- Входите, арестованная!
Я замерла на секунду у порога, но легкий толчок в спину - и я внутри… Опустила глаза, вживаясь в образ мученицы. Будет больно, я знаю. Будет вкусно.
Усадил меня на железный стул. На стол бросил презрительно "Личное дело", распечатанное на принтере у меня же дома. Нет, не то, это страшные бумажки, следствия по моему преступлению, которое я не совершала… или совершала? Ладно, сейчас начнется "допрос", на ходу подумаю, как круче - я жертва невиновная, или наоборот, лучше пострадать за "родину, за партию"?
Я сижу, со страхом чуть вздрагивая от шуршания страниц. Мой палач перелистывает дело. Он сухо и грубо разговаривает со мной, иногда бросая презрительный взгляд. Закуривает, (чего вдруг? Он же не курит? Для спектакля?).
Встал, подошёл ко мне стремительно, ударил по лицу перчаткой. Я вскрикнула жалко - так хочется попросить остановиться, назвать его Ветром… но нет, я терплю, и буду терпеть! Самое главное - не сломать игру. Схватив за волосы - с долей заботы, чтоб смягчить боль, и наклонил лицом к "делу":
- Читай! - почти кричит. - Тут всё четко прописано, ты причастна к этому делу!
- Грязная партизанская сучка! - бросил он сквозь зубы. Вдруг, схватил меня, повернул лицом к себе, и грубо задрав мне платьице, полез в трусики… я моментально вся разгорелась, но памятуя о роли, подалась назад, сжимая колени (впрочем, не сильно):
- Господин офицер, не надо…. Умоляю…
Колени раздвинуты, жадные пальцы блуждают в горячем местечке где вздумается.
- Да ты же вся течешь, шлюха русская! - радостно восклицает офицер, извлекая влажные пальцы, и помахивая ими перед моим лицом.
- Ну-ка, оближи!
Я сопротивляюсь, жалко попискивая. Он хватает за подбородок, и вынуждает меня сделать это.
- Хочешь, чтоб я тебе все зубы повыбил? Славянская блядь, полукровка!
Увлекшись, заставляет перелизать ему все пальцы, тяжело вздыхая - его это сильно заводит. Достает член, и водит им по лицу, легонько бьёт по щекам. Я отворачиваюсь, плотно сжимая губы. За что получаю звонкую пощёчинку перчаткой:
- Открой рот! - совершенно ледяной тон жестокого чудовища.
Я мотаю головой, едва не в истерике.
- Рот открой, я сказал! - прикрикивает он, и схватив за лицо, вторгается мне в рот, положив большой палец, между зубами, как опытный насильник, чтоб не укусила. Ветер знает, что не буду, но офицер-то нет! Жадно дергаясь, насилует меня в рот, отчего меня тошнит, и я с трудом сдерживаю спазмы. Мне неприятно совершенно, трудно терпеть, но игра есть игра!
- Языком работай, сучонка! - шипит он, слегка наклонившись.
Унижение весьма реально… моя задача терпеть - Ветру хорошо это, а я свое возьму потом, когда насилие дойдет до кульминации. Напрягшись, и приостановившись говорит:
- Глотай до последней капли, щель! - и губы его дрожат от кайфа. - Хоть одну уронишь, я тебя накажу, поняла?
Я киваю, как могу. Я выдержу…
Горячая сперма стекает в горло, и я захлебываюсь ей. Дышать невозможно, сознание удерживается с трудом. Но удается сглотнуть, хотя я чувствую, что она вся не помещается в мой бедный рот, и стекает с уголков губ… мне конец. Наконец это прекращается, и я опускаю голову, чтоб слизать то, что пролилось на губы. Пока истязатель обтирает член платком, и рассматривает его зачем-то, большой и всё еще напряженный.
- Ну-ка, подними голову, жалкая мерзавка!
Я повинуюсь. Глаза его горят, он доволен. Но на уме этого человека ещё немало всяческих идей, я - то знаю. Стараюсь придать лицу испуганное и замученное выражение. Никакого секса уже совсем не хочется, оставил бы в покое на несколько минут… но нет, пожалуй, тогда я бы окончательно остыла. Ай, да я уже сама не знаю, чего хочу! Пусть он решает, все он, Господин Офицер!
