Экстравагантная мини-антиутопия… Абсурдистский черный юмор…
Реализм, замешенный на классической "культуре комиксов"… Точеный ироничный сюр, изощренно пародирующий современную психологическую прозу…
Это - сборник рассказов Джонатана Летема, который критики единодушно признали шедевром автора!
Содержание:
Призрак 1
Доступ к фантазии 4
Аэрозоль 8
Вивьен Рельф 9
Планета Большой Ноль 12
Очки 14
Размышления Мизантропа о сопернике прерваны стуком в дверь 16
Сверхкозел 18
Национальный гимн 23
Джонатан Летем
Люди и комиксы
Призрак
Впервые я столкнулся с парнишкой по прозвищу Призрак во время игры в кикбол. Пятиклассники средней школы № 29 гоняли в спортзале огромный резиновый пупырчатый, как коврик в ванной, мяч блекло-красного цвета. В 1974 году это называлось физическим воспитанием. От сильного удара мяч улетал высоко в воздух и неизменно поражал цель. Никому не удавалось его поймать. Многие игроки теряли равновесие и беспомощно валялись на "базах". С другой стороны, слабо посланный мяч отлетал назад к подающему, сбивая всех с толку.
На самом деле мальчишку звали Адам Кресснер, однако ему нравилось воображать себя Призраком - задумчивым могучим андроидом из комикса "Мстители", который мог по желанию менять плотность своего тела, то превращаясь в фантом, легко проходя сквозь стены и закрытые двери, то становясь крепким как алмаз, если возникала необходимость остановить пулю. Настоящий супермен! Адам Кресснер не был способен на такие чудеса, однако меня поразило его широкое лицо, обрамленное черными вьющимися локонами и усеянное ярко-красными пятнами. Призрак пользовался известностью в нашей школе, но я никогда раньше не видел его так близко.
- Недурной удар, - проговорил я за спиной Адама Кресснера.
Призрак находился в исходной позиции, стоя одной ногой на очерченной "базе".
- Ультрон-5 на славу сконструировал меня, - ответил он монотонным мрачным голосом синтетического гуманоида.
И прежде чем я успел опять заговорить, мяч взлетел в воздух, а Адам Кресснер уже стремительно мчался вперед по площадке.
Потом Призрак предстал предо мной вполне взрослым молодым человеком в скромном свитере. Он заносил открытую картонную коробку с ком-пакт-дисками в подвальное помещение соседнего кирпичного дома. Мне удалось разглядеть названия некоторых дисков: "Капитан Бифхарт", "Сонни Шаррок", "Юджин Чадборн". Я сразу же узнал его, хотя он уже не был столь краснолиц и не носил зеленой накидки с желтым капюшоном.
- Адам Кресснер? - спросил я ради приличия (разумеется, это был он).
- Мы знакомы?
У Кресснера по-прежнему беспорядочно вились волосы, а глаза сияли голубизной.
- В каком-то смысле. Учились вместе в школе № 29. - Я махнул рукой в сторону Генри-стрит. Мне не хотелось напоминать: "Тогда ты был Призраком, парень!" - Меня зовут Джоэл Поруш.
- Кажется, припоминаю.
Жесткая, продуманная фраза. Точно не знает, но не подает виду.
- Вернулись в старый район?
Кресснер поставил коробку у края покрытого шифером спуска в подвал и вышел за калитку, чтобы пожать мне руку.
- Нам понизили зарплату, и мы долгое время не могли позволить себе жилье в приличной части города, - объяснил он. - Роберте плевать на то, что я здесь вырос. Но однажды она пришла в восторг от описаний района в местной прессе.
- Ваша жена?
- Любовница.
Мне ничего не оставалось, как только пригласить их выпить.
На лице Призрака отразилось удивление.
- Разумеется, после того, как вы здесь окончательно освоитесь.
