Но когда сезон начался, все мы стали улавливать неодобрительный гул в наш адрес, исходивший от болельщиков других клубов, настроенных далеко не дружелюбно. Мой родной город наводнили фанаты "Челси", "Шпор", "ВестХэма" и "Арсенала". Причем речь идет не только о простых фанатах, но и о членах самых зловещих мобов. Если раньше они воспринимали Уотфорд как провинциальное захолустье, то теперь они мыслили в противоположном направлении и многие были полны решимости указать нам наше место. Таким образом, тихий Уотфорд неожиданно превратился в место для "реальных дел".
Сезон начался удивительно. "Уотфорд" сразу же наделал много шума, а затем нагло устроился в верхней половине турнирной таблицы. За исключением нескольких инцидентов, произошедших на выезде, никаких по-настоящему серьезных проблем не возникало. Но все могло перевернуться с ног на голову в октябре, когда мы отправились в Болтон на матч Кубка Лиги. В тот вечер лил проливной дождь, а местные хулиганы повытаскивали столько ножей, сколько я за всю свою жизнь не видел. Вот тогда-то мы и испугались до смерти. Причем болтонские полицейские были ничуть не лучше местных фанатов. Когда же мы начали возмущаться, то получили простой ответ: "А нечего было сюда приезжать, кокни ублюдочные". Мы многому тогда научились, однако лучше всего усвоили то, что за "Болтон" болеют не люди, а настоящие животные!
Пару недель спустя фанаты "Уотфорда" столкнулись с первым серьезным испытанием. Это была игра, которую мы ждали несколько десятков лет - со "Шпорами" на "Уайт Харт Лейн". Нас заранее предупредили, что "Шпоры" собираются отбить у нас охоту к выездам, но мы сумели собрать около тысячи человек, а вместо их моба я заметил лишь несколько человек, волочившихся за нами, пока мы шли под конвоем с вокзала. И никого более. Так что все дышали свободно. Но через три недели мы отправились на "Хайбери"*, где впервые получили боевое крещение уровня первого дивизиона. Именно эта игра беспокоила меня больше всего, поскольку бойцы одного из самых серьезных мобов нашего города клялись, что фанаты "Арсенала" и мокрого места от нас не оставят. Я не был одинок в своих опасениях, и в результате мы решили ехать на автобусах, вычислить которые было куда труднее, чем поезда. Появившись на "Клок Энде" (гостевой трибуне "Хайбери") где-то в начале третьего, мы обнаружили, что уже почти все места были заняты болельщиками. Без пятнадцати три стадион почтил своим визитом гигантский моб "Арсенала", некоторые члены которого с трудом стояли на ногах, то и дело заваливаясь назад. Это не могло не вызывать беспокойства, но было очевидно, что парни "Уотфорда" готовы к любому повороту событий. В конце концов, именно для этого мы и приехали.
* Стадион лондонского клуба "Арсенал".
Я стоял на некотором отдалении от остальных, прислонившись к заграждениям с пончиком в одной руке и стаканчиком кофе в другой, когда началась заваруха. Не знаю, кто был ее зачинщиком, но верх вскоре взяли фанаты "Уотфорда". То ли числом, то ли умением, но они погнали противника к выходам. В этот момент кто-то вцепился в мою руку. Обернувшись, я увидел средних лет женщину, которая заорала, что мне было бы лучше помочь своим парням, чем торчать здесь без дела. Какое-то мгновение я пребывал в шоке и просто смотрел на нее, после чего протянул ей кофе, запихал в рот остатки пончика, пролез под ограждением и уже было бросился бежать к своим. Но как только я выпрямился, то увидел перед собой полицейского, изо всей силы заехавшего мне дубинкой по подбородку. Перед глазами у меня засверкали звезды, но я все же расслышал, как он прокричал: "Ни с места, ублюдок, я еще вернусь за тобой!" Потом он исчез. Но я был не в состоянии двигаться, даже если бы очень того хотел. Я просто откинулся на ограждение и попытался вспомнить, где нахожусь. Когда я более-менее пришел в себя, заваруха уже кончилась и фанатов "Арсенала" прогнали с нашего сектора. Результат был впечатляющий. Несмотря на то что мы ожидали появления противника за пределами стадиона, после игры все куда-то подевались, и ни одной стычки в тот день больше не произошло.
