Второй тайм
То, что произошло во втором тайме, хорошо известно. Тем не менее очень многие готовы осудить меня за отсутствие указаний на голы прыщавого насильника черных девственниц. Поэтому, чтобы соблюсти объективность, скажу так: первый гол, записанный на его счет, - это потеха какая-то. Использовав четыре-пять касаний, с помощью которых он пытался укротить мяч, поданный Гиггзом, рунульда все-таки умудрился забить гол в пустые ворота, вызвав при этом взрыв гомерического хохота у всего стадиона. Что же касается его второго гола, то тут все было проделано мастерски.
Точнее, по-рунульдовски. С вилянием жопой, сучением ножками, дергающейся спиной и трясущейся на жирафовой шее репой, усеянной глистоподобными завитками, с кучей бессмысленных финтов и бесцельных обводок самого себя, с тотальным заебыванием товарищей по команде и противников, в оцепенении наблюдающих всю эту пляску святого Витта. Одна только радость: случилось это на последней минуте игры, когда "ОТ" опустел практически полностью и по крайней мере шестьдесят с лишним тысяч человек этого "шедевра" клоунского искусства не видели. Однако я все-таки тихонько похлопал рунульде, ловя на себе экстатический взгляд Джимми, в душе которого происходило нечто неописуемое. Во всяком случае я бы не решился описать, что именно там происходило. Проще было бы нарисовать, но не уверен, что у меня получится. Тут надо быть художником, специализирующимся на библейских сюжетах. Хотя обычно с таким выражением лица, как у Джимми, в определенных учреждениях произносят ключевую фразу: "Эне-бене-раба, квинтер-сфинктер-жаба". После чего за дело берутся врачи-убийцы в белых халатах с закатанными рукавами. Но это так, к слову, привиделось.
Третий тайм
По завершении матча мы снова отправились брать автографы, так как Джон приобрел очередную (пятую по счету) клубную майку с номером 22 и соответствующей фамилией на спине, а Белычу вновь приспичило зайти в "Мегастор", расположенный в двух шагах от "места изъятия автографов". При этом он сослался на Вокса, к футболке которого следовало пришить длинные рукава вместо оторванных Белычем коротких. По моим подсчетам, это была тридцать пятая операция по выполнению заказа Вокса, и, пользуясь случаем, я должен посоветовать ему очень бережно относиться к привезенному Белычем изделию, реальная стоимость которого явно превосходит его номинальную цену.
О Джимми же я и не говорю, так как он, подобно сомнамбуле Чезаре из фильма "Кабинет доктора Калигари", не разбирая пути, толкая и сбивая с ног людей, брел к служебному выходу с "ОТ" с вытянутыми вперед руками и остекленевшим взглядом. Глядя на него, я вспоминал Брейгеля и очень сожалел, что он не мог использовать в своем творчестве такого натурщика, как Джимми.
В итоге Джимми не только встретил своего не в меру ебливого любимца, но и получил от него автограф, исполненный им с помощью красного маркера. И я бы, наверное, страшно удивился, если бы он поступил иначе. Ведь надо отметить, что расписывался он красным маркером на красной футболке. Или все-таки это была кровь изнасилованных им черных французских девственниц? По-моему, второе ближе к истине.
Ну а наш Джон тем временем расшвыривал в разные стороны детей разных народов вместе с их родителями, протискиваясь к турникету. Следует сделать акцент на том, что вышедший на люди Джон О’Ши сразу же заприметил нашего Джона и с широченной улыбкой на лице поспешил прямо к нему, как к старому знакомому еще со времен "Вест Брома". Так что зря наш Джон развешивал на перилах все свои бесчисленные майки с номером 22. О’Ши его и без них ждал. Но это еще далеко не все, что произошло тогда у служебного выхода.
Бедняга О’Ши не догадывался, что ему придется расписываться не только на исподнем нашего Джона, подставлявшего под маркер игрока все части своего тела и все детали одежды, но и фотографироваться с ним до полного одурения. Дошло до того, что наш Джон стал просить своего тезку принимать разные выражения лица, пересниматься, если что-то не получалось, а затем отвечать на многочисленные вопросы, посвященные тактическому построению линий защиты и полузащиты. Однако Джон О’Ши - настоящая звезда, что лишний раз подтверждает его умение не только выполнить все установки нашего Джона, но и спокойно дожидаться новых просьб со стороны своего русского друга.