Я повстречался с Робертой в следующее воскресенье на границе наших садовых участков. Задние садики по всему кварталу разделялись не заборами, а рядами высаженных в горшках растений, что облегчало маршруты кошек и не препятствовало общению между соседями. Такие коммунальные дворики остались нам в наследство от семидесятых годов, и новые владельцы не решались подвергать ревизии установленный порядок вещей. Я поливал цветы, обозначавшие границу, когда на крыльце задней части дома появилась Роберта Джар. Она представилась и объяснила, что они купили дом на пару с Кресснером.
- Да, я встретил Адама несколько дней назад, - сказал я. - Мы знакомы. Он местный.
- В самом деле?
Полагаю, он рассказал ей о нашей встрече, о том, что его узнал бывший однокашник. Стоит ли упоминать о той славе, которой пользовался Кресснер в детстве?
- Мы учились с ним в одной школе на Генри-стрит. Тогда еще наш район не считался модным местом. Он, конечно же, показал вам свою альма-матер.
- Адам не склонен предаваться воспоминаниям, - сдержанно отвечала Роберта.
Мне это показалось странным. Он мог с любовью или неприязнью относиться к старым временам, но, оказывается, прошлое ему совершенно безразлично. Вспомнилось, как неделю назад Кресснер тщетно старался припомнить меня.
- А я только этим и занимаюсь, - сказал я, надеясь произвести благоприятное впечатление.
Роберта Джар даже не улыбнулась, однако в глазах появилась некоторая заинтересованность.
- Это приносит пользу? - спросила она.
- Только когда проявляется связь с фильмами.
- И как часто такое случается?
- Здесь как в лотерее, - ответил я. - Девяносто девять процентов ничего не дают. А потом происходит нечто, и вы получаете свою награду.
Я был сбит с толку тем обстоятельством, что с первой же минуты почувствовал симпатию к Роберте Джар. Меня поразил ее рост. Примерно шесть футов два дюйма. Однако она не выказывает никакого смущения по этому поводу и не сутулится подобно многим высоким и крупным женщинам. Я испытал чувство благоговения. "Величава словно пирамида", - крутилось у меня в голове.
Я напомнил Роберте, что приглашаю обоих выпить со мной. Вечерами я был абсолютно свободен с тех пор, как расстался с Гией Моселли. И вот теперь меня не покидала мысль о том, что нам обязательно нужно выпить вина и поболтать о чем-нибудь возвышенном с повзрослевшим Призраком. Надо же с кем-то поддерживать контакты. Кресснер и его рослая спутница должны регулярно приходить ко мне в гости. Они поймут, что я одинок и страдаю от недостатка общения. Возможно, у Роберты есть симпатичная подруга, с которой она меня познакомит.
- Может быть, - сказала она, не проявив ни малейшего интереса к моему предложению. - Лучше вы сами приходите сегодня вечером. У нас будут гости.
- Вечеринка по случаю новоселья?
- На самом деле мы играем в одну игру. Вам она понравится.
- Типа "бутылочки"?
- Нет, все гораздо интереснее. Игра называется "Мафия". Обязательно приходите. Нам как раз нужен пятнадцатый игрок.
Для игры в бридж или званого ужина может не хватать шестого партнера, а вот Роберте Джар и Адаму Кресснеру недостает пятнадцатого. Надо же. Дело нешуточное.
- Как вы играете в эту "Мафию"?
- Трудно объяснить на словах, но правила усваиваются очень быстро.
Я явился с вином, все еще находясь под влиянием собственных представлений об общении с новыми соседями, однако там все пили пиво. Адам Кресснер проводил меня в гостиную, где только что был сделан ремонт - новый камин с мраморной облицовкой, заново оштукатуренный потолок, светлый полированный пол. Однако мебели пока не наблюдалось, стояли лишь серые металлические откидные стулья, какие можно видеть в церковных помещениях. В комнате расположились друзья Роберты и Адама, они потягивали пиво из бутылок и громко смеялись. Все были настолько увлечены общением между собой, что не обратили внимания на мое появление. Я посчитал гостей и понял, что являюсь пятнадцатым. Хозяйка возглавляла компанию, возвышаясь на своем стуле. Интересно, если она встанет, будет ли она выше ростом, чем Адам? Я ведь впервые вижу их вместе.
