– Ага, так вот она, знаменитая Брайди. Я о тебе читала, – сказала Бернадетта, поглаживая голову собаки. Она внимательно рассмотрела подвеску с драконьей головой на ошейнике Брайди.
Уилл было спросил себя, что она имеет в виду, но оставил это, наливая воду в миску и ставя миску под кухонный стол. Шумно разбрызгивая во все стороны воду Брайди принялась пить, а напившись, устроилась спать меж ножек стула.
Бернадетта все еще стояла в коридоре. Выйдя из кухни, Уилл обнял ее, почувствовал прикосновение ее влажной кожи. Целовались они долго и глубоко. Она наклонилась подобрать упавшее на пол полотенце, потом взяла его за руку и вместе они вошли в гостиную.
Здесь на полу горами валялись книги, книги же стопками громоздились на журнальном столике. Одни лежали раскрытые, страницы других были отмечены самоклеющими бумажками. Как будто в этой комнате лихорадочно составляли какой то исследование. Как будто Бернадетта провела за чтением всю ночь и еще не ложилась.
Бернадетта потянула за пуговицы на рубашке Уилла, потом притянула его к себе. Уилл осознал, что и сам не прочь провести собственно лихорадочное исследование. Он поспешно стянул ботинки и рубашку, чувствуя на себе восхищенный взгляд Бернадетты. Когда он снимал штаны, его хуй уже наполовину встал.
Когда они обнялись, его рука скользнула вниз, пока пальцы не нашли ее уже влажную, сочную пизду. Бернадетта со вздохом рухнула в кресло, сбив при этом гору книг, примостившихся на его ручке. Книги раскрылись наугад, открыв страницы плотного текста и викторианские гравюры кельтских орнаментов.
Опустившись на колени перед Бернадеттой, Уилл развел ей ноги, будто обложку прекрасного фолианта. Потом он провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее ляжек, нагнувшись, зарылся лицом в ее горячую влажную пизду. Запах старых книг смешался с солоноватым запахом ее плоти. Выгнувшись от наслаждения, она оттолкнула его голову.
– Я хочу, чтобы ты в меня вошел. Я хочу кончить, когда ты в моей мохнатке.
Соскользнув с кресла, она упала на гору книг. Став на четвереньки, Бернадетта широко раскинула ноги и высоко вверх вздернула зад. Развернувшись, Уилл стал позади нее на колени, и одной рукой принялся поглаживать ей зад, а другой провел татуированным хуем по ее пизде. Конец уиллова хуя был твердым и блестящим, как голыш на морском побережье, выглаженный бесчисленными веками приливов. Почувствовав, что его член начинает входить в ее скользкую пизду, Уилл слегка толкнул, потом Бернадетта издала крик наслаждения, когда он вошел в нее до конца.
Пытаясь найти равновесие, чтобы удержаться под его напором, она поскользнулась на книгах. Страницы раскрылись наугад, когда она падала вперед, ее груди вдавились в пожелтелые страницы, а он раз за разом вонзал свой член все глубже и глубже. Дробящиеся папоротники начинали клубиться перед их глазами. Комната расплылась, и затхлый запах старых книг сменился резким запахом растительности и спор, когда природа забрала их. Дом словно опал вокруг них, плющи и шиповник проросли через доски пола, когда его горячая сперма изверглась в ее пизду. Им казалось, они падают через бесконечный дробящийся ландшафт.
Несколько минут спустя, дробности сложились и изменили конфигурацию, пока Уиллу не стало казаться, что он всматривается в драконью голову, которая как будто запутана в сложный кельтский узел. Краски поблекли, и только тут он с удивлением сообразил, что смотрит на гравюру в одной из книг Бернадетты. Он нагнулся, чтобы разглядеть ее поближе.
Бернадетта подвинулась под ним, так что его помягчевший член выскользнул из ее пизды. Восхищаясь его сильным молодым телом, она провела пальцем по его боку. Потом поняла, что он внимательно смотрит в одну из книг, в беспорядке разбросанных по полу.
– В чем дело?
– Это рисунок талисмана, какой висит на ошейнике Брайди. Или очень на него похожего.
