- Нэнси.
- К чёрту Нэнси. Она в прошлом. Подумай о себе, - сказал Джин.
- Прекрати давать мне советы.
- Я твой старший брат. Я должен давать тебе советы.
Когда Джин возвратился в клуб, чтобы послушать вторую часть выступления, он заметил Карла Риза, который стоял у входа за сцену и разговаривал с крупным человеком, дороднее, чем Риз, и старше его - ему было около шестидесяти, он был одет в голубую со стрелками рубашку с короткими рукавами и белые полотняные брюки. Человека этого звали Джек Гавана, и помимо того, что он был главным спонсором "Пиджейз", он был известным хулиганом и крупнейшим поставщиком порнографических фильмов на всём Западном побережье. У них с Ризом было ещё несколько общих проектов, в том числе и сеть химчисток, "Эрройо Лодж" и "Рэкет Клаб" - курорт на Палм-Спрингз.
Впервые Джин увидел Гавану в 1945 году, когда ему было девять лет. Как-то в пятницу Гавана пришёл в книжный магазин его отца и предложил ему порнографические журналы.
- Я не беру товар, если не могу выложить его на прилавок, - сказал Натан Бёрк.
- Ты сделаешь состояние, - сказал Гавана.
- Не надо, спасибо.
Мона - жена Натана - стояла неподалеку, вслушиваясь в разговор и составляя списки, которыми в летнее время она занималась раз в неделю после полудня. Заметив, что Натан смотрит на неё, она спросила:
- Может быть, тебе надо подумать?
- Мне не надо думать. Я знаю, что прав.
Джек Гавана задумчиво кивнул, его лицо выражало спокойствие и безмятежность. Он немного помолчал, а потом тихо сказал:
- Прислушайся к тому, что тебе говорит твоя очаровательная жёнушка.
Натан посмотрел на Мону, которая, как говорили, была точной копией Хэди Ламарр. Она пристально смотрела на него, на её лице было написано сожаление.
- Он продаёт грязь, - сказал он ей. - Тебе это надо?
- Я хочу хорошую машину и симпатичную одежду, - сказала Мона, на её щеках проступал румянец, лишь чуть-чуть светлее её густых рыжих волос. - Я хочу иметь те вещи, что можно купить за деньги. Разве это плохо?
Джин видел Джека Гавану ещё раз тем летом. Он и Рэй только что вышли из кинотеатра "Вог", где на дневном сеансе они смотрели "Крест-накрест", фильм про гангстеров с Бёртом Ланкастером в главной роли. Он играл вооружённого водителя, которого дважды предала его бывшая жена. Пока они стояли на углу улицы Уикокс и Голливудского бульвара и ждали зелёного сигнала светофора, Рэй вдруг спросил: "А что мама делает в той машине?"
- В какой машине?
- А вон в той.
Рэй показал на "Линкольн-Континенталь" с открывающимся верхом, который медленно двигался на восток вдоль расчерченного пальмами бульвара. На переднем сиденье между двумя мужчинами сидела рыжеволосая женщина в больших солнечных очках в белой оправе. Карл Риз держал дробовик, а водитель, Джек Гавана, положил руку на её открытое плечо.
Сердце Джина забилось быстрее:
- Это не мама.
- Нет, мама.
- Нет, просто похожа.
- Это она, - сказал Рэй. - Что она делает с этими людьми? Она должна помогать папе.
Смущённый и злой, Рэй помчался по бульвару, стараясь поспеть за "Линкольном":
- Мам! Эй, мам! Подожди!
Джин увидел, как женщина в машине оглянулась и тревожно улыбнулась. Секунду спустя она что-то сказала Джеку Гаване, он кивнул, и большая машина внезапно повернула и исчезла в потоке машин, двигающихся на север к Винной улице.
Когда Джин в конце концов догнал брата, тот, задыхаясь, стоял на углу улицы.
- Это была не она, - сказал Джин, продолжая цепляться за ложь. - Это был кто-то другой.
- Это была она. - Голос Рэя дрогнул. - Ты ошибаешься. Джин развернул Рэя на сто восемьдесят градусов и отвесил ему увесистую пощёчину.
- Не вздумай говорить что-нибудь папе, - сказал Джин, глядя в глаза Рэя. - Если скажешь, я тебя убью.
В гримёрной Бобби Фуллера, пока Бобби и его брат Рэнди просматривали список песен, которые должны прозвучать в заключительной части концерта, Герб Стелзнер тихо курил в углу. Рядом с ним на складном металлическом стульчике сидела, ссутулившись, прыщавая девушка в обтрёпанных понизу джинсах и растрескавшихся ботинках. На её коленях лежала сильно побитая двенадцатиструнная гитара марки "Мартин". Она тихо сказала Стелзнеру:
- Я пишу тексты для песен. Стелзнер кивнул:
- Хорошо.