Адам как раз объяснял правила игры и при моем появлении прервался, чтобы уточнить детали. Оказалось, что я один из четырех человек, которые никогда не играли в "Мафию". Опытные игроки комментировали объяснения хозяина и давали разного рода указания.
- Я буду рассказчиком, - сообщил Адам. - То есть сам я не участвую, но в некотором смысле руковожу игрой.
- Мы хотим, чтобы ты играл! - крикнул один из присутствующих. - Пусть рассказывает кто-то другой. Мы уже опытные и знаем, что делать.
- Да нет же, вам нужен толковый строгий ведущий, - протестовал Адам. - Вы непослушные ребята и постоянно нарушаете правила.
Мне показалось, что я услышал в его голосе нотки неоспоримого превосходства над несчастным человечеством, свойственные настоящему Призраку.
Согласно правилам игры в "Мафию", группа из четырнадцати человек формировала "деревню". Однако лишь трое игроков являлись членами "мафии": они только притворялись настоящими крестьянами, а на деле намеревались уничтожить всех поселян. Роли распределялись посредством заранее приготовленных карт - черных для деревенских и красных для членов мафии. Игра развивалась по определенным циклам "дня" и "ночи". Ночью мы закрывали глаза и опускали головы, изображая сельских жителей, погруженных в сон. Адам объяснил, что не спят только трое мафиози. Они не смыкают глаз, обмениваясь взглядами, и намечают следующую жертву среди обитателей деревни. Ведущий сообщает обреченному о его участи утром, и тот выбывает из игры.
В отличие от ночного времени день представлял собой полный разброд и хаос. Сбитые с толку, напуганные и наивные селяне живо обсуждали происшедшее. Среди них, разумеется, находились скрытые мафиози. Каждый день заканчивался тем, что жители путем тайного голосования решали изгнать из деревни очередного подозреваемого. Вслед за суровым ритуалом в духе известного преследователя коммунистов сенатора Маккарти наступала ночь, и мафия вновь наносила коварный удар. Далее события развивались в том же духе. Мафиози побеждали, если удавалось сократить число селян до двух-трех человек, и злоумышленники получали большее число голосов на выборах. Однако деревенские имели возможность к этому времени разоблачить всех бандитов.
Игра показалась мне туповатой. Я потягивал пиво, сказав Роберте, что принесенное мною вино можно убрать в погреб, и присматривался к присутствующим женщинам. А потом незаметно влился в группу игроков. Начался наш первый день в деревне, сопровождаемый резкими замечаниями Адама, напоминавшего о том, что "мертвые не должны открывать ртов". Мне попалась черная карта. Значит, я деревенский житель.
Население деревни составляли молодые, шумные, краснолицые, разгоряченные пивом обитатели, чьи привязанности я не мог определить. Все также оказались весьма кровожадными.
- Не важно, против кого мы станем голосовать в первый день, - заявил один игрок-ветеран. - Пока у нас нет никакой информации.
Меня занимало, каким образом и когда мы сможем получить какие-то нужные сведения, просто оживленно переговариваясь между собой в принципе ни о чем. Одного завзятого игрока по имени Барт вскоре изгнали из наших рядов на том основании, что в прошлой игре он не раз уличался в обмане и никто ему больше не доверял. Роберта, которая благодаря своим незаурядным внешним данным заметно выделялась на фоне остальных обитателей деревни и пользовалась среди них авторитетом, первая выдвинула обвинения против этого человека. Барт громко протестовал, однако ему пришлось сдаться и уступить требованиям односельчан. Пришла "ночь", мы "уснули", а когда опять наступил "день", Адам объявил, что мафия расправилась с женщиной по имени Келли.
