- Sí senor, - сказал он, и они въехали во двор. Подъездная дорожка была обсажена приземистыми пальмами. Впереди, у больших темных зарослей кустарника, стояла машина. Сеньор Сото аккуратно остановился рядом и заглушил двигатель. Лягушки квакали здесь тоже, причем так же громко, как в джунглях. Фары были выключены, и в тусклом свете звезд двор переливался фантастическими цветами.
- Деваться некуда, - сказал доктор Слейд про себя. Он протянул руку и нажал на дверную ручку, сделал два-три шага по рыхлой траве и поднял голову Прямо перед ним, в каких-то трех футах, находилось лицо - точнее, морда, которая, несомненно, принадлежала животному и смотрела на него невероятно пристально. Она оставалась неподвижной, будто вылепленная из какого-то неизвестного, постоянно капающего вещества. Тем не менее, она все-таки шелохнулась, поскольку рот теперь открылся гораздо шире, и на обеих щеках показались длинные искривленные сухожилия. Застыв на месте и не веря своим глазам, доктор Слейд наблюдал, как вся челюсть быстро растаяла и отпала, оставив нетронутой лишь верхнюю часть морды. Глаза смотрели еще свирепее, чем прежде: они как бы говорили, что рано или поздно он поплатится за то, что стал свидетелем их страдания. Доктор Слейд отступил на шаг и взглянул снова: одни лишь листья да тени от них - ни морды, ни глаз, ничего. Но листья пульсировали энергией. В любую минуту они могли раздуться и стать чем-то другим.
- Дверь вот здесь, - послышался мужской голос. Он глянул, но никого не увидел. Медленно присел на корточки на траву, обняв руками колени и склонив голову к земле.
- Что-нибудь случилось? - спросил голос.
- Я не… - Он не смог договорить. Пение лягушек раз за разом усиливалось. Если поблизости кто-нибудь и находился, он мог быть лишь незнакомцем.
Незнакомец поднял его на ноги. На самом деле, ходить было ничуть не труднее, чем сидеть, согнувшись, и слушать лягушек. Какая-то его часть осталась снаружи и мучительно пыталась соединиться с другой, запертой внутри, но это невозможно было даже себе представить. С обеих сторон шеи у него зияли отверстия, похожие на жабры: он чувствовал, как они равномерно открываются и закрываются.
- Вы были сегодня на солнце, да?
Красные джунгли. Напольные лампы и коврики на прогалинах, ряды книг сзади в темноте. Непроходимый лес кишел людьми, но все они были незнакомцами. К губам поднесли чашку с чем-то горячим.
- Выпейте.
- Все хорошо, - он сказал именно то, что обычно говорят в таких случаях, хотя и чувствовал, что внешний мир отступает под натиском всеохватной болезни, созревшей у него внутри, и знал, что скоро останется лишь его собственная непристойная реальность, заманенная в одиночную камеру бытия.
18
После того, как Веро и пожилой американец уехали, Лючита обошла всю квартиру и включила везде свет.
- Иногда мне нравится много света, - пояснила она. - Понимаете, мне тогда кажется, будто что-то происходит.
Она вернулась к кушетке и откинулась на подушки, заложив руки за голову.
- Думаю, да.
- Вам когда-нибудь кажется, будто ничего не происходит?
Миссис Слейд неодобрительно взглянула на нее.
- По-моему, нет.
Лючита слегка приподнялась.
- Вы хотите сказать, что никогда с таким не сталкивались?
Но миссис Слейд, похоже, не хотелось об этом говорить.
- Сколько лет вашему ребенку? - спросила она.
- Хотите взглянуть на него?
Теперь она повеселела.
- Конечно!
Лючита повела ее в спаленку, где Пепито черпал ложкой свою еду.
- Пепито, это миссис Слейд.
Он улыбнулся и продолжил есть.
Они вернулись в библиотеку. Небо совсем почернело.
- Как вы думаете, их долго не будет? - спросила миссис Слейд, которой было неловко наедине с этой странной девушкой.