Бернадетта проследила его взгляд и даже присвистнула, увидев иллюстрацию.
– Рисунок практически идентичный. Наверное, какой нибудь амулет.
– Может, для того, чтобы защищать носящего его от драконов, – предположил Уилл.
– Да, может, и так. Кто знает?
– А что вообще делают тут все эти книги? – спросил Уилл внезапно, озадаченный подобным кажущимся совпадением.
– Разве я не говорила тебе, что в молодости занималась изучением кельтской мифологи? Я даже написала диссертацию, много чего пришлось перекопать… В результатах даже было кое что новое. А потом это замужество и все такое, ну не знаю, наверное, я просто потеряла уверенность в себе, и не успела оглянуться, как оказалась на службе у государства, и все эта старания и знания как будто принадлежали кому то другому, кому то из другой жизни. Но от книг я так и не избавилась, думаю, я всегда надеялась… ну… не знаю… – голос ее стих.
Уилл обнял ее покрепче, и они снова поцеловались.
– Ты такой чудесный и сильный, – сказала она. – Я без ума от секса.
Встав с пола, они отошли к софе и упали на нее, не разжимая объятий. Летняя жара уже нагрела дом, и не было нужды в одежде. Уилл снова раскрыл книгу, чтобы поглядеть на иллюстрацию.
– Так ты не спала всю ночь, читая эти книги?
– Да.
– Ты не против, если я спрошу почему.
– Все дело в том, что ты тогда упомянул. О девчонке в пабе и о татуировках на твоем роскошном члене, и о Брайди. Во всем этом было что то как будто знакомое. Но все, что я когда то начитала, я постаралась потом закопать поглубже, так что вчера не могла вспомнить, читала ли я где то что то подобное раньше или нет?
– И как?
– Полагаю, читала. Ну, я хочу сказать, не так подобно, но история и впрямь кажется мне истинной, а также заполняет кое какие пустоты. Основное мое исследование было на тему легенд и ритуалов, связанных с кельтскими богинями и воздействие, какие могли иметь эти легенды на феминистское мышление того времени. Особенно меня интересовала богиня по имени Бригит. В определенные дни года, в день, что у нас сейчас последний день января, к примеру, люди оставляли вязанки хвороста или тростника у порога в своих жилищах в надежде, что Бригит останется у них на ночь и тем самым одарит своим плодородием их поля. Легенда гласит, она вечно скиталась в поисках супруга, но так никогда его и не нашла. Этого я никак не могла понять. Наверное, я считала, что здесь какая то метафора. Я хочу сказать, откуда мне было знать, как она будет выбирать супруга?
– Но как это связано с чем то, что я говорил? – поинтересовался Уилл.
– Ну, может, я совершенно сошла с ума. Но все вроде как сходится, разве ты не видишь? Девушка, которую ты встретил в пабе, это Бригит. По какой то причине она выбрала тебя себе в супруги. Вот что все это значит, – она указала на его прибор, проведя по руническим линиям и символам, отпечатавшимся на коже.
Уилл охнул он невероятности слов Бернадетты. Но в глубине души он знал, что она права. Он чувствовал истинность ее слов татуированным хуем. Он чувствовал силу рун.
– А как же Брайди? – спросил он, внезапно все снова запуталось.
– Ну, для начала, в кельтской мифологии множество всяких легенд о черных собаках. Далее, в разных диалектах богиню Бригит звали по разному. Думаю, что, когда твоя подруга Трина считала, что она выдумывает имя для собаки, она на деле почерпнула его из какого то очень древнего источника знания. Думаю, она назвала собаку "Брайди" потому, что это ее имя. Собака не принадлежит Бригит, собака и есть Бригит. Или Брайди, или Брид, или как угодно еще ее можно называть.
Уилл встал, мысли у него неслись вскачь.
– Я не хотела пугать тебя, Уилл. Ты в порядке?
– Кажется, да, – Уилл рухнул назад на софу. – Просто я не уверен, что мне теперь полагается делать дальше. Это значит, что мне больше нельзя спать с тобой или с Триной?
Рассмеявшись, Бернадетта нежно обняла его.