Сообщение об убийстве Келли вызвало смех и крики удивления. Почему злодеи выбрали именно ее? Возможно, такая информация должна подвигнуть нас на настоящую расправу и самосуд, вместо того чтобы приносить в жертву смешную фигуру вроде Барта. Игроки вновь разразились ревом обвинений. Я повернулся к грациозной брюнетке с короткой стрижкой, сидевшей рядом со мной. За всю игру она не проронила ни слова.
- Вы в мафии? - спросил я довольно громко.
Она явно удивилась.
- Я деревенская жительница.
- Я тоже.
Представился ей, она сообщила мне свое имя. Девушку звали Дау. В шуме голосов деревенских предводителей, в числе которых находилась Роберта Джар и несколько крутых парней, призывавших к новой чистке, наш разговор оставался неуслышанным.
- Впервые играете? - спросила Дау.
- Да.
- Это вовсе не значит, что вы говорите правду.
- Совершенно верно. И все-таки я не вру. Кого вы подозреваете?
- Пока никого.
Дау смело посмотрела мне в глаза. Я почувствовал укол в области сердца. Она казалась полной противоположностью Роберте Джар - маленькая, уязвимая, хотелось бы верить, что одинокая.
- Давайте работать вместе, - предложил я. - Будьте внимательнее.
Затея начинала мне нравиться. Игра выявляла в нас различные образцы поведения, включая замешательство и самобичевание. Дружеское взаимодействие вдруг перерастало в приступы реальной паранойи, ухода в себя и даже вспышек обид и необоснованного гнева. Игра захватывала, однако в ней чувствовалась пустота, отсутствие подлинного содержания. Несмотря на всю театральность происходящего, мы никак не проявляли свою личность, ничего о себе не рассказывали. А мне бы хотелось развития именно такого сюжета.
Утром третьего дня меня начали подозревать. Обратного хода процесс не предусматривал.
- Я полагаю, мы совершенно зря игнорируем новичков, - заявила Роберта Джар. - Мне уже не раз приходилось видеть, как они вытаскивают карту мафии, а потом сидят тихонько с невинным видом и расправляются с деревенскими жителями, в то время как мы спорим о всякой ерунде. Давай-те присмотримся к Джоэлу, он еще не сказал ни слова.
- Я слышал, как он разговаривал с Дау, - заметил кто-то из игроков. - Они что-то замышляют.
- Значит, оба принадлежат к мафии, - предположил один из лидеров. В его голосе слышалась безапелляционная уверенность в правоте сказанных слов. - Пора гнать их из деревни.
- Я деревенский житель, - протестовал я принятым в игре образом, носящим формальный и бессмысленный характер, ибо по правилам любой может утверждать все что угодно.
Кто-то резко высмеял мою непокорность. Пока я пытался придумать какой-то более эффективный способ защиты, поднялся лес рук. Даже Дау голосовала за мое изгнание.
Затем Адам Кресснер объявил наступление ночи.
- Мертвецы обычно уходят куда-нибудь подальше, чтобы не беспокоить поселян своими разговорами, - прошептал он голосом суфлера на сцене над склоненными головами гостей. Я понял намек и вышел в коридор. Тем временем Адам возобновил повествование: - Мафиози открывают глаза и, не произнося ни слова, выбирают очередную жертву.
Мне так и не удалось выяснить, кто эти заговорщики. Зомби, покинувшие гостиную, собрались у крыльца дома. Курили и болтали. Вскоре они заметили меня, наблюдающего за ними сквозь двойные стекла двери. Я сделал жест, который мог означать: вышел на минутку по нужде. Кто-то в ответ махнул мне рукой. Я спустился вниз.