Встает передо мной, гордый и прямой, не запрятав достоинство в штаны.
- А теперь скажи, русиш хундэ, тебе понравилось?
Я слабо киваю. Ведь если я откажусь, он убьет меня…
- Как тебе понравилось?
- Сильно… господин офицер…
- Что? - наклоняется он ко мне: - Громче!
- Мне очень сильно понравилось, господин офицер! - старательно повышаю я голос: - Он очень большой, ваш хуй! - "совсем наглею" я.
- Да, и он едва не разорвал тебе глотку, да щель?
- Да, господин офицер! - киваю я.
- А на вкус, как это? Лучше чем у ваших вонючих партизанских свиней?
- Я не знаю, господин офицер… - шепчу я жалко, опуская голову: - Я девственница…
- Что ты всё шепчешь, жалкая щель? - бросает презрительно Офицер: - Громче, я не слышу! - и поднимает мне лицо вверх. Я, будто страшась смотреть на него, отвожу старательно глаза, и повторяю громче:
- Я девственница… господин офицер… пожалейте меня!
- Врёшь! - расширяются его голодные зрачки, когда я осмеливаюсь робко взглянуть на него. Он все еще держит меня за лицо. Руки, блин, неудобно затекли, я на них опираюсь спиной. Ну и пох, самый крутой момент наступает! Я прям тащусь от того, как красиво я играю! Как ладно у нас всё идет! И вот сейчас, наконец сейчас… он меня трахнет, выебет грубо, грязно, гадко, и восхитительно! Я вся потекла от этих ожиданий!
- А вот это ты врёшь! - заглядывает он мне в глазенки маленькой партизанской щели.
- Так сосёшь, и целка? Начинает снова расстегивать широкий и злой ремень. Ага, вот… ну же!
Хватает меня, ставит на ноги, поворачивает лицом столу, и нагибает грубо животом на столешницу. Я сопротивляюсь, всхлипываю, дрожу. Он бормочет что-то, шлепает меня жестко. Я вскрикиваю, умоляю меня отпустить.
- Вот я сейчас проверю, какая ты у нас целочка! - довольно говорит он, и злой ожог ремня по попе заставляет меня сильно вздрогнуть. Я всхлипываю, сжав зубы, и пытаюсь вывернуться, но прижимает рукой между лопаток, и шлепает снова. Потом проводит членом по горящим ягодицам.
- Шикарная жопа, сучка! - зло бросает он, и засовывает пальцы в меня. Я вся поджимаюсь. Он трахает меня пальцами в попу. Не больно, но хочется больше… вынув пальцы, щекочет ремнем между ног, в горячей щели. Ну, трахни же меня, Ветер, - беззвучно шепчу я. Терпеть уж сил просто нет! Он чувствует, и изводит меня беспощадно - лижет мне клитор, я вся дрожу и вздыхаю.
- Сладенькая маленькая партизанская сучонка! - шепчет он, и наконец входит в меня грубо, сильно! Начинает жестко двигаться во мне. Я кричу, и "плачу", изображая потерю девственности. Он трахает еще грубее, я дико кайфую, но роли своей не забываю, продолжая дрожать. А он выходит, и довольно говорит:
- Смотри-ка, а не обманула, щель! Ты и правда целка… была!
- Гордись, дрянь, что первым и последним мужчиной в твоей поганой жизни был офицер Третьего Рейха!
Я думаю недовольно - это что, всё? Но ведь он даже не кончил в этот раз… и в следующий миг вскрикиваю от неожиданной легкой боли - он хватает меня за ягодицы и входит в попу! Движения грубы и жестоки, беспощадный оргазм следует за оргазмом… я изнемогаю…
- О, господин… господин мой офицер… - жалко шепчу я с перерывами: - как же… хо… хорошо…
Обратно мы шли не разговаривая, зато обнимаясь как подростки. И у меня ничего не болело, как ни странно. Душа успокоилась и лежала тихо, подремывая. Ветер курил, и смотрел по сторонам рассеяно. Вроде, тоже был доволен. Какие же мы, всё-таки…
На следующий день на репу мы пошли вместе. Я была совершенно счастлива! Даже просто идти с ним под руку было офигительным кайфом, зная и чувствуя - мой! Весь мой! И ни с какой чёртовой недоделанной уродиной Гдетыгдеты делиться больше не надо!!!
