Intro
Кто я такой?
Вряд ли моя подробная биография поможет вам уйти от неизбежного, поэтому предпочту ограничиться коротким наброском.
Я был рожден в государстве, которое называют ныне Страной Дураков, в конце ХХ столетия крестового ига. Я получил неплохое по тем временам образование, и покровители сулили мне карьеру адвоката, но дух мой тяготел к иному - таким образом, я отправился в странствия.
К исходу 3-го десятка, сменив множество профессий, женщин, крыш, друзей, но не убеждений, я влился в отряды Сопротивления. Это явилось единственной доступной мне на тот момент жизненной целью, альтернативой чему было лишь медленное дичающее угасание.
Я вёл агитацию среди шахтёров.
На одном из собраний наиболее активных членов ячейки, среди которых значились такие видные горняки, как Филипп Шалашов, братья Щорс и Антон Затяжной, прошёл слух о существовании некоей ни то банды, ни то секты, терроризировавшей с недавних пор рабочий посёлок. Говорили, что это вампиры, или что-то в этом роде. Или того круче: пришельцы из будущего, ага.
Разумеется, я не поверил в подобный вымысел. Но смирился с ним, считая чем-то вроде сказки, - а потому оказался совершенно не готов к реальному столкновению с потусторонней реальностью, которую встретил. Не буду останавливаться на подробностях, но скажу лишь, что столкнулся со странным явлением, аналогии к которому подобрать не в состоянии.
Безвременная смерть друзей заставила меня взглянуть на мир по-новому. Я стал искать концы загадки и столкнулся с продавцами оккультной утвари, которых условно назову здесь Пантелеймоном и Кузьмой. Они-то и поведали мне о существовании деревянной куклы, которая является в нашем мире шпионом потустороннего.
Это и был Деревянный Человек. Для простоты: Буратино.
Так он выглядел для нас: просто кукла.
Но эта кукла была из тех, что держит кукловода за яйца.
Он использовал окружающих его людей как орудия Воли сигеригора Боопто.
Но я не сразу проник в эту мрачную тайну, не сразу напал на их след.
Меня привела к ним женщина: очень высокая (вероятно, ок. 1,90 м.) брюнетка с правильными формами. Её называли также: "кудрявая рыба" - с намёком на что-то постыдное, и вместе с тем весьма желанное.
И там у них всё было организовано.
Имелся Отец. Карло.
И еще… там были… в общем, немало различных… персонажей.
Я всё детально разведал, собирая по крупицам информацию, как выковыривает из собственного говна контрабандист проглоченный перед таможней бриллиант (вам приходилось глотать бриллианты?). Я стал частным сыщиком.
Непонятно только было, на чьей я сам стороне.
А к Кудрявой Рыбе привёл меня набросок сценария короткометражного фильма (или, вернее, 2-х фильмов), который нашёл я в файлах своего убитого друга (зарублен ударом мачете в одном из ночных кафе).
Ниже я помещаю упомянутый набросок из 2-х частей, а также все мои полевые наблюдения, вырванные из пасти Вечности ценою прожитых лет:
Сценарий ч.1
На экране появляется как бы плоскость стола, при приближении оказывающаяся площадью, на которой стоит каратист рядом с телефонным аппаратом.
Раздаётся звонок.
Обычный звонок телефона, но звук этого звонка как бы расслаивает каратиста, превращая его в целую дуговую шеренгу бойцов в кимоно. Все они выполняют удар мае-гери в верхний уровень.
После чего ближайший из каратистов снимает трубку и говорит:
- Аллё?.. Да? - затем он нажимает на несколько клавиш, - Господин детектив, это, должно быть вас - и кладёт трубку на рычаг.
Тут же на экране звонит другой, величиною с каратиста уже телефон, и появляется мальчик-пионер наперевес с гнилым горном.
Звонок телефона расслаивает пионера и заставляет его размахивать гнилым горном подобно нунчаку.