Четвертый тайм
И вот тут-то в дело и вступил я, так как на горизонте показался Рууд, предпочитающий давать автографы в одном и том же углу по периметру ограждения. В этот момент я стоял позади огромной толпы и не имел ни малейшего шанса протиснуться ближе, поскольку дорогу преграждали далеко не дети, а здоровенные лбы, алчущие урвать частичку Голландского Дестройера.
Что же делать? Как порадовать Джонса? К счастью, все гениальное просто, и, развернув флаг с лошадиным лицом нашего голландца, я стал размахивать им, аки саблей. Через мгновение Рууд увидел самого себя, витающего в воздухе. По всей вероятности, данное зрелище его сильно растрогало, и он потребовал пропустить меня к нему поближе. "Эй, пропустите того большого человека с флагом" (именно так он выразился) - и, словно по мановению волшебной палочки, в огромной толпе образовался коридор. Дальнейшее - одно сплошное умиление, способное соперничать с единением сердец двух Джонов. Осторожно развернув флаг и разложив его на турникете, Рууд долго и аккуратно выводил свою нескончаемую фамилию, а я представлял себе расплывающееся от радости лицо Джонса.
Пятый тайм
Невероятно довольные собой и проделанной работой, мы устремились в "Траффорд паб" добухивать, забыв, что на дворе 31 декабря и все питейные заведения вокруг стадиона закрылись. Но тут последовал спасительный звонок от Иэна, предложившего совместную встречу Нового года в каком-нибудь престижном месте. Вот и ладушки, сказали мы, усевшись в паки-такси, не спрашивая о тарифе. Хуй с ним, тарифом, все равно недоплатим! Точно так и произошло, когда мы подрулили к нашему хостелу, чтобы немного почистить перья, допить последнюю бутылку водки, оценить очередные нововведения в футболке Вокса и рассмотреть автографы. И в этот момент случилось чудо сродни новогоднему.
Приятный процесс раскладывания и созерцания футбольных фетишей увенчался появлением еще одного экспоната. Как вы думаете, что он собой представлял? А вот и не угадали! Нет, не упомянутую выше последнюю бутылку водки, а нечто гораздо более интересное! Этим взволновавшим меня до крайности предметом стала футболка со славословиями в адрес Рууда. Как вы догадываетесь, Джонсова размера. Выяснилось, что Джон с Белычем, не прилагая каких-либо усилий, наткнулись на нее в "Мегасторе". Но ведь я был там вместе с ними (и не раз) и ничего похожего не видел! Равно как и вообще хлопчатобумажных футболок. Везет же людям! Взяли, что нужно, не отходя от кассы, а мы-то с Джимми убивались, стирая подошвы по Сэр Мэтт Басби уэй!
Далее последовала весьма продолжительная дискуссия на тему того, что круче - приобретенная без труда футболка или выстраданный флаг с подписью самого Рууда. И не надо быть провидцем, чтобы угадать имя победителей в этом споре.
Разумеется, верх одержали горласто-языкастые Джон и Белыч, убежденные в том, что Джонсу была нужна футболка, а не какой-то там флаг с росписью, подлинность которой еще придется доказывать. В ответ на резонное возражение, связанное с тем, что Джон с Белычем прекрасно видели мой подход к "звездному клиенту" и извлечение из него автографа, послышалось нечто типа: "Ну да, мы-то, конечно, видели. Но что ты сделаешь со злыми языками? Мы же не всегда будем рядом в качестве доказательной базы…" Вот и попробуй поспорь с ними после таких-то слов! Ладно, пускай конвейерная футболка займет более высокую ступень, нежели боевой стяг с росчерком знаменитости, главное не в этом. А в том, что Джонс выигрывал при любом раскладе.
Через некоторое время разглядывание футбольных драгоценностей сменилось обеспокоенностью. Ведь от Иэна сотоварищи не было никаких известий. Белыч с Джоном стали наперебой звонить ему и наконец дозвонились, услышав веселый голос Иэна, сообщавший, что он где-то на подходе к центру города. Мы слегка успокоились, но спустя час полезли на стену снова. Сколько ж нам торчать в хостеле с учетом стремительно надвигавшейся полуночи?
Операция "С Новым годом"
Что ж, делать нечего, пришлось отправиться в гостиницу, указанную нам Иэном как место стрелки. Называлась она "Ренессанс-отель", и мы нашли ее достаточно быстро, точно так же быстро ее покинув.
