- Мы обязательно поможем, Джин, - мягко ответила Натали. - Мадам Маренн так бы и сделала наверняка. Значит, мы тоже должны поступить аналогично. Как только получишь документы, сразу перешли мне. Я их посмотрю. Будем действовать немедленно. Насчет визы и жилья пусть не волнуются - я все устрою.
- Я так и сказала ему. Он мне не поверил.
- Я понимаю. - Натали грустно улыбнулась. - Я долго жила в Париже, потом в Америке с твоим отцом, но я хорошо помню все происходившее со мной раньше. Им всем трудно поверить в существование добра в мире. Они просто забыли о добре и милосердии. - Она вздохнула, взглянув на часы: - Прости, Джин. Мне надо идти к Кэрол, менять капельницу. Свяжемся вечером.
- Я понимаю, мама, конечно. Поцелуй папу и Джека. Я тебя очень люблю.
- Я тебя тоже люблю. Передай привет Майку. Будь осторожна, я очень тебя прошу. Да, кстати, чуть не забыла, вчера приезжал Дейв Скрыпник.
- Твой вьетнамский сержант? - Джин улыбнулась. - Как он?
- Не мой сержант, а Тома, - поправила ее Натали. - У него все отлично. Он теперь открыл в России сеть пушных магазинов. Осуществил план своего отца, которому революция спутала все планы. Купил дом в Екатеринбурге. На постоянное жилье еще не решился переезжать, но ездит туда часто. Передавал тебе привет. Тоже просил быть осторожной. Уж кто-кто, а "Тигры" твоего отца знают о войне. Им на ней досталось.
- Ты тоже обязательно передавай ему привет. Я всегда думаю о вас. Я очень всех люблю, но ты же знаешь, мама, я должна находиться здесь.
- Я понимаю, Джин. Я бы тоже приехала с тобой, как мадам Маренн во Вьетнаме была со мной, но меня остановила болезнь Кэрол.
- Сейчас ты должна думать о ней. Обо мне не беспокойся. Я справлюсь.
- До вечера, девочка моя.
- До вечера, целую тебя, мама.
Скайп отключился.
- Как дела?
Раскрасневшаяся Мэгги подошла к столу.
- Договорились? - Джин с улыбкой посмотрела на нее.
- Да, вечером пойдем на танцы. Джин, я влюбилась, - прошептала она.
- Про него и говорить нечего. - Собеседница Долански понимающе кивнула. - Я рада.
- Вы с Майком пойдете?
- Не знаю. - Джин пожала плечами. - Скорее всего, нет. Мне нужно будет в ту больницу.
- Опять в город? - Лицо Мэгги стало серьезным.
- Да. Если не произойдет ничего экстраординарного, как сегодня утром.
- Возможно, мне стоит пойти с тобой?
- Невозможно, Мэгги. Это секретное дело, ты же знаешь.
- Я так за тебя волнуюсь!
За стеклянной перегородкой появился Дэвид Уитенборн. Кивнув Джин, он вошел в комнату.
- Я пока соберу инструменты для стерилизации. - Сообразив, что разговор ее явно не касается, Мэгги направилась к двери.
Заложив руки за спину, Дэвид подошел к окну, наблюдая за тем, как разгружается грузовик с медикаментами. Он дожидался, пока Мэгги уйдет. Едва дверь закрылась за ней, мужчина повернулся к Джин.
- Есть новые сведения, - сказал он, - согласно которым во время перестрелки на полицейском участке ранен один из главарей боевиков, Мустафа Удей ас-Садр. Это племянник самого Муктады ас-Садра. Тяжело ранен. Пока они пытались справиться собственными силами, но положение его ухудшается. Ты сегодня поедешь в городскую больницу?
- Даже если б я не собиралась этого делать, я так понимаю, надо ехать. - Джин села за стол. - Ты думаешь, они будут искать помощь?