Время шло, команда оправдывала самые смелые ожидания, мы путешествовали за ней по стране и буквально повсюду доставляли неприятности местным фанатам. На "Энфилд Роуд"*, к примеру, несколько скаузеров проникло в наш сектор, полагая, что мы разбежимся от одного их вида, но вместо этого они огребли по полной программе. Однако не всегда все складывалось по нашему сценарию, и иногда мы тоже получали по ушам. Ничего серьезного, но достаточно и того, что мне приходилось придумывать оправдание синякам, когда я выходил на работу в понедельник. К Рождеству 1982 года судьба приготовила мне еще один сюрприз, на этот раз в виде женщины. Наши отношения не сразу стали серьезными, но достаточно скоро я понял, что в один прекрасный день женюсь на ней. Буквально нескольких недель хватило, чтобы она кардинальным образом изменила мою жизнь.
* Стадион клуба "Ливерпуль".
К началу 1983 года наш маленький моб, состоящий примерно из двадцати парней, еще не сталкивался с достаточно серьезным противником, и нам стало казаться, что мы гораздо круче, чем были на самом деле. Такая самоуверенность не принесла нам ничего хорошего, и в феврале мы очень серьезно и болезненно за нее поплатились. Особенно я.
Этот эпизод подробно описан в "Мы идем", поэтому я не стану детально на нем останавливаться. Достаточно будет сказать, что вместо того, чтобы отправиться на поезде или на автобусе в компании своих парней, я предпочел поехать в Суонси на очередную игру "Уотфорда" на машине - и там меня избили. Причем настолько сильно, что на работе в понедельник мне пришлось рассказать, будто я попал в автомобильную катастрофу. Через два дня я узнал, что у меня сломано три ребра. Но, несмотря на это, в следующий уикенд мы сколотили приличный моб и отправились на выезд к "Шпорам", с которыми должен был играть "Суонси", чтобы одержать убедительный реванш. Однако нам было не суждено найти тех, кого мы хотели. В итоге пришлось довольно рано покинуть Лондон, чтобы избежать неприятностей с местными. Самое же большое расстройство после поездки к "Шпорам" ожидало меня утром в понедельник, когда моя девушка нашла кровь на пассажирском сиденье, достаточно быстро вычислив, откуда она взялась. Ее это не слишком обрадовало, и, хотя она никогда не запрещала мне ходить на футбол, я знал, что она беспокоится каждый раз, когда я отправляюсь на стадион. Сегодня я все чаще и чаще задумываюсь о том, чем рисковал каждый раз, когда ходил на матч и испытывал судьбу. Но в том-то все и дело, что тогда дела у клуба шли настолько хорошо, что я просто не мог остановиться. В марте мы поехали в Ковентри - и многие из тех, кто там был, уверены, что это был наш звездный час.