– Нет, не думаю, что кельтская богиня плодородия будет оскорблена тем, что тебе хочется трахать и других женщин.
Она почувствовала, как его член встает и твердеет, и, восхищаясь тем, как быстро он восстанавливает силы, наклонилась, чтобы взять его в рот. Ее пальцы сомкнулись на древке его прибора, и она начала легко покачивать его, одновременно облизывая и посасывая конец, который был твердым и блестящим, как голыш на морском побережье, выглаженный бесчисленными веками приливов. Она была хороша. Волны чистейшего наслаждения прокатывались по его телу, и фрактальные папоротники заклубились у него перед глазами, когда природа забрала его. Его жаркая сперма расплескалась по лицу Бернадетты и по страницам книги.
– Как насчет фотографий? – спросил Уилл некоторое время спустя, когда они уже успели одеться. – Ты подумала, кому бы их можно было бы отослать?
– Ага, я как раз собиралась сделать это сегодня.
– Это был бы просто прекрасно. Поскольку Джим и Лиз печатают сегодня плакат, так что было бы неплохо, если бы этот материал появился бы и в газетах. Фаркус обосрется, когда это дерьмо выйдет наружу.
– Хотелось бы мне увидеть выражение его лица, когда он откроет в понедельник газету, – рассмеялась Бернадетта.
Уилл вышел на кухню. Заглянув под стол, он с удивлением обнаружил, что собака исчезла. Задняя дверь была надежно заперта, и парадная тоже. Но Брайди нигде не было видно.
– Может, она слегка стесняется, теперь, когда ты знаешь, кто она на самом деле, – сказала Бернадетта, когда Уилл уже собрался уходить.
Уилл все еще беспокоился о Брайди, но если Бернадетта права, Брайди вполне способна сама о себе позаботиться.
– Что собираешься сегодня делать?
– Ну, сначала отправлю твои снимки друзьям, а потом, наверное, просто повожусь по хозяйству. У меня полно стирки. Надо еще избавиться от кровавых пятен на простынях.
Уилл притянул ее к себе, и они глубоко поцеловались.
Спускаясь по Розмари гроув, Уилл не заметил, как у противоположной стороны улицы тронулось такси. Отъехав от обочины и держась на почтительно расстоянии, машина медленно покатила за ним следом.
Глава 15
Когда Уилл вернулся в сквот, там было темно и тихо. Когда он захлопывал за собой дверь, такси проехало еще несколько ярдов по улице и остановилось у обочины. Уилл прошел в кухню поглядеть, не пробралась ли Брайди как нибудь назад домой и не спит ли она на своем обычном месте в драном кухонном кресле. Там ее не было. Уилл поднялся наверх. Сам воздух в доме казался иным на вкус. И пах он иначе. Уилл решил, что это потому, что в доме весь день никого не было. Но запах был каким то земляным. В самом доме воцарилась странная атмосфера, словно воздух был насыщен плодородным черноземом, и сам этот запах казался мучительно знакомым.
Когда Уилл подошел к комнате Трины, запах стал только отчетливее, и Уилл даже охнул от удивления, увидев, кто посетил сквот. Девчонка из паба стояла в комнате Трины, глядела из чердачного окна мансарды на огромный шрам в ландшафте за домом. Когда она с улыбкой повернулась к нему, солнечный свет упал ей на щеку, и Уилл снова смог разглядеть покрывающие ее кожу тончайшие татуировки.
От неожиданности Уилл даже не нашелся что сказать.
– Привет… э, Бригит?
Девушка рассмеялась.
Уилл вспомнил, как смеялась она в тот раз, когда они впервые встретились.
– Брайди сойдет. Так ведь ты меня, в конце концов, назвал.
Голос ее звучал как будто отстраненно, и так, словно в нем сплетались различные гармоничные тона, самый высокий из которых пульсировал по рунным линиям на его члене, так что сам он казалось, вибрировал будто камертон. Голос исходил словно из какого то иного места, а не из стоящей перед ним девушки.
– Твоя подруга очень умна, – сказала Брайди.