Полуподвальная комната была обставлена наподобие загородной "берлоги". Там стояли стереопроигрыватель, телевизор с огромным экраном, а на полках у стены в изобилии теснились лазерные диски, книги, дорогие музейные каталоги, подборки фотографий из модных бутиков. На одной из полок мое внимание привлекла яркая книга в мягкой обложке, стоящая среди толстых томов по искусству и античной культуре. Я сразу же узнал переизданный сборник комиксов "Истоки" Стэна Ли, включающий истории различных знаменитых персонажей: "Человек-паук", "Железный человек", "Фантастическая четверка". Продолжение сериала, книга "Сын истоков", стояла на соседней полке. Я пролистал оба издания, однако не нашел в них рассказа о Призраке. Вспомнил, что этот герой не пользовался слишком большой известностью, будучи тем не менее культовой фигурой. Подобно Роде или Фрейзеру, он случайно попал в звезды из когорты второстепенных действующих лиц.
Поп-артовские вставки на белой бумаге выглядели в репринте какими-то ненастоящими в отличие от желтых страниц древних комиксов. Тем не менее я испытал острый приступ ностальгии при виде "Серебристого серфингиста" и "Отчаянного". Эти персонажи чертовски много для меня значили, когда я учился в начальной школе. Потом-то я их начисто забыл. Я открыл для себя комиксы Марвела через пару лет после того, как расстался со средней школой № 29 и Адамом Кресснером. Странность выбора Адама, который идентифицировал себя с Призраком, беспокоила меня. Возникал вопрос из разряда, кто появился раньше - курица или яйцо. Казался ли данный персонаж таким удрученным и неуверенным в себе из-за красного лица Адама? В "Истоках" и "Сынах истоков" не нашлось ответа на этот вопрос.
Я поставил книги на полку и направился в чулан.
- Привет, - раздался голос за моей спиной.
В комнату вошла Дау с бутылкой пива в руке.
- О, это вы, - проговорил я.
- Что вы здесь делаете?
- Ищу кое-что.
- Что именно?
- Маскарадный костюм или плаще накидкой, - ответил я. - Долго рассказывать. - Я вышел из чулана, где хранились лишь шерстяные пальто и лыжи. - Вас тоже изгнали из деревни?
- Сразу же вслед за вами.
- Извините. Я навлек на нас подозрения, втянув вас в шушуканье. Ошибка новичка.
- Все нормально. Они по-своему тоже правы. Я ведь состояла в мафии.
- Теперь я действительно чувствую себя болваном.
- Успокойтесь. Вы проявили храбрость, заговорив со мной. Во время первой игры я слова не могла вымолвить.
У нее идеальный рот. За исключением одного переднего зуба, который как бы для разнообразия немного выступал сбоку и напоминал костяшку домино.
- Откуда вы знаете Адама и Роберту?
- Адам курировал мою диссертацию. В Колумбийском университете. - Дау украдкой, как-то странно-выжидательно посмотрела на меня, возможно, почувствовав, что я ничего не знаю об Адаме. Она одновременно была права и заблуждалась.
- Я всего лишь дружелюбный сосед, - объяснил я. И тотчас подумал, что такое определение не равнозначно понятию "друг" и означает не враждебное отношение к ближнему. - Там наверху все выпускники Колумбийского университета?
Меня интересовало, что мог преподавать человек, бывший некогда Призраком. Может, он учил системе опознания андроидов?
- Только Барт. Тот самый, которого убили. Остальных я сама не знаю. Роберта и Адам знакомятся с людьми из разных частей города.
- Они не любят представлять своих знакомых, не так ли? Похоже, хозяевам нравится окружать людей ореолом таинственности и тем самым влиять на них.
- По-видимому, они считают нас взрослыми людьми, вполне способными позаботиться о себе.
Дау явно демонстрировала свою лояльность хозяевам и одновременно предостерегала. Мне это нравилось.
- Да, разумеется, - согласился я. - Вот мы с вами, например, заботимся друг о друге.