- У них не остается другого выхода. Парень молодой, да еще и один из авторитетных командиров. Если ему не сделает операцию высококлассный хирург, он умрет. Они наверняка знают о твоих способностях, поэтому надо ожидать прихода представителей Мустафы Удей ас-Садра.
- Значит, мне надо отправляться туда как можно скорее!
- Да. Будь осторожна. Все добытые тобой сведения чрезвычайно важны для нас. - Дэвид внимательно посмотрел на нее. - Информация об их численности, ближайших планах. Назревает большое восстание. Вполне возможно, даже война. Мы должны готовиться, но помни - разоблачение означает для тебя немедленную смерть. Мы ничем не успеем помочь, поэтому будь осторожна.
- Я понимаю, Дэвид.
* * *
- Они говорят, он без сознания. Перевозить его нельзя. Они требуют вашей срочной помощи, госпожа.
Горячий шепот Михраб в предоперационной, едва различимый, казался громким в охватившей весь госпиталь напряженной тишине. Джин приехала, как всегда, после обеда. Ее привез Ахмет. Она успела сделать две полостные операции, когда внизу в холле послышались стрельба, крики, шум шагов и звуки падающей мебели.
- О чем идет речь? - Михраб испуганно вскинула голову.
Доктор Фарад положил пинцет и опустил повязку, а лицо его побледнело.
- Спокойно. - Джин старалась говорить максимально ровно, иначе в ее голосе могла послышаться слабость. Молодая женщина уже догадывалась, какие гости пожаловали в больницу. - Работаем, не отвлекаясь. Доктор Фарад, подайте зажим, пожалуйста. Михраб, следи за поступлением крови и давлением.
По коридору пронесся стук шагов, упали опрокинутые стулья, и лампочки в операционной замигали.
- Доктор Фарад, пока я держу здесь, постарайтесь пережать артерию, - спокойно попросила Джин, но увидела дрожавшие руки доктора. - Спокойно, спокойно, - прошептала она ему. - Чем спокойнее мы будем себя вести, тем меньше поводов дадим им для применения силы.
Дверь в операционную распахнулась.
- В чем дело? - Джин повернулась. - Одну минуточку.
Неожиданно Михраб выронила пакет с кровью, который меняла на держателе. Джин успела подхватить его.
- Осторожнее, сестра, - сказала она строго.
На пороге стояли трое с автоматами АК-47. Лица и головы замотаны клетчатыми платками. Они тяжело дышали. За их спинами виднелось еще несколько человек, также в платках и черных масках.
- В чем дело, господа? - Джин опустила марлевую повязку. - Я не понимаю. Здесь идет операция. Кто позволил войти?
- Аматула Байян? - послышался довольно приятный мужской голос. - Хирург?
Боевики расступились. В операционную вошел человек в длинных темных одеждах и с черной чалмой на голове. Явно какой-то религиозный деятель, возможно, имам. Лица своего он не скрывал. Довольно молодой мужчина, лицо загорелое, с широкими скулами, обрамленное коротко остриженной черной бородой, выдававшее в нем тюрка. Взгляд небольших темных глаз из-под густых бровей казался проницательным и умным. Он смотрел на Джин без ненависти и без неприязни, а скорее даже с любопытством.
- Вы Аматула Байян? - Он приблизился к ней еще на шаг. - Доктор из Парижа?
- Да, я, - кивнула Джин. - Вы, собственно, кто и почему позволяете себе входить в операционную, когда здесь идет операция?
- Я - Мустафа Такуби, и меня послал аятолла ас-Садр. Его племянник тяжело ранен. Аятолла просит оказать мужчине помощь.
- Я не могу прерывать операцию. Я должна закончить.
- Мы подождем. - Мустафа на самом деле говорил миролюбиво. - Потом вы поедете с нами.