Затем ближайший из шеренги пионер снимает гигантскую трубку и говорит:
- Аллё?.. Да? - и повторяет в точности вышеописанные действия каратиста.
И возникает еще третий телефонный аппарат - величиной уже с этого пионера.
И нелепая такая рисованная и насквозь фальшивая фигура, что-то типа олимпийского мишки или Винни-Пуха.
Телефонный звонок расслаивает паяца на множество "смайликов", которые сливаются в непрерывном хороводе, пока один из них не складывается вдруг в знакомую фигуру телефона, который растёт, огромный, заслоняя собой небо, наплывает на экран, на зрителя, - и звонит, звонит, звонит…
И превращается в огромного поросёнка, которого вот-вот отправят под нож мясника.
Поросёнок сей ноет тоскливым человеческим голосом:
- Никто меня, бедненького, не пожалеет…
И тогда из каждого глаза его начинают расти, увеличиваясь в размерах две огромные слезы, и каждая из слез этих, достигнув размеров поросёнка, кристаллизуется постепенно в огромный кусок говна.
Сценарий ч.2
Это чёрно-белый фильм.
Съемки производятся из окна вагона товарного состава, отъезжающего от большого железнодорожного узла.
Пейзаж: железнодорожные пути, полуразвалившиеся промышленные здания, освященные кое-где одинокими перстами прожекторов.
Дверь в вагоне не заперта, и катается на роликах, разгоняемая продвижениями поезда. Временами дверь целиком заезжает на проём, и на несколько мгновений экран становится совершенно чёрным.
Голос за кадром, принадлежащий - на слух - молодой женщине, слегка с хрипотцой, проговаривает - или, вернее - считывает с листа некий текст на манер стихотворного:
Сто взглядов кудрявой рыбы
Воплощаясь, воплощаешься, а не воплощаясь, теряешь плоть.
Таков Закон Сущего.
Вот, прошу любить и жаловать: Валерий Дмитриевич, одновременно присутствующий в разных местах.
А вот Кудрявая Рыба, отвечающая на все вопросы, не думая.
И первый вопрос Валерия Дмитриевича звучал так:
- Отчего мне так больно слушать симфоническую музыку?
И ответила рыба кудрявая:
- Всё, что боль в тебе, то есть счастье.
Поинтересовался тогда Валерий Дмитриевич:
- Почём нынче жизнь моя?
- 5 на 8 через фрэш, - сплюнула рыба, и Валерий Дмитриевич не понял, но переспросить побоялся: сзади со всех сторон сигналили.
Проклятая рыба сканировала его, точно пытаясь занести в свою базу данных.
- Э, а ну, постой! - воспротивился Валерий Дмитриевич, - мы не желаем подчиняться произволу!
- А кто тебя спросит? - рассмеялась рыба, проглатывая чересчур любопытного человечишку.
Был он у неё на сегодня пятнадцатым.
Пантелеймон, купи машину
Пантелеймон поначалу служил лекарем в одной из уездных больниц.
Каждый день встречался он с коварством и подлостью.
Но этот же день нёс и новое знание, новую пищу и новую похоть.
Пантелеймон вёл отрывистые записи в дневнике, и часто отмечал там: "вот куплю машину и брошу писать". Он уже накопил денег на эту самую машину, и выходило, что вместе со страховкой он может еще позволить себе комплект зимней резины.
И вот приходит он домой как-то раз, и видит: жена его Света стоит на кухне раком, коленями упершись в табуретку, а племянник Марципан пялит её сзади, сочно вонзаясь, и оба уже вот-вот и кончат.
Пантелеймон тихонько попятился, сунул руку на полку. Рука проворно ухватила топор, ноги устремили тело к цели.
Любовники как раз цепенели в оргазме, когда тяжёлое лезвие обрушилось на их головы.
Никогда в жизни Пантелеймон еще не бывал так возбуждён: хуй стоял тугим колом, гигантским когтём рос из тела. Он вынул из жены Марципана и поебал его в различные отверстия, не первым и не последним из которых было анальное. Затём зажёг у него в разрубленной голове многозарядную петарду и одновременно со взрывами кончил на изрубленное лицо супруги.
