- Что? - сказала Саша. - Как ты меня назвала?
- Рефлектор, дурочка! Как Гришковец. Слишком много рефлексируешь. Все время!
- Ура! - Саша вскочила и закружилась по комнате. - Я - рефлектор! Большой и клевый рефлектор! Светить всегда, светить везде… И никаких тебе гвоздей! Вот лозунг мой и солнца!..
- Не кружись так, зубами мебель поцарапаешь, - сказала Дива. - Кстати, о солнце. Так хочется на море! В песочек с головой закопаться, с пальмой обняться. Смотри, вот мы сидим с тобой, убитые, пьяные, за окном дождь. А кто-то сейчас садится в серебристый авиалайнер. Красавцы пилоты, золотые крылышки на фуражках и рукавах. Два часа - и ты в теплом море. Шаланды, дельфины, белые пароходы, на палубе громыхает вальс, а ты сидишь в широкой шляпе пьешь, французское вино, смотришь на чаек, слушаешь комплименты, и на все тебе насрать.
- А ты меня возьмешь на свой пароход?
- Да ты уже сидишь напротив, капитан обмахивает тебя пальмовой веткой и шепчет про айсберги и пингвинов.
- Точно! - подхватила Саша. - Лиловые негры принесут нам шампанского, мимо будут проноситься острова с неизвестными народами, мы увидим гроты с жирафами, амазонок, танцующих с саблями…
- Сашка, как я тебя люблю! Давай еще выпьем…
Они обнялись. За окном продолжался дождь. По обоям прыгали тени расшевеленного ветром вяза. Где-то во дворе заныла автосигнализация.
- И почему нам так не везет?! - сказала Дива и отвернула лицо в сторону. По ее щеке скользнула слеза.
- Далеко-далеко, на белом пароходе плывет наше счастье… Э, да у нас думка! Грустный ангел пролетел! Ты когда-нибудь смотрела в глаза дельфина? Они всегда грустные. Как у тебя сейчас. А знаешь почему?
- Почему?
- Потому что мы еще не ели мороженого!
Саша вскочила и скрылась на кухне. Потом появилась с огромной пластиковой ванночкой мороженого с торчащими с двух сторон, как антенны, столовыми ложками.
- Ладно, хватит об этом, - сказала Дива. - Так что ты хотела мне рассказать?
Саша запустила руки в волосы и зажмурилась.
- У меня появился ухажор, - сказала она. - Ирландец. Я с ним в сети познакомилась. Замуж зовет.
- Бедная козочка! - Дива чуть не поперхнулась мороженым. - Саша, милая, в Интернете тусуются одни извращенцы!
- Неправда! Там все тусуются.
- Представляю этого ирландца. Какой-нибудь дедок развратный, плешивый, вывесил фотку Бэкхема, треплется с дурехами малолетними, а сам мечтает их расчленить… А может, уже расчленил!
- И съел…
- Ага.
- Что ты несешь?!
- Вот именно. Съел или забетонировал в подвале. Господи помилуй! - Дива перекрестилась, переложив бокал с вином в левую руку, а потом подняла ее вверх, как победный флаг: - Я тебя садистам не отдам!
- А вот и нет! Он отличный парень, с улыбкой как в рекламе зубных паст. Инженер, у нас на стажировке. Очень порядочный и перспективный ужасно.
- Прямо ужасно?
- Да. Мы с ним знакомы полгода. Встречались, гуляли по набережной, сидели в ирландском кафе. Все было так мило, пиво пили… Ну, я ему наворачивала о Шекспире, Джойсе. Выпендривалась, короче, так ненавязчиво. А он - бац, и говорит: ай лав ю, люблю - не могу. Типа ты такая умная, и у нас с тобой взаимопонимание.
- А откуда ты знаешь, что он не педофил? И почему ты от меня его скрывала все это время?
- Ничего я не скрывала, просто не говорила. Не знала еще, что про него говорить. Я ведь тоже не могу твердо сказать, люблю его или нет. Такого, как было тогда, в четырнадцать лет, чтобы до дрожи, я не чувствую. Но он мне уже два раза снился. И потом, у него ямочка, когда улыбается. На левой… нет, на правой щеке.