- Я никуда не поеду. - Джин решительно мотнула головой. - Привозите вашего раненого сюда. Как я могу оперировать в домашних условиях? Вы смеетесь? - Она пораженно замолчала.
- У нас все подготовлено, - уверенно ответил Такуби.
- Поступление кислорода? - Джин вскинула брови в изумлении. - Общий наркоз? Гарантированная стерильность?
- Наш больной обойдется местной анестезией. Он потерпит. - Имам поморщился. - Сейчас мы зря теряем время. Заканчивайте здесь, - он кивнул на больного - пожилого мужчину, лежащего на операционном столе, - и поехали.
- Госпожа, - произнес доктор Фарад, - он выходит из наркоза. Сейчас надо торопиться.
- Да-да. - Джин склонилась над пациентом и потом снова подняла голову, тихо спросив: - Где мой водитель? Он жив?
- Он… под наблюдением. - Тонкие губы Такуби под узкими черными усами скривила едва заметная усмешка. - Как только вы поедете с нами, его отпустят.
- Хорошо. Михраб, подайте резекционные щипцы, - попросила она.
- Я не могу их найти, госпожа.
- Успокойтесь, Михраб. Они на подставке, у вас под рукой, - мягко напомнила Джин. - Не надо так нервничать, сестра.
- Мы подождем в коридоре. - Такуби, похоже, правильно оценил ситуацию.
- Я буду очень признательна, господин, - ответила Джин. - Какая группа крови у вашего больного?
- Первая. Резус положительный, - ответил Такуби.
- Доктор Фарад, - попросила Джин, - подготовьте донорский материал. Я уверена, без переливания крови не обойдется. Также анестезию и весь необходимый инструментарий, пожалуйста.
- Слушаюсь, госпожа.
* * *
- Смотрите. Вот он.
Повязку с глаз сорвали, и Джин обнаружила себя в слабо освещенной комнате, застеленной коврами. Перед ней на узкой койке, также застеленной ковром, лежал юноша лет семнадцати, явно в состоянии крайней тяжести.
- Я ничего не вижу. - Джин присела рядом. - Принесите еще свет.
- Принесите. - Такуби кивнул кому-то в темноте.
Появились еще две лампы.
- Вот так-то лучше, - сказала Джин и осторожно сняла повязку, добавив: - Кто оказывал первую помощь?
- Я. - Вперед выступил молодой человек лет двадцати восьми. - Я учился в Лондоне, но не закончил…
- Я так и поняла. - Джин кивнула. - Вы плохо очистили рану. Там что-то находится внутри. - Она осторожно нажала пальцами на нижнюю часть живота, при этом лицо юноши искривилось, и он застонал от боли. - Возможно, осколок или еще какой-то твердый предмет. Как он был ранен? - спросила она Такуби.
- При взрыве снаряда.
- Осколочно-фугасного?
- Да.
- Я понимаю. Ну-ка, коллега, - попросила Джин недоучившегося студента, - помогите мне. Его надо приподнять. Да здесь полно крови… Значит, вы не остановили кровотечение. Судя по блеклым оболочкам и частоте дыхания, развилась анемия. Кровотечение необходимо остановить, а для этого необходимо удалить все находящееся внутри. Михраб, - попросила она помощницу, - доставайте донорский материал. Придвиньте сюда вот этот шкаф, - показала Джин Такуби. - Он вообще двигается?
- Да, но зачем вам шкаф?
- Мы закрепим на нем капельницу. Она должна висеть вертикально, иначе кому-то постоянно придется держать капельницу.
Молодая женщина разорвала полиэтиленовый пакет, обернула им бутылку с физраствором, а пакет закрепила на дверце шкафа. Такуби внимательно наблюдал за Джин.
- У вас поистине богатый опыт, госпожа, - заметил он.
- Благодарю, но опыт врача - всегда страдания людей. Неизвестно, хорошо это или плохо. - Джин воткнула носик капельницы в пробку бутылки. - Михраб, поставь катетер, - попросила она. - Только осторожно с веной, ведь у него и так большая потеря крови.
