Дау лишь высокомерно прищурилась. Видимо, я задел ее мафиозный статус. Над нашими головами застучали и заскрипели стулья. Деревня сократилась в размерах или окончательно прекратила свое существование. Я шагнул вперед и взял Дау за руку, полагая, что в моем распоряжении всего одна минута. На деле времени оказалось еще меньше. Великанша Роберта Джар появилась в дверях, и ладонь Дау выскользнула из моей руки, словно ящерица, скрывающаяся из виду на лесной тропе.
- Игра закончилась? - спросил я.
- Да, - ответила Роберта с видом кошки, проглотившей канарейку. - Мафия победила.
- Мафия всегда побеждает, - заметила Дау, как мне показалось, с некоторым раздражением в голосе, принимая во внимание то обстоятельство, что она сама принадлежала к криминальной организации.
- Нет, не всегда, - опровергла ее Роберта.
- Прекрасно обошлись и без моей помощи, - задумчиво проговорила Дау.
Вот, оказывается, в чем причина ее недовольства. Она хотела бы стать полезной.
Мы вновь поднялись наверх, чтобы выпить еще пива. Курильщики уже вернулись с крыльца. Теперь мафиози и деревенские жители совместными усилиями анализировали структуру игры. Каждый с пылом защищал свою правоту. С энтузиазмом обсуждалась возможность проведения новой партии. Но тут Вэл и Айрин, семейная пара, у которой дома остался маленький ребенок, сообщили, что им пора уходить. Вслед за ними удалились еще несколько дезертиров. Внезапно обнаружилась нехватка необходимого количества игроков для создания деревни.
- Останьтесь хоть кто-нибудь, - уговаривал Адам гостей, расходящихся один за другим под тем или иным предлогом. - Вечер еще только начался.
Семеро из нас остались. К счастью, в эту семерку входила и Дау. Несколько молодых людей соревновались между собой за право привлечь внимание смуглянки по имени Фло. По всей вероятности, остались в основном одиночки, которым некуда спешить. Мы сидели среди множества пустых бутылок и покинутых стульев. Деревня-призрак. Тем не менее Адам Кресснер и Роберта Джар радовались тому, что хоть кто-то задержался. Адам спустился вниз, и вскоре из колонок, стоящих в углах гостиной, раздался голос Чета Бэйкера. Роберта уменьшила свет.
- Я знаю неплохую игру, - заявил я.
- Интересно, - сказала Роберта.
- Она называется "Я никогда". Только для игры необходим достаточный запас алкогольных напитков.
Адам принес коробку с дюжиной бутылок светлого эля и поставил ее у наших ног. Я объяснил правила: каждый из нас по очереди выступает с правдивым сообщением, начинающимся словами "Я никогда". Те из участвующих, которым приходилось делать то, чего никогда не совершал выступавший, должны сообщить о своем опыте, отхлебнув пива.
Таким образом более опытные среди присутствующих придут в замешательство, опьянеют и выболтают все свои секреты.
- К примеру, начнем с меня, - сказал я. - Я никогда не занимался сексом в самолете.
Адам и Роберта улыбнулись друг другу и чокнулись пивными бутылками. Фло облизнула губы. Так же поступил один из ее ухажеров. Дау и второй поклонник Фло оказались вместе со мной в лагере людей, не имеющих подобного сексуального опыта.
- Отлично, - констатировал я. - Остается лишь придумать хорошие вопросы.
Совершенно неожиданно игра стала казаться мне чрезвычайно притягательной. Хотелось, чтобы Адам с Робертой, да и Дау тоже поняли, насколько фальшив надуманный драматизм игры в мафию по сравнению с реальной жизнью. Разумеется, после моего примера нам пришлось предпринять целый ряд расследований, связанных с сексом в поездах, гардеробах ресторанов, будках киномехаников и так далее. Когда вновь пришла моя очередь, я слегка изменил тему.
- Никогда не занимался сексом ни с кем в этой комнате, - заявил я.
Адам и Роберта стукнулись пивными бутылками, как бы выпивая за полнокровную семейную жизнь.
Дау подняла бутылку и сделала большой глоток с закрытыми глазами.