"М-да. Лучше б я купил машину." - сообщает нам его дневник днём позже.
Хуй-лю-лю
Убедительно было бы считать нас с вами игрушками, в которые играют дети сверхчеловечества: взрослея, они учатся управлять нами, брюзжащими дегенератами омерзительной повседневности, ловкими грибами в заднем проходе вечнозеленой истины.
Клянусь мамой, ла-ла-ла!
Клянусь папой йо-йо-йо!
Клянусь гантелей йе-йе-йе!
Я не хочу твердить здесь азбучные истины, но всё же подчеркну: хуй-лю-лю, хуй-лю-лю, хуй лю-лююшки, эх, да хуй-лю-лю хуй лю-лю.
Хуй лю-лю хуй лю-лю хуй лю-лю!
Рогатина
Новости сообщали о непростой судьбе милиционера Кийко, который вынужден был при помощи деревянной рогатины противостоять вооруженному ручным гранатомётом рецидивисту Кукушкину.
Это была своеобразная дуэль: встреча была назначена в заброшенном квартале нового микрорайона. Очевидцами разборки были лишь псы, да крысы.
Кийко натянул на рогатину свой китель и запустил на верёвке в небо на манер летучего змея.
Кукушкин выстрелил в "змея", но пока перезаряжал, Кийко выскочил с рогатиной из кустов, опрокинул его ударом в горло и с хрустом придушил.
Умирая, каким-то судорожным движением Кукушкин умудрился-таки произвести выстрел, который поставил жирную красную точку в жизни обоих.
- Да-а… - произнёс Коля, переключая программу, - а ты б так смог?
Младший брат Гена, задумчиво теребивший эрегированный член, вскрикнул и эякулировал на лицо прислонённой к платяному шкафу деревянной куклы.
Сердитый вальс
В тот вечер полковник Ермоленко давал бал.
Все более или менее знатные пары города были приглашены.
Представление состоялось в загородном имении судьи Горчидзе, представлявшем собой вытянутый на манер огурца холм площадью 66х6, на котором покоилось три грибовидных постройки, стены 1-ой из которых выкрашены были в белый, 2-ой - в синий, а 3-ей, соответственно, в красный цвет, являя, таким образом, триколор РФ.
В белом доме танцевали хип-хоп, в синем - фламенко, ну а в красном - жесткий death thrash.
Один из вальсов выдался особенно сердитым.
Выступали группы "Раскалённое сопло" и "Сердце хуй-лю-хю".
Ударник "Раскалённого сопла" метнул в зал боевую гранату, и началась перестрелка. В суматохе несколько людей (в основном, женщин) просто сбили с ног и задавили насмерть.
Вот до чего доводит тяжёлый рок.
Нетерпеливый инструктор
Сергей работал инструктором вождения, причём, специализировался на женщинах. Несмотря на плотный график, успевал близко сойтись со многими, а на одной едва не женился, если бы не состоял уже в браке. Супругу его звали Натальей, но также известна она была под прозвищем Кудрявая Рыба.
Жену Сергей уже не любил, но потерять до смерти боялся: привязался как к матери. Ебались они уже редко.
И вот как-то раз Наталья предложила:
- Приводи сюда свою любовницу - кого ты там сейчас жаришь - устроим групповой секс под Шостаковича.
- Не ожидал я, что ты такая развратная, Таська… но, признаюсь, такая идея не раз посещала меня! - нахмурился, почёсываясь, инструктор.
Он позвонил ненасытно-похотливой 35-летней Марине, секс с которой последнее время стал перерастать в нечто более сильное, чем способны контролировать двое.
Договорились на следующий вечер.
Супруги подъехали на 9 минут раньше.
Инструктор разминал резиновым стеком простату, супруга курила.
Прошло ещё полчаса, а Марины всё не было.
- Ну, где твоя блядь? Продинамила? - беззлобно осведомилась кудрявая, откидываясь на спинку кресла.