- Я понимаю, госпожа.
- Посветите сюда.
Взяв специальное зеркало, Джин наклонилась над раненым.
- Ниже, ниже. Вот так. Насколько я вижу, - произнесла она через мгновение, - кровотечение идет из прямой кишки. Здесь присутствует рана, проникающая в брюшную полость. Михраб, анестезия готова?
- Да, мадам.
- Вводите! Будем делать надрез для доступа к брюшной полости, иначе ничего не видно.
- Вот инструменты, госпожа.
- Хорошо. Юноша, держите свет ровно. - Молодая женщина одернула отвлекшегося боевика. - От того, как вы держите свет, зависит, точно ли я сделаю надрез.
- Рот закрой и не зевай, - строго прикрикнул на подчиненного Такуби. - Тебя для чего там поставили?
- В брюшной полости полно крови со сгустками, - продолжила Джин спустя несколько минут. - Литра два, не меньше. Множественные ранения толстой и тонкой кишок, причем задет желудок. Также вижу рану диафрагмы, закрытую сгустком крови. Михраб, подай мне инструмент. Попробуем ее расширить и выяснить, не задето ли сердце. Да, перикард задет, левый желудочек тоже.
- У него есть шансы? - В голосе Такуби слышалось явное беспокойство.
- Время упущено, господин. - Джин повернулась к нему. - Слишком много благоприятного для лечения времени ушло впустую. Впрочем, мы будем бороться. Сейчас сделаем струйное переливание крови. Самое главное - прямая кишка. Взгляните сами. Там внутри что-то есть, как раз для удаления. При дурном раскладе наступит общее заражение, и никакие переливания не помогут. Похоже, - она пощупала предмет, - на металлический прут, точнее, кусок прута. Откуда он? Не знаю.
- Я прошу вас сделать все возможное. - Такуби положил руку Джин на плечо. - Аятолла очень привязан к этому мальчику. С минуты на минуту он приедет сам.
- Сделать все возможное - мой долг, господин, - спокойно ответила Джин. - Даже больше, чем возможно. Такое тоже случается.
- Мы заплатим в долларах. - Такуби внимательно, даже пристально посмотрел на молодую женщину.
Она наклонила голову, выражая признательность.
"Мы объявляем вам джихад. Вы - крестоносцы и, если хотите пощады, договаривайтесь с Аллахом, - мелькнула мысль. - Если же нас ранят и к Аллаху мы не торопимся, то заплатим вам в ваших долларах для продления жизни. Вечное вранье всех религиозных учений. Фанатизм для нищих и больных, а преуспевание на их слезах и горе - богатым и священнослужителям. Придется взять, а потом попросить Дэвида сданную сумму засчитать в премиальные. Если вырвусь отсюда, конечно".
- Благодарю. - Джин всем видом выражала едва ли не смущение, подходящее по случаю.
На Востоке не принято отказываться от вознаграждения, а выплата в долларах являлась здесь особым поощрением, ценностью.
- Хорошо, - кивнул Такуби, - потом назовете сумму.
- Советую вам ее самим определить, но она может и не потребоваться, господин. Я считаю своим долгом вас предупредить.
- Мы все равно заплатим, пускай и за усилия.
- Господин, приехал аятолла, - подошел к Такуби один из боевиков.
- Иду. - Такуби повернулся и направился к двери. - Оставайся здесь, - приказал он с порога молодому человеку, учившемуся в Лондоне. - Наблюдай за всем и помогай, чем можешь.
- Слушаюсь, господин.
Тяжелая бархатная штора, закрывавшая дверной проем, приподнялась. Такуби скрылся в темноте. Штора беззвучно опустилась. Издалека послышались голоса, но конкретные слова разобрать было трудно.