- Скоро вернутся. Это недалеко, - сказала Лючита. Развлекая эту не очень-то дружелюбную молодую женщину, пока не было Веро, она тем самым ему помогала. Лючита вновь заговорила о Париже.
Вдруг миссис Слейд резко ее оборвала.
- А ваш муж, - сказала она и с тревогой покачала головой, - где он?
- Я ни разу не была замужем, - серьезно сказала Лючита, словно поражаясь, что кто-нибудь вообще мог такое предположить. - И он тоже не собирается на мне жениться! - Она усмехнулась, давая понять, что не строит иллюзий.
Миссис Слейд промолчала. Через некоторое время она спросила:
- А кто отец мальчика?
- Какой-то английский чел, - равнодушно сказала Лючита.
- Он вам помогает?
- Это был кто-то в Англии, не знаю, кто именно, - пояснила она. - Пепито тоже немного похож на англичанина. Вам так не кажется?
"Она это специально", - подумала миссис Слейд. Девушка пытается ее спровоцировать, но она не доставит ей такого удовольствия.
- Английских типов так много, - ответила миссис Слейд ровным голосом. - На самом деле, нельзя сказать, похож ли кто-нибудь на англичанина или нет. Люди могут выглядеть как угодно.
- С ума сойти, - прокомментировала Лючита, подумав о Гаване, и поспешно продолжила: - В молодости я немного жила в Англии.
Миссис Слейд весело рассмеялась, вспомнив свое первое впечатление от девушки, стоявшей в патио.
- Я ходила там в художественную школу. Тогда-то и решила стать художницей.
- Так вы занимаетесь живописью? - спросила она заинтересованно, хотя вид у нее был равнодушный.
- Рисую на бумаге. Пастелью.
- Пастель - как мило, - безучастно сказала миссис Слейд.
- Если хотите посмотреть, я вам покажу, - в этот момент Лючита бессознательно применила профессиональную уловку: долгий взгляд, который должен произвести впечатление невинной детской сексуальности. Миссис Слейд не подала вида, что заметила его, и сказала:
- Принесите. С удовольствием посмотрю.
Лючита вскочила маленькая девочка в новом мамином вечернем платье, - прошуршала по комнате к шкафу и достала папку.
Все рисунки были одинакового размера. Она осторожно разложила их посредине пола четырьмя рядами, как игральные карты. Это были работы способного ребенка, который нахватался кое-каких приемов из комиксов. Там были морские закаты, густо накрашенные кинозвезды и несколько непонятных животных. Лючита стояла и смотрела на них с любовью и восхищением, заведя руки за спину.
- Кто это? - монотонно спросила миссис Слейд, показывая на оранжевое существо с множеством зубов, разлегшееся под гигантским растением, похожим на кактус.
- А, это лев. Я чуть не продала его однажды вечером в клубе "Эмбесси". Потом тот мужик встретил своего дружка, и они ушли. Видать, напился в стельку.
- Так вы их продаете? - она постаралась не выдать своего недоверия.
- Ну разумеется! Для того и рисую. Пытаюсь собрать денег на обратную дорогу в Париж.
- Не понимаю, - начала миссис Слейд. - Разве вы живете не здесь? Я хочу сказать - в этой квартире?
- Иногда остаюсь, - неопределенно сказала Лючита, - а иногда возвращаюсь домой.
- Понятно, - миссис Слейд помолчала. - И вы продаете это в барах и заведениях.
- Пару недель назад один мужик купил двадцать штук. Но так бывает не всегда.
- Двадцать штук!
- Веро считает, что я должна запрашивать другую цену. Но я продаю по пять долларов за штуку.
- По-моему, недорого, - сдержанно сказала миссис Слейд. - Они потрясающие. Надеюсь, вы продадите их все.
- Какие вам нравятся больше всего?
"Приехали", - подумала миссис Слейд.
- Мне нравятся все, - беззаботно сказала она. - Но я не купила ни одной картины в своей жизни. Мне просто некуда их вешать.
- В Париже было хорошо. Я зарабатывала до восьми тысяч франков в день.
- Картинами?