И напоённая этим безумным чувством полноправного владения Ветром - моим! - я для очередной распевки предложила "Организм" "Шмелей":
Мы с тобою всегда - ты и я,
Даже если будет больно!
Без следов, невероятно,
Я приду к тебе невольно!
ОР-ГА-НИЗМ, ТВОЙ ОР-ГА-НИЗМ,
КРА-СА МИРА ТВОЙ ОР-ГА-НИЗМ!
Мы пели вдвоём, обнявшись, и безумно целуясь в проигрышах, мы - вместе!!
Мы с тобою и слов не надо,
Заплету тебя мечтою,
Ты спасенье, ты награда,
В цепь любви тебя закрою!
ОР-ГА-НИЗМ, ТВОЙ ОР-ГА-НИЗМ,
КРА-СА МИРА ТВОЙ ОР-ГА-НИЗМ!
Аррр, до чего же нам было хорошо! Все дни и ночи слились в одну бурю, ураган, и уносили нас дальше и дальше! Ветер - мой! Всё слилось в один огромный праздник, и я угорала, угорала пока могла! Надеясь, веря, что так теперь и будет ВСЕГДА. Что я никому его не отдам больше никогда!
Дневник:
"Никогда еще я не была настолько собой! Даже курить перестала, ведь Я никогда и не начинала курить… мы и в сексе больше не играем, но мне это и не нужно - наконец-то я стала собой, и он это принял так легко и естественно, что я отбросиола все сомнения и позволила себе побыть, просто Быть, хотя бы немного, хотя бы сейчас… с надеждой что это продлится до конца. Лишь крохотная искорка сомнения еще где-то там, под слоями пепла в душе, но я не позволяю ей разгореться, тщательно притушила и оберегаю от лишних дров и воздуха. Ведь теперь Он любит меня, истинную меня, какую еще никто не знал и не видел - и мне не нужно больше прятаться за масками и ролями. Я - это Я, и никто другой. Он один на всем белом свете принял меня, и он один узнал меня и полюбил без истерик и разочарований".
Для кого-то любовь - тягость и долгий компромисс, а для меня она оказалась свобода и исполнение всех желаний! Ветер был просто идеален - заботлив, нежен, осторожен, откровенен, и чист. Он старался делать для меня всё, что бы я не пожелала, будто извиняясь за прошлое. Я летала в облаках упоения, благословляя каждую секунду жизни! И сама жизнь отвечала мне, будто вторя за Ветром исполнением сладких снов! Одно из таких сновидений наяву - мы гоним в Оренбург, на "клубник" "Sтёkол", всей группой!!! Мы с Ветром! Поверить не могу, я и он, вместе, у сцены, на которой танцует Жанна, и валяется в угаре ТорК! ААА, кого благодарить за это?
Сладостный вкус безудержной, безумной сказки не растворялся ни в поезде, где мы превесело нажирались коктейлями и коньяком, ни на зареванной дождями серой площадке у ДК чужого города. А в самом клубе это волшебное чувство полета ещё ярче разгорелось, и я со всех ног потащила любимого поближе к сцене, невзирая ни на что, распихивая локтями и коленями препятствующих. А душа моя летела за мной над толпой, как цветной воздушный шарик на веревочке…
Они были пунктуальны, и вышли сразу, как только народ начал основательно припирать нас к сцене - значит, зал полон.
- УАУ!!! - завизжала я, повисая на любимом, и мы вместе заорали:
- ЖАННААА!!!