- И пою. Но чаще пишу тексты. Может быть, вы послушаете мои песни?
- Пришлите записи в мой офис.
- Но у меня нет никаких записей.
- Тогда не могу ничем помочь.
- Нет, вы можете. - В её голосе послышалось отчаяние. - Вы можете послушать, как я пою.
Бобби Фуллер посмотрел на девушку и улыбнулся.
- Я послушаю твои песни, дорогая, - произнес он и повернулся к Стелзнеру, который сказал, что хочет поговорить с ним после концерта.
- О чём?
- Это займёт пару минут.
- Я занят после концерта. Давай поговорим сейчас. Бобби кивнул брату, девушка, чувствуя себя не в своей тарелке, встала и спросила:
- Я тоже должна выйти?
- Да. Такой бизнес, - ответил Бобби. - Это займёт минут пять.
После того как Рэнди вышел вслед за девушкой, Бобби обернулся к зеркалу и, оглядев себя с ног до головы, улыбнулся. Затем вынул расчёску и провел пару раз по своим блестящим чёрным волосам.
- Риз хочет, чтобы ты подписал контракт, - сказал Стелзнер, всё ещё стоя в углу и скрестив на груди руки. - Три тысячи долларов в неделю. Делай с ними что хочешь.
- Три тысячи в неделю, - повторил Бобби. Продолжая улыбаться, он поправил узел на невзрачном галстуке. - Это серьёзно. Это всё, что ты мне хотел сказать?
Стелзнер опустил руки и медленно покачал головой, сохраняя то серьёзное выражение лица, с которым он зашёл в гримерку.
- Нет, есть ещё кое-что, - сказал он. - Риз и ещё несколько человек волнуются из-за Нэнси.
- Волнуются? О чём?
- О вас с ней. Они не считают, что вы хорошая пара.
- Пошли они к чёрту, - ответил Бобби, бросив взгляд на Герба, и резко схватил гитару. - Мы просто друзья.
- Бобби, поверь мне. Я…
Бобби взял аккорд в соль-бемоле, который прервал речь Герба на полуслове.
- Пока дело касается моей карьеры, я буду тебя слушать, - сказал Бобби. - Но не вмешивайся в мою личную жизнь.
- У тебя нет личной жизни. У тебя нет карьеры. У тебя кет ничего.
С помертвевшим лицом Бобби подлетел к двери, остановился и бросил на Стелзнера уничтожающий взгляд.
- Не угрожай мне, Герб, - после некоторого раздумья сказал он. - Это неправильно.
- Это сказал не я, - ответил Стелзнер. - Это сказал Фрэнк.
- Мы просто друзья. Я же сказал. Стелзнер лишь пристально поглядел на него:
- Я постараюсь замять это.
- Постарайся, - ответил Бобби, с трудом сдерживая гнев. Затем он смахнул пушинку, приставшую к воротнику его спортивной куртки, и быстро вышел из комнаты.
Той ночью по дороге домой Рэй слегка задел край машины, припаркованной на углу Шорхэм-Драйв и бульвара Сан-Винсент. Пятнадцатью этажами выше, в Шорхэм Тауэре, Диана Линклеттер, дочка деятеля радио и телевидения Арта Линклеттера, сидя на своём балконе, путешествовала, приняв десять миллиграммов ЛСД. Она слишком далеко улетела, чтобы услышать звук столкновения - той ночью её взгляд блуждал повсюду, но на самом деле обращен он был внутрь - она так и не взглянула вниз. (Через пару лет, разочаровавшись в мире, который показался ей пустым, Диана, которую, как ей казалось, все ненавидят, перелезла через железную ограду балкона и, повернувшись спиной к миру и глотнув воздуха, полетела навстречу смерти.)
Весной 1969 года, четыре года спустя после того, как ночью в переполненном рок-н-ролльном клубе он увидел её и был пленён её простой, но безусловной красотой, Рэй Бёрк оказался на большой вечеринке, организованной в честь новоселья Шарон Тейт и её мужа, польского режиссёра Романа Полански, которая проходила в только что взятом в аренду доме на склоне холма в каньоне Бенедикт. На той вечеринке, помимо торговцев наркотиками, которые снабжали Диану Линклеттер кислотой, были и бесчисленные голливудские звёзды, в том числе и Джек Николсон, Сони и Шер, и все участники The Mamas The Papas за исключением Мамы Касс.