- Да-а, - протянул один из холостяков.
Все стало предельно ясно. Я внимательно посмотрел на Роберту. Определенно признание Дау не оказалось для нее сюрпризом.
- Я… никогда… - Фло раздумывала, стараясь сказать что-то по делу и нарушить многозначительную тишину. Мы все с нетерпением ждали ее высказывания. - У меня… никогда… не было секса с человеком, состоящим в браке.
- Отлично сказано, - поздравил девушку один из ее кавалеров.
Мне пришлось выпить за утверждение Фло. Так же поступили наши хозяева-сибариты и Дау. Ее глаза с длинными ресницами смотрели в пол. Порой она щурилась, как бы испытывая приступ боли.
Пришла очередь Адама.
- Никогда не убивал никакую тварь, размерами превышающую таракана, - заявил он.
Я тоже. Равно как и Роберта Джар, девушка по имени Фло и два ее похожих друг на друга обожателя. А вот Дау попала в ловушку в результате такого странного признания. Она вновь прижала бутылку к своим тонким губам. Мне показалось, что Дау не сделала ни единого глотка, однако мне не хотелось упрекать ее.
Природа игры "Я никогда" схожа с другими сферами человеческой деятельности: в правилах ничего не сказано об объяснениях, однако люди зачастую чувствуют себя обязанными как-то интерпретировать свои поступки. Наш кружок, безусловно, хотел услышать от Дау толкование ее признания.
- Мне было пять лет, - начала она, и сразу же почувствовалось нечто зловещее в том, что Дау точно назвала свой возраст. Не четыре-пять лет и не пять-шесть. - Дядя подарил мне котенка, и я в одиночестве играла с ним во дворе. - Дау посмотрела на Адама Кесснера так, словно он изменил весь ход игры, задав этот жуткий вопрос. - Во дворе росло дерево, которое и по сей день еще стоит там. - Она говорила словно под гипнозом и, очевидно, видела перед глазами дерево, шумящее зеленой листвой. - Мои родители по-прежнему владеют этим домом. Я часто забиралась на дерево, а тут мне пришло в голову залезть на него вместе с котенком. Я обвязала веревку вокруг его шеи, - Фло тяжело вздохнула, - и стала тянуть его за собой вверх, пробираясь среди ветвей…
Апогей истории в духе Клинта Иствуда был навеян вопросом Адама, и Дау позволили уклониться от описания кульминации.
- За происходящим следил из окна сосед. Ему показалось, что я проделала все это специально, и он рассказал моим родителям.
- Они поверили тебе? - спросила Роберта Джар, сохраняя полную невозмутимость.
- Не знаю, - ответила Дау, поднимая вверх брови. - Да и не важно. Только с тех пор что-то внутри оборвалось… Всякий раз, когда родители давали мне понять, что котенка нет в живых, я… словно теряла частичку себя.
- Ужасно, - заметил один из почитателей Фло.
- Тем не менее я все еще могу быть счастливой, - сухо отрезала Дау.
Казалось, теперь она хотела защитить от нас свою историю и жалела о том, что рассказала ее.
В полной тишине мы размышляли об услышанном. Кто-то потягивал пиво, теперь уже исключительно ради удовольствия, не повинуясь правилам игры: в перерыве между песнями Чета Бейкера "Я слишком легко влюбляюсь" и другой, опровергающей предыдущую, "Всякое случается со мной", раздавалось характерное бульканье. Мне очень хотелось обнять Дау за плечи или даже увести ее из комнаты. Если бы только она посмотрела мне в глаза… Однако этого не происходило. А вот из глаз Фло вдруг потекли слезы и хлынули по бледным щекам.
Заговорил Адам Кресснер. Сначала его речь казалась не очень искренней попыткой отвлечь наше внимание от откровенного рассказа Дау.