- Может быть, на подбородке?
- Точно, на подбородке! - Саша засмеялась. - Ой, слушай, а как распознать педофила?
- Ну, глаза бегают, милиции боится…
- Нет, Пол милиции вроде не боится.
- Ну а как он в постели?
- В какой постели?! - негодующе подняла брови Саша. - Совсем дурная? Мы с ним в кафе или баре сидели, на выставки ходили. Он меня до дома провожал. Только раз в щечку поцеловал, и все. Он нормальный парень, а ты падшая. Когда в Москве будут ваять памятник падшим, тебя пригласят позировать…
- Знаешь что, козочка, - сказала Дива, выливая остатки вина в свой фужер и закуривая. - У меня было немного мужчин, всего четверо или пятеро… - Она уронила бутылку, не донеся ее до пола, слова немного не слушались ее. - И все по жизни - козлы!
Но сейчас не об этом… О чем это я говорила? Ах да! Как утверждают современные ученые, постель - это детектор лжи. В постели человек как перед лицом вечности. - Дива опять переложила бокал в левую руку, а правой сделала широкое круговое движение: - Усекаешь, что я тебе рассказываю?
- Я усекаю, что говорить мне с тобой больше не о чем, - сказала Саша. Ей было тепло и хорошо, голова становилась тяжелой, ее надо было поддерживать рукой. - Он положительный, мой Пол. Он даже не обиделся, когда понял, что я его с фотографией обманула…
Саша вдруг осеклась и прикрыла рот ладонью.
- С какой фотографией? Ты под чужой фоткой сидишь? Не под моей ли? - Дива поднялась и взяла обеими руками Сашу за шею: - Говори, быстро!
Саша попыталась встать.
- Сидеть! - Дива стояла, не отпуская Сашину шею. - Колись, несчастная!
- Да, я поставила твою фотографию. - Саша улыбалась во весь рот. - Точнее, восемнадцать твоих фотографий…
- Повтори по буквам.
- Красный твой альбомчик отсканировала. В купальнике, с питоном в цирке, еще на выпускном…
- Замолчи! - сказала Дива. - Вот засранка! Убить тебя мало. И теперь все прыщавые и слюнявые недоноски пялятся там на меня…
Дива отпустила Сашину шею и слегка стукнула подругу по голове, потом потянулась и, стараясь ни на что не наступить, подошла к окну. По нему зигзагами спускались капли, размазывая по стеклу свет уличного фонаря.
- Не расшибить бы башку, ходишь у тебя, как по минному полю, - сказала Дива, глядя в сумрак окна.
- Прости меня, Дивочка! - Саша неслышно подошла и обняла подругу за плечи. - Ты же у нас такая красавица! А я - так. Благодаря тебе я познакомилась с запредельным парнем. Он бы меня просто пролистнул. А так глазом зацепился. Все благодаря тебе… Не обижаешься?
- Херово, что мои фотки в инете… - Дива запрокинула голову. - Хотя… Ну что с тебя взять, с балбески? Дитё, блин! Ладно. Слышишь, Сашка-промокашка, метнись-ка кошечкой через свою стройплощадку, посмотри, ничего в бутылке нашей не осталось?
- Нет, голяк, - весело сказала Саша из угла.
- Не будем унывать, - бодро проговорила Дива, - покурим по последней - и в койку… Какая в конце концов разница? - уже через минуту говорила Дива, свернувшись клубочком на крошечной Сашиной кровати. - Найдено - нажито, потеряно - прожито…
С закрытыми глазами она принялась было стягивать с себя джинсы. Но те были в обтяжку и шли туго.
Притомившись, Дива решила сделать перекур, зажгла сигарету.