После выезда в Суонси я сделал надлежащие выводы и теперь ездил на автобусе с другими фанатами. Полиция почему-то направила наш автобус по другому маршруту высадив не у стадиона, а прямо на улице, запруженной местными, которые, естественно, не очень-то были рады нас видеть. По ходу игры фанаты "Ковентри" стали потихоньку стягиваться вокруг нашего сектора, и в конце концов мы были окружены целым мобом местных парней, которые не только выглядели довольно зловеще, но и численно превосходили нас раза в два. Такое положение привело к паре мелких стычек, но мы не двигались с места, а полицейские просто разделили нас и замерли, глядя, как накаляются страсти. Когда же "Уотфорд" забил и стало ясно, что он выиграет, мы начали сходить с ума от радости, резко ухудшая при этом настроение местных фанатов. Но если не считать словесной перепалки, ничего серьезного так и не произошло. Когда игра закончилась, полиция первым делом вывела местных, а нам приказала оставаться на стадионе в течение пятнадцати минут. Чтобы избежать болтанки без дела, мы предприняли удачную попытку прорваться сквозь оцепление. Но как только беглецы выскользнули на улицу, стюарды стадиона тут же закрыли ворота и нам стало ясно, что мы оказались в полном дерьме. Вокруг не было ни одного полицейского, а дорогу нам преграждали те же ребята, с которыми мы сцепились на секторе, да еще и с подмогой. Сказать, что обстоятельства были против нас - не сказать ничего. Когда они начали двигаться в нашу сторону, мы поняли, что если ничего не предпринять, то нас просто замесят. Поэтому мы приняли единственно возможно решение - броситься на них. Издав подобие рыка, мы все как один, в едином порыве, прыгнули на них. Я не знаю, что творилось у них в головах, но как только мы поравнялись с ними, многие местные бросились наутек, а остальным было суждено либо штурмовать кусты, либо оказаться на земле. Какое-то время мы их преследовали, а затем решили отправиться на автовокзал, но внезапно увидели, что та группа, сквозь которую мы пронеслись, как локомотив, перегруппировалась и опять встала у нас на пути. Мы были настолько взвинчены, что особого приглашения нам не требовалось. Последовала новая драка, принесшая нам очередную победу. Дорога к автовокзалу была расчищена, настала пора исполнять победные песни. Однако какие-то недобитки, прятавпшеся за ограждением, стали бросать в нас камни, но небольшого количества петард, выпущенных в их сторону, хватило, чтобы они исчезли.
Поездка домой тоже была особенной. Хотя у некоторых были синяки и кровоподтеки, большинство парней вышли из этой истории невредимыми, и атмосфера в автобусе была просто удивительной. Все мы были уверены, что добились своей главной цели. В конце концов, мы находились в чужом городе, нас было меньше, но в течение считанных минут мы дважды погнали "фирму" противника. Лучшего исхода для нас и быть не могло.
Вскоре мы стали еще более невыносимой головной болью для фанов других команд, чем были раньше, и лезли на рожон при первой возможности. Но когда дела у команды идут настолько хорошо, сложно не поддаться эйфории, и меня все больше и больше захватывало происходящее на поле, а не на трибунах или за пределами стадиона.
Примерно в то же время произошли и другие события, повлиявшие на мое поведение на футболе. Например, в ВВС мне представилась возможность перейти на работу, где я мог постоянно летать. Большинство парней в авиации мечтают о такой работе, и я не был исключением. Поэтому я не мог позволить себе рисковать безупречностью послужного списка и начал отходить от своей старой жизни. Я и так никогда не был в первых рядах, а теперь всегда был в последних, если вообще ввязывался в драки. Слухи о наших подвигах быстро распространялись в хулиганских кругах, и даже сами футбольные клубы стали предпринимать все больше и больше усилий, чтобы проучить нас. Накануне пасхальных выходных, когда нам предстояло сыграть две важнейшие игры в течение 48 часов, я принял решение отказаться в новом сезоне от выездов в пользу походов на домашние матчи в качестве обычного болельщика.
В субботу, несмотря ни на что, я все же взял с собой девушку на "Аптон Парк", и мы стояли на трибуне болельщиков "ВестХэма". Было не очень приятно смотреть в сторону чуть ли не плачущих фанатов "Уотфорда", собравшихся на противоположной стороне стадиона, и выслушивать обидные выкрики в адрес наших игроков, особенно Джона Барнса. И тот факт, что мне удалось вернуться домой целым и невредимым, настроения никак не улучшал, и я поклялся, что никогда больше не буду вести себя так трусливо. К счастью, уже через два дня у меня появился шанс искупить свою вину.
В те дни беспорядки на стадионах приводили в лучшем случае к арестам, в худшем - к открытому террору. Именно тогда я в первый и последний раз в жизни испытал настоящую жажду крови, которую я чуть позже переименовал в "зов низменных инстинктов". Естественно, это было связано с клубом, который я всей душой ненавидел - соседом и вечным соперником "Уотфорда" - "Лутоном".