- Во время последней поездки в Германию я посетил музей скульптуры в Мюнхене, - говорил он. - Там много статуй, вывезенных европейцами из разграбленных старинных храмов. Мое внимание привлекла римская копия греческого мраморного изваяния работы Боэция - оригинал находится в Ватикане, - изображающего мальчика с гусем. Птица по размерам практически не уступает малышу, и они борются друг с другом. Ребенок держит гуся за шею. Увидев мой восторг, ко мне подошел служитель музея и прошептал слова, которые я никогда не забуду. "Spielend, doch, mit toedlichem Griff". To есть: "Он думает, что играет, а на самом деле душит гуся". На "хох-дойч" служителя эти слова звучали более выразительно: "Играет, но держит мертвой хваткой".
- Похоже на строку из Рильке, - заметила Роберта Джар.
"Ну конечно, - подумал я со злобой, - о чем же еще говорить после четырех-пяти бутылок пива, как не о Рильке и верхнегерманском наречии. Вы такие замечательные люди". Наконец-то до меня стало доходить: скорее всего Дау писала диссертацию по истории искусства. Я также понял, что Адам Кресснер и Роберта Джар по личному опыту знали, как легко можно заставить Дау вывернуть себя наизнанку в угоду собравшейся в доме публики.
Мне хотелось отомстить за Дау.
- Я никогда… - громко провозгласил я.
Все уставились на меня. Я продолжал:
- Я никогда не прикидывался персонажем комикса. Никогда не наряжался в костюм сверхгероя, даже на Хэллоуин.
Я окинул Адама Кресснера проницательным взглядом. Пусть подавится своим капюшоном.
Однако на мои слова первой отреагировала Роберта Джар, подняв вверх бутылку, как бы намереваясь произнести тост, прежде чем отпить. Все смотрели на хозяйку с таким же напряженным вниманием, как ранее на Дау.
- Как-то раз я повстречалась с одним человеком, - начала свой рассказ Роберта, - он мне очень понравился. Наша встреча произошла восемь лет назад. - Она склонила голову, явно стесняясь говорить о таких интимных вещах, хотя голос ее звучал по-прежнему уверенно и бодро. - Мы начали встречаться, и первое время между ним и мной существовала некая тайна. Он скрывал от меня нечто важное для нас обоих. Этот человек одевался как персонаж комикса, что серьезно затрудняло наши отношения.
Усилиями женщины моя злобная шутка привела к еще одному откровенному признанию. Теперь Дау не была одинока. Мы слушали Роберту с широко открытыми глазами. Я заметил, как пристально смотрит на меня Фло. Девушка, очевидно, не могла понять, каким образом я догадался задать такой интересный вопрос. Точно так же ранее меня удивил вопрос Адама. Что касается его самого, то он сидел тихо и внимательно слушал словоизлияния своей любимой.
- Я поняла, что должна как можно больше узнать о данном персонаже комиксов. В противном случае у нас ничего не получится. Мне же очень хотелось, чтобы все получилось классно. Я выяснила, что упомянутый герой женился на героине другого комикса по прозвищу Ведьма Скарлет. Какое странное совпадение. Свадьба двух сверхгероев. Я восприняла это событие как доброе предзнаменование. Пошла в магазин и купила материю, сшила себе костюм Ведьмы Скарлет - трико, розовые ботинки, розовый головной убор, спрятала под ним волосы. Я на славу потрудилась и осталась весьма довольна. Этот художественный проект оказался самым удачным в моей жизни.
Роберта умолкла, и в наступившей тишине нам было позволено прочувствовать и предугадать результат ее усилий, кульминация которых оказалась в какой-то степени не менее ужасной, чем казнь котенка. Интересно, подумал я, красит ли Адам по-прежнему свое лицо в красный цвет румянами или нашел заменитель получше, который легко удалить, если возникает необходимость предстать простым профессором Колумбийского университета. Я стал вспоминать Ведьму Скарлет из "Чудесных комиксов". Экзотическая красавица, чья власть, весьма приблизительно обозначенная как "колдовство", в основном заключалась в создании розовых силовых полей. Однако ее подлинным достижением являлась бесконечная и нерушимая преданность своему молчаливому и эмоционально напряженному спутнику.
Я посмотрел вновь на Адама Кресснера. Мне все еще хотелось сорвать с него маску и получить заслуженное удовлетворение, однако я абсолютно ничего не увидел в его глазах. Сейчас Адама Кресснера так же мало интересовали мои впечатления от его роли Призрака, как и тогда в спортзале, сто лет назад. Он даже не прикоснулся к пиву, чтобы подтвердить правдивость касающейся его информации.