Она сделала реверанс, и поклонилась. Ах, какая киса! Наша, теперь наша общая с Ветром, а не только моя! Я готова была разорваться на два куска, и один отдать Жанне, а другой оставить Ветру, чтобы быть и его и её! Обожаю их…
- Танцы до небаааа!!! - орали мы с Ветром, наглядно показывая, как это. О да, колбасились дико! Ужасно приятно было знать к тому же, что и команда моя вся где-то здесь, и после мы все вместе пойдем бухать… Но нет, не надо про после, а только здесь и сейчас! Они прекрасны, до слёз хороши мои настоящие мгновенья! И Ветер обнимает меня за живот, просунув руки под одежду… А мне так жарко, я задыхаюсь от духоты, а больше от счастья! В порыве безумства снимаю через голову черную тельняшку, пропитанную потом, и кидаю на край сцены - пропадёт так пропадёт, наплевать!
- Пойдем! - ору Ветру в ухо.
- Куда, ты что? - не отрывая взора от Жанны, удивлённо отвечает он.
- Нет, пойдём-пойдём! - и я увлекаю его несколько в сторону из общей жуткой толкотни. Мне пришла жгучая мысль, я хочу немедленно её осуществить!
- Что ты, зачем? - недоуменно смотрел Ветер, как я расстегиваю его джинсы, прижимаясь спиной к краю сцены, там, где народу не так много.
- А ты разве не хочешь? - смотрю в его лицо снизу вверх, но он не отводит жадных глаз от богини.
- Да ты что… - говорит он, но не сопротивляется. Чтож, я все сделаю сама!
И это очень круто… Живой звук сметает все преграды, растопляет стыд и недозволенное оборачивает дозволенным… В голове летают цветные обрывки, и губы до крови зубами… о, черт, как же круто!
- Вот на сегодня и всё! - возвестил ТорК, подняв вверх ладонь.
- Да, точно! - улыбнулась я, целуя Ветра.
Зал взорвался рёвом и свистом:
- ЕЩЁ!!!
Мы, конечно же, присоединились! А он всё так же смотрел на Жанну, и я засомневалась - а со мной ли он сейчас был? Но встряхнулась - да бог с ним, спасибо надо сказать ей, раз так его возбудила, что он не смог мне отказать в моей внезапной вспышке! "Да главное, что менты не согнали" - подсказал услужливый циничный разум.
- Нет, ребят, у меня голос сел уже! - мягко сказала Жанна, но кто-то заорал:
- Тогда сыграйте просто, мы сами споём!
- Сыграть? - переспросил ТорКер, и посмотрел на жену.
- А что сыграть-то? - спросила она с улыбкой, берясь за тамбурин.
- "Естество"!! - заорали мы с Ветром, и богиня наклонилась к нам:
- Нет, ребят, я слов не помню! - пожала она плечами, а её муж спросил:
- А аккорды знает кто-нибудь?
- Так ведь ты знаешь? - заорала я в уши Ветру, он поморщился:
- Не, я не полезу!
- Но почему? - орала я, дергая его: - Давай!
- А пусть нам Дика споёт! - сказала Жанна, подмигивая мне.
- Я?!! - возопило всё моё существо, залезая уже на сцену.
- Ну, давай! - умоляюще протянула я руки к Ветру.
- Ладно!
И одним прыжком запрыгнул к нам, солнышко!
Орали мы как дурные, нечего сказать! Но похрену, главное, мы с НИМИ на одной сцене! Да, ещё мечтой меньше стало, одна из них воплотилась! Нет конца снам, они перетекают один в другой! И я тону…
Допели, и собрались уже спрыгивать, но Жанна тронула за плечо:
- Иванк, щас не уходите далеко, мы с народом пообщаемся, и вместе пойдём!
- Ладно! - кивнула я, не совсем, правда, вкуривая - это она что, нас с собой зовет?..
Да, так оно и было! И после фото-автограф сессии мы всей группой пили с НИМИ за кулисами, в качестве "афтэпати". Угарные ребята, кстати, в команде у них играют, я ведь раньше как-то не обращала внимание на других членов проекта! Но жаль, что с самими богами почти не общались, лишь так, слегка, типа "всё нормально у вас?" - "всё нормально! живём!" Немного жаль, что пьяные и занятые всеми звезды не так-то много времени на нас имеют! Пообнимались с Жанной - и то хорошо! Еще вручили им наш диск, намекнув, что это на тот случай, если они вдруг сочтут наши каляки-баляки достойными того, чтоб поспособствовать… Жанна сказала мне на прощание - давай, по мылу дальше! ААА, КРУТО!!!!