Фанатский сектор на "Викарейдж Роуд" к тому времени переместился на "Красный лев" - огромную, широкую трибуну без козырька. Как-то раз там были вычислены фанаты "Лутона", слегка получившие по башке за такую наглость. Так что полиции ничего не оставалось, как задержать болельщиков гостей после игры. К тому времени многие клубы страны поддерживали мобы, получившие определенные названия, однако "Уотфорд" ничем подобным еще не располагал. Были небольшие группки из разных мест, таких как Гарстон, Чорли и Хэмел-Хемпстед, но, несмотря на то что все мы друг друга знали, редко собирались вместе на домашних матчах. Естественно, некоторые группы просто не ладили друг с другом. Однако когда игра закончилась, прошел слух, что мы пойдем в наступление сообща, и этот призыв действительно касался каждого. Через пять минут собралось человек 150, все они были на взводе и готовы к атаке. Внезапно кто-то закричал, и, ничего не успев понять, я оказался в толпе, бегущей на перекресток Вика-рейдж-роуд и Мертон-роуд, где предположительно должны были появиться фанаты "Лутона", возвращавшиеся со стадиона. Как только мы их увидели, мы настолько обезумели, что чертям стало бы тошно. Мы гнали их до Сент-Мэриз-роуд, но там они внезапно остановились, решив дать нам бой. После небольшой заминки мы бросились на них, хватая по пути все, что попадется под руку, устроив противнику настоящий артобстрел. Они тоже в долгу не остались, и через несколько минут завязалась масштабная драка. Вскоре прибыла полиция, которая для начала кое-как разъединила, а затем стала выдавливать фанатов "Лутона" в сторону центра города и вокзала. На этом история еще не закончилась, так как подобный финал нас не устраивал. Мы развернулись и быстро пробежали по Мертон-роуд до Маркет-стрит-улицы, идущей параллельно Сент-Мэриз-роуд, - чтобы снова напасть на них в центре города. Но на полпути столкнулись с полицейским кордоном, перегородившим улицу. Естественно, прорваться сквозь него мы не могли, и нам не оставалось ничего иного, как повернуть вспять. Развернувшись, мы обнаружили, что и путь к отступлению также перекрыт полицией. Вот так мы и оказались на Маркет-стрит в западне, не зная, куда деваться. Они продержали нас там чуть ли не вечность, выпустив только тогда, когда фанаты "Лутона" сели на поезд, а мы к тому времени окончательно остыли.
Пока мы медленно брели к моей машине, я постепенно начал осознавать, чем рисковал, после чего пришел к окончательному решению, что с меня хватит. Хотя я продолжал ходить на каждый матч вплоть до конца сезона и побывал на многих играх следующего, моя "хулиганская" жизнь на этом закончилась. Случалось, конечно, всякое, иногда драки было попросту не избежать, но это происходило очень редко, и если бы я только мог, то выпутывался бы из этих ситуаций при помощи слов, а не кулаков. Единственным исключением стало случившееся в 1987 году. К тому времени я успел жениться на своей девушке и опять оказался в Германии. Хотя я продолжать следить за "Уотфордом", прошел почти год, как я не был ни на одной его игре. Тут-то и подоспело известие, что сборной Англии предстоит провести товарищеский матч со сборной Германии в Дюссельдорфе. Более того, мне достался бесплатный билет. Начало европейских клубных турниров стремительно приближалось, а английские клубы были по-прежнему отстранены от участия в них из-за трагедии, произошедшей на брюссельском стадионе "Эйзель", когда агрессивное поведение скаузеров привело к гибели тридцати девяти болельщиков "Ювентуса". Поэтому все британские военнослужащие получили четкие разъяснения на предмет того, что их ждет, если они примут участие в каких-либо околофутбольных баталиях. Однако благодаря английской прессе, о которой мы поговорим позже, беспорядки вспыхнули после игры, за пределами стадиона, и как мне ни стыдно это признавать, я принимал в них участие. К счастью, мне удалось потом скрыться, и с тех пор я никогда не был связан с чем-то подобным.