- Не смей так говорить о ней: это кристальной чистоты человек! - возмутился инструктор: он весь был как на иголках, так и ёрзал, словно сидение под ним докрасна раскалилось.
- Ждём ещё пять минут и сваливаем, - вынесла вердикт Наталья.
- Нет, нет, я так не могу больше, не мо-гу!! - замахав руками, инструктор выскочил из автомобиля и угодил под проезжавший мимо на большой скорости "МАЗ".
Его прибило как муху.
Примчавшаяся более чем с 40-минутным опозданием Марина застала уже сцену загрузки упакованного в полиэтиленовый мешок тела.
* * *
Мужчины, будьте терпеливы.
А вы, женщины, старайтесь не сильно задерживаться.
Не расслабляйтесь
- Расслабился жиртрест, а теорему кто учить будет? - Ирка толкнула младшего брата, вырывая у него из рук деревянную куклу, нос которой был в говне, а голова в сперме.
- Не смей трогать его! - окрысился Гена, хватаясь за молоток.
Тотчас они сцепились, причём Ирина, ловко подставляя под удары стального клюва куклу, норовила ответным пинком поразить наступающего брата в пах.
Случайно Гена задел молотком стекло буфета и оно с оглушительным шуршаньем обвалилось.
Ирина бросила куклу и заикала восторженно:
- Ну всё, папаня прибьёт тебя за стекло к-к-к-к-к…
В отчаянии Гена принялся запихивать осколки стекла себе в рот: гнев отца бывал страшен.
Но расчёт мальчика не оправдался. Увидев торчавший из языка сына острый осколок, Отец поначалу и вправду разжалобился, но, заметив на деревянном человеке следы спермы и причинённые молотком повреждения, был охвачен столь бурным приступом ярости, что, не помня себя, схватил висевший в углу бильярдный кий и серией свирепых ударов разбил черепа Геннадию, Ирине и спавшему пьяным сном Николаю.
Проклятье
Нырять в свои глубины нелегко.
Выныривать - тем более опасно.
Но, каждый день, в сиянии огоньков
Я принимаю горькое лекарство,
Не в силах воспротивиться Проклятью,
Что наложил на человечий род
Щербатый демон, каркая с распятья:
- Блядюги! Суки! Я ебал вас в рот!
Пантелеймон поклонился и сел на стул.
Вокруг зааплодировали.
- Неплохие стихи, Понтус, - прокуренным фальцетом пролаял Желудочек.
- Вы, наверное, передрали их у кого-нибудь, - плотоядно ощерилась Катя Финишная.
- Нет-нет, я сам, всё сам, даю слово! - с неожиданной прытью автор вскочил, лицо его налилось кровью.
Вокруг возбужденно переминались с ноги на ногу…
Ростом с жучка
- Поклянись мне в верности, Мальвина! - сказал странным голосом Отец, держа деревянную куклу на вытянутой руке за шкирку.
- Ну вот ещё, - блудливо фыркнула Клавдия Петровна, почёсывая пятку, - с какого это перепугу, интересно?
- Потому что иначе я убью тебя, а потом себя! - дёргал в такт слогам куклу Отец.
- А ты не узнаешь! - она уставилась в него одним из своих эрекционных взглядов и расхохоталась, извиваясь змеёй на матрасе. - И потом, - она глянула с невинным бесстыдством, - как же ты хочешь, чтобы я не изменяла тебе, если хуйчишко у тебя невеликий? А, Буратино?
- Как невелик?
- А так… ростом с жучка хуйчишко твой, вот оно как! - гаркнула с взвизгом Клавдия Петровна и залилась в припадке истерического смеха.
- Ах, ростом с жучка, говоришь?.. - Отец отложил Буратино, - ну хорошо, сейчас я тебе покажу жучка, - проворно ухватил он обломок кия, которым несколько дней назад забил насмерть детей. - На! На! На! На! - выдыхал он, продолжая обрушивать удары, хотя Клавдия Петровна давно обмякла и не шевелилась.