- Слушай, Санька, - проговорила она, не выпуская сигарету изо рта. - Насчет твоего ирландца… Как ты думаешь, можно жить с человеком, который "Место встречи изменить нельзя" не смотрел? - Дива принялась задумчиво трусить ногами, джинсы потихоньку сползали, пока наконец не упали на пол. - И "С легким паром", и "Девчат", и вообще… Это же хрен знает какая культурологическая пропасть! Ты ему, предположим, скажешь: "Наши люди в булочную на такси не ездят!" А он будет пялиться на тебя и думать: все ли в порядке у моей курочки?…
Дива замолчала. Саша хотела было возразить, но, пока собиралась с мыслями, ее прекрасная подруга уже посапывала во сне. Саша подошла к Диве, затушила сигарету, которая лежала на краю пепельницы, вытряхнула подругу из мушкетерской рубашки, расстегнула ее тугой лифчик, накрыла одеялом и примостилась рядом.
Ночной туман на улице стал светлее, в промежутке между соседними домами зажегся красный прожектор солнца. Бешено зачирикали птицы. Они кричали с таким простодушным хамством, что Саша всерьез пожалела об оставленной в Нижнем рогатке.
Глава 2
- Ну-ка, детки, хватит орать, ну-ка разбежались отсюда, люди еще спят! Вот я вам сейчас Бармалея покажу! - говорила Дива с распахнутой форточкой, стоя на подоконнике, когда Саша открыла глаза.
- Ты им скорее стриптиз покажешь, бармалейка!
- Ой! - Дива повернулась к ней. - Милый ребенок проснулся…
Дива была завернута в красное полотенце, которое вообще-то сползло и готово было упасть. Спрыгнув с подоконника, Дива принялась элегантно его поправлять, будто это было вечернее платье. Она стояла у окна в потоке яркого света, а ее мокрые распущенные волосы наполняли комнату запахом шампуня. В правой руке она держала кружку с дымящимся кофе.
- Что делается! - проговорила, привстав на кровати и сощурив глаза, Саша. - Какой офигенный свет! Стой так, не шевелись, я тебя сейчас щелкну. - Она заерзала голыми ногами по полу в поисках тапок.
- Сфотографируешь?
- Да, да, - Саша вскочила и принялась шарить по своему столу, - не двигайся.
- Ага… И сразу вывесишь на сайт… Иди ты знаешь куда, маньячка!
- Да ладно…
- Отвали, радость моя!
- Ну тебя! - Саша села на кровать. - Просто клевый свет, и ты у окна, спелая, как яблоко.
- Слушай, - сказала Дива, - а напиши меня маслом… О, лучше карандашом, как в "Титанике", в голом виде, лежа. Это хоть гламурно!
- Боюсь, ты не сможешь пролежать без движения и минуты. Мне придется писать тебя по памяти, а у меня плохая память на голых женщин.
- О, кстати, - оживилась Дива, - милый ребенок, ты ночью, часом, над моей невинностью не надругалась?
Дива решительно поставила чашку на подоконник так, что в ней запрыгал солнечный зайчик.
- Ну так, немножко, - пожала плечами Саша.
- Заснула одетой, проснулась голой, причем у меня на лице была твоя нога.
- А что мне оставалось делать? Мало того что ты легла поперек кровати, еще и крутилась так, что мне приснилась бетономешалка.
- Ой, а мне что приснилось, - сказала Дива!.. - Плывем мы на белом пароходе. В общем, айсберг, пробоина, все прыгают в воду, тонут, а я уцепилась за бревно… Тут из тумана выплывает бабулька на лодочке и кричит: "Пирожки горячие, пахлава медовая, трубочки, девочки".
- А сладкий Ди Каприо рядом?
- Само собой.
- И что?
- А ничего. Сон кончился, дети спугнули. Как думаешь, вещий?
- Про пирожки - вещий. Кстати, у нас есть нечего…
- Что-то мне так домой захотелось! - засмеялась Дива.
- Злодейка!
Когда Дива была практически готова и, сидя посреди комнаты на полу, натягивала сапожки, Саша спросила:
- Не знаешь, что такое принцип Чингисхана?
- Если хочешь быть девочкой с принципами, купи наконец себе юбочку и помой посуду…
- Посуду помоют мышки, крошки доедят таракашки, а розы вырастут сами!
- Иди-ка сюда, поцелуемся! - провозгласила Дива, стоя в дверях. - Ну как я?
- Как всегда - неотразима.
- Да, неотразима и сногсшибательна! Ну пока, козочка, не хулигань тут без меня.