Ночевать вписались у Клио - "ответный визит", так сказать. Не могли спать, и орали под гитару и вечный мой шаманский тамбурин все песни подряд, какие могли вспомнить туманной головой. Уже утром завалились в уголок, и занимались любовью как животные, а Клио тихонько сопела на диване, и если не спала, то делала вид, и нам не мешала.
Обратно ехали, опять же, бандой диких клоунов - жутко пьяные, счастливые, разукрашенные. Нам совсем сорвало башни, мы орали и носились по вагону, натыкаясь на разъярённых попутчиков. Нас поливали матом, а мы поливались пивом, и нам было хорошо, хорошо, хорошо…
- Мы ведь теперь всегда-всегда будем вместе? - спрашивала я шепотом, обнимая Его в тамбуре, крепко-крепко.
- Конечно! Ты мой зайчик, - отвечал он, выдыхая сигаретный дым из своих губ прямо мне в рот. Мы целовались так, задерживая дыхание, кислород выгорал в легких мгновенно, и голова кружилась дико… И даже горький смог, смешанный с его слюной, казался мне сладким… Домой, мы ВМЕСТЕ едем К НАМ домой!
И тут всё пошло вниз… "не может же всё хорошо всегда быть…" - любимое изречение Ветра.
К Ветру вернулись с удвоенной силой, отдохнувши и соскучившись, глюки. Психоз. Пиздец. Ю-ю хотела его выгнать, но я - то без него… как? Конфликт… Боже, опять всё насмарку!!! Я сама уже с ума сойду, если до конца не доведу хоть что-то в своей жизни!! А Юлдус с Ветром рвут меня на части. Мой любимый ушёл из группы, поругавшись с Ю-ю - ей дико надоело ждать его, опаздывающего постоянно, прогуливающего, не попадающего. Она всё ему высказала, и он развернувшись молча скрылся. Я попыталась догнать, но Ю-ю смотрела на меня так, что я осталась, где стояла.
Бросить Ю-ю - а музыка? Всё заново? Опять? Да сколько можно, подрезать крылья на взлёте? Разогнавшейся машине по тормозам - авария, люди разбиваются… остаться с ней - а Ветер? О боже… рвали меня, рвали - я металась и маялась. А я ведь не железо! Даже оно ржавеет! Не спать, бегать между трех огней - ещё ведь мама… нервы, перманентный психоз, кто же выдержит?
И я сорвалась.
В очередной раз, после "санатория". Снова стала курить как ёбнутая, вечно пьяная ходить - потребность в химии забивала бухлом. Так по-пьяни и мечту свою исполнила детскую - выбрила ирокез… Странного сине-фиолетового цвета. Но теперь и он меня не радовал… В пизду всё. И я снова не Я, а черт знает кто вообще, мне трудно и досадно понимать, куда меня унесло и во что Я деформировалась на этот раз - так что пусть мое тело живет как ему вздумается, меня все равно в нем нет.
Родителей избегала, ночуя в своей норе. Маме ничем не показала, что меня опять всю колбасит, и трудно удержать рассудок. Чтоб избежать разборок и лечения, сама покупала и принимала легальные антидепрессанты, витамины и кислородные коктейли, прописанные еще в санатории. Вроде как помогает держаться в себе, не уплывать в "дальние края далёкие". Подумывается моментами, что надо бы сгонять к врачу на контроль, но…
Да, а что делать, когда приходится жить дальше, вот так, оставшись с Ветром, и не бросив Ю-ю - той ведь тоже без понта без меня с кем-то снова сыгрываться, когда так всё гладко! Они теперь на дух один другого не выносят, и каждый шипит - только пожалуйста, без него/неё! Я стараюсь планировать так время встреч по отдельности, чтоб нигде не пересекаться втроём - не дай бог! Вот уж где дисциплина, ого-го, казарма отдыхает! Забудешься на пять минут, очнёшься - ой, давай прощаться! - ага, к этому/этой бежишь? Укоры, попрёки… Я терплю, они мне оба нужны!