Букварь для девственниц
Тут вот что молва говорит.
В каком-то там году - ну, ещё при советской власти, - в одном секретном НИИ изобрели букварь для девственниц.
Это был такой кирпич и колокол: примерно так он выглядел, этот букварь. Кирпич плашмя - и колокольчик сверху. Девственница садилась на кирпич, и колокольчик звонил, обучая пизду Женской Грамоте.
Это очень ценилось в народе.
Буквари шли нарасхват, и достать их можно было только по большому блату и далеко не во всех регионах Союза.
В Москве были, разумеется. Как же в столице - и без букваря?
А потом появился маньяк, который стал минировать буквари. Он кирпич делал из тола, а в колокольчик закладывал детонатор. Таким образом, когда девица садилась за урок, её затейливо разрывало на части.
Из-за этого буквари вскоре запретили, а за распространения букварей стали преследовать.
А я до сих пор читаю мамин букварь, и мне всё по хую.
Сумасшествие
Сумасшествие - это не то, что вы думаете.
Это не когда дурка и глюк, настоящее сумасшествие, нет.
Настоящее сумасшествие длится каждое мгновенье нашей жизни. Мы - запрограммированные клоуны, имитирующие население противника на ядерном полигоне. Мы живы лишь по недоразумению, и по всему выходит, что весьма полезно было бы недоразумение это исправить.
Но не нужно о нас заботиться, нет: мы всё сделаем сами.
Кто быстрее, кто медленнее - все мы убьём себя во имя торжества законов Вселенной.
Ибо иное - противоестественно.
В законе - лишь сумасшествие.
Не потому ли и я - марионетка червивая, ничтожество, baby on board - а всё же верю в счастливый случай, и предпочитаю аборт?
Расконсервируйтесь
"Расконсервируйтесь, люди! Вы чего, охуели?"
С таким лозунгом предложил коллективу шахтёрского стройотряда Валерий Бизяев выйти на митинг у здания городской Думы.
Но студенты послали его на хуй.
- Сам ты охуел! - кричала Марина Проскурина, швыряя в Валеру стоптанной босоножкой.
- А вот этого не хочешь? - звонко шлёпала себя ладошкой по пизде Анастасия Квынчалова, а Михаил Барабанов вторил ей, щёлкая презервативом.
- Вы тоже как консервы… - разочарованный Валерий понюхал плодово-ягодное, - я предлагаю вам реальный драйв, а вы… упёрлись в свой жалкий разум, и сидите тут, посмеиваетесь… Революция грянет - и всех вас к хуям сметёт - учтите это. Ты, Степан, смеёшься, а когда гадова обезьяна кровушки твоей напьётся, посмотрю я, как ты посмеёшься…
Прошли годы.
Бывших сокурсников пораскидала жизнь.
Валерий Бизяев сгорел при попытке поджечь нефтепровод.
Михаил Барабанов пал случайной жертвой уличной перестрелки.
Степан Гвоздилов был осуждён народным судом и приговорён к пожизненному за убийство 33-х женщин, с которыми знакомился он в лесополосе, угощал гашишем, а затем перебивал позвоночник монтировкой.
Пётр Стулбо погиб при исполнении: он служил в частной охране борцов Сопротивления, и в условленный час умертвил себя внутривенной инъекцией ртути.
Настя Квынчалова работала в шоколадном бизнесе и, умудрившись дважды провороваться и наделать долгов; хотела бежать в Тюмень, но на одной из конспиративных квартир наёмный душегуб отследил её и забил туристским топориком.
Марина Проскурина очень удачно вышла замуж, уехала с мужем по дипломатическим каналам сначала в Хорватию, а затем в Пакистан. Изредка она появлялась в Сочи. В один из таких визитов у неё вышла ссора с богатой ведьмой из анального клана "керч" - и ведьма уморила её, применив гнойный гипноз.
А ведь не зря упреждали их умные люди: расконсервируйтесь!