И Дива, мелко сотрясая лестницу стуком своих каблучков, весело сбежала по ступеням. Хлопнула железная дверь внизу. Саша глубоко, с удовольствием, вдохнула сырой запах подъезда, поздоровалась с рыжим соседским котом на лестничной клетке и вернулась в квартиру.
Она прошла на кухню, где в ярких лучах солнца кружились бесчисленные стаи пылинок, взбаламученные ясным утром. Налила себе кофе, пошарила на полке, достала оттуда две шоколадные конфеты, принесла свой нехитрый завтрак в комнату и включила ноутбук.
Саша вела электронный дневник, свою страничку в жж. Кроме сайтов знакомств, Саша была зарегистрирована во всех возможных социальных сетях, она даже причесывалась, глядя в окошко веб-камеры. Что же?! Эта девочка была интернет-зависимой. Она не делала ничего постыдного, не разоряла храмы, не оскверняла могилы и не воровала щекастых младенцев из голубых колясок. Она всего лишь убивала дни своей жизни в пространстве виртуальной бессмыслицы, щедро плескала на своих френдов потоки искреннего маразма и получала столько же маразма взамен.
"Сидела я вчера у компьютера, - начала Саша свой утренний пост на страничке живого журнала, озаглавленной: "Шутки из маршрутки", - сидела взволнованная такая и вспоминала о первой любви, о своем дворе и соседском мальчике - шестнадцатилетнем матросе с румяным лицом и неразгаданной душой. И тут - на тебе, на крышу моего уединенного шалаша приземляется вся блестящая такая летающая тарелочка. А из тарелочки прямо на меня вывалилась выпуклая грудь, длинные ноги, а потом и миловидное личико моей уже нетрезвой подружки. Вообще, встретив фифу с таким вопиющим сочетанием изяществ на улице, я, чаще всего (плюю ей вслед жеваной морковкой) целую перед ней землю. Но это была моя подруга, мисс Ди. Расправив юбочку, она достала из-за пазухи бензопилу и небрежно положила на стол. Потом обвела глазками мою обитель и по-матерински заявила:
Д: Надо тебе завести мальчика какого-нибудь, а то ты вымрешь.
Я: Да ты что?! У меня ухажеров больше, чем у тебя наращенных ногтей.
Д: Правда?
Я: Ну да! Вот есть на примете у меня Сатвалды…
Д: Раствор мешает?
Я: Ты что?! Он банерщик.
Д: Баннеры делает?
Я: Нет, в бане убирает.
Д: Это банщик называется.
Я: Ну, есть еще Евгений, печник.
Д: Печень спасает в наркологичке?
Я: Просто печки кладет. Хочешь, познакомлю?
Д: Убью и надругаюсь! Ничего личного…
И начинает незаметно наливать бензин в свою пилу.
Я: Подожди, есть Акакий, инженегр.
Д: Инженер?
Я: Нет, просто негр из Ижевска, безработный. В переписке москвичом прикидывался, гад.
Ди нежно бьет меня ногой в живот и светским тоном продолжает:
Д: А почему Акакий?
Я: А как?
Д: Логично. А принцы какие-нибудь есть, романтики?
Я: Есть один, припоминаю, Борей зовут. Романтик. Романы пишет.
Д: Вот, давай его.
Я: Не могу, он пидарас.
Д: Мальчиков любит?
Я: Нет. Просто очень плохо пишет.
Д: Да, - молвит прелестная Ди, любовно занося надо мной бензопилу, - с каким сбродом ты общаешься! Мне прямо стыдно за тебя.
Потом треск, люстра летит. Ничего не помню. Утром я поняла, что она отхватила мне ногти, челку и, похоже, большую половину головы.
Граждане!
А у вас случалось так, что пришла подруга, бензопилой помахала и ничего не помнишь?
Вечно ваша… Черт, как же меня зовут?"
Френд Евгений написал привычное: "В десятке". Лену, скрывшуюся под псевдонимом "Eeninskiy_ prospekt", "Улыбнуло", а Вадик, друг из Украины, написал: "Давай фотку падруги, а то драчить нивазможна". Потом Вадик и Лена начали говорить между собой на предмет онтологического одиночества. "А когда мы встречаемся с подружкой, - откликнулась какая-то незнакомая девушка, - берем травматические пистолеты и едем на полигон расстреливать бутылки. Или валим деревья. Это - кайф. Все в жизни перепробовали. Мужики давно задолбали. Машенька, 16 лет".