- Сейчас я постараюсь извлечь кусок прута из кишки, - сказала Джин, снова склоняясь над раненым, - но для начала надо остановить кровотечение. Юноша, - она взглянула на боевика, - вам придется поднапрячься, ведь так вдвоем с Михраб мы не справимся. Нужны третьи руки. Обычно нам помогает доктор Фарад, но его не взяли. В госпитале много больных, нуждающихся в помощи.
- Я готов, - проговорил тот не очень уверенно.
Молодой доктор сдернул маску. Он оказался мальчишкой с бледным лицом, покрытым испариной от волнения.
- Как вас зовут?
- Селим…
- Очень хорошо. Селим, поскольку сердце находится в постоянном процессе сокращения, его надо зафиксировать. Держите пальцами вот здесь. - Она взяла руку молодого человека. - Обхватите сердце со стороны задней стенки и слегка приподнимите. Не волнуйтесь, не волнуйтесь. - Джин даже заставила себя улыбнуться ему. Селим сильно побледнел и, казалось, сам готовился лишиться сознания. - Фиксируйте. Теперь большим пальцем прижимайте рану. Это остановит кровь. Держите так, пока я буду извлекать осколок из кишки. Михраб, - молодая женщина взглянула на сестру, - слегка нагрейте на лампе физиологический раствор, только совсем немного. Потом смочите в нем марлевые салфетки и промокайте ими поверхность вокруг раны, не забывая о быстром высыхании перикарда и окружающих областей.
- Как часто надо промокать, госпожа?
- С перерывом в тридцать-сорок секунд, не реже. Держите, Селим?
- Да, госпожа.
- Отлично. Посмотрим. - Она наклонилась к брюшной полости. - Сейчас дренируем.
За занавеской послышались шаги. Потом - легкий шорох. Бархатная штора приподнялась. Джин не могла повернуться, но чувствовала проницательный взгляд того, кто смотрел на нее.
- Самый лучший врач, какого только можно найти здесь, мой господин, - услышала она шепот Такуби.
Его слова лишь подтвердили мысли Джин - за ее спиной стоял сам Муктада ас-Садр.
- Жизнь Удея это подтверждает. Я боюсь, он не протянет больше двух часов.
- Господин! - Селим вскинул голову и как-то нервно дернулся, увидев аятоллу.
- Не шевелиться, - прикрикнула на него Джин. - Ты держишь сердце, живое сердце! Забыл?
- Выполняй все указания доктора, мой мальчик, - произнес Муктада негромко, хотя в голосе чувствовалась властность. - Я не буду вам мешать.
Штора снова опустилась с едва различимым шорохом.
- Она не похожа на наших женщин! Даже по голосу, - услышала Джин приглушенное замечание аятоллы.
- Она воспитывалась в Европе, да к тому же полукровка. У нее мать - француженка, - ответил Такуби.
- Родственница Байяна, который отдал своих сыновей прислуживать крестоносцам?
- Да, мой господин. У нас нет выбора. Сына Байяна пришлось отпустить, а иначе женщина не соглашалась ехать.
- Она умеет ставить условия? - усмехнулся Муктада.
- Женщина умеет лечить, - напомнил Такуби.
- Что ж, пожалуй, второе вполне оправдывает первое.
- Михраб, следи внимательно за пульсом и давлением. Приготовь антибиотик и коллоидный раствор в семь миллилитров. Если давление сильно снизится, то сразу скажи мне. Посветите сюда, - приказала Джин второму боевику. - Трофических изменений стенки кишки я не вижу. Хорошо, и время еще не упущено. Сейчас я постараюсь выдавить этот прут по ходу кишечника. Если не получится, то будем производить резекцию.
- Что нового от Магеллана? - Она снова услышала голос ас-Садра.
- Ему удалось связаться с украинским генералом Соборой. - Такуби ответил с явной насмешкой. - Тот предложил перемирие и начало переговоров.
- Генерал согласился?