Несмотря на то что в баре, совмещенном с рестораном, было совсем немного расфуфыренных посетителей, цена за полтинник виски была такой, что нам тут же захотелось подышать свежим воздухом. Выйдя на улицу, мы столкнулись со стойким нежеланием Белыча справлять здесь Новый год, но и уйти не могли, чтобы не обидеть опаздывающих британских знакомых. А те, кстати, судя по телефонным уверениям, потихоньку, медленно, но верно приближались.
Когда же это самое "потихоньку" достигло 23.45, не выдержали нервы у Джона, вернувшегося обратно в отель. Я последовал за ним, а Белыч почему-то предпочел продолжать играть на улице в "стойкого оловянного солдатика". Видимо, 10 фунтов за полтинник произвели на него неизгладимое впечатление.
С приближением стрелок к критической отметке 23.50 мы с Джоном стали действовать. Были заказаны две сотки вискаря, однако тварь за прилавком, нисколько не интересуясь нашим мнением, разбавила божественную влагу каким-то зловонным лимонадом. Смесь эту в итоге было не проглотить с первого захода, и мы принялись тренироваться.
В 23.55 Джон стал развлекать публику громкими зарядами и призывами "заткнуть вонючие пасти, когда к народу обращается президент Путин". Повернувшись к телевизору спиной, Джон не заметил, что Путина на экране давным-давно сменил Ющенко, и слушавшие его поучения бритиши слегка растерялись. Обратив внимание на смущение, охватившее собравшихся, Джон резко повернулся, но в процессе разворота забыл про телевизор, так как увидел настенные часы и свой стакан на стойке. "Новый год!" - заорал благим матом Джон и одним махом влил в себя вонючее пойло, предварительно чокнувшись со мной, прикончившим свою дозу тем же способом. Когда отбили куранты, Джон немного попугал светскую публику непонятными изречениями типа "ишь, блядь" и т. п., а затем слегка взгрустнул, отдавшись сладким воспоминаниям о традиционных русских новогодних ужираловках. А тут такая скукотища… Может, и прав был Белыч, резко покинувший данное ренессанс-заведение?
Почувствовав, что разбавленный вискарь либо не действует, либо попал не в то горло, мы решили пойти поискать Белыча и вскоре обнаружили нашего соратника подпирающим уличный фонарь.
Разыскав Белыча, мы тут же вспомнили о невесть куда подевавшемся Джимми. Нет, он не был предоставлен самому себе, не подумайте чего плохого, просто мы упустили его из виду. Все дело в том, что Джимми обладает удивительной манерой никогда не идти рядом, а следовать исключительно на 50–70-метровом отдалении, периодически сходя с тротуара на проезжую часть. Но если в пустынном Манчестере это никого особенно не пугало, то в запруженном машинами Лондоне Джимми стал доводить нас до белого каления, постоянно теряясь и периодически прыгая под колеса.
Ясность внес Белыч, поведавший о том, что Джимми - ярый приверженец дискотек со всеми вытекающими из них ночными приключениями. Правда, одно такое мы уже видели и потому не на шутку встревожились. Не учудит ли что-нибудь наш тихоня-беспредельщик под занавес? Впрочем, гадания на кофейной гуще о судьбе Джимми были внезапно прерваны визгом тормозов подъехавшей тачки, из которой высыпала вся честная компания во главе с Иэном.
После недолгих уговоров не соваться в "Ренессанс-отель" было принято следующее решение: все-таки сунуться, но ненадолго. С трудом затащив внутрь Белыча, мы с Джоном принялись за старое. Правда, на этот раз настолько жестко предупредили тварь за стойкой, запрограммированную разбодяживать все на свете, что ей, наверное, до сих пор икается. Здесь-то и произошла очень смешная сцена.
Прологом ее стали заряды, озвученные Джоном при нашем первом появлении в этом баре. Пижоны тогда разлетались кто куда, как стайка напуганных бульдогом голубей, и сейчас они в ужасе смотрели в сторону Джона в ожидании исполнения им новых "песен". Как вдруг, к моему полному изумлению, к Джону сзади подкрался один из пижонов, внезапно затянувший "Май Оле Солша…". Да так, что на весь кабак.
Джон, ясное дело, ответил, и в баре наконец-то установилась подлинно новогодняя атмосфера. Наши футбольные приятели изрядно повеселились, наслаждаясь хоровым пением, а Иэн и вовсе, как с цепи сорвавшись, затянул все песни подряд. Что он, признаться, любит едва ли не больше процесса поглощения пива.
Однако по прошествии некоторого времени стало ясно, что задерживаться здесь не имеет смысла, так как чинную благопристойность престижного ресторана нам побороть все-таки не удалось. Состроив на прощанье страшные рожи барменше, мы покинули "Ренессанс-отель". Но, как показали дальнейшие события, не навсегда.