- Мне пора идти, - вдруг заявила Дау.
Она резко встала, собрала пустые бутылки, отнесла их на кухню и сполоснула в раковине. Интересно, приходилось ли и ей надевать костюм. Возможно, она носила облачение Девушки-Муравья или Тамбелины.
- Вот такая со мной произошла история, - закончила рассказ Роберта.
Голос девушки вновь стал резким и язвительным. Кто-то из мужчин натянуто рассмеялся, что едва ли сняло напряжение, царившее в комнате. Только теперь Адам Кресснер последовал правилам игры и выпил пива. Я получил ответ на свой запрос, хотя и не в таком виде, как мне хотелось бы. Предполагалось, что на него ответит сам хозяин дома. Не знаю, уловили ли Фло и ее поклонники суть случившегося - ведь человек в рассказе Роберты мог быть кем угодно. Странным образом мы как бы заключили с Адамом союз, заставив женщин пойти на признание. С той лишь разницей, что обе дамы не принадлежали мне и могли принадлежать ему.
- Красивая история, - сказал Адам Кресснер. - А теперь мы готовы проводить наших дорогих гостей, если они не возражают.
Никто не возражал. Магия происходящего исчезла. В каком-то смысле игра сломила нас, разбила вдребезги, мы утратили способность наслаждаться обществом друг друга. Может быть, в будущем? Не знаю. Мы вымыли бутылки, расставили стулья по местам, пробормотали какие-то извинения, дали обещания не пропадать, обменялись адресами электронной почты. Однако во всем присутствовала некая фальшь. Через десять минут мы вышли на улицу и стали расходиться по домам. Как и следовало ожидать, Дау ушла одна. Ее миниатюрная фигурка вскоре растворилась в темноте ночи. Перед тем как отправиться домой, я проводил девушку взглядом. Мне даже не представился случай пожелать ей спокойной ночи или запечатлеть на ее щеке двусмысленный поцелуй. Возможно, один из почитателей Фло провожал Дау до дома, однако я в этом сильно сомневаюсь. Тирания Призрака и Ведьмы Скарлет слишком ошеломила нас, несчастных одиноких людей.
Доступ к фантазии
Все началось накануне в миле от его дома. Отдаленное, но радостное и возбуждающее звучание моторов и клаксонов, которыми люди заявляли о своем волнении. О блаженство движения! Он провел весь день за рулем неподалеку от своего жилья на Ленте, прислушиваясь к стрекоту вертолетов. Он ждал, когда сигнал к началу старта достигнет центра города. Однако нарастающий рев моторов не доносился до его улицы. В последнее время он не видел ни одной машины в движении, лишь слышал отдаленный гул. Только теперь и этого не случалось. Возможно, старт - всего лишь иллюзия, вызванная паникой, возникшей оттого, что кто-то начал разогревать двигатель и подзаряжать аккумуляторы. А ночью ему снился другой старт. Хотя, возможно, все происходило на самом деле, так как при пробуждении сиял яркий свет, который угас, не успел он стряхнуть с себя остатки сна. И наяву четко виделись ряды машин, в каком-то танце движущиеся по широкой улице. Сон или не сон, какая разница. Он опять задремал. Разбудила его семья в машине, стоящей впереди. Готовили завтрак. Автомобиль был оборудован плитой, и папаша жарил мясо, купленное у разносчика за пару кварталов отсюда. Скорее всего он готовил бифштекс. Пахло замечательно. Все в этой семье раздражало его, заставляло думать о том, чего ему не хватало. Дочь, красавица, работала рекламным агентом в какой-то огромной и совершенно безликой корпорации. Таким образом, она регулярно преодолевала Прозрачный Барьер. Следовательно, вся семья, папа и мама, процветает, купаясь в деньгах. Неудивительно, что уличные торговцы охотятся за ними, предлагая всяческую бакалею. А вот у него в карманах не наберется и двух долларов. По улице, пробираясь среди машин, как раз идет человек с кофе и булочками, но он не может себе позволить даже такой скромный завтрак. Деньги нужны позарез. Прошли слухи, что к югу от Восточной Тысяча