– Да, пожалуй, ты права, – Уилл вспомнил земляной вкус пизды Брайди. Больше всего на свете ему хотелось отведать этой пизды снова. Он протянул к ней руки, но она не пошла к нему. Уилл был озадачен.
– Еще настанет время быть нам вместе, но это будет не сейчас, Уилл.
– Так значит, это правда? Я хочу сказать то, что рассказала мне Бернадетта?
Брайди кивнула.
– Так что ты тут делаешь? Я хочу сказать, в Лондоне.
– Я всегда здесь, просто я не слишком часто являю себя людям, в каком бы то ни было облике.
– Тогда почему? И почему я?
– Дурная магия повсюду. Римляне прокладывают дороги по земле, они уничтожают нас. Они стремятся разрушить все наши священные храмы и нарушить духовное равновесие земли. Уже был Туифорд разрушен, а теперь они снесут и все остальные святилища, пока не отыщут место сна Артура. Потому что они до сих пор страшатся Артура. Но, не беря силы от земли, Артур не сможет их победить. Нам нужно остановить римлян прежде, чем они уничтожат силу земли.
Догадавшись, что "римляне", о которых говорит Бригит, приблизительно аналогичны его "Вавилону", Уилл энергично закивал.
– Но как?
Брайди рассмеялась.
– Наша магия сильнее, чем их машины.
– Наша магия?
– Да, Уилл, ты должен мне помочь. Никто другой этого не сможет. Я избрала тебя моим супругом, и теперь вместе мы сможем побороть римлян и их дороги. Мы с тобой можем уничтожить все это, – она вновь глянула за окно. – И снова покрыть землю деревьями. Мы можем обратить вспять магию дорог, выпустив на волю силу земли. Но нам надо спешить, через два дня они планируют разрушить ваши дома, и проложить последний участок своей великой Восточной дороги.
Два дня. У Уилла упало сердце. Что можно успеть за два дня? Они все чувствовали, что снос домов неизбежен, но…
– Не бойся, Уилл, – ворвался в его отчаяние голос Брайди, – мы можем многое успеть и за один день. Ты сможешь поговорить с людьми по своим говорящим костям, объяснить им, как нам помочь, – горелым концом спички она нарисовала на клочке бумаги простую на вид руну. – И мы тоже можем проводить через себя силу, чтобы направлять нашу магию, Уилл. Если ваши художники смогут начертать эту руну на дорогах римлян, она станет проводником магии, сама будет содержать ее, так что большинство невинных не пострадают.
– Большинство невинных?
– Да, потому что для того, чтобы магия стала действенной, понадобится жертвоприношение.
– Человеческое жертвоприношение? Нам придется кого то убить?
– Не одного, а многих. И не мы, а ты – только ты.
– И сколько в точности?
– Ты должен принести в жертву одну тысячу человек до того, как наполовину состарится день.
Уилл со смехом рухнул на матрас.
– Этого я не смогу. Я никогда раньше не убивал невинных людей. Кроме того, полиция сядет мне на хвост после первого или второго жертвоприношения, и к полудню я окажусь в камере избитый до смерти.
– Тысяча римлян или…
Уилл поднял обе руки, чтобы на мгновение заставить замолчать Брайди. Его озарила идея. Небоскреб "АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД". Разве там не работает тысяча или более человек?
– Послушай, Брайди, все римляне трудятся в одной башне, во всяком случае, менеджеры… конторские служащие… писцы. Но как мне разрушить целое здание и при том быстро, чтобы ни один из них не сбежал? Пожар – это будет слишком медленно. Они все выберутся.
– Только не с этим, – отозвалась Брайди, протягивая ему драконий амулет, который до того висел у нее на шее на плетеном кожаном шнурке.
– Какой в этом толк? – с отчаянием спросил Уилл. – Мне не нужна защита от драконов.
Брайди рассмеялась.
– Ах, Уилл. Тебе столько всего еще надо узнать. Это не защищает от драконов. Это их приманивает. Если положить амулет в льняной мешочек, который был пропитан кровью девственной жрицы, он пробудит всех драконов в Северных землях. И они будут в гневе, поскольку они не любят, чтобы их будили. И они захотят отомстить за пролитую кровь своей жрицы. Где бы ни был этот амулет, они отыщут его и уничтожат это место своим огненным дыханием. Положи его в башню этих римских писцов, о которой ты говорил, до заката, и на следующее утро драконы спалят ее дотла.