Вместо этого, как и многие бывшие "хулиганы", я стал заинтересованным наблюдателем. Начал приглядываться к тому, кто и чем занимается. А еще я начал задавать себе вопросы - как и почему? Конечно, в этом плане мне существенно помогла служба в армии. По всей стране у меня были знакомые, большинство которых знало о хулиганстве не понаслышке. А когда тебя посылают на четыре месяца куда-нибудь вроде Фолклендских островов, то делать там особенно нечего - можно только пить и вспоминать.
В 1994 году, когда я ушел из армии, драки на стадионах в целом воспринимались как явление прошлого. События на шеффилдском стадионе "Хиллсборо" стали катализатором этих перемен, и в итоге мы получили совершенно иной футбол - полностью оборудованные креслами стадионы и корпоративное финансирование. На автозаправочных станциях фанатов теперь приветствовали, вместо того чтобы, по обыкновению, не пускать их на свою территорию, а английские улицы по субботам стали совершенно безопасными. Хулиганы, как полагало большинство, канули в прошлое.
Любой человек, кто был футбольным фанатом, скажет вам, что это полная чушь. Когда появлялась возможность, я ходил на матчи и могу сказать, что взрывов ненависти там хватало. Но если раньше мне нравились напряженная атмосфера конфронтации и ощущение тревоги, сопровождавшее тебя на протяжении всего выезда, то теперь меня от всего этого стало тошнить. Я наблюдал за тем, как полиция превращается в некое подобие армии, только без оружия, и понимал, что футбол достоин лучшего, чем все это. Он и так показывает, что может обойтись без такого количества полицейских, что нет особой нужды в принудительном разделении фанатов, что в день игры можно зайти в паб и что болельщики команды-противника способны тебя приветствовать, а не избивать только лишь потому, что ты болеешь за другую команду.
Я это понял еще тогда, в 1994-м, но никто и не думал палец о палец ударить, чтобы стало именно так, а не иначе. Поэтому в один солнечный бристольский день и родилась идея создания книги "Мы идем" в качестве попытки написать не только о том, что мы вкладываем в понятие "хулиган", но и что нужно сделать, чтобы помешать вовлечению массы людей в это явление. Все остальное, как говорится, - история.
Глава 1 ПОЧЕМУ?
Это, конечно, некорректный вопрос. Надо спрашивать не "Почему люди устраивают беспорядки на стадионах?", а "Почему они могут их устраивать?". Если со времени первого зарегистрированного инцидента на стадионе прошло больше века, если еще тридцать лет назад статьи о футбольном насилии попадали на первые полосы газет, то почему так мало было сделано, чтобы остановить хулиганов? Это серьезный вопрос, и мы к нему еще вернемся.
Начнем лучше с вопроса о причинах того, почему люди приходят на стадионы и устраивают беспорядки, так как за последние четыре года он задавался мне намного чаще, чем все остальные. Что ж, ответить на него можно, хотя и чертовски сложно - в первую очередь потому, что спрашивающие абсолютно уверены: речь идет лишь о нескольких парнях, что с криками носятся друг за другом и раздают пинки направо и налево. Конечно, все намного сложнее, и, если вы попытаетесь ответить на этот вопрос, обобщения в таком случае будет не избежать. То есть, когда на стадионе собираются двадцать тысяч человек, среди них всегда найдутся двое, которые не согласятся с решением арбитра, но только почему отдельно взятому человеку приходит в голову, что выбежать на поле и напасть на бокового судью - хорошая мысль? И почему люди срываются с места, едут в другой город с флагом своего клуба и ищут себе неприятностей? И как вам объяснить, не прибегая к личной встрече, такое поведение?
Прежде чем мы займемся всеми этими проблемами, необходимо задать еще один вопрос - что такое футбольное хулиганство? Точнее - кто такой футбольный хулиган?