безумие! Найти, взять, прочесть. Хотя бы пролистать. Или просто попрыгать с канала на канал. Не торопиться, не выплевывать револьверное дуло. До курка всего несколько дюймов. Поразительно. Змея и птичка. Я ее не вижу, только нащупываю большим пальцем. Сколько еще можно таращиться? Перед глазами появилась пелена, их жжет. Револьверов уже два, а если приглядеться, то целая куча, одни револьверы. Но рот у меня один, пуля тоже будет только одна. Я ее почувствую? Надолго ли? Скорее всего вообще не успею. Смерть наступит прежде боли. Не исключено. Вкус пропал. Почти. Как запах. Быстро принюхиваешься и перестаешь замечать. Так, нейтральный вкус, не приятный и не противный, его можно не замечать. Все рано или поздно приедается. Арахис. Спаржа. Человек не все время ест. Хота бы на секунду он должен прерваться. Потом кладет в рот еще. Постепенно он перестает жевать. Челюсти. Зубы. Наполненный желудок. Но перерыв неминуем. Рано или поздно. Так что посасывай дуло. Без усилия. Как младенец - соску. Он засыпает с соской во рту. Может, и я засну с револьверным дулом во рту? Кошмар. Стоит шелохнуться, малейшая судорога - бах! Когда засыпаешь сидя, обязательно дергаешься. Случайное нажатие на курок Если я тут засижусь, это может случиться. Само по себе. Могут устать зубы. Как на приеме у стоматолога. Нельзя сидеть так до скончания века. Знаю, знаю. Можно попробовать - проверить, тугой ли курок. Пушка тяжеловата. С меня станется ее выронить. Может произойти произвольный выстрел, ранение в ногу. Это недопустимо. Привыкай держать его во рту. Черт, давай, давай! Уже ломит челюсти. Ладно, спокойно опусти и положи на диван. Рука устала, сам проголодался. Почти стемнело. Поздно. Короткая прогулка на кухню. Инспекция холодильника. Сунуть что-нибудь в микроволновку. Хоть что-то перехватить. Скромная трапеза. Никакого телевизора. Сейчас приготовится. Так и не осилил инструкцию. Даже от нажимания кнопок пробуждается волчий голод. Конечно, я давно не ел, но за считанные минуты голод усиливается вдвое. Можно вывалить месиво на тарелку и сделать вид, что это нормальная еда. Хотя зачем? Еще мыть потом тарелку. Рано или поздно. Все равно какая еда, лишь бы утолить голод. Почему вечно столько соли? Или этот соленый привкус из-за смазочного масла на стволе? Двигать челюстями уже приятно. Им требуется упражнение. Правая рука и челюсти затекли. Руку вообще не чувствую. Сейчас восстановится кровообращение. Просидел, должно быть, не один час. Так можно отсидеть все на свете. Еда - полезная разминка.