Великолепно, подумал Уилл, осталось только найти девственную жрицу.
– Ты найдешь ее, – вмешалась в его раздумья Брайди, протягивая ему древнюю подвеску. – Ты уже ее знаешь.
Уилл с восхищение разглядывал тонкую работу талисмана, лежащего у него на ладони. Теперь он понимал, что этому предмету столетия, если не века, и восхищался его древней силой. Узнай это все Бернадетта, она бы… Бернадетта! Вот оно! До вчерашнего дня она была девственницей, и что такое жрица, если не хранительница знаний? Правда, он не хотел ее убивать или вымачивать в ее крови льняной мешочек.
Внезапно ему все стало ясно. Простыни делают из льна, и когда они трахались вчера, все простыни были в крови. Во имя всего кельтского пантеона он надеялся, что она еще не затолкала эти простыни в стиральную машину. И даже если ему удастся раздобыть их, как подбросить кровавый талисман в небоскреб "АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД"? Он решил, что через этот мост он прейдет, когда до него доберется…
Мысли его бежали вскачь, но снова их прервала Брайди.
– Уилл, мне нужно идти. Появление в этом облике требует от меня слишком много сил. Я должна сохранять силы, если мы станем творить магию вместе. Я увижу тебя послезавтра. Еще до полудня.
– Не уходи! – Уилл внезапно почувствовал себя потерянным.
– Я должна. Через два дня мы будем вместе, ты найдешь меня вон там, – она указала за окно на гигантскую стройку, тянувшуюся на несколько миль к Ист энду. – До свиданья, Уилл.
Привстав на цыпочки, она поцеловала его в губы. Потом в комнате потемнело, и Брайди отступила в тени.
Уиллу показалось, он слышит клацанье когтей по деревянной лестнице за стеной комнаты Трины, но, подбежав к открытой двери, он ничего не увидел. Печально вернувшись в комнату, он подобрал оставшийся лежать возле матраса клочок бумаги, на котором Брайди нарисовала свою руну. Воспроизвести ее будет несложно. Она напоминала стрелу, опушенную острием вниз, причем острие покоилось на стыке черточек в заглавной букве "Т" – совсем простая пиктограмма дерева. Так много следовало запомнить! Но она сказала, что руну следует нарисовать вокруг тех мест, где будет твориться магия. Глядя в окно на просеку голой земли, Уилл обратил внимание на высокое заграждение вокруг стройки. Если бы нанести на него руну из пульверизаторов…
Услышав, как в двери поворачивается ключ, Уилл сбежал вниз, чтобы посмотреть, кто вернулся в сквот. Это были Джим и Лиз.
– Привет! – крикнул им Уилл с лестничной площадки.
– Привет, Уилл. Ты только погляди на это, мужик! – возбужденно прокричал Джим.
Он протянул спустившемуся Уиллу плакат формата А4. Плакат гласил; "АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД – ЖИВОТИКИ НАДОРВЕШЬ!". Ниже под огромной физией Фаркуса над грудой дымящихся какашек жирным шрифтом шла надпись: "УТРИСЬ, ФАРКУС!"
Троица зеленых едва животы не надорвала от смеха.
– Это ж чертовски здорово, мужик! – сказал, отсмеявшись, Уилл. – И фотки хорошо вышли. Погляди только на выражение его лица!
– Джим считает, они попытаются объявить, что это фотомонтаж или сгенерированная компьютером картинка, – сказала, внезапно посерьезнев, Лиз.
– Ну, в прессу вот вот попадет вагон других фотографий с той же пленки, так что едва ли им кто поверит.
– Сейчас должна прийти Шэрон. Мы ей дадим пару сотен на раздачу.
– Круто, – отозвался Уилл. – Ах да. Думаю, у нас есть способ остановить строительство дороги, пойдем вниз, я вам о нем вкратце расскажу.