- Я рисовала мелом на тротуаре. Всегда собиралась толпа.
- На тротуаре! - воскликнула миссис Слейд. - А здесь не пробовали?
- Веро говорит, здесь не разрешают. Но я бы вполне смогла.
- Лучше не рискуйте.
Лючита опустилась на колени и с минуту молча рассматривала рисунки, а затем собрала их.
"Душевнобольная", - подумала миссис Слейд, наблюдая за ней.
Пока Лючита пыталась засунуть папку обратно в шкаф, открылась дверь, и вошел сеньор Сото.
- Извините, что так долго, - сказал он, улыбаясь.
Миссис Слейд взглянула на него:
- А где Тейлор? - и когда он не ответил, повторила Где доктор Слейд?
Он подошел с той же небрежной улыбкой, будто не услышал вопроса, и встал перед ней, недоуменно глядя сверху.
- С ним все нормально. Он почувствовал легкое недомогание, и мне пришлось его уложить.
Миссис Слейд широко открыла глаза:
- Недомогание? Что с ним?
Лючита опустилась на подушечку. Она была уверена, что Веро снова врет, и это встревожило ее, потому что она не видела для этого причин. Он похлопал миссис Слейд по плечу:
- Если хотите, я отвезу вас туда прямо сейчас, и мы сможем вернуться все вместе. Или я сам поеду через некоторое время и заберу его. Выбирайте.
- Что она будет делать в Лос-Эрманос? - спросила вдруг Лючита.
Он не отводил глаз от лица миссис Слейд.
- Да что угодно.
Миссис Слейд посидела минуту, не шевелясь, а затем встала:
- Можно мне водки со льдом?
Он отступил на шаг, на его лице появился испуг:
- А как насчет сэндвича с салатом? Уже начало десятого.
Она запротестовала:
- Нет-нет-нет, - но он, похоже, не услышал и послал Лючиту поскорее на кухню.
- Я хочу просто выпить, - настаивала миссис Слейд, но он уже заговорил снова:
- Вы еще не видели вон того балкона. Там целый пруд с лягушками.
Она промолчала и обиженно подчинилась: он использовал тактику, опробованную накануне. Как только они вышли через дверь, он схватил ее за руку.
Снаружи они постояли секунду, глядя на звезды. Руку он не отпускал.
- Здесь местечко поуединеннее, - говорил он. - Ветер не задувает. Ну и, разумеется, никакого вида, если не считать деревьев.
Теперь он подвел ее к перилам, и они оба перегнулись, глядя на улицу внизу и высокие сосны невдалеке - черные на фоне синего ночного неба.
Он вздохнул:
- А я-то думал, мы выберемся сегодня в город. Хотелось показать вам с доктором пару местечек, два-три заведеньица, куда никогда не забредают туристы, - он выдержал паузу. - Может, завтра получится. Сегодня нужно хорошо выспаться, и он снова придет в норму. Сколько ему лет?
- Кажется, шестьдесят семь, - сказала она, обидевшись на вопрос, и почему-то чувствуя, что надо было солгать.
Неужто? Я бы дал ему намного меньше, - он минуту подождал. - Съездите туда со мной? В гасьенде есть что посмотреть. Шестнадцатый век.
- Я хочу выпить, - она знала: даже в полумраке он видит, что она смотрит прямо на него.
- Это великолепная старинная усадьба, - продолжал он, отразив ее пристальный взгляд, но ослабив хватку на руке.
- Выпить, - повторила она медленно и четко, в ее голосе просквозила ярость. Она почувствовала, как он отпустил ее.
- Да, разумеется, - он развернулся и шагнул внутрь. "Нужно успокоиться", - сказала она себе. Приблизившись к пруду, она раздвинула большие гладкие листья лианы, свисавшей вверху с решетки. В бассейн нырнула лягушка, и послышался звук, напоминающий слово хлюп. Миссис Слейд услыхала, как сеньор Сото раздвинул створки и со щелчком захлопнул шкаф. Она постояла неподвижно.
Он вернулся уже грустным и даже подавленным.