Далее последовал классический паб-роллинг по всем открытым заведениям подряд с употреблением такого количества слабоалкогольных напитков (пива и эля), что я захмелел, чего от пива со мной почти никогда не случалось. Некоторые из посещенных заведений я помню довольно смутно, так как остаток интеллектуальных способностей был израсходован на непрекращающиеся беседы, ведомые на английском. Помню только, как мы снова приперлись в запредельно-дорогой "Ренессанс-отель", где, махнув с горя на ход ноги, попрощались с нашими английскими собутыльниками и отправились спать. Добирался я до хостела на автопилоте, врать не буду.
А теперь пара слов для сэра Бобби
Здесь следует сказать несколько слов в качестве пояснения, чтобы все поняли меня правильно. В противном случае многие будут сбиты с толку и даже ошарашены. Все дело в том, что наш сэр Бобби - принципиальный сторонник грязных повествований. По его глубокому убеждению, в рассказе о чем бы то ни было должны доминировать сексуальные сцены с преобладанием насилия и извращений. Было бы неплохо бросить пару фраз об убийствах, не забыв при этом о теме наркотиков. И переубеждать сэра Бобби бессмысленно. Потому он и выступил первым критиком моего отчета о нашем путешествии. Постепенно сэр Бобби стал внушать всем и каждому, что поездка худших представителей RR в Англию полностью провалилась и мы абсолютно НИЧЕГО из нее не вынесли. Не говоря уже о самом сэре Бобби, даром потратившем время на ожидание более-менее связных историй. То есть нет секса с наркотиками - нет и футбола!
Что же мне было делать в таком случае? Неужто выдумывать? Нет, на такое я бы никогда не пошел даже из любви к сэру Бобби. И так уже навыдумывался в свое время по приказу редактора "Интима" Никит-аха. Ладно, изложу чистую правду, которую я не собирался от вас скрывать. Я просто-напросто хотел ее опустить, опасаясь ножниц цензуры.
Итак, небольшое лирическое отступление специально для Дениса (сэра Бобби) и по его же заказу.
Сладкая новогодняя сказка
По дороге домой мы то и дело замечали открыто совокуплявшиеся парочки, а в нескольких случаях даже наблюдали групповуху с участием людей различных цветов кожи. И не сказать, что это были залетные беспредельщики из вечно распутной Швеции или Голландии. По-моему, это были местные жители. И доказательства сему следующие.
Проходя по небольшому скверу близ Пикадилли, мы заприметили целое скопище содомитов, организовавших невообразимо грязную оргию в двух шагах от полицейского участка. Самое удивительное, что тощие черные пидарасы большей частью трахали белых качков, а не наоборот, хотя кому от этого легче? Как выяснилось позднее, в Новый год здесь вообще никто никого не арестовывает.
В итоге алкаши в новогоднюю ночь заблевывают весь центр города, а наркоманы убивают друг друга пачками, стремясь завладеть чужой дозой. Поверьте на слово, нам приходилось не раз и не два перешагивать через трупы. Проститутки же, по неписаным, но строго соблюдаемым правилам, дают в новогоднюю ночь всем желающим бесплатно. Что, собственно говоря, происходило буквально на каждом углу.
И если бы мы не были в жопу пьяными и засыпающими на ходу, то… но это так, к слову. Более того, предавались разврату и сами полисы, по традиции пользовавшие задержанных воровок и других преступниц школьного возраста. Причем делали они это, во избежание неприятностей, исключительно на улице, не снимая со своих подопечных наручников и активно используя дубинки. Чаще всего в качестве дилдо. Отличие только в том, что содомиты резвились открыто, шокируя прохожих (этакий нео-панк-рок), а полисы прятались в самых темных углах, уверенные в том, что их никто не видит. Но мы-то их прекрасно видели, когда шли не разбирая дороги.
По ходу движения мы стали свидетелями и нескольких инцестов, так как крики-стоны, несущиеся со всех сторон, соответствующим образом повлияли на законопослушную часть манчестерского общества. Позабыв задернуть занавески на окнах, достопочтенные отцы семейств вершили такие дела, что мы просто остолбенели. Нет, у нас такое еще не скоро появится.
Хостел, где мы жили, также ходил ходуном, особенно соседняя с нами комната, где четверка шведок, раскрыв настежь дверь, демонстрировала всем и каждому, кто был и остается законодателем лесбийской моды в Европе.
Ну что, Денис, дальше рассказывать?