Саша доела конфетку, облизнула шоколадные пальчики и открыла сайт знакомств, хотела было написать Полу, но вспомнила про Никиту и затарабанила по клавишам.
)) Слушай, Никита, ты меня заинтриговал. У тебя в анкете написано: жизненное кредо - принцип Чингисхана. Что это за принцип такой? А, Никитос? Колись!
Отправив письмо, она переместилась в душ, где, стоя под струями воды, громко распевала: "Кровь за кровь, в том воля не людей, а богов…", фыркала и приплясывала. Настроение у нее было замечательное. Когда вернулась в комнату, ответное сообщение уже светилось на экране.
"Боже ты мой, - про себя сказала Саша, - тоже ранняя пташка, а говорят, будто этот праздный класс, студенчество, если не бухает, то дрыхнет, а если не дрыхнет, бухает!"
Сообщение начиналось так:
)) Чингисхан был непобедим, хотя был неграмотным язычником. Каждый его приказ вытекал из уникальной системы законов и правил. Мы можем реконструировать эту систему, читая мудрость не по листку бумаги, а по бескрайнему телу степи.
)) Бескрайнее тело степи… - откликнулась Саша. - Я в шоке!
)) Больше рассказывать не буду, - обиделся Никита.
)) Прости-прости, мне интересно! Продолжай, плз.
)) Когда Чингисхан покорял царства, он пользовался услугами царедворцев, которые предавали своих господ. Их поведение было для Чингисхана проявлением ненавистной ему рабской психологии, и он их брезгливо уничтожал. А храбрых воинов, которые не сдавались перед лицом неминуемой гибели, Чингисхан награждал и приближал к себе. Именно так, окружив себя героями, Чингисхан строил свою великую степную империю.
"Ох, уж мне эти умные мальчики, - подумала Саша, - спасу нет".
)) А кого ты собираешься к себе приближать? - написала она, - И главное, с кем воюешь на экономическом факультете МГУ? Извини, нестыковочка. Чего ты не на Тихоокеанском флоте? Или не буришь лед за Полярным кругом, а тусуешься в душной, такой далекой от степей Москве? Может, ты неоновые вывески с северным сиянием перепутал? Никита не отвечал.
)) Согласись, героика и экономический - это как звезды и тарелка щей.
)) Вообще-то я мечтал стать спасателем на пляже, - после паузы ответил Никита. - Звезды, море, подвиги, бикини, серфинг, ну и щи, конечно, - в столовке… Но у меня с младенчества водобоязнь. Я боюсь заглядывать даже в чашку с кофе: кружится голова.
)) Хорошо, что ты на проводе, курилка! А то думаю - снова конец связи. Таким ты мне больше нравишься. Ну, не скучай в степных просторах, мне пора. Да, не сомневайся в моем глубочайшем расположении. До скорого!
Никита был задумчивый парень лет двадцати. Ему очень нужен был человек, который бы его понимал и одобрял. Он недавно обнаружил, что с каждым днем разбирается в жизни все меньше. К примеру, он за последнее время научился варить борщ, водить машину и материться по-итальянски, кусок мозга, касающийся овладения материальным миром, развился, приятно разбух. Но мозг, занимающийся овладением самим собой, остался таким же, как был. Люди начали приводить его в замешательство. Борщом было уже не отмазаться.
Никита был из хорошей дружной семьи. Отец его, полковник, статный и усатый, читал курс химзащиты в Академии имени Фрунзе, носил папаху с кокардой и курил Яву-Золотую. Когда Никите исполнилось семь, полковник вплотную занялся просвещением сына.
Поводом стала стенка в туалете, изрисованная фигурками гусар. Вернувшийся с полевых учений отец сурово отшлепал сына, как того требовала народная педагогика. Потом трижды опустил усы в пивную пену и задумался, какая-то мысль огоньком зажглась в его глазах.