- Вот, - сказал он, медленно протянув ей бокал. Ей показалось, что он с тоской смотрит, как она пьет Вскоре пришел Мануэль с подносом сэндвичей и принес ей тарелку.
- Рад, что вы наконец поели, - сказал он ей. - в горах будет холодно.
Она развернулась:
- Я не поеду. Лучше останусь здесь, если вы не возражаете.
- Разумеется, как вам угодно, - он даже не пытался скрыть недовольства в голосе.
- Послушайте, - сказала она. - Мне просто не хочется напрягаться, пытаясь сохранять самообладание. Ночные поездки меня нервируют. Вы говорите, что ему ничего не угрожает, и я верю вам на слово.
- Разумеется, он - вне опасности.
В дверях стояла Лючита.
- Вам что-нибудь нужно? - спросила она.
- Если вы не поедете, тогда я, наверное, отправлюсь туда сейчас же. Я должен вернуться примерно через час.
- Извините, - сказала она, а затем немного разволновалась. - Мы доставили вам столько хлопот.
Он повернулся к дверям и на миг оглянулся на нее, словно в изумлении. Внутри он заговорил с Лючитой. Миссис Слейд слышала, как их голоса постепенно затихали, пока они шагали в другую комнату. Минут через десять он вышел.
19
Даже на маленькой террасе с навесом было холодновато: она вошла внутрь. Развалившись на груде подушек, Лючита возилась с папиросной бумагой. В воздухе стоял запах паленой травы, напоминающий кошачий смрад.
- Снаружи зябко, - доложила она.
Лючита подняла глаза.
- Как вас зовут? - спросила она, будто один ребенок другого.
Миссис Слейд замерла:
- Почему…
- В смысле, я услышала, как доктор назвал вас Дэй. И мне стало интересно, как вас звали на самом деле.
Ей стало неловко.
- Меня звали - то есть зовут, - она усмехнулась, - Дезире. Доктору Слейду никогда не нравилось, и поэтому он стал звать меня Дэй. Понимаете? Как бы то ни было, имя Дезире я ненавижу. Она почувствовала, что очень неуклюже объяснила, поскольку девушка, похоже, не поняла.
- Нужно было заставить его звать вас Дезире, - сказала она, глядя прямо перед собой.
- Он бы никогда не согласился, - равнодушно ответила миссис Слейд. Муж сказал, что имя Дэй ей подходит: ведь это же ему к ней обращаться. Вдруг ее охватил физический страх, что-то потянуло с обеих сторон вниз, и ей показалось, будто пол слегка покачнулся. Она стояла, не шевелясь, с колотящимся сердцем.
- У вас здесь бывают землетрясения? - вскоре спросила она, вспомнив о пустоте за балконом.
Лючита была прямее.
- Я ничего не чувствую, - сказала она, поджав колени и обхватив их руками. - А вы?
- Не знаю, - она стояла посреди комнаты в нерешительности, ощущая подступающую волну страха. Лючита внимательно разглядывала ее.
- Наверное, вы устали, - сказала она. - Может, вам лучше отдохнуть?
Миссис Слейд послушно легла на шиншилловое покрывало. Возможно, так удастся пересилить тошноту.
- Я очень напряжена, - пояснила она, лежа.
- Расслабьтесь, - посоветовала Лючита, а затем встала и убавила свет.
Через некоторое время миссис Слейд заговорил вновь:
- Что-то мне и впрямь нездоровится. Только бы не заболеть.
Где-то вне поля ее зрения загорелся разреженный голубой свет, и у нее появилось чувство, будто звучит нескончаемая музыка - бесшумная, но при этом ощутимая: она напоминала хриплые, низкие звуки фисгармонии. Когда миссис Слейд прокашливалась, она слышала себя на фоне этой музыки.
- Сегодня у вас был насыщенный день. Вы побывали в стольких местах. Да еще и не привыкли к такой высоте. Это ужасно. Ненавижу, - говорила Лючита. Она пересыпала измельченные листья в машинку и свернула новую сигарету.
Вскоре миссис Слейд села и окинула взглядом комнату.