сто девяносто четвертой улицы видели вертолеты службы социального обеспечения. Многие люди оставили машины и двинулись в южном направлении в надежде получить денежное пособие. Ему пришло в голову, что непредвиденное обстоятельство стало одной из причин захлебнувшегося старта: слишком много пустых машин. Да к тому же полно тачек, которые больше никогда не смогут принять участие в автопробеге. Скажем, та пожилая дама в изрядно потрепанной "импале", примостившейся неподалеку. Она уже оставила все надежды, сдалась и проводит время, тупо сидя на заднем сиденье. Племянник старухи, живущий в нескольких кварталах отсюда, приходил пару раз и возился с мотором, однако так и не сумел починить колымагу. Еще один потерянный участник автопробега в случае внезапного старта. Вероятно, ему тоже лучше отправиться в центр для получения пособия, которое должно буквально упасть с неба. Давненько, однако, в этот район не залетали муниципальные вертолеты. Зато в воздухе с избытком хватает коммерческих транспортных средств на воздушной подушке. Рекламные вербовщики и роботы обслуживания сопровождали девушку из соседнего семейства, а также других подобных ей агентов в мир по другую сторону Прозрачного Барьера. Мир квартир вполне реален. У него тоже имелась квартирка на Ленте. В ней четыре комнаты и две ванные. Расположена на Восточной Тысяча двести пятнадцатой улице, всего в нескольких кварталах отсюда, но совсем в другом мире, далеком от уличной жизни, отделенном от нее Прозрачным Барьером. Он хотел бы поселиться там еще до того, как привезут мебель. Не терпелось обжить квартирку. Он не обращал внимания на яркий солнечный свет, мешающий смотреть телевизор, вмонтированный в приборную панель. Старался не замечать суету семейства из стоящей впереди машины. Соседи постоянно гремели каким-то барахлом, доставали вещи из багажника, а потом возвращали назад. Им плевать на чужие невзгоды. Он стал просматривать видеокассету с изображением интерьера квартиры. Крикливый голос попугая-риэлтора вызывал раздражение, поэтому он убавил звук и в полной тишине позволил своим мыслям гулять по пустым пространствам. Комнаты медленно раскрывались, как бы предлагая себя камере агента по операциям с недвижимостью. В то время как съемка проходила в ванной, он нащупал под сиденьем бутылку, открыл ее и помочился. Затем камера переместилась в прихожую. Именно тогда он и заметил тень. Всего на мгновение. Он перемотал пленку назад, чтобы как следует рассмотреть детали. На дальней стене прихожей камера идеально зафиксировала момент схватки. Мужчина сжимал руками шею женщины небольшого роста. Он неистово тряс ее, а потом изображение исчезло. Все как в пантомиме, типа шоу Панча и Джуди, место действия - та самая квартира на Ленте. Почему же он раньше ничего не заметил? Сколько уж раз просматривал эту пленку. Он снова перемотал кассету. Краткий эпизод, но тем не менее ошибки быть не может. Ужасная по своему зверству сцена. Хорошо бы просмотреть все медленно, кадр за кадром - движение просто стремительно. Кто же убийца? Хозяин дома? Риэлтор? Но в чем причина? Является ли жертва бывшей жилицей? Вопросы, сплошные вопросы. В голове гудело. Замедленный просмотр ничего не дал, внимание рассеивалось. Обязательно нужно провести расследование, преодолеть кризис, сбросить с себя многодневное оцепенение. Он столько дней проторчал на этом чертовом перекрестке. Почему он не отправился в центр города несколько месяцев назад? Ладно, посмотрим еще раз, чтобы навсегда запомнить тень, силуэт, неясные черты на размытом видеоизображении. Какого черта он этим занимается? Будто составляет полицейские описания своих галлюцинаций. Снова просмотр. С каждым разом восприятие все острее. Прямо дыра образовалась на пленке в этом самом месте от многочисленных перемоток. На данном этапе запись - единственная улика.