Рэя пригласил продюсер Мартин Фишкин, который недавно решил ставить фильм "Город мечты" по его сценарию, этот фильм с удовольствием согласились финансировать на Warner Brothers, если главные роли в нём сыграют Роберт Рэдфорт и Стив Маккуин.
- Не пей слишком много и постарайся понравиться, - посоветовал Фишкин Рэю. - Помни, они - звёзды, а ты - нет.
Нэнси Синатра тоже была на вечеринке, но ушла рано, шокированная купанием нагишом в бассейне и открытым употреблением марихуаны и кокаина. Удивительно, но Рэй провожал её.
- Она была в ярости, - рассказывал он Джину на следующий день. - Особенно её взбесил Полански. Она назвала его "маленьким гномом, от которого мурашки по спине".
Джин спросил, говорил ли Рэй с ней о том, что произошло в школе.
- Конечно, нет. Она даже не узнала меня с бородой и длинными волосами. Когда я в конце концов сказал ей, она молча смотрела не меня секунд десять, а потом громко рассмеялась.
- Она была потрясена?
- Тем, что я сценарист - да, - ответил Рэй и улыбнулся. - Думаю, можно и так сказать.
Когда Рэй и Нэнси спускались по крутой дороге к её машине, припаркованной возле главных ворот Сиэло-Драйв, они прошли мимо неподвижной группы людей, одетой в причудливые рубашки с цветными шнурками и куртки из оленьей кожи. В сгущающейся темноте на их лицах была не видна злоба и замкнутость, единственные слова произнесла Элис, девушка с целой охапкой ярких оранжевых подсолнухов.
Она сказала:
- У меня всегда появляется такое забавное ощущение во рту, когда рядом появляется посторонний человек. Что-то и сладкое и кислое одновременно, как будто я съела кусок домашнего лимонного пирога.
Прежде чем уехать, Нэнси спросила Рэя:
- А что твой старший брат? Он всё ещё работает в полиции?
- Нет. Уже нет. Он уволился в шестьдесят седьмом, когда вернулся с Монтерейского фестиваля.
- Чем он занимается?
- Помогает отцу в книжном магазине. И приторговывает интересными вещичками, связанными с рок-н-роллом. Он думает заняться частными расследованиями.
Глаза Нэнси смотрели в пустоту, мыслями она перенеслась в прошлое.
- Он говорил тебе, что мы с ним общались после смерти Бобби Фуллера?
- Нет.
- Джин - молодец. Но он пытался найти то, чего на самом деле не было. Мне кажется, что он был просто слишком увлечён.
- Похоже на Джина. Он так ведёт себя иногда. Мы оба так себя ведём.
- Да, я знаю, - сказала Нэнси, улыбаясь. - Передай ему привет от меня.
- Передам.
На следующий день Рэй говорил с Джином по телефону. Прежде чем распрощаться, Джин сказал брату:
- Я многого не знаю, но я знаю, что Бобби Фуллер не убивал себя. Это я знаю наверняка.
Глава 2 - Джин и Элис, 1985. Живые вместе
Когда изумлённая и ещё не до конца проснувшаяся соседка Джина Бёрка по Брукфилд Лейн услышала крик, прорезавший тишину в этот ранний предрассветный час и эхом прокатившийся по каньону, она подумала, что кого-то пытают.
- Это не тот звук, что возникает и пропадает, - рассказывала она двум полицейским, первым прибывшим на место происшествия. - Это был жуткий пронзительный вой. Так кричит человек, которому вырывают сердце.
Полицейские нашли Джина на крыльце из красного дерева его собственного дома. На нём не было рубашки, его губы тихонько двигались, в глазах застыла нестерпимая мука. Из дома неслась песня Малышки Евы "The Locomotion" а на большом экране телевизора, который можно было разглядеть сквозь раздвижные двери, выходящие на крыльцо, в прямом эфире шла трансляция из Гринкасла, штат Индиана, где часом раньше разбился самолёт компании TWA, совершавший рейс № 232 из Лос-Анджелеса в Бостон; погибли все пассажиры и члены экипажа, в том числе и Элис Ларсон - старшая бортпроводница и невеста Джина.
К тому времени, как полицейские проникли на задний двор через боковую калитку, Джин прекратил кричать нечеловеческим голосом, так напугавшим его соседку, что она вызвала службу 911. Теперь он затих и, не считая одной фразы, которую он повторял каждые несколько минут, был спокоен до прибытия Рэя, прилетеввхего из Беркли сразу, как только услышал новости.
- Я, должно быть, сплю, - бесцветным голосом повторял Джин, крепко сжав кулаки. - Я, должно быть, сплю.