- Малярия. Может, у меня малярия, вы не думаете? Я чувствую себя очень скверно. Кошмарно, - ее вновь охватил страх, выворачивавший все внутренности.
- Малярия - это пустяки, - бесстрастно сказала Лючита. - Просто примете пару таблеток.
Миссис Слейд вновь легла.
- Так сильно, - услышала она свой голос, закрыв глаза. Затем она почти с наслаждением провалилась в мир неразличимых колышущихся вещей, где слова были неслышны, а цвета обретали фактуру. Что-то расцветало и взрывалось. Далеко уплыв вдоль береговой линии своего сознания, она вскрикнула:
- Мне холодно!
Лючита быстро к ней подошла и прижала ладонь ко лбу миссис Слейд.
- Нет у вас никакой малярии, - сказала она, а затем укрыла ее еще одним легким меховым покрывалом. У нее в мозгу промелькнула мысль, что если она подойдет к миссис Слейд слишком близко, то может перенести заразу к Пепито.
- Вам нужен врач, - неуверенно сказала она. - Только придется дождаться возвращения Веро. Он знает, как зовут врача, - потом Лючита рассмеялась. - Я с ума сошла! Ваш муж - вот кто ваш врач!
Миссис Слейд слышала ее слова, но по отдельности: каждое из них служило отправной точкой для новой мысли, для чего-то совершенно иного. Перед ней развертывался огромный роман: в декорации она узнала зловещее искажение настоящего пейзажа за стенами квартиры. Местность была заполнена людьми, но лиц она не видела. Время от времени, с регулярностью невралгических болей, ее охватывала уверенность в том, что лица принадлежали неведомой расе чудовищ. Она очутилась в будущем, когда они уже перестанут прятаться.
Миссис Слейд негромко вздохнула. Лючита с тревогой подняла голову.
- Я включу музыку, - сказала она. Веро говорил ей: "Пожалуйста, не трогай магнитофон и проигрыватель. Я настроил их так, как мне нужно". Но она все равно включила магнитофон: африканские барабаны - резкие, с идеальным ритмом и бесконечными повторами. Затем вернулась к своим занятиям. Минута за минутой звучали точные ритмические рисунки. Он произнес еще одну фразу, которая показалась ей странной: "Если не вернусь к полуночи, пусть миссис Слейд переночует у нас. Постели ей в нашей старой комнате". Лючита надеялась, что он вернется раньше. Как скверно: хотя у нее и есть своя комната, она обязана уступить ее незнакомке.
Пейзаж расслаивался, крошась. Дэй вновь выпрямилась и оглядела комнату. Лючита заметила ее движение и подняла глаза:
- Вам что-нибудь принести? Горячего чая? Холодной колы?
Миссис Слейд наблюдала, как комната превращается в студень: противоположная стена подрагивал и мерцала, точно поверхность холодца.
- Холодной колы, - неразборчиво, без интонации повторила она. - Холодной колы.
Минуту спустя, когда Лючита вернулась с кухни она уже лежала пластом. Девушка обратилась к ней, но не получила ответа. Лючита поставила стакан.
- Когда захотите, здесь - на столе, - сказала она. Потом ее осенило: если миссис Слейд действительно заболела, лучше уложить ее в постель сейчас, пока она не уснула или не начала бредить.
В конце концов, миссис Слейд встала на ноги, но идти не смогла.
- Дальше меня не сдвинешь! - в отчаянии вскрикнула она и взглянула на Лючиту выпученными глазами, словно видела ее впервые. - Где мой муж?
"Притворяется", - подумала Лючита, заметив ее безумное, перепуганное лицо. Взяв ее за руку, девушка сказала:
- Нам нужно пройти через патио, - и повела ее, виляя, в ту сторону.
Когда они добрались до спальни, ветерок задувал там длинные шелковые шторы внутрь.
- Ванная - здесь, - Лючита протянула руку сквозь темный дверной проем и включила свет. Краем глаза она заметила, что миссис Слейд хочет опуститься на кровать.
- Нет-нет! - закричала девушка и подбежала, чтобы ее остановить